Поруганная красота

                    Лютиэн радовалась. Впервые за долгое время ее выпустили на улицу. Одетая в теплую одежду одного из Феанорионов, она сидела во внутреннем дворе крепости на скамейке и наслаждалась свежим морозным воздухом, чириканьем пичужек. Во дворе росли неприхотливые простые деревца, и на ветке одного разлегся рыжий толстый кот, карауливший птиц, но слишком ленившийся, чтобы охотиться на них. Кроме того, его пугал большой пес возле ног эльфа, сидевшего рядом с бывшей принцессой Дориата.       Келегорм был немного отстраненным и холодным, молчал все время, что они находились на улице и злился на братьев, оставивших его рядом с Лютиэн. Он старательно делал вид, что ее нет в Химринге, что ее вовсе не находили… Но вот он столкнулся с ней лицом к лицу — и это привело его в смятение.       Но его досада и злость не смущали Лютиэн. Она наслаждалась прохладой и относительной свободой, чириканьем птиц и шелестом листьев, которые уже не надеялась увидеть и услышать. Она не думала, что когда-нибудь вообще выйдет из грязных и страшных темниц и увидит светила. Думала, что навсегда останется в мрачном Ангбанде, средоточии зла и отчаянья. Ей казалось сейчас, что вся юность и жизнь в Дориате — это сон, а после было жестокое пробуждение в Ангбанде, а жизнь здесь, в Химринге — самая настоящая.       Вдруг она погрузилась в воспоминания… Вспомнила, как в самый первый день, когда она только оказалась в Ангбанде, когда Берен оставил ее, Мелькор стал ходить вокруг нее и говорить:       — Добро пожаловать в твой новый дом, ведьма! Забудь о том, что у тебя раньше было, забудь о твоих дорогих родителях и обо всем что у тебя было. Теперь у тебя есть только я — твой господин.       — Нет… нет! — вскрикнула она и попыталась убежать, но ее тут же поймали и бросили к ногам Моргота, а за попытку сбежать - ударили. А когда она уже обессилела, Моргот схватил ее за волосы и куда-то потащил.       Из воспоминаний ее вырвало прикосновение к плечу. Она вздрогнула и повернулась. Это Келегорм положил руку ей на плечо, когда заметил, как она оцепенела.       — Ты меня напугала. С тобой все в порядке?       — Я… нет. На самом деле — не очень. — Это понятно. Ты освободилась только недавно и еще не осознала это вполне. Моего брата еще долго мучили кошмары после его освобождения. Какое-то время он мог заснуть только под песни. Ты тоже засыпаешь под песни нашего Макалаурэ.       — Да… Он мне помогает. Но твой старший брат не испытал столько позора, сколько я. Келегорм отвернулся от нее и посмотрел куда-то поверх стены, сощурившись, будто о чем-то размышляя.       — Для каждого из Детей Эру приготовлены свои испытания и свои личные страхи, с которыми он рано или поздно сталкивается лицом к лицу. Некоторые могут и сломать. Но ты… Ты не просто одна из эльдар, ты — полумайэ. И у тебя хватило сил выдержать все. Теперь тебе нужно все забыть и жить дальше.       — Как?       — Послушай, в Химринге и наших владениях было очень много бывших пленников — нисси и нэри. Они продолжали жить и бороться с Морготом. Ты можешь сдаться и скатиться в сожаления и печаль, можешь даже уйти в Мандоссэ, но знаешь, тогда это будет означать, что Моргот победил, - он повернулся к ней и посмотрел в глаза, - Ты хочешь, чтобы Моргот победил?       — Нет! — горячо воскликнула девушка.       — Что же, уже неплохо. Тогда тебе придется воспрянуть духом и присоединиться к борьбе с ним.       — Я могу присоединиться к вам… только… примете ли вы меня?       — А разве мы не приняли тебя? — с усмешкой спросил эльф.       — А ты… ты простил уже меня? Я ведь очень обидела тебя…       — Ты, наверно, долго думала об этом, — с горькой ухмылкой произнес Келегорм, — Забудь об этом, Лютиэн. Все в прошлом и тебе больше не нужно вспоминать то, что было. У тебя хватает проблем сейчас.       — А Хуан?       — Хуан остался у Финдэкано. Теперь он живет у нолдарана и служит ему.       — Но он же…       — Он чувствует себя виноватым перед тобой и передо мной.       — Бедный…       — Надеюсь, Финдекано он послужит лучше, чем нам с тобой.       — Не вини его…       — Не защищай его. Он виноват, — сказал Келегорм холодно, — Он ведь пес Оромэ и не разглядел в Берене лихо.       — Но и моя мать не разглядела… и Финрод… Так что он — лишь один из тех, кто поверил Берену, - она опустила глаза и заметила, как около ее ног прыгает парочка воробьев. Это показалось ей хорошим знаком. Птицы и животные редко приближаются к нечистым созданиям, а уж если эта парочка птичек приблизилась к ней, значит, она не так сильно замарана, как ей казалось. Или, может, эти птички идут к Келегорму? Говорят, он знает язык животных...       Повисла тишина. Эльфы замолкли и отвернулись друг от друга, стараясь обдумать дальнейшие слова. Но через какое-то время заговорил Келегорм:       — Ты хоть меч держать умеешь?       — Умею, хоть и не делала этого давно. Меня учил Маблунг.       — Что же, это уже кое-что. Мы отомстим Морготу. Он уже много задолжал нам, Лютиэн.       — Отомстим… Пока есть хоть один эльф, готовый сражаться против Моргота, он не будет считаться победителем.       Келегорм улыбнулся. Он смотрел на нее лишь изредка, в основном глядя куда-то поверх нее. Лютиэн же старалась поймать его взгляд, сама не понимая, зачем ей это надо. Возможно, она хотела почувствовать поддержку не только в его речах, но и в его взгляде. Вновь воцарилось молчание и Лютиэн опустила взгляд, придвинулась к нему и положила голову ему на грудь. Келегорм почувствовал, как его охватило волнение и недоумение. Задумавшись ненадолго, он обнял ее за плечи, поцеловал в затылок — и прижался к нему щекой.       — Почему мне никто не поверил? Этого могло бы и не быть, если бы хоть кто-то прислушался ко мне!       — Я знаю. Я знаю, Келегорм… Наверно, это была судьба.       Проклятое слово — судьба!