Я соболезную

      Эовин выходит из ванны, завёрнутая в полотенце. Останавливается посредине комнаты, наткнувшись на рассматривающего её Фарамира. Мужчина сидит на кровати, прикрывая своё достоинство простынью. У Эовин есть возможность рассмотреть его не затуманенным гормонами взором после их пятидневного марафона. Этот альфа ладно сложен, имеет пару шрамов на руках и теле, вероятно, оставленных после службы в армии. На шее следы укусов и засосов, которыми наградила его уже она.       Фарамир — интересная альфа со всех сторон, и ей безусловно льстит, что он пришёл к ней на помощь пять дней назад. Эовин привыкла быть одна во время течек, привыкла терпеть боль, тоску и пустоту внутри, которая с каждым годом становилась всё больше. Теодред пах хорошо всё время жизни рядом с ней, но Эовин так и не узнала, каким бы он мог быть рядом с ней в эти особые периоды жизни, когда гормоны и инстинкты берут верх над разумом. Эомер пах безопасностью, но больше он ничего не мог для неё сделать, так же, как и она для него. Они как-то пытались, но гормоны говорили защищать и ухаживать. Ничего больше. Был ещё этот Грима, от запаха которого её воротило. И, разумеется, та занятая альфа, которую Эовин нечем было заинтересовать. Фарамир пах ожиданием, надеждой, обещанием чего-то большего. И запах её не обманул.       Фарамир был внимательным, обходительным и дотошным, впрочем, как и всё то время, что она его знала. Фарамир тогда пять дней назад сказал ей расслабиться и не волноваться. Сказал, что ему дал адрес её брат. Эовин наконец-то успокоилась и позволила ему себя обнять. Его прикосновения были уверенными и мягкими. Поцелуи сладкие, переходящие в приятные покусывания и посасывания. Она никогда не думала, что её можно заставить издавать подобные звуки, но она ахала и мяукала, пока он вдалбливался в неё, шепча на ухо разные глупости и милости. Красавица. Умница. Принцесса. Фарамир многое себе позволил в эти дни, но, к его чести, так и не тронул железу запечатления. Хотя она и просила, в моменты когда гормоны ударяли в голову с мощной силой.       Он видел и трогал всё. От этой мысли у неё становится мокро между ног. Но теперь, когда пятидневный гормональный морок спал, Эовин было неловко стоять перед мужчиной полуголой. Она старается не смотреть на него, совсем не знает, что сказать.       — Ты хочешь есть?       — Ты умеешь готовить?       — Военные походы и одинокая жизнь после научили меня стирке, глажке, уборке. Да, я умею готовить. Так омега хочет поесть?       Он не говорит слова «моя». Но Эовин решает, что это ничего страшного. Ведь то были гормоны, а теперь обычная жизнь. Она просто кивает в ответ и смотрит, как Фарамир натягивает штаны, футболку и уходит на кухню. Она остаётся одна в комнате, наполненной их совместными феромонами. Запахом, который продолжает будоражить её сознание. Эовин слышит, как Фарамир гремит посудой, хлопает дверцей холодильника, и решает, что нужно одеться и помочь ему. Это её отвлечёт.       — Садись за стол, через пару минут будет омлет с помидорами, курицей и луком, — распоряжается Фарамир, стоит только Эовин ступить на кухню. — Ещё будет жареный хлеб.       — Я могу помочь.       — Не нужно. Когда у меня ещё будет такая прекрасная возможность попрактиковаться в готовке для кого-то ещё кроме себя.       Эовин решает не спорить и просто садится за стол. Обычно дома готовит она. Нужно наслаждаться моментом.       — Я думал, ты живёшь с Эомером в другом месте.       — Живу. Эту квартиру купил Теодред за полгода до смерти. Наверное, он планировал…       Эовин осекается под внимательным взглядом Фарамира. Призрак умершего брата снова возникает сам собой, создавая неприятную тишину и неловкость.       — Планировал многое, чему не суждено было сбыться.       Фарамир никак не комментирует её реплику, ставит тарелки на стол, включает кофеварку, садится напротив и принимается за еду.       — Она большая.       — Что? — Эовин отвлекается от своих раздумий о покойнике.       — Квартира большая.       — Да, просторная.       — Моя намного меньше, — как бы между прочим говорит Фарамир и продолжает заниматься своим завтраком. — Но на первое время для двоих хватит. А потом, если ты захочешь что-то более просторное…       — Ты правда хочешь, чтобы я переехала к тебе? — Эовин перестаёт есть.       — Я надеялся на это, — Фарамир пожимает плечом. — Но если ты не захочешь, я пойму.       — Я хочу.       Фарамир улыбается и встаёт за приготовившимся кофе.