Поруганная красота

                    — Лютиэн, ты — дура! — крикнул Келегорм, сидя верхом на коне чуть поодаль от того места, где на земле лежал раненый Берен. Над ним склонилась Лютиэн. Она прижимала свои ладони к ране и шептала слова исцеляющих заклинаний, а по щекам ее текли слезы.       — Ты хоть знаешь, кто он такой?       Но Лютиэн не отвечала ему. Берен посмотрел на неё и сказал:       — Он не уйдёт, пока ты ему не ответишь. Скажи что-нибудь.       Принцесса убрала окровавленные руки и поднялась и сказала:       — Он-сын Барахира, лорд Дортониона и друг эльфов.       На эти слова Келегорм рассмеялся и ответил:       — Я вот, например, эльф! И этого проходимца другом могу назвать с натяжкой. А может, Берен умер вместе со своим отцом, а этот бродяга просто проходил мимо и снял кольцо с трупа? А может, он вообще прихвостень Моргота? Ты об этом не подумала? Или ты только песенки петь и плясать умеешь? Дура! Брось его и возвращайся домой к папеньке, плясунья. Иначе ты нахлебаешься с ним и никто тебя не спасёт, — сказал Келегорм, развернулся и ускакал, а последние слова остались гулять эхом посреди деревьев.       Принцесса резко проснулась. Сон был лишь воспоминанием. Она еще долго с горечью вспоминала слова Феанориона. Неужели он видел сущность Берена? Неужели предупреждал ее? Почему она ему не поверила? Оставалось только вздыхать и сожалеть. Содеянного не воротишь.       Она не узнала комнату, в которой находилась, поэтому первые несколько секунд пыталась сообразить, где находится, но потом наконец вспомнила, что ей недавно выделили новую комнату попросторнее, с широкой кроватью, и большим вышивальным станком и всей необходимой фурнитурой. Она была искренне благодарна им за такую заботу.       Когда Маглор показал ей комнату, она зашла, побродила по ней, осматривая вещи, прилегла на кровать и тут же провалилась в сон.       И вот теперь она поднялась и посмотрела на своё мятое платье. Затем послышался стук в дверь. Это был один из слуг лорда Маэдроса.       — Миледи, лорд Маглор зовёт Вас в тренировочный зал.       — Хорошо, я должна переодеться, — ответила девушка и стала собираться. Она помнила, что сама просила лордов о тренировках.       Через несколько минут она уже была в зале вместе с Даэроном и они начали тренировку. Отвыкшее от битв и резких движений тело едва ее слушалось. Меч постоянно вылетал из рук, хоть он и был деревянным. К концу тренировки она получила строгое замечание от Маглора:       — Как ты собираешься так сражаться? Набирайся сил, ешь больше! Иначе не пущу тебя!       Лютиэн пришлось согласиться. И поблагодарить феаноринга. На следующий день на тренировку пришёл Маэдрос. После боя с ним она поняла, что Маглор был добрейшим и милейшим эльфом на всём белом свете, потому что Маэдрос был беспощаден к ним. За полдня тренировки он научил их целой куче приемов. Они бегали, прыгали, скакали по залу, размахивали деревянными мечами, поднимали какие-то тяжелые мешки… а Маэдрос постоянно сыпал шутками и подколами, называл Даэрона новой принцессой Дориата, и Грустными Глазками, а Ее — Лютиэн Тяжелорукая. И несмотря на страшную усталость и ноющие мышцы, Лютиэн впервые с момента освобождения, смеялась от души. Да, дар остроумия и метких слов — был общим у всех сыновей Феанора. И ей было жаль, что она не знала их раньше и ей пришлось пережить плен, чтобы понять, какие на самом деле эти суровые и отважные эльфы замечательные.       Но за месяц с лишним таких беспощадных тренировок она обрела уверенность и Скорость и удары ее стали разящими и ловкими. Маэдроса и Маглора ей победить не удалось, но пару воинов она обезоружила и была сильно собой довольна.       А тем временем эльфы и свободные люди собирали войска и близился день битвы.