~ XI ~
Первые лучи сонного утра рассекли уходящую ночь. Небо с неохотой сбрасывало со своих плеч иссиня-чёрное одеяло. Воздух был наполнен дождевой влагой и прохладной сыростью. После затяжного ливня непроходимые лужи на щербатом асфальте пузырились. Вода капала с крыш, отбивая барабанную дробь по металлическим карнизам. Прохожие закутывались в тёплые шарфы и прятали замёрзшие руки в глубоких карманах бесформенных пальто. Временами раздавались рокочущие раскаты грома, с неба начинало накрапывать. Люди в толпе, ощущая на плечах мелкие капли, содрогались, после чего суетливо начинали искать в сумках зонтики. Пару раз проснувшись среди ночи, Юджин не придала значения тому, что укрывается не одеялом с ромашками, а шерстяным пледом, что над головой висит не звёздное панно с шарообразной гирляндой, а наброски чужих рисунков, что спит она не на мягкой перине, а на твёрдом полу и, что самое забавное, Юджин даже не обращала внимания на то, что кто-то сопит под боком и жарко дышит в шею, касаясь её самым кончиком заложенного носа. Она не чувствовала тяжёлую руку на своём бедре и мужское колено, по-свойски протиснутое между ног. Всё казалось для неё обыденным, до того момента пока она не ощутила на себе заинтересованный взгляд, который и вытянул её из полудремлющего состояния. С трудом разлепив глаза, через пелену яркого света и серебрящейся пыли Юджин разглядела сидящую напротив девушку, из-за тесноты помещения подтянувшую к груди колени. Попивая кофе из бумажного стаканчика, она с любопытством изучала незнакомку. Она была красивой и милой. Правда, по мнению Юджин, не настолько красивой, как Боми, и не настолько милой, как Айли. До модельных параметров ей не хватало роста, а внешнее очарование портило отсутствие мягкого и покорного взгляда. Глаза её с хитрым прищуром были полны сарказма. У неё было маленькое личико, сильно выбеленное пудрой и тональным кремом. Тонкие кисти рук, ядовито-голубой маникюр со стразами и неестественные крашеные волосы. В темноте похожие на закатную дымку, но на свету отливающие нежно-розовым цветом как лепестки маринованного имбиря. Чрезмерную худобу и отсутствие соблазнительных изгибов скрывала плюшевая толстовка. – Приветик, – хмыкнула девушка, начиная разговор первой и ставя собеседницу в тупик. – Как спалось? Сладко? – Я... – сипло прошептала Юджин, откашливаясь в кулак и бросая взгляд на Сехуна, подмявшего её под себя. Последние воспоминание о минувшей ночи заканчивалось по-другому. Она ясно помнила, что, после очередной бутылки соджу, прилегла на диван. – М? – Чёрт, ты не то подумала, – сбрасывая с себя сначала плед, а потом руку молодого человека, подпрыгнула Юджин с пола, ударяясь головой об потолок. Она была не глупой, чтобы понять, кто перед ней находится. – Интересно, а что я подумала? – отхлебнула незнакомка из стаканчика кофе, оставляя на нём яркий след амарантовой помады. – В любом случае, что бы ты ни подумала, всё было не так, – замахала Юджин руками, впопыхах поправляя одежду и приглаживая волосы. Взгляд то и дело падал на умиротворённо спящего Сехуна, помощь которого сейчас была бы как нельзя кстати. – Углядев кучу пустых бутылок на столе, я предположила, что, скорее всего, вы двое что-то отмечали, в результате с лихвой перебрав, случайно уснули вместе. Всё было иначе? – поболтала она в руках стаканчик. – Нет-нет, всё верно, – запахнула Юджин плотнее на груди кардиган. Глаза снова нашли Сехуна. В мыслях зародилось желание пнуть его со всей силы — именно из-за него теперь ей приходилось пребывать в такой нелепой ситуации. – Обычно его очень сложно разбудить, – призналась Чонгю, перехватывая взгляд девушки, – за всё время я нашла только один беспроигрышный вариант: качественный минет. Впрочем, ни я, ни ты, вероятно, сейчас не готовы к крайним мерам, – поднявшись на ноги, девушка помахала стаканчиком над головой. – Я купила кофе, а ещё круассанов с вишнёвым джемом. Кто не успел — тот опоздал, – бросила она осуждающий взгляд на Сехуна. – Позавтракаем вместе? – Х-хорошо. – Как тебя звать-то? – спускаясь по крутой лестнице, через плечо поинтересовалась девушка. – Юджин, – выдавила из себя собеседница, собирая волосы на затылке в тугой хвост. – Приятно познакомиться, – протянула она руку, расползаясь в улыбке. – А меня, наверно, уже знаешь, как звать, если начала оправдываться с первого слова? – Да, знаю, – ответила девушка на рукопожатие. Чужая ладонь была холодной словно китайский фарфор, от чего к Юджин снова пришло сравнение с куклой. Красивой и хрупкой. Настолько хрупкой, что страшно прикасаться. – В этом весь Сехун, – пожала она плечами, – он предельно честный там, где не нужно, и предельно скрытный там, где нельзя. – Ты реагируешь так, словно бы сталкиваешься с подобной ситуацией не в первый раз, – присела Юджин на диван, начав расчищать на столе завал бутылок из-под соджу. – С чего взяла? Я впервые застаю Сехуни в обнимку с незнакомой мне девушкой, – присела она рядом, закинув ногу на ногу. Руки дотянулись до крафтового пакета с круассанами. – Поправочка... – подняла она палец вверх, – для любительницы делать поспешные выводы. Со знакомыми я его тоже не заставала. Даже как-то жаль что ли... – вытащила она выпечку из пакета. – Ух ты, ещё тёпленькие... – Жаль? – вырвалось у Юджин, отставляющей мусор в сторону. – Ага, жаль, – кивнула Чонгю, после чего аккуратно, чтобы не испачкать кремом руки, начала поглощая круассан, – заебала его идеальность. Ни одного адекватного повода, чтобы бросить, – нервно хохотнув, она всунула в руки собеседницы стаканчик. – Это ристретто. На мой взгляд, дерьмище полное. Однако Сехуни по утрам пьёт обычно его. Горький, вязкий и очень концентрированный вкус. Другого предложить, увы, не могу. Я не знала, что у него гости. Юджин из любопытства сделала глоток. Отсутствие сахара огорчило. Вкус, действительно, оказался насыщенным и горьким. Таким же горьким, как поцелуй, которым он одарил её накануне. – Недавно познакомились? – стряхивая крошки с коленей, поинтересовалась Чонгю. – Вроде бы я знаю всех его друзей. – Да, недавно. – Вот как... – Ты правда на него не сердишься? – А должна? – насторожилась она, заглядывая в глаза собеседнице. – Я не соврала, когда сказала, что мы ничего такого не делали, – в защитном жесте выставила девушка вперёд ладони. Щёки налились яблочным цветом. Во взгляде отразилась тревога. Юджин помнила о совершённой накануне ошибке. Пытливый взгляд напротив — и она ощущает себя вором, укравшим то, что никогда ей не принадлежало. Где-то в сознании до сих пор вкус чужого языка и запах чужого тела. Поцелуй с незнакомцем — первый шаг к измене. Юджин лично бы никогда не простила подобное своему молодому человеку. – Расслабься, – хлопнула её Чонгю по спине. – Я не знаю тебя, но знаю Сехуна, и этого мне достаточно, чтобы сделать какие-то выводы. Круассан? – протянула она открытый пакет в сторону девушки. – Давно вы вместе? – прямо спросила случайная гостья, помня, что молодой человек в своё время на него так и не ответил. – Давно ли? – озадаченно повторила Чонгю. Юджин показалось, что она переадресовала вопрос ей. – Пожалуй, давно. Иногда мне даже кажется, что я знаю о нём больше, чем о себе. Признаться честно, это бесит. – Бесит? – Он из тех, кто старается пресекать любую свободу действия, – облизнула девушка губы. – Ревнивый? – озадаченно спросила собеседница, бросая взгляд на лестницу. Она снова терялась и не могла понять, в каких отношениях состоят молодые люди. Насколько всё серьёзно, и почему Сехун нарочно втягивает её в эту историю. – Нет, – не раздумывая, отозвалась девушка. – Сейчас уже нет. При обжиге металл горячий, а после... а после, как ты сама того пожелаешь. – Это как? – Он тебе нравится? – поймала Чонгю чужой взгляд, перебирающий ступеньки. – Я ни на что не претендую, – подпрыгнула на месте Юджин — капля пота скатилась по виску, выдавая замешательство. – Я же говорю: мы вместе наверху — случайное стечение обстоятельств. Мы друзья. Правда. – Чистая совесть оправданий не ищет, – усмехнулась Чонгю, зубами сминая край бумажного стаканчика. – Я не оправдываюсь, – отрицательно покачала девушка головой. – Чёрт, как неловко-то. – Да расслабься ты уже. Не собираюсь я тебя четвертовать, – хлопнула её по плечу собеседница, после чего звонко рассмеялась — и смех её был искренним и чистым, позволяя Юджин спокойно выдохнуть. С виду непринуждённая беседа с девушкой Сехуна на самом деле сильно вымотала Юджин. Время от времени она бросала взгляд на настенные часы, пытаясь придумать, как бы повежливее смыться, не дожидаясь пока проснётся хозяин тату-студии. Нечестный поцелуй мучил чистую, до сегодняшнего дня, совесть и незапятнанную репутацию. Теперь же Юджин считала себя грязной. Сначала страстный секс с почти женатым мужчиной в лифте, а теперь и украденный у чужого молодого человека поцелуй. Потянувшись, Сехун протёр заспанные глаза. Юджин рядом не оказалось, как и ничего того, что могло намекнуть на то, что она провела ночь у него под боком. Спустившись вниз, молодой человек обнаружил Чонгю, развалившуюся на диване с телефоном в руках. – Долго дрыхнешь, двух потенциальных клиентов упустил, – лопнула девушка огромный жевательный пузырь. – Я сказала, чтобы зашли после обеда. – Если ты сжевала всю жвачку Мино, припрятанную в столе, я тебя отмазывать не буду, – подтянул молодой человек сползшие с бёдер спортивные штаны. – Они у него с коноплёй что ли? Всё время жмотится, – фыркнула девушка, наматывая на палец розовую жвачку. – Замещать одну зависимость другой — херовое решение. Ты ему не говорил? – Где ты пропадала? – спросил Сехун, находя на столе администратора пачку сигарет. – И там, и здесь, – развела девушка руки в стороны. – Тебя брат потерял. – Я знаю, – сморщила Чонгю нос. – Видимо, нашёл, – ухмылка тронула губы. – Надеюсь, не сильно влетело, и жопа не горит. – В этот раз я была не единственной его проблемой, за меня переживать не стоит. – А за кого стоит? – За какого-то мужика, которому он, будучи в очередной горячке, грозился выколоть глаза. Как думаешь, какова вероятность, что он не шутил? – Он редко шутит, – зажигалка щёлкнула, осветив лицо. – Ты следишь за тем, чтобы он принимал таблетки? Вчера он меня не на шутку напугал. Я же просила забрать все колющие и режущие предметы из его дома. – Это бесполезно, – покрутил Сехун сигарету в руках, – заставлять его что-то делать или запрещать ему что-то. – Он перестал ходить к врачу? – Теперь и его врачу нужен врач. – Чего? Он его того что ли... – округлились женские глаза. – Нет, – глубоко затянулся молодой человек, – теперь у него схожий недуг — ему тоже нужна помощь специалиста. – Бред, это ведь не заразно, – перевернулась Чонгю со спины на бок. – Раньше ты всегда спрашивал разрешения закурить. – Раньше всё было по-другому. – Да, раньше и мы были другими, – проводила она молодого человека взглядом до другого конца дивана. – Что за девушка была с тобой на чердаке? – Тебе не хватило той информации, которую ты сумела выпытать у неё? – смахнул он пепел в полную пепельницу на подлокотнике дивана. – Не думаю, что ты узнаешь от меня что-то новое. – Она хорошенькая, – прилепила Чонгю жвачку к торцу стола, – в твоём вкусе. С формами, да и глаза умные. Почему ты её так и не трахнул? Мог бы ведь. – У тебя забыл разрешения спросить, – медленно затянулся Сехун, выпуская дым уголком губ. – Разрешаю, – махнула она рукой, начиная заливисто смеяться. Оттолкнувшись от дивана, девушка села. – Нет, серьёзно. Она тебя отшила? Или презервативов не было под рукой? Ты же вроде без них у нас не умеешь. – Не захотелось, – откинулся он на спинку дивана, сомкнув веки. Перед глазами предстала растрёпанная и хмельная Юджин, умудрившаяся испачкать водолазку в маринованном шпинате. Он точно обезумел, раз чужая неряшливость могла вызвать у него эрекцию. Капли соджу, стекающие по подбородку, и семечки кунжута в уголках губ до сих пор стояли у него перед глазами. В штанах было узко и горячо. Он чертовски боялся того, что Юджин заметит его возбуждение и сочтёт его в лучшем случае неудовлетворённым подростком, а в худшем — извращенцем. Ему, действительно, потребовалась невероятная выдержка, чтобы не залезть к ней в ширинку джинсов. Похоть съедала его изнутри. Он сердился на себя и на девушку на протяжении всей ночи. Он находил Юджин полной дурой, которая даже не задумалась над тем, что он может быть опасен. А ещё больше его злило то, что он мог быть не единственным, с кем она так проводила время. Из головы не выходила мысль, что, ища приключений, Юджин в скором времени могла нарваться на настоящего извращенца. В один миг Сехуна начала заботить чужая безопасность. Это был первый тревожный сигнал. О Юджин стала ему не безразлична. – Чего плохого в том, чтобы просто поразвлечься, О Сехун? – подползла к нему ближе девушка. Мгновение — и немного поколебавшись, Чонгю забралась сверху на мужские колени. – Не обязательно после случайного секса навязывать кому-либо свои отношения, – пальцы погладили шею, спустились к ключицам, а потом скользнули вниз до конца кисти руки. Перехватив чужую сигарету, Чонгю сделала глубокую затяжку, выпуская дым в мужское лицо. – Хотя и так ты не умеешь, О Сехун. До сих пор тебя не понимаю: живёшь всю жизнь с демонами, но притворяешься душкой. – Как же ты меня достала, – крепкая рука обхватила тонкую шею, пальцы с силой сдавили кожу, – порой так и хочется свернуть твою маленькую головёшку, как у той дёргающейся собачки на панели твоего автомобиля. – Так сверни же уже наконец. Надоело мучиться и смотреть на то, как мучаешься ты, – наклоняясь, обдала она мужские губы горячим дыханием. – Где ты на самом деле была? – ещё больнее обвил он ошейником шею, подключая вторую руку. – Если скажу, что у Него, кто пострадает первым? Он или я? – Наплевать, – опустил Сехун руки, прикрывая глаза, – пусть теперь твой брат с этим разбирается. Я устал. – Я соскучилась, – потёрла Чонгю покрасневшую шею, – по твоей грубости. Терпеть не могу, когда ты подавляешь в себе своё животное начало, – ледяные ладошки забрались под мужскую футболку, погладив натренированное тело. Сехун напрягся, находя этот жест для себя неприятным. Девушка запечатлела поцелуй на оголившемся участке плеча. – Что ты делаешь? – нахмурился молодой человек, непроизвольно отводя голову. – Вывожу тебя из себя. Ведь только когда ты злющий, секс становится умопомрачительным, – пальцы оттянули резинку на спортивных штанах. – Столько неподдельной страсти, и эрекция долго не спадает. Люблю, когда ты делаешь больно, и вбиваешь в меня член со всей силы. Ты сразу такой настоящий становишься. – А когда не злющий? – хрипло поинтересовался Сехун, смыкая зубы на сигарете. – Хрень для малолеток, – гордо вздёрнула подбородок Чонгю. – Когда-то эта хрень для малолеток тебя устраивала, – повёл он бровью, чувствуя, ещё один влажный поцелуй на ключицах. – Я не знала ничего другого, – пожала она плечами, – ты был моим первым мужчиной, поэтому я считала твою приторность нормальной. Мне казалось, так происходит у всех пар. Нежные поцелуи, мягкие касания. Слова любви ночи напролёт. Подарки, романтические встречи. Сахарная вата, мишки в тире, обручальные кольца из конфетной фольги. Со стороны было видно, что влюблённая девчонка в наших отношениях — это ты. Я так устала от твоей идеальности. Она до блевоты мне осточертела, – палец вывел на ключицах знак бесконечности. – Узнала бы я раньше, что пыль летит от каждого, стоит его хорошенько ударить. Жаль, правда, что ты слишком поздно открылся для меня, О Сехун. – Слишком поздно для чего? – раздражённо выпалил молодой человек. – Для того чтобы я не сделала то, что сделала. Мне нужно было рассказать раньше о том, что никакой ты не зануда, каким стремишься себя показаться, и что на самом деле черти в душе у тебя такие вечеринки устраивают, что и сам дьявол в преисподней позавидует. Это ты виноват во всём. Ты знал, что мне нужно было, но разрешал искать это на стороне. Я была ослеплена твоим благородством, которое душило и заставляло чувствовать себя неполноценной и прокажённой... – Это очередная претензия? Ты хотела видеть возле себя аморальную скотину, которая тебя бьёт, насилует и развлекается с бабами в Пэтти. – ...странно, но я ведь никогда не задумывалась, что если ты близкий друг моего брата, значит тоже, вероятно, конченый урод. – Какая ирония... – заправил он за уши её волосы, – ведь если подумать, тебя всю жизнь окружают именно конченые уроды, милая Чонгю. – Ты потешаешься, но я ведь сейчас серьёзно, О Сехун, – прошлась она языком по сухим губам с остатками амарантовой помады. – Я серьёзно размышляю о том, почему у нас каждый раз не получается, почему мы пробуем снова и снова. Снова и снова. Снова и снова, каждый блядский раз возвращаясь к тому, с чего начали. – Скорее уж чем закончили в первый раз, – усмехнулся Сехун. – Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактусы. – Может хватит? – обхватила она мужское лицо руками. – Почему ты спрашиваешь у меня? Ведь не я к тебе возвращаюсь, – положил он поверх её ладоней свои. – Ты возвращаешься сама. – Мы могли бы быть идеальной парой, – начала она покрывать его лицо поцелуями, – но ты так любил всё усложнять. – А разве не ты? – прошептал он ей в губы, прежде чем они слились в затяжном поцелуе с привкусом капучино, сигарет и мятной жвачки Мино. И впервые за долгое время Сехун осознал, что вот он ответ на вопрос, который мучил Чонгю. Почему у них ничего не получается, даже несмотря на то, что они пробуют снова и снова. Снова и снова. Снова и снова. В их отношениях всегда был кто-то третий как эта дурацкая жвачка Мино, портящая сейчас весь вкус поцелуя. Вне зависимости от обстоятельств над ними всегда нависала Его тень. Стоило только Чонгю скользнуть в волосы на затылке, сильно их оттянув, как в мысли вторглась подвыпившая и раскрасневшаяся от выпитого алкоголя Юджин, которая вчера тоже сидела на его коленях, и которую в этот момент хотелось до одури. Не накрашенная, растрёпанная, в мятой водолазке и растянутом кардигане она выглядела живой. Такой, что неосознанно хотелось потрогать. Такой, какой никогда не выглядела совершенная со всех сторон Чонгю, каждое утро нарочно просыпающая пораньше, чтобы привести себя в порядок, перед тем как вернуться снова в постель. Он никогда не видел её без макияжа, без укладки и маникюра. Чонгю всегда была девочкой с обложки глянцевого журнала, когда Юджин была той, кто ставила на этот глянцевый журнал потёкшую кружку с кофе, торопливо собираясь на работу. Вчера он списал своё возбуждение на алкоголь и долгое отсутствие у него секса, но сейчас он был уверен, что желание у него вызывала не просто первая попавшаяся на глаза девушка, а именно Юджин, потому что, находясь сейчас рядом с Чонгю, он осознавал, что впервые её не хочет. Женская рука нырнула под ткань хлопковых штанов, но не достигая желаемого, была остановлена за запястье цепкими пальцами. – Ты помнишь условия, – прохрипел Сехун. – Всё хорошо, – успокоила его Чонгю, – у меня в сумочке есть презервативы, – губы припали к пульсирующей венке на шее. – Я не об этом, – резко сбросил он девушку со своих коленей, заставив из-за маленького веса подпрыгнуть на диване. – А о чём? – непонимающе захлопала Чонгю ресницами, сгоняя набежавшую на глаза пелену, чтобы она не говорила, но ещё свежи были воспоминания того, насколько всё-таки Сехун может быть потрясающим любовником, который по её просьбе мог решиться на всё, что угодно. В моменты близости даже её тешило самолюбие и осознание того факта, что это добро мало кому принадлежало — на случайные связи молодой человек никогда не разменивался, а неслучайных у него за всю жизнь можно было сосчитать на пальцах одной руки. – Да брось ты... – попыталась она ухватить его за локоть, когда он начал подниматься с дивана. – Я не сплю с теми, с кем спит кто-то ещё, – одёрнул он руку. – Сехуни, – поджала она обиженно губы. – Поезжай домой, – напряжённо повёл он плечами. – Ты на машине или тебе вызвать такси? – Давай прокатимся на байке, – умоляюще посмотрела она в чужие глаза, сложив руки в молитвенном жесте. – Нет желания, – вытащил он ещё одну сигарету из пачки, начав нервно щёлкать зажигалкой, которая никак не являла взору пламени. – Насколько эта Юджин тебя хорошо знает? – зло сверкнула девушка глазами. – Настолько же насколько знала раньше я? – Не трахай мне мозги снова, сука, – всё-таки поджёг он сигарету, делая несколько быстрых затяжек. – Не буду, если ты будешь честен, – замок на плюшевой толстовке сполз вниз. – Наконец-то желчь начала выползать наружу. Грязные словечки ещё будут или ты уже готов бежать и полоскать рот с мылом? – Ты хоть помнишь имена всех тех, с кем ты вчера шароёбилась в клубе? – Снова за мной следил? – Я не настолько опиздоумел... – сморщился молодой человек, зажимая сигарету между зубов. Двух широких шагов хватило, чтобы оказаться у противоположной стены, на крючке у которой висела кожаная куртка, – у меня и так дел дохуя, ещё бы я твоих бешеных выблядков и хуесосов не отыскивал по городу. – Обожаю, когда ты ругаешься, – облизнула девушка губы, – скажи ещё что-нибудь гаденькое. – Проваливай, блять, – кинул Сехун в неё пачку презервативов, которую накануне приобрела Юджин, — Чонгю её по инерции поймала. – Только не забывай натягивать резинку своим случайным партнёрам, чтобы заразу не подхватить. На тебе как на собаке заживает, но не факт, что каждый раз будет фартить. – Ты когда-нибудь задумывался над тем, что на данный момент я единственная девушка в твоей жизни, готовая принять тебя таким, какой ты есть? – встав с дивана, Чонгю перекинула через плечо толстовку. – Со всеми твоими грешками и своеобразной ночной жизнью? – Каждый раз наши встречи сводятся к одному и тому же, – докурив, Сехун смял сигарету в пепельнице. – Я искренне рада... – подойдя ближе, Чонгю положила руку на мужскую грудь в районе сердца, – что помимо меня в твоей жизни появилась какая-то там Юджин, но подумай сам, сколько она продержится в подвешенном состоянии, пока не узнает, кто ты и чем ты занимаешься. Как думаешь: насколько сильно она разочаруется и испугается? Как далеко убежит? В своё время ты скрывал правду от меня, не догадываясь, что именно она может спасти наши отношения, но в отличие от твоей новой подружки, я родилась совершенно в другом мире, О Сехун, и именно поэтому я тебя приняла.***
Тэхи взяла больничный, поэтому на время её обязанности возложила на свои плечи Юджин. Теперь девушка не только вещала в микрофон последние новости о сезонных скидках, но и стояла за стойкой информации, помогая посетителям ориентироваться в торговых залах. Под конец рабочего дня ноги ныли. Раньше в основном ей приходилось сидеть, а сейчас в её обязанности входило так же элегантно стоять, подперев тумбу. С элегантностью у Юджин всегда было туго: она догадывалась, что со стороны выглядит так себе — она не Боми, которая даже под конец рабочего дня похожа на звезду, грациозно прогуливающуюся по ковровой дорожке. – Ещё один такой день и на моих пятках кожи не останется, – простонала Юджин, приклеивая свежий пластырь на очередную кровавую мозоль. Пятнадцатиминутный перерыв не позволял нормально отдохнуть, но давал, по крайней мере, перевести дух. – Сочувствую, – вздохнула Боми, с особой щепетильностью вводя комбинацию на механическом замке. – Не хочешь переобуться в балетки? У меня тут на любой вкус и цвет имеется, – кивнула она в сторону открывшегося шкафчика. – Попахивает контрабандой, – задорно улыбнулась подруга, но лицо её тут же отразило гримасу боли, стоило только нечаянно задеть ранку. – Ты же знаешь, если менеджер меня застукает, то заставит переобуться. – Меня не раз ловил, но ещё бы я его слушала. Я своим здоровьем жертвовать не собираюсь. Пусть сначала сам эти каблуки поносит, а потом уже претензии кидает. – Ты другое дело, у всех к тебе тут особое отношение. – С чего бы? – Ой, не говори, что не заметила того, что люди садятся в твой лифт чаще, чем в какой-либо другой, а некоторые так и вовсе катаются туда-сюда, – развела девушка руки в стороны. – Кстати об этом, – рассмеялась Боми, доставая начатую бутылку соджу. – Стоит там, в холле, парнишка один, по виду явно школьник, причём даже не старшеклассник. Полдня со мной ездит уже. Я под конец не выдержала и спросила, чё ему от меня надо. А он мол: скажите, а куда вы скрытую камеру прикрепили? Я удивилась, какая у нас тут камера. Иди, — говорю, — учись, сопля. А он: вы же, небось, какое-то шоу развлекательное снимаете? Я его давай уверять, что никакое тут шоу не снимается, и пусть он валит уже поскорее. А он давай талдычить о том, что раскусил меня и что на самом деле я начинающая певица. – Правда что ли? – рассмеялась Юджин. – Честное слово, я менеджеру пожаловалась, не знаю, вывел он его или нет, может до сих пор у лифта стоит и слюни на кулак мотает. – Ну, так дала бы ему автограф. – Так я дала, и даже сфоткалась, но он прилип, как лист к жопе, и проходу мне не даёт. – Как мило, юный воздыхатель, – приложила Юджин руку к сердцу. – Смейся-смейся, – скривилась Боми, протягивая бутылку в сторону девушки. – Будешь? – Нет, спасибо, я на время завязала, – покачала подруга головой. – Как только проснулась в объятьях красавчика, – залпом осушила лифтёрша стакан. – И как он? – Между нами ничего не было, – проворчала девушка, – я устала тебе уже повторять. – Но засосать-то, как пылесос целлофановый пакет, он тебя успел на прощание, – вытянув губы, Боми начала изображать страстный поцелуй, за что тут же получила от Юджин шлепок по заднице. – Вы говорили о том, что произошло? – Нет, после этого мы не виделись. Да у меня и номера его до сих пор нет, – в голосе прозвучало неприкрытое огорчение. – Не то что бы я собиралась звонить, – принялась оправдываться девушка. – Но тебе ведь хочется это с ним обсудить? – Не знаю, – потёрла Юджин вспотевшую на затылке шею. – Может быть. Всё сложно. – Насколько? – обожгла Боми ещё одним стаканом соджу горло. – До того, как он не сказал мне, что у него есть девушка, мне казалось, что он может помочь мне избавиться от мыслей о Чанёле. Я ужасный человек, не правда ли? – Возможно, но на войне ведь все средства хороши? – согласилась подруга, наливая в стаканчик алкоголь и протягивая его подруге. Юджин с неохотой приняла соджу. – Но ты не забывай, что моё предложение насчёт того, чтобы расцарапать брату рожу, всегда в силе. Как раз ногти нужной длины отрастила. – Спасибо, но это без надобности, – уголком губ улыбнулась подруга. – Могу подменить тюбик пасты на клей, – не унималась Боми. – Мне вот интересно, за всю жизнь у тебя хоть одна пакость удалась? Чанёль не похож на того, кто купится на подобную ерунду. – Однажды, – пододвинула Боми к себе табуретку, – когда он учился в старших классах, я аккуратно распорола его штаны. В самый неподходящий момент, во время какой-то там заумной конференции, они разошлись по шву. – Ты настоящий монстр. – Я бы поспорила, кто из нас двоих монстр, – скрестила девушка на груди руки. – Хотя даже этот монстр не сравнится с тем, за которого я в конце месяца выхожу замуж. – Не верится, что всё организовали так быстро, – поймала Юджин потускневшие глаза подруги. Подхватив с пола бутылку соджу, Боми принялась пить прямиком из горла. – Он жрёт всё, как Пульгасари металл, – сморщилась Боми, вытирая ладошкой губы и нечаянно размазывая по лицу коралловую помаду. – Чёрт, – выругалась девушка, принимаясь искать зеркальце в шкафчике. – Недавно мы ужинали вместе. Я, отец и он со своей семьёй. Это было отвратительно, Джин, – в маленьком зеркальце отразились набежавшие на глаза слёзы. – Его искусственные белоснежные зубы, прилизанные гелем волосы, пальцы, вымазанные жиром от мяса, которое он решил есть руками. Я так и не притронулась к еде, меня тошнило весь вечер, а потом, когда он поцеловал меня на прощание своими дряблыми губами, меня вырвало. Я еле добежала до уборной, – голос дрогнул. С надрывом выдавив из себя последние слова, Боми жадно схватила ртом воздух, чтобы не расплакаться. – Я не хочу за него замуж. Лучше удавиться, – Юджин почувствовала, что крышку рояля, после последнего взятого аккорда, с грохотом захлопнули. – Не смей так говорить, – схватила она девушку за плечи. – Слышишь? Не смей! – Я впервые в жизни зачёркиваю на календарике числа. Мне всегда казалось, что это глупая затея ждать с нетерпением чего-то или наоборот — бояться, как судного дня. – Прости, из меня никудышная подруга, – крепко обняла она Боми, начав гладить по спине. – Я ничем не могу тебе помочь. – Не переживай, – ответила девушка на объятия, – ты не одна такая. Мне в принципе никто помочь уже не может. – Я верю в то, что все испытания посылаются нам не просто так. Придёт время и всё наладится. – Я тоже в это верю, – прошептала девушка, натянуто улыбнувшись. – Так, надо собираться, – промокнула Лимбоми кончиками пальцев уголки глаз, – сегодня мой последний день прежде чем из обычной лифтёрши я превращусь в великосветскую барышню. Нельзя упасть в грязь лицом. К тому же этот чёртов Ким Воншик именно в мою смену собирается посетить своё детище. И угораздило же его запомнить моё имя? – Владелец заедет сюда сегодня? – удивилась Юджин. – Первый раз об этом слышу. – Это не официальный визит, он не будет касаться дел торгового центра. Я сама только пару часов как узнала, – поделилась сведениями подруга. – Вроде бы у него просто очередная дружеская встреча с компаньонами. – Странный он, – нахмурилась Юджин, – обычно дружеские посиделки с друзьями организовывают где-то при камерной обстановке. – Я тоже так думаю. Спорим, у него снова будет встреча с каким-нибудь красивым мужиком? – вытянув руку, девушка невербально предложила закрепить очередное пари. Задержавшись на перерыве дольше положенного, девушки снова вернулись на свои рабочие места. К счастью, управляющий этого не заметил, и они со спокойной душой погрузились в рабочий процесс. Окунувшись в тревожные мысли, Юджин не заметила как вечер начал клониться к ночи, и на улице потихоньку стали зажигаться фонари. Из тяжёлых раздумий её смог вывести только урчащий живот. Бросив взгляд на наручные часы, девушка убедилась, что ужин она благополучно пропустила. Теперь единственным вариантом утолить голод оставалось только тихо съесть рисовый пирожок под столом. – Извините, но могли бы вы мне подсказать, где здесь можно приобрести приличный костюм? – обратились к Юджин в момент, когда она, спрятавшись под столешницу, пыталась впопыхах разжевать кусочек слипшегося теста. – Добрый вечер, – пробубнила девушка, делая вид, что поднимает упавшую стопку флаеров с пола, но на самом деле интенсивно пальцами впихивая в себя пирожок. – Джин? – мужская фигура нависла над столом, перевалившись через столешницу, молодой человек пытался рассмотреть знакомое лицо. – Джексон? – с облегчением выдохнув, девушка обрадовалась тому, что теперь можно спокойно дожевать пищу. Ничего страшного в том, что она не эстетично ест, Юджин не видела. Молодой человек, в принципе, при других жизненных обстоятельствах её не видел: она всё время жевала что-то в кафетерии. – А я думал там твоё рабочее место, – указал он в сторону выхода, где стояла административная стойка. – Я подругу замещаю, – махнула девушка рукой. – Поэтому временно здесь, и микрофон для объявлений тоже со мной, – указала она рукой на стол, нечаянно задев кнопку включения и сам динамик. Визг разнёсся по помещению. Заткнув уши, Юджин вырубила все провода разом. – Вот напасть... хоть бы менеджер не прибежал теперь. – Какое страшное смертельное оружие у тебя в руках, – поморщился управляющий кафетерия, прочищая пальцем заложенное ухо. – А чего под столом ешь? Начальство совсем что ли озверело и даже перерыва не даёт? – Я его прошляпила, – раздосадованно вздохнула девушка. – Теперь вот пытаюсь словить удачный и беспалевный момент. – Одним рисовым пирожком всухомятку сыт не будешь, – покачал головой Джексон, перекидывая на одно плечо рюкзак. Пошарившись в бездонной сумке, молодой человек вытащил бутылку холодного чая, пару злаковых батончиков и солёный арахис. – Не густо, конечно, но что есть. – Ты прелесть, – подставляя ладошку к губам, просияла Юджин. – Мне это часто говорят, – подыгрывая девушке, он тоже подставил ладошку к лицу, изображая конспирацию. – Ой, – спохватилась временный администратор зала, стягивая со стола флаер с картой торгового центра, – ты же вроде хотел костюм приобрести. – Ага, только какой-нибудь недорогой. Может ты что-нибудь про акции знаешь? – На пятом этаже есть хороший отдел. Мы там с папой костюм брали не так давно, – указала Юджин точное место на листовке, – если честно, ценник завышен, но сейчас у них смена коллекции, поэтому скидка до семидесяти процентов. Качество шикарное. Тебе по какому поводу костюм понадобился, если не секрет? – с любопытством оглядела девушка молодого человека. Рваные светло-голубые джинсы, безразмерная чёрная толстовка и кепка, надетая задом наперёд. С виду Джексон не походил на любителя официальной одежды. – А много ли поводов в жизни бывает для простого парня? – хохотнул тот. – Или свадьба, или похороны. Свои или чужие. Раз в жизни, так или иначе, на то и другое точно попадёшь, – пожал он плечами. – Главное, чтобы не в одно время. – Тогда тебе точно в это место, – закивала Юджин, открывая батончик и с наслаждением откусывая от него шоколадную верхушку. – Вай, как вкусно, ты мой спаситель, – зажмурилась девушка. – Правда, спасибо от всего сердца. Мне ещё тут как минимум до полуночи торчать. – А Боми сегодня работает? – поинтересовался Джексон, натягивая лямки рюкзака на плечи. – Негоже будет не поздороваться, если она тут. – Если снова вздумал подшучивать, то её тут нет, – сощурила глаза девушка, стряхивая с губ крошки. – Прошлый раз она от твоей замечания долго бесилась. – Да чего я такого сказал-то? – Конечно ничего, – пожала плечами Юджин. – Просто сравнил её внешний вид с презервативом. Я понимаю, что, вероятно, ацетат издалека смахивает на латекс, но ты усугубил всё, ляпнув, что презервативы тоже рвутся в самый неподходящий момент. – Так я помочь хотел, у неё же юбка по шву до самой задницы разошлась, – рассмеялся Джексон, снимая с головы кепку и приглаживая волосы. – Она бедная полдня проходила с пикантным разрезом, поди, удивлялась, что это женщины на неё косые взгляды бросают, а мужчины проезжают мимо своего этажа. – Мог бы и корректнее выразиться, – укорила его девушка. – С Лимбоми и корректнее? Шутишь что ли? С грустью наблюдая за тем, как вывески высотных зданий загораются неоновыми огнями, Боми ощущала лёгкую грусть от последней рабочей ночи. Проработав в торговом центре чуть меньше полугода, ей было жалко уходить. Она успела привыкнуть и полюбить почти весь женский коллектив, и даже менеджер по персоналу не казался ей теперь уже моральным уродом. К тому же ей, действительно, нравилось наблюдать как кабина лифта взмывает вверх, мечтая всё-таки когда-нибудь рассечь звёздное небо. Была в этом какая-то неподдельная романтика. Надеясь на то, что её смена закончится раньше, чем появится владелец торгового центра, Боми то и дело бросала взгляд на сенсорную панель управления, где красными цифрами подсвечивалось точное время. Встречаться с Ким Воншиком перед самым увольнением не было никакого желания. Девушка догадывалась, что если они всё-таки столкнутся, испортить настроение он ей сможет без единого слова. Ким Воншику для этого достаточно будет только одно взгляда, после которого Лимбоми захочет самоустраниться из кабины. Так, ровно в полночь, когда было самое время собирать свои вещи и опустошать шкафчик с пустыми бутылками из-под соджу, Боми почувствовала неладное. Суетясь, девушка мысленно подгоняла лифт, надеясь, что это должна быть её последняя поездка. Самое время было заступить на её место сменщице. Правда вместо сменщицы Лимбоми на блюдечке с голубой каёмочкой получила Его. Ким. Чёрт его дери. Воншика. Окружённый небольшой делегацией он разговаривал с заместителем директора торгового центра. Напряжённый в плечах и шее он отчитывал за что-то руководство. Боми не слышала о чём конкретно говорит бизнесмен, но по испуганным лицам, виновато склонившимся в неглубоком поклоне, уже было понятно, что дела у кого-то обстоят из рук вон плохо. Боми молилась, чтобы удача не оставила её, как тех несчастных. Однако бесконечные секунды ожидания превращались в бесконечные минуты. Лифтёрша ругала свою сменщицу последними словами. Девушка ни разу в жизни не опаздывала, а когда впервые решила это сделать выбрала самый неподходящий момент. Веря в заговоры иллюминатов, Боми знала, что в её неудачах винить стоит только Ким. Чёрт его дери. Воншика. Тёмно-бордовый велюровый пиджак. Чёрные брюки. Беспокойно крутит в руках очки с широкой оправой. Боми кажется, что он нервничает. Боми впервые видит как он нервничает. Ходит туда-сюда, отмеряя широкими шагами холл. Впервые девушка не находит рядом с ним секретаря. Раз, два, три — она успевает ровно три раза съездить вверх и вниз, а он всё ещё стоит возле входа с делегацией. Сменщицы пока нет. Возвращаясь в четвёртый раз на первый этаж, она наблюдает интересную картину. В холл входит женщина. Элегантная и красивая. По крайней мере издалека Боми так кажется. Рядом с женщиной идёт мужчина. По виду на охранника похож больше, чем на ухажёра. Владелец торгового центра замирает. Руки прячут очки во внешний карман пиджака. Уверенный шаг навстречу — и он кланяется. Ким. Чёрт его дери. Воншик. Кланяется. Глубоко. С полным. Мать его. Почтением. Первый за долгое время проигранный спор — теперь Лимбоми торчит Юджин сто баксов, потому что эту ночь владелец торгового центра проведёт с женщиной. Не с длинноногим секретарём, а с шикарной женщиной, которая вряд ли, по мнению Лимбоми, является переодетым мужчиной. Боми прикусывает губу. Скрещивает за спиной два пальца. Все лифты свободны. Роскошный выбор, но эта зараза, как назло, выбирает неправильный путь. Женщина элегантно цепляется за мужской локоть — и они плывут в сторону Лимбоми как древнегреческие боги на картинах Боттичелли. Боми выдыхает, натягивает улыбку и со скрежетом несмазанных маслом шестерёнок произносит: – Добрый вечер, – поклон. Всё по правилам инструкции, но Воншик всё равно смотрит недовольно. Глаза устремлены на лоб, где смиренно лежит выбившаяся из шляпки прядь красных волос. Кокетливо с ним заигрывающая. – Добрый, – на её приветствие бархатно отзывается женщина, с интересом рассматривая Лимбоми. Глаза встретились. Девушка смутилась. Впервые в жизни Боми смутилась женщины. Строгое платье цвета парного молока. Ткань похожа на муар. Переливающаяся и мягкая на ощупь. Мягкая — как и его обладательница. Жесты, линии, изгибы. Всё утончённое и лёгкое. Лимбоми хочет определить точный возраст, но нескольких нечаянно брошенных взглядов так ей и не помогают. Незнакомка казалась старше Воншика. Но насколько? По внешнему виду определить невозможно, но по тому, как мужчина почтительно и осторожно с ней заговаривал, Боми казалось, что она старше бизнесмена, опытнее и... влиятельнее? Неужели любовница? Если любовница, то у Воншика определённо хороший вкус. Боми одного взгляда хватает, чтобы оценить незнакомку. Всё — от пудрового парфюма до манер говорит о высоком статусе. – На какой этаж вас доставить? – выдавила из себя Лимбоми, снова пытаясь нацепить маску радушия. Скривившиеся лицо обратилось в сторону владельца торгового центра. – Самый верхний, – вместо Воншика отозвалась женщина, ещё раз дружелюбно кивнув девушке. Рука с идеальным маникюром крепче вцепилась в рукав мужского пиджака. Секунды — к Боми приходит сравнение с коршуном и его жертвой. Глупая улыбка окрашивает лицо, со стороны похоже на то, что Воншика кто-то крепко схватил за горло. Или за яйца. Может поэтому он женщин недолюбливает? Боится? Уголки губ снова резко упали вниз, стоило только Боми в стекле разглядеть злые мужские глаза, которые всем своим видом показывали, чтобы она сняла с лица придурковатое выражение. – Я рада, что ты снизошёл до меня, и всё-таки решил встретить лично, – отозвалась женщина, наклоняясь в сторону Воншика. – Давно тебя не видела, но похоже на то, что ты меняешься в лучшую сторону. – Как-то раз вы уже упрекнули меня, сказав, что мне недостаёт манер. В этот раз я решил исправиться, – сухо отозвался он, устало бросая взгляд на ночной город. – Как поживают родители? Отец всё ещё стоит во главе фондов или передал его полностью в твоё распоряжение? – глаза её хитро совсем по-лисьи прищурились. Лимбоми не переставая изучала её тонкий силуэт в отражении стекла и, озадачившись не на шутку, пыталась определить точный возраст. – Сказал, что сделает это только тогда, когда я обзаведусь наследником, – свободной рукой расстегнул он пиджак, приоткрывая чёрную бесформенную рубашку без воротника. – А ты, я погляжу, и не торопишься? – задорно и мелодично рассмеялась женщина, накрывая губы ладонью. – Сколько прошло после смерти жены? Лет пять, так ведь? – Около того, – глаза его стали отрешёнными, Боми показалось, что после этого вопроса, чудовище точно залезет в свою берлогу, пресекая все разговоры на корню. – Неужели ни одной хорошенькой кандидатуры в поле зрения? – глаза её заблестели. – Снова предлагаете свою? – раздражённо бросил он взгляд на женщину. – Только если ты сам согласишься, не люблю тянуть мужчин силком, – взглянула она на Боми. Тёплая улыбка окрасила лицо. В отличие от лифтёрши женщине не приходилось играть на публику. Со стороны казалось, что она делает это искренне. Боми почему-то была уверена, что каждый её жест был пропитан честностью. Добравшись до самого верха, лифт остановился. Музыкальная мелодия оповестила всех о прибытии. – Хорошего окончания дня, – склонилась Лимбоми, провожая взглядом Воншика и его гостью. – Вам тоже всего хорошего, – ласково отозвалась женщина, до последнего не сводя глаз с Боми. Потянувшись к кнопке, девушка собиралась вернуться вниз, но, не успев, была чересчур мягко остановлена за локоть. Как чёрт из табакерки, из-за угла появился Воншик. – Я же предупреждал, – горячее дыхание обожгло ухо, – ещё раз в таком виде — выпившая и не перекрасившаяся, — и вы уволены. Третий раз я ловлю вас за одними и теми же грехами. – Уверена, мои грешки не такие страшные, как ваши, – шикнула девушка ему в губы. – Не сотрясайте воздух пустыми словами. Я уже написала заявление. Не переживайте, вы больше никогда меня не увидите. Это была моя последняя поездка. Жалко, что пришлось провести её с вами, – вытолкнув мужчину из кабины, Боми еле сдержалась, чтобы не выставить вперёд средний палец. Кругом были камеры. Иск за неподобающее поведение от Воншика был последним, что она желала получить по почте. Впрочем, ей, и правда, в скором времени предстояло получить что-то от Ким Воншика по почте. – Дам вам совет на прощание: вылечите уже свой недотрах, – нажав на кнопку, девушка проследила за багровеющим лицом, на прощание показав ему язык.***
Без Лимбоми рабочие перерывы Юджин превратились в быстрый перекус и смену пластырей на ногах. Теперь выражение «серые будни» она начала воспринимать буквально. Никто больше не собирал последние сплетни по торговым залам, не делился праздничными купонами и не пытался судорожно проветрить раздевалку от запаха алкоголя. Юджин не хотела в этом признаваться, но без Боми было очень тоскливо. К тому же отсутствие подруги рядом было вызвано ещё и предстоящей свадьбой. Оставалось ровно два дня до брачной процессии. Изначально в планах Боми было устроить девичник, но не вовремя вмешавшийся отец спутал все карты. Заперев дочь в особняке и приставив служанок, он отрезал все пути к побегу. Теперь из родительского дома ей светило перейти только в дом своего законного мужа. После очередной ночной смены, которых из-за отсутствия Тэхи теперь стало в разы больше, Юджин как обычно заглянула в круглосуточный магазинчик в соседнем от дома квартале. Продавец, теперь уже привыкший к её частым ночным визитам, дружески помахал рукой через прозрачные витрины. – Нехорошо девушке работать по ночам, – отозвался мужчина, приклеивая ценники к полкам, где теперь стоял новый товар. – Прозвучало с каким-то скрытым подтекстом, – начала Юджин перебирать салаты в холодильнике. – Вы ведь знаете, чем я занимаюсь. – Всё равно нехорошо, – покачал он головой. – Хоть бы парня завела себе, он бы тебя до дому провожал. Время сейчас неспокойное. – Боже, аджосси, Корея самая безопасная страна в мире, – нагрузив себя контейнерами с едой, девушка побрела к кассе. – Чего бояться? – Как чего? – кивнул мужчина в сторону телевизора на стене, где ведущий беззвучно рассказывал о предварительном расследовании трёх убийств, в одном из которых фигурировали Юджин и Боми — девушек не раз вызывали в участок. – Так я слышала, он это... – начала покупательница перебирать содержимое сумки, ища похудевший в концу месяца кошелёк, – богатеньких только на тот свет ссылает. – Так богатенькие переведутся он и за не богатеньких возьмётся. У него же явно с головой проблемы какие-то, – стянув с лица запотевшие очки, продавец принялся протирать их краешком футболки. – Сегодня без соджу? – Печень берегу, – ухмыльнулась Юджин, встречаясь с чужими глазами. – Давно пора, – кивнул мужчина, пробивая полуфабрикаты. – Вау, только сейчас, когда вы сняли очки, я заметила, что у вас гетерохромия. Один глаз чёрный, а второй светло-карий. Выглядит... – Безобразно? – усмехнулся продавец, шурша пакетом и складывая в него покупки. – Нет, – покачала Юджин головой, – волшебно. – Приятно слышать, – не глядя покопавшись в выдвижном ящике стола, он вытащил яркую листовку. – Держи. – Что это? – с любопытством начала разглядывать Юджин протянутый листок. – Фестиваль звёзд, – пояснил продавец. – В течение двух дней пройдёт в Кимхэ. Моя соседка по дому одна из организаторов. Предъявишь купон, и тебе сделают скидку двадцать процентов на все рыночные сладости. – Оу, здорово, это же Чилсок, – загорелись глаза покупательницы. – Я была на нём пару лет назад. – Тогда я не прогадал, – подмигнул он девушке. – Всего ничего купонов осталось. – Спасибо. – Не хочешь испытать удачу? У нас проходит розыгрыш. Всего пять тысяч вон. Главный приз — два билета в закрытый зал обсерватории, – кивнул продавец на крутящийся лоток с лотерейными билетиками, которые были свёрнуты внутри разноцветных звёзд. – Я не везучая, – отмахнулась Юджин, – максимум, что мне светит — ещё один купон со скидкой. – Покупая билет, – гордо выпятил мужчина грудь, – ты увеличиваешь популяцию морских котиков, ведь все полученные деньги идут на благотворительность. – Ладно, уговорили, – отсчитала девушка ещё несколько дополнительных купюр из кошелька, после чего вытащила первую попавшую звезду. Спустившись на крыльцо, в туманной дымке девушка различила чёрный байк, пытающийся аккуратно припарковаться среди стройного ряда машин. Кажется, неожиданные столкновения перестали её уже удивлять. – Ты сталкер? – рассмеялся Сехун, приподнимая визор. – Хотела задать тебе тот же вопрос, – спрыгнула Юджин со ступеней крыльца. – Серьёзно, постоянно в одном и том же месте, не сговариваясь. – Сама удивляюсь, – усмехнулась девушка. – На самом деле я ведь здесь завсегдатай, как только мы переехали с отцом в район неподалёку, я тут постоянный покупатель. Как понимаю, ты тоже заглядываешь сюда очень часто. Ещё не умудрился заработать скидку на сигареты и презервативы? – Получается, что мы могли сталкиваться здесь и раньше, но никогда не придавали этому особого значения? – Возможно, – поскребла Юджин ногтями покрасневшую шею, которую не переставая терзал бабушкин свитер. – Если подумать, временами я, действительно, видела здесь похожую драндулетину, – указала девушка пальцем на байк. – Сама ты драндулетина, – обиделся Сехун, спрыгивая с кожаного сидения и сбрасывая шлем. – Подождёшь меня? – Хорошо, – согласно кивнула Юджин, аккуратно присаживаясь на ступеньку крыльца. Вернувшись через пару минут, Сехун присел рядом, доставая из пачки сигарету. – Можно покурить? – Кури, – махнула девушка рукой. – Я думала это уже по умолчанию ясно, что я не откажу. – Мало ли... бывает, раз, — и обстоятельства резко поменялись. – Обстоятельства? – Вдруг ты беременна, – лукаво улыбнулся Сехун. – Только если ты умеешь оплодотворять через поцелуй, – выставила Юджин за спину руки, облокотившись на них. – У тебя нет сейчас ни с кем отношений? – затянувшись, он выпустил дым в непроглядную темноту. – Были, но это в прошлом, – смутилась Юджин, отворачиваясь. – Предохраняться очень важно, если не хочешь внепланово обзавестись ребёнком, – неожиданно заявил Сехун. – Чёрт, мы на уроке полового воспитания? – попинала девушка ступеньку. – Почему мы обсуждаем подобное? – Не знаю, – рассмеялся молодой человек. В складках женских губ пролегло уныние. Горько. Сердце в один миг разбухло, подобно тесту. Ладошки взмокли в передних карманах джинсов. Во время прошедшего дождя на лужах образовывались большие пузыри, что по народным поверьям сулило скорые затяжные ливни. Приподняв голову, Юджин заметила, что небо после дождя пожелтело. – Зачем ты это сделал? – А нельзя было? – Нельзя было. – Хорошо, – пепел, сброшенный с кончика сигареты, закружил в стылом воздухе, – больше не буду. – Больше? – возмущённо вырвалось из Юджин. – Ты планировал ещё? – Не то чтобы планировал, – глухо засмеялся Сехун, потирая глаза, – думал действовать по обстоятельствам. – Ты понимаешь, что это было неправильно? – стукнула она его по спине. – Главное, чтобы ты это понимала, – вытянул он вперёд длинные ноги. На время отвлёкшись от перепалки, Юджин бросила на них взгляд. Идеальные, а в кожаных брюках так вообще сводящие с ума. – Тебе не совестно перед Чонгю? – Нет, – качнул он головой. – А тебе совестно? – Совестно, – с жаром выпалила Юджин, – очень совестно. Мне хотелось признаться, но я струсила, боясь её реакции. – Не переживай, – затянулся он глубоко, так что его щёки провалились, а маленький шрам на коже лица стал сильнее заметен, – она уже всё знает. – Ты ей рассказал? – испуганно уставилась на него девушка. – И как она отреагировала? – Не так эмоционально как ты, – подавил он смешок в кулак. – Что у вас вообще за отношения? – Сложные, – произнёс он по слогам. – Почему ты не разбудил меня тогда и не отправил домой? – Нужно было поступить именно так? – удивился Сехун, как будто ему наконец-то помогли решить сложную математическую задачку. – Конечно! – Но ты очень сладко и крепко спала, – пробубнил он себе под нос. – И что с этого? – Я вот не люблю, когда меня будят. – Ладно, – стукнула себя по лбу Юджин, – но ты, по крайней мере, мог оставить меня на диване, на кой чёрт ты потащил меня к себе на чердак? – Тебе не понравился мой чердак? Мне казалось, он очень уютный. Внизу тебя могло бы продуть. – Да и хрен с ним, это лучше чем быть застуканной твоей девушкой. Ты даже не представляешь, насколько я неловко себя чувствовала. – Отчего же? Кажется, представляю, я слишком хорошо знаю Чонгю, поэтому догадываюсь, на какие каверзные вопросы тебе пришлось отвечать, – натянул он на лицо улыбку, за что Юджин его ещё раз со всей силы стукнула по спине. – Но ты ведь хотела с ней познакомиться? – Но не при таких же обстоятельствах, – возмутилась собеседница. – Ты реально странный. – Жаль... – протянул Сехун. – Жаль? – Знаешь, как минимум я ждал спасибо за то, что приютил тебя под своей крышей. Вообще-то очень сложно было, не разбудив, дотащить тебя до самого верха по крутой и узкой лестнице. Кстати, сколько ты весишь? – Столько, сколько должен весить здоровый организм три раза в день кушающий, – проворчала Юджин, скрещивая на груди руки. – Не уверен что три, – рассмеялся Сехун, отскакивая в сторону, когда Юджин в очередной раз собиралась его стукнуть. – Что это? – кивнул он в сторону звезды на коленях девушки. – Лотерея. – Что выиграла? – Какую-нибудь чепуху, – разломила Юджин звёздочку напополам, с любопытством разворачивая свёрнутый в трубочку листок. – Что?! – Что? – повторил Сехун за девушкой, возбуждённо подпрыгнувшей с места. – Прочитай! – сунула она под нос молодому человеку купон. – Романтическая ночь на двоих в звёздном зале обсерватории. – Невероятно, больше похоже на шутку, – прошептала Юджин снова и снова перечитывая надпись на глянцевом листочке. – Поздравляю. С кем пойдёшь? – полюбопытствовал Сехун, делая ещё пару затяжек и выбрасывая сигарету в урну. – По идее надо с парнем, это ведь Чилсок — праздник звёзд и всех влюблённых. Впрочем, у меня ведь нет парня. – Чилсок? – Фестиваль пришёл к нам из Японии, а туда — из Китая. Года три уже как празднуют. Студенты университета Корё его организаторы. Люди выезжают за город, чтобы понаблюдать за звёздным треугольником. Его образуют три самые яркие звезды на небе — Вега, Денеб и Альтаир. Ты слышал легенду про сорочий мост? – Сорочий мост? – засунув руки в задние карманы джинсов, Сехун нахмурился, пытаясь вспомнить. – Нет, кажется, не слышал. – Легенда рассказывает о бессмертной любви дочери небесной царицы Веги из созвездия Лиры и пастуха по имени Альтаир из созвездия Орла, которых отныне и во веки веков разделяет великая небесная река. Правда не слышал? Мне казалось, что всем детям родители рассказывают эту сказку в детстве. – Мои точно подобным не занимались, – покачал Сехун головой. – Они томаты на поле садили. Так о чём она, эта легенда? – Если коротко, то о влюблённых, союз которых не приняла небесная царица и теперь они всего один раз в год, в седьмой день седьмого лунного месяца, встречаются на мосту, который возводят для них все сороки этого мира. Название этому мосту — млечный путь. Обычно на фестивале дают театральное представление, если ты пойдёшь, то непременно его увидишь. – Теперь я вряд ли захочу увидеть, – усмехнулся Сехун, прокручивая на руке кожаный браслет, – ты нагло проспойлерила мне финал. Перспектива встречаться раз в год с виду так себе. – Но лучше уж один раз в год, чем вообще никогда. – Спорный вопрос, – склонил он голову к плечу. – Я бы лично предпочёл последний вариант. Жить от ожидания к ожиданию то же, что и не жить вообще. – Возможно, ты прав, – поймала Юджин задумчивый взгляд молодого человека. – Может хочешь взять меня с собой? – кивнул он на билеты. – В обсерваторию? – удивилась девушка. – А тебя не смущает, что обычно его посетители — парочки? – Но это не значит, что туда впускают только их, – ухмыльнулся Сехун. – Так мы идём? – Я не против, – улыбнулась Юджин, после чего, накрыв лицо ладошками, засмеялась. – Это правда всё странно выглядит. – Ты очень милая, когда смеёшься, – молодой человек склонил голову на бок. – Можно я тебя ещё раз поцелую? – Нет, – через смех возразила Юджин, впервые за долгое время она не могла успокоиться. – И даже в щёчку нельзя? – не унимался Сехун. – И даже в щёчку нельзя, – спрыгнула девушка со ступенек крыльца. – Ну, хоть подвезти-то разрешишь? – Сама доберусь, – махнула она рукой, – погода прекрасная. – А вдруг маньяки? – попытался молодой человек её напугать. – А я их не боюсь, – развернувшись резко на пятках, Юджин попятилась спиной назад. – Сладких снов тебе, О Сехун. – И тебе сладких, О Юджин. До скорой встречи. – С чего ты решил, что она будет скорая? – кокетливо полюбопытствовала девушка. – Мне показалось или ты со мной заигрываешь? – Тебе показалось. – Возможно, – согласился он, – в последнее время мне много чего кажется.