***
Гермиона сидела на больничной койке, переводя взгляд с окна, за которым шел снег, на перебинтованные руки и ноги. Снежинки кружили в воздухе, создавая некий хоровод, а после долгого полета ложились на землю, будто навеки засыпая. Сон уже давно не помогал набраться сил, а только больше изматывал и без того больную психику. С каждой ночью кошмары становились изощренней и страшней, но профессора невозможно было уговорить увеличить дозу зелья сна без сновидений. - Нет, мисс Грейнджер, даже не просите, оно вызывает сильное привыкание, - строго говорил Северус, - равносильно наркоману, который употребляет тяжелые наркотики. Единственное, что делала девушка на постоянной основе, так это плакала. Казалось, что даже стены больничного крыла просили ее перестать убиваться, но та была непреклонна. Перед глазами всплывали различные моменты ее жизни: она поступает в Хогвартс, а родители не могут ею нарадоваться; очередной курс, который она закончила на "отлично" по всем предметам; вот они с отцом едят мороженое в парке, сидя на их любимой скамейке; мама учит дочку вязать крючком; вся семья сидит на диване, смотря комедию; но происходит сбой, и на смену хорошим воспоминаниям приходят плохие: смерть одного из участников турнира "Трех волшебников"; разгром школы, вторжение Темного Лорда, смерть любимого кота Живоглота, похороненного под вишней; холод, когда они с Гарри были вынуждены жить в лесу; Рон, после всего, что было между ними, целуется за школой с ученицей факультета Пуффендуй. А она... А она беспомощная и жалкая, сидит здесь, пьет какие-то таблетки и отвары, которые Снейп закидывает ей в рот несколько раз на дню, и убивается. Ничтожество... Гермиона не была удивлена, что никто не приходит к ней, ведь кому захочется общаться с таким отвратительным человеком, как Грейнджер. Девушка почти не разговаривала, потому что не видела в этом никакого смысла. Единственным, кому она была рада, и кто приходил к ней каждый день, был профессор Снейп. Кормил ее, давал лекарства, а по вечерам он ставил рядом с ее койкой стул и читал вслух. Читал обо всем на свете: и про подводный мир, про мифических существ, про анатомию и ботанику, иногда даже любимую нумерологию Гермионы, в такие дни она даже не сводила глаз с учителя, впитывая его слова, словно губка. Она не понимала, почему он взял над ней опеку, почему выполняет всю работу мадам Помфри, ведь Грейнджер помнила, как он не любил всех учеников Гиффиндора, а в особенности таких умников, как Гермиона. Холодный ветер неприятно дотрагивался до открытых мест на теле, оставляя раздражение в виде красных пятен. Обычно девушка не обращала внимание на такие вещи, как погодные условия, но сегодня ночь выдалась особенно холодной, ведь зима полностью вступила в свои права, как-никак, на дворе был декабрь. Пальцы начали неметь, губы посинели, а зубы стучали друг о друга. Гермиона свернулась комочком, прижимая колени к груди, пытаясь хотя бы капельку согреться, но и это не помогало. Где-то за дверью послышались быстрые шаги, но точно не одного человека. - Я повторяю тебе, Северус, - прошептал Альбус, - Надо просто отправить ее в магловское учреждение, где живут сироты. Ты не должен с ней возиться. А если тебя увидят, как ты заботливо меняешь ей повязки, то могут уволить, подумав, что ты совращаешь собственную ученицу! - Ни за что, Альбус! Я никуда ее не отправлю, слышишь? - гневно процедил зельевар сквозь зубы, - Однажды я уже доверил тебе Лили... - на этом моменте голос его предательски дрогнул. - Нет, только не говори, что ты... - Да, да, Альбус! - повысив голос, проговорил Снейп, - Но она мне как дочь, ты что, совсем не понимаешь?! Представь, что будет с девочкой, если в таком состоянии выкинуть ее как щенка, в приют, наполненный ублюдками-маглами? Ты не можешь так поступить с ней! Ты не можешь поступить так со мной! - после многозначительной паузы учитель добавил, - Она очень сильно похожа на нее, Дамблдор... - Делай с ней что хочешь, но до понедельника ее уже здесь быть не должно. - жестко отрезал директор - Ты... - было слышно, как зельевар достал свою палочку из чехла, - Вали в свой чертов кабинет, пока я не применил одно из непростительных заклятий. Щелчок, и из звуков только судорожное дыхание мужчины. Дамблдор трансгрессировал обратно к себе, оставив Северуса на едине со своими мыслями. Учитель подошел к кровати Грейнджер, снял с руки плед, который, видимо, был с ним с самого начала, и накрыл девушку, свернувшуюся в комок. - Ничего... Мы что-нибудь придумаем, - прошептал зельевар, обращаясь, как ему показалось, к спящей Гермионе, - У нас еще два дня в запасе. Кто такая Лили, и что к ней чувствует профессор Снейп? Почему столь хладнокровный человек тискается с таким ничтожеством, как она? Чем она заслужила эту заботу? Северус, тяжело вздохнув, сел на кровать, рядом с девушкой. Грейнджер зажмурила глаза, боясь, что он испарится, как во сне. Шершавая рука прошлась по ее волосам, а потом легла на плечо. - Еще два дня... - повторил зельевар. Просидев так несколько минут, мужчина встал и направился к выходу, но остановился, услышав тихие всхлипы. Она не сдержалась. Эмоции вырвались наружу. Снейп обращался с ней так нежно и чутко, будто был ее отцом. Как раз этого Гермионе не хватало - любви и заботы, которую раньше давали ей друзья, пока не забыли о ней. Услышав, как зельевар развернулся, девушка опять сомкнула веки, делая вид, будто плачет во сне. - Сделаем исключение, - без особых усилий разжав ученице челюсть, он влил ей в рот зелье сна без сновидений. И только в этот момент все ее мышцы расслабились, а сердце билось чисто и ровно. Гермиона медленно падала в темноту, а в ушах эхом раздавались шаги, которые с каждым разом становились менее отчетливыми. В голове только быстро проносились слова:...Два дня... ...Лили... ...Как щенка... ...До понедельника... ...Делай, что хочешь.... Да, Альбус! ...Вали в свой чертов кабинет...