Жить, пока жив другой

Гарри вздрогнул и открыл глаза. И тут же зажмурился, свет болезненно резанул, отдавая острым уколом в виски. На руке мужчины тут же сжались прохладные пальцы. — Гарри? Ты меня слышишь? — в голосе женщины слышалась тревога. — Не кричи, Герм, голова болит, — прохрипел Поттер, снова пытаясь открыть глаза. Подруга тут же взмахнула палочкой, приглушая свет. Но даже в полутьме он видел, как она устала. Под глазами залегли круги, на лбу появилась тревожная складочка. Гермиона явно очень переживала за Гарри. Как всегда. — Как ты себя чувствуешь? — Будто побывал в мясорубке, — попытался хмыкнуть Гарри и кашлянул. — Пить хочу. Гермиона тут же поднесла к губам друга стакан и помогла приподнять голову, давая сделать несколько больших глотков. — Черт возьми, как же паршиво. Что случилось? — А ты не помнишь? Гарри снова прикрыл глаза. Схватка, люди в масках, один без, летящий в грудь белый луч. — Черт, это точно был Рон. — Да, — очень грустно сказала Гермиона. — Вряд ли кто-то кроме нас знал то заклятие Снейпа из твоего любимого учебника. — Почему мне так паршиво? Я помню Малфоя после сектумсемпры, Снейп так легко вылечил его, а мне дико больно. Кстати, который час? Чем все закончилось? Гермиона долго не отвечала и Гарри снова открыл глаза. Подруга тревожно кусала губу, будто собираясь с духом. Видимо, в этот раз все было не как всегда. — В общем… Это было модифицированное заклятие, а тебе рассекло грудь, живот и яремную вену. Ты потерял очень много крови, почти умер, требовалось переливание, кроветворное действует слишком медленно… А у тебя в крови куча всего намешано, органичный цикл яда василиска и слез… — Я знаю. Ну? — Тебя погрузили в стазис и следили за состоянием здоровья. Сметвик лично лечил твои раны, но шрамы останутся… — Да плевал я на шрамы! Сколько часов я был в отключке? У женщины задрожали губы. — Гарри, мне очень жаль… Пойми, это было необходимо! — Герм. Она выдохнула и, решившись, выпалила: — Тебя держали так восемнадцать дней. Сметвик настаивал ещё на неделе, но Кинг пришел, ругался, заставил вывести тебя из стазиса как можно скорее и… Мужчина не слушал. Он с убийственным холодом осознавал, что оставил Тома. На восемнадцать дней. Предал, не сдержал клятву. И наверняка за это время Росс собрал достаточно причин, чтобы заключить его в Азкабан. Гермиона молчала так, будто ждала ответа. Гарри вынырнул из своих тяжелых мыслей и с трудом повернул к ней голову.  — Что? — почти прошептал он. — На суд приходили его родители, сын Драко Малфоя, преподаватели. Даже ребята из аврората. Все в один голос утверждали, что он хороший, Кингсли выступил с защитой. Но через какое-то время… Ох, он так тебя ждал, а потом стал сам не свой. Росс возглавил процесс, вызывал тебя для дачи показаний, как основного свидетеля, знал ведь, что ты не можешь, но развел эту показуху. Растянул это на неделю, запретил кому-либо подходить к нему, никто не мог сказать, что ты в Мунго. Мальчик замкнулся, перестал брать еду, это какой-то ужас, Гарри. И однажды Росс будто случайно оставил его в обычной камере, не антимагичской, во сне у Тома случился магический выброс, а потом в Азкабане была новая попытка побега, якобы Лорд призвал соратников вызволить его и… Боже, послезавтра его переводят в Азкабан. Гарри рассеянно моргнул. Он слушал Гермиону, а внутри зрел четкий и безумный план. — Дин стал главой? Женщина чуть нахмурилась, она не этого ждала на свой монолог. — Тебя никто не отстранил. Дин замещал тебя, взял на себя твои обязанности, но, как он сам сказал, по ощущениям ничего не изменилось. Он заходил час назад, проведать тебя. — Что с Роном? — Ну… Кингсли тут же дал добро на проведение того поискового обряда теперь по слепку магии Рона, но тот ускользает. По координатам, где он был, накрыли несколько десятков его приспешников. Под сывороткой признали все дела, принадлежащие этой группировке, всплыли ещё несколько. Руководителем признают некого Руфуса Уоленби. Доказали, что тот использовал заклятие «марионетки», как мы и предполагали, и это он убил Руквуда. Но все же он успевает исчезнуть и Дин прямо сейчас в очередном рейде. На этот раз его зафиксировали неподалеку от Норы, возможно, он решился туда сунуться. Гарри кивнул. Он был уверен, что его ребята справятся. — Как думаешь, Герм, мне уже можно вставать? — Категорически нет, — тут же строго отозвалась женщина. Гарри бескровно улыбнулся и, морщась, оперся на локти. — Не вставай! — переполошилась подруга, но Поттер уже сел, сдирая с груди диагностический щуп, переждал головокружение и взмахом руки призвал к себе палочку. — Пойду надеру кое-кому задницу. — Гарри, я сейчас позову Сметвика, и он тебя вырубит, — решительно заявила Гермиона. — Давай. Без проблем. Поттер призвал одежду, вычищенную и сложенную аккуратной стопкой. Женщина вскочила и помчалась к двери, оглядывая коридор на наличие медиков, а потом обернулась на хлопок аппарации и увидела только зловредного Критчера, исчезающего вместе со своим хозяином. — Дьявол, Гарри! — почти простонала она, точно зная, что до Поттера теперь не добраться, если он сам этого не захочет. Аврор болезненно приземлился в гостиной своего дома. Дурацкая медицинская сорочка с трудом содралась с саднящей шеи. Критчер во все глаза смотрел на изуродованную грудь хозяина, покрытую широкими рваными рубцами, затянувшимися нежной розовой кожей. — Гадкое зрелище, да? — хмыкнул Поттер, роясь в баре. Помимо алкоголя тут, как и почти во всех комнатах дома, он хранил пузырьки с зельями. — Принести вам зеркало, хозяин? — мрачно спросил домовик. — К черту. Сейчас мне нужно сделать кое-что другое. Мужчина зубами выдернул пробку из флакона обезболивающего и выпил целую склянку, плюнув на рекомендацию «2-3 капли на стакан воды». Потом провернул это же с бодрящим и ещё с каким-то, по цвету напоминающим то, чем поила его Гермиона для концентрации перед экзаменом в аврорате. Сейчас бы подруга сгрызла себе пальцы, глядя, как «разумно» Поттер употребляет её зелья. Боль тут же начала отступать. — А что вы хотите сделать? — так же тихо поинтересовался Критчер. — Нарушить пару десятков законов, стать врагом государства и вытащить из плена темнейшего волшебника всех времен. Гарри начал быстро собираться, плотно упаковываясь в прочный костюм, набивая многочисленные карманы зельями, деньгами и прочими полезными вещами. Взял мантию отца, закрепил палочку в чехол, обернулся по разгромленной комнате, пытаясь понять, не забыл ли он что-то ещё. — Главе рода не пристало заниматься преступлениями, Гарри Поттер, сэр, должен бороться с негодяями, а не нарушать законы, — проворчал эльф, но протянул в сморщенной ладошке ещё одну склянку с зельем и странноватый медальон — порт-ключ в закрытую часть Гриммо, если Гарри придется прятаться. Поттер благодарно посмотрел на своего домовика. — Ты знаешь, что делать, — сказал мужчина и шагнул в камин. А домовик печально пошевелил ушами и аппарировал в кабинет главы аврората, доставая из запечатанного ящика ту самую папку и оставляя её на видном месте. Гарри оказался в коридоре Отдела Тайн. Тут, как и всегда, было пустынно, а сейчас ещё и тихо. Шепнув «темпус», Поттер узнал, что шел второй час ночи. Но почему-то он был уверен, что профессор Уилсон был в своей захламленной комнатушке. Так и оказалось. Неприятный мужчина спал лицом на каких-то своих гениальных записях, похрапывая и заливая их слюной. Гарри покрепче перехватил палочку, глубоко вдохнул и направил её на голову профессора. — Обливейт. Гарри тщательно проецировал все ассоциации с поисковым обрядом, пока в голове Уилсона не перестали вспыхивать отклики на это его изобретение. Затем Гарри призвал все бумаги по тем же запросам и взмахом палочки заставил их обратиться в пепел. Да, теперь найти Рона аврорату будет затруднительно, но безопасность Тома была важнее. Профессор так и не проснулся, а Поттер быстро вышел, направляясь к лифтам. На этаже аврората, там же, где в нескольких ярдах от Гарри сейчас находился Том, тоже было пусто. Но из зала, где обычно проходили собрания, на пол лился свет. Мужчина накинул мантию-невидимку и подошел туда, чтобы прикинуть, со сколькими придется драться за Тома. В зале был Кингсли, Росс и пара авроров. Тот самый Коллинз, что был в патруле и один из авторитетных стариков, который всегда нравился Гарри. Мужчина подошел ближе. — Росс, послушайте, — настаивал Кингсли. — Мы будем подавать апелляцию уже завтра. Оставьте его здесь. Гарри очнется и камня на камне не оставит от Азкабана, если мы заберем туда мальчика. Вы же видели его воспоминания, вы должны понимать, что делаете только хуже. — Я уберегаю магов от того, кто развязал две войны, дважды завоевывал министерство и убил бесчисленное множество человек. А мистер Поттер сам достоин сидеть на скамье подсудимых, чем я и займусь, как только он выйдет из стазиса. — Это делал другой человек! А этот мальчик за семнадцать лет не совершил ни одного правонарушения, ему даже замечаний не делали за все годы учебы в Хогвартсе! — Этот мальчик призывал пожирателей вызволить его! — тоже повысил голос Росс. Гарри подмывало приложить его оглушающим. — Он делал это неосознанно и только потому, что вы лишили его возможности видеться с его противоположностью. Моя жена и весь её отдел смогли доказать, что это существующее явление, я буду выносить на рассмотрение закон о противоположностях и, черт возьми, буду официально запрещать препятствовать общению таких магов. — Ну, а пока такого закона нет, — гадко улыбнулся Росс. — Мальчик будет сидеть в Азкабане. И видит Мерлин, один раз я уже подбил Визенгамот голосовать за осуждение парня, сделаю это ещё раз. Гарри опасно нахмурился. В этих словах буквально сквозила угроза и тот факт, что суд был не таким уж честным и непредвзятым. Кингсли, видимо, почувствовал это же, хмурсь и сверля Росса своим фирменным тяжелым взглядом. — Вы проиграли, мистер Шеклболт, — с превосходством заявил мужчина. Но прежде, чем министр бы ответил, в коридоре раздался грохот и громкие голоса людей. Гарри тут же оказался снаружи. Дин Томас, с рассеченной щекой, стоял, держась за стену, четко и коротко раздавая приказы. — Тащите их всех в камеры, выставить охрану, вызывайте утреннюю смену, прессу, на всех антимагические браслеты. Отведите всех, кого нужно подлатать, в Мунго. И ещё, в допросную к Уизли спеца с сывороткой. Только не Росса! До Гарри вдруг дошло — Дин справился. Поймал Рона. Да, он оставит аврорат в надежные руки. — А чем я плох, позвольте спросить? — поинтересовался Росс, тоже слышавший этот монолог. Кингсли и двое авроров вышли из зала вместе с ним. Дин обернулся и поморщился. Гарри не стал слушать дальше, он, ловко лавируя между суетящимися аврорами, подбирался к изолятору. Да, теперь незаметно увести отсюда Тома стало труднее. Камеры были битком забиты людьми в изрядно подпорченных черных мантиях, многие из них что-то требовали, другие стонали на полу, раненные или изображающие таковых. Но чем больше людей — тем проще создать неразбериху. И Гарри уже прицелился открывать одну за другой камеры, как вдруг снова раздался грохот. Только на этот раз, будто кто-то атаковал министерство снаружи, прицельным ударом по стенам этажа аврората. С потолка посыпалась пыль, на несколько мгновений воцарилась абсолютная тишина. Гарри, мысленно чертыхаясь, подскочил к последней камере, когда раздался второй удар и стена в этой крайней камере начала разваливаться. — Да твою мать! — прорычал мужчина, глядя, как бледное лицо Тома поворачивается к пролому в кирпичах, как беснующиеся Пожиратели тянут руки, паря в воздухе клубами черного дыма. На этот раз настоящие Пожиратели, видимо, смогли все же выбраться из Азкабана. Потрясающе вовремя! Гарри взмахом палочки распахнул дверь, слыша, как к камере бегут авроры, подскочил к Тому, оставив под ногами соскользнувшую мантию и толкнул его к себе за спину, тут же закрываясь максимально сильным щитом, на который был способен. Подоспевшие авроры, мгновенно сориентировавшись, принялись атаковать мечущих заклятия пожирателей. Разлом в стене становился все больше, давая возможность видеть врага. — Вниз! Отряд вниз! Они подойдут сзади! — орал Гарри. — Хватайте внизу тех, кто упадет, иначе сбегут! Вскоре, атака чуть ослабла и Поттер, схватив Тома за руку, выволок его из камеры, направляясь в коридор. Он не позволял себе обернуться на мальчишку, просто шел вперед. Пока не столкнулся лицом к лицу с Россом. — Задержать! — рявкнул тот окружающим их аврорам. Гарри стоял, тяжело дыша, за спиной слышались звуки утихающей бойни и рваное дыхание Тома. Авроры не сдвинулись с места. — Я сказал. Задержать, — трясясь от гнева, повторил Росс. — Он помогает преступнику сбежать, быстро, схватить его! Поттер обвел взглядом своих ребят. Те упрямо стояли, неподвижные и грозные, даже не думая поднять палочку на своего главу. У Гарри на миг защемило в груди от такой преданности. Росс глухо зарычал и выхватил палочку, как вдруг яркий луч ударил его в спину. И другие заклятия полетели от дверей лестницы, выкашивая ряды авроров. Гарри, увы, не ошибся, снизу поднимался ещё один отряд пожирателей. Ещё один щит, мощный, односторонний, авроры плотным кольцом окружают главу, давая ему удерживать такую могучую заслонку, а сами засыпают противника проклятиями. Гарри идет вместе с ними единым организмом вперед, за спиной крепко сжимая в пальцах все ещё холодную ладонь Тома. И так до тех пор, пока вокруг не остается разгромленная куча исхудалых тел бежавших узников Азкабана. Подбежавший Коллинз сообщил, что всем пострадавшим вызвана медицинская помощь, внизу отлавливают последних пожирателей, некоторым удалось сбежать. А потом странно смотрит на Тома, которого Гарри так и не увидел. Кингсли, с ожогом на руке, пробирается к Поттеру через толпу. Наклоняет голову, шепчет ему на ухо: «быстро уходите отсюда. Росс погиб, буду ждать апелляции и сообщу». Гарри кивает и снова, как на прицепе, тянет за собой Тома в свой кабинет, берет со стола папку, выложенную Критчером, и шагает в камин. Том выскакивает из него первым. Делает пару шагов вперед, упирается ладонями в подголовник кресла и стоит, сгорбив спину. Гарри останавливается позади и молча смотрит. Парень сильно исхудал. Над широким воротником серой робы виднеются верхние острые позвонки, тонкая шея прикрыта подросшими волосами. Плечи мелко дрожат, голова безвольно повешена. — Том, — хрипло позвал Гарри. Тот вздрогнул, но не отреагировал. И Поттер вдруг заметил, что их магия не сплетается, как раньше, приветливо и тепло. Она тянется, но, сталкиваясь, отстраняется, как морские волны. Ещё хуже, чем было до обряда. — Том, прости меня, прошу… — снова начинает мужчина. — Я был в стазисе, медики погрузили меня, чтобы спасти жизнь после ранения, я не мог… Черт, Том. Гарри решительно делает шаг вперед, но плечи парня напрягаются. Это заставляет Поттера замереть, а потом снова отступить. — Скажи хоть что-нибудь, — молит мужчина. Ещё минута тишины и Том вдруг тихо и спокойно говорит: — Там люди погибли. Из-за меня. — Ты не виноват. Легкий взмах головой. — Виноват. Гарри не знает, что ответить, но ему и не приходится. Том поворачивается к мужчине, смотрит остро и отчужденно, а потом вдруг… улыбается. Так, как улыбался Он. Зло и как-то искренне, при всей той ярости и холоде в глазах. — Но мне плевать, Гарри, — тянет этот чужак имя Поттера. — Умирали, умирают и будут умирать. Я бы и сам убил кого-нибудь, дай ты мне в руки палочку. Мужчина упрямо трясет головой. — Это не ты. Не ты это говоришь, Том. Ну же, вернись ко мне, малыш. Этот ночной кошмар закончился, я рядом. Ничего не изменилось на лице парня. Он, худой, бледный, красивый, все так же мертво улыбался, сложив руки на груди. И все так же его магия не подпускала к себе магию аврора. — Я бы рад, но… Слишком поздно, Гарри Поттер. Том поднял запястье, показывая, как рушится на коже белый рунный браслет их клятвы.