Живи... до следующей встречи

       Запах крови и смерти буквально пропитывал землю, опьяняя и отталкивая своей пугающей силой. Найт взрыхлил сырую землю большой когтистой лапой и тщательно принюхался, изучая новые запахи, которых здесь оказалось огромное количество, и разобрать среди них хоть что-то получалось с трудом. Он знал, что должен прислушиваться в своим инстинктам. Теперь должен, потому что сегодня его жизнь изменилась и уже никогда не будет прежней. Вот только зачем ему такая жизнь, в которой он не понимает, кто он теперь такой, для чего здесь, что ему делать, и как теперь жить, когда он остался один в окружении бездыханных людей и оборотней.        Яркий свет полной луны освещал небольшую поляну в окружении вековых елей, где прежде находила себе место стая Десмена. Именно того оборотня, что обратил Найта, укусив двумя неделями ранее. Среди множества человеческих тел, что лежали в округе, было одно, отличающееся от остальных — огромная пума коричневого цвета лежала в тени раскидистого дерева с неестественно повернутой головой и несколькими глубокими ранами на боку. Все остальные были людьми — мужчинами и женщинами, — кто-то лежал с разорванным горлом, кто-то с переломанными костями, пугая своей неестественной позой.        Не осталось ни одного живого человека, точнее — оборотня. Все они были обращенными, как и Найт — он это чувствовал в них — во всех них имелась частичка одного, обратившего их. Не так давно они еще были людьми, и пришли в стаю Десмена, потому что больше им идти было некуда. Так же Найт сначала сопротивлялся, отказывался принимать пугающую его истину, но первое полнолуние, обратившее его в пуму, изменило все его мировоззрение.        Десмен был немногословен после того как, встретив в переулке, его огромные клыки прокусили мягкие ткани на плече, оставив несколько глубоких ран. Обезумевшему от боли и страха шестнадцатилетнему Найту предстал обнаженный высокий мужчина, еще несколько секунд назад смотревшего на него с морды огромной кошки. В тот момент подросток решил, что его час встретить смерть пришел, но все оказалось совсем не так. Десмен вкратце объяснил, что теперь он принадлежит его стае и в ближайшее полнолуние, сразу после обращения, присоединится к нему. Вряд ли подробные объяснения были бы уместны в тот момент, Найт и так не верил своим ушам и глазам, и ни за что не воспринял бы какие-либо объяснения всерьез. На следующий день все произошедшее казалось ужасным сном, и только разорванная футболка и несколько точечных шрамов на теле оставались свидетельством произошедшего.        Две недели Найт пытался убедить себя, что ничего с ним не произойдет, ничего страшного не случится, и тот мужчина, кем бы он ни был, только пугал его.        К сожалению, все его убеждения разрушились в тот самый момент, когда в небе взошла полная луна, а его тело начало меняться. Воспаленному от страха мозгу казалось, что тело испытывает нестерпимые мучения, словно все кости в его теле терпят необратимые изменения, перестраиваясь под новое строение. Найту казалось, что его агония будет длиться вечно, но прошло не больше минуты, как он открыл глаза, чтобы взглянуть на окружающий его мир совершенно новыми глазами. В нос тут же ударил затхлый воздух отбросов и испражнений, к которому он давно привык за годы скитания по улице, но теперь от чувствовал все запахи многократно сильней. Окружающая его темнота уже не казалась такой непроглядной, и он мог разглядеть даже то, что скрывается в самых темных уголках подворотни.        И как бы он не отрицал прежде свою участь, теперь пришлось с ней смириться, а значит, ему больше не место среди обычных людей. Он должен найти свою стаю и Десмена, который ждал его…        Найт опоздал на какие-то сутки. Еще вчера все те оборотни были живы, пока их кто-то не убил. О том мире, частью которого он теперь стал, Найт знал ровным счетом ничего. Он понятия не имел о своей природе, и мог только гадать и надеяться. Его инстинкты теперь тоже обострились, и помимо запаха оборотней он чувствовал много других, которые не принадлежали ни им, ни обычным людям.        Один из мужчин источал этот запах сильнее всех, и Найту он совсем не нравился. Приблизившись к нему вплотную, он внимательно принюхался, чтобы почувствовать зловоние нежити, чья смерть пришла ни один десяток лет назад. Из оскалившейся пасти вырвалось глухое рычание на неподвижного врага, а в груди разгоралась жгучая ненависть к тем тварям, что побывали здесь прошлой ночью. То, что это были не люди, Найт не сомневался. Один из порождений тьмы лежал перед ним, и удивительно, что его тело не сгорело днем, но видимо его спасла густая тень дерева. А вот двух других опознать уже никогда не удастся — две горстки пепла лежали среди убитых, и только по запаху можно было отнести их к навсегда покинувшим этот мир.        Пятнадцать оборотней пали жертвами вампиров, и Найт удивлялся, что силы оказались так неравны. Молодых оборотней наверняка застали врасплох, и только Десмен мог дать им достойный отпор. Однако и он не избежал смерти. Тот, кто его убил, до сих пор жив, если можно так сказать — Найт отчетливо уловил его запах, оставшийся на шее и в глубоких порезах. Это зловоние нежизни вызывало в нем ярость бо́льшую, чем все остальные запахи вампиров. Он хотел немедленно найти того упыря и покончить с ним.        Только все оказалось не так просто, как хотелось бы. Найт понятия не имел, как ему найти вампиров, и хватит ли ему сил одолеть их. Уж если Десмен не смог справиться, то, что говорить о сопливом котенке, что меньше суток назад впервые обернулся. Он должен быть умнее их и гораздо сильней. Только тогда он отомстит.        Тщательно изучив каждого своего несостоявшегося «родича», Найт насчитал еще семь запахов, принадлежавших вампирам, помимо тех, что лежали здесь мертвыми. Он запомнил их всех, но запах того, что убил Десмена, он не забудет никогда — тот словно въелся в его память, и никогда не выветрится оттуда.        Потребовались годы, чтобы практически вся банда вампиров была отправлена на вечный покой.        Это слово.        Почти.        Один вампир все время ускользал от Найта, оказываясь на один шаг впереди, на одну ступень выше… Как он очень скоро узнал, вампиры не живут стаями, как оборотни — они одиночки, и редко когда ходят даже парами. Редко они объединяются в группы, ведомые какой-то одной целью. И в этот раз, достигнув своей цели, кровососы разбежались, как им и положено, продолжая свое одиночное существование.        За первые три года Найту удалось выловить в одном городе четверых вампиров, дважды едва самому не распрощавшись с жизнью. Вряд ли он был сильнее их, но он использовал хитрость и эффект неожиданности, чтобы покарать убийц своей несостоявшейся стаи. В поисках оставшихся вампиров Найт находил других оборотней: одиночки и стаи, волки и коты. Последние встречались редко и кто-то даже предлагал Найту остаться. Но ведомый жаждой мщения он не мог себе позволить остановиться, пока все его враги не превратятся в пепел.        Найт неоднократно встречал его — вожака той банды вампиров. Он преследовал его повсюду, куда бы тот не пошел. Стефан был слишком сильным вампиром для него. Слишком сильным и слишком хитрым. И все же это осознание не мешало ему неоднократно сцепляться с ним, чтобы в очередной раз упустить, потерпев поражение.        Смотря в эти красные глаза, в которых читалась надменность и насмешка над всем окружающим миром, Найт не мог справиться с разрастающейся в нем жгучей ненавистью. И выпуская своего зверя на свободу, полностью отдавался ему. Потому что человек не мог победить в той битве, только оборотень.        И все же вампир был сильней его.        Долгие годы скитания измотали Найта, в тоже время сделав его сильней, чем многие его сородичи. Постоянные схватки с вампирами научили его сражаться, а одиночество — полагаться только на самого себя. Молодой оборотень во многом неопытен, и несколько раз Найт чудом избегал ловушек, поставленными охотниками. Ему приходилось опасаться, скрываться. В то время как какой-то кровосос свободно гулял по городу в поисках свежей крови.        Однако Найт не был беспомощным мальчишкой. Жизнь на улице научила его выживать и приспосабливаться к любым условиям. И он приспосабливался, ни смотря ни на что. Он жил одной лишь целью — истребить ненавистную ему нечисть. Все остальное не имело для него значения. ***        Открывая глаза, Найт видел первые лучи восходящего солнца. В тот момент он не мог поверить, что однажды ему снова удастся увидеть его. Ему казалось, что он умирал. И ведь это действительно было так… Его очередная схватка с кровососом оказалась для него слишком тяжелой: он отчаянно сражался, не за себя, не за живых людей, а за мертвых, которые пали годы назад от рук этого упыря. Множественные глубокие раны оставались на бледном теле вампира от длинных когтей. Они не кровоточили, в отличие от ран, нанесенных ему. Острые, как бритва, удлинившиеся когти вампира, разрывали его шкуру, оставляя болезненные кровоточащие порезы. Они не могли убить его, но опасней всего были клыки: тоньше, чем зубы оборотня, они запросто могли разорвать горло, добравшись до яремной вены и высосать всю его кровь. Найт неоднократно успевал уклоняться за неуловимые мгновения до того, как челюсти готовы были сомкнуться на его шее.        Он не мог позволить себе проиграть. Не мог позволить себе умереть, пока не убьет вампира. И все же этой ночью он проиграл, но остался жив. Почему? Вампир получил много тяжелых ран, но не столь смертельных, он не мог умереть. И Найт почему-то оставался жив, если не находился на грани смерти.        Собрав немногие силы, что еще имелись в его теле, он перевернулся на бок, чтобы опереться на неповрежденную руку и приподняться. Острая вспышка боли пронзила все его тело, ярким очагом вспыхивая в районе груди. Перед глазами моментально потемнело, и Найту еще несколько минут пришлось бороться с головокружением и тошнотой, пока боль не утихла. В этот раз ему досталось сильнее, чем обычно, и удивительно, как он остался жив. Несколько сломанных ребер отдавались острой болью при каждом движении, заставляя его выть в голос, проклиная кровососа, который до сох пор остался жив. Солнце еще не взошло, значит, сгореть он не мог. И если его тела нет поблизости, значит он ушел. Опять.        Найт взвыл от бессильной ярости и ненависти к вампиру, ставшему его проклятьем. На восстановление уйдет несколько дней, но за это время Стефан уйдет достаточно далеко, и опять придется искать его. Видимо, вампир был слишком ранен, и решил поскорей уползти в укромное место, раз не стал добивать поверженного противника. Или решил, что тот уже мертв. Найт не помнил, чтобы он прежде отключался в образе пумы и просыпался человеком. Такого прежде никогда не было.        Молодое деревце, оказавшееся ближе всего, послужило Найту хорошей опорой, чтобы опереться на него и подняться на ослабшие ноги. Воспаленные глаза начинали слезиться от ярких солнечных лучей, от которых хотелось спрятаться подальше. Найт не знал, как сейчас выглядит, но догадывался, что не лучшим образом: всю спину и грудь украшали длинные и короткие красные полосы от когтей вампира, они не кровоточили, успев затянуться на пару часов; на груди расцвели темно-бордовые гематомы, начинающие окрашиваться в синие тона; челюсть не желала раскрываться шире пары сантиметров; а онемевшие от боли руки и ноги с трудом могли шевелиться. Зрение сейчас было явно не на стороне Найта, бежать он не мог, и рассчитывать на более или менее безопасное убежище тоже. Рассудив здраво, он решил, что за день он мог бы отлежаться и здесь, всего лишь укрывшись в тени — вампир не вернется добивать его в дневные часы. А если уж тот действительно серьезно ранен, то наверняка где-то прячется и его можно будет найти по следу еще до заката.        Восстановить силы сейчас было первостепенной задачей Найта. До вечера он должен встать на ноги и тогда пуститься в погоню, чтобы покончить с кровопийцей раз и навсегда.        Закрыв глаза, Найт позволил себе погрузиться в глубокий сон, рассчитывая проснуться за час до заката. Времени было более чем достаточно, чтобы отдохнуть, но когда он снова открыл глаза, окружающий его лес снова погрузился в темноту. Он все еще испытывал слабость во всем теле, и с трудом мог сосредоточить свои мысли. Тяжелые веки открывались еще тяжелей, чем в прошлый раз, а сквозь пелену на глазах он разобрал размытый силуэт, неподвижно стоявший над ним. За столько лет он смог бы узнать этого человека даже в кромешной темноте, и ни с кем не перепутать: высокий худощавый блондин с неестественно бледной кожей лица внимательно изучал его, и в его взгляде читалось презрение и отвращение к своему сопернику. Правой рукой он придерживал левую, безвольной плетью свисающей вдоль искалеченного тела.        В груди Найта похолодело от страха и осознания того, что его противник готов нанести последний удар. Он попытался откатиться в сторону, подняться, да что угодно, лишь бы оказаться подальше. Но он продолжал лежать, не сводя взгляда с красных глаз. Его тело оказалось, словно парализовано, не позволяя ему шевелиться, только смотреть. А вампир медлил, не спеша расправляться со своим врагом, и только презрительная ухмылка искривляла его губы. Сколько раз Найту хотелось стереть ее с этой ненавистного ему лица, и всякий раз он проигрывал. Теперь в последний.        Бледные губы вампира дрогнули, лишь на мгновение обнажая заострившиеся клыки, его фигура приблизилась к оборотню, протягивая здоровую руку к его шее. Найт оцепенел, не смея даже дышать. На своей коже он почувствовал прикосновение холодных пальцев, и как сильно пульсирует кровь в сонной артерии. Острый ноготь легко рассек тонкую кожу прямо под скулой и медленно пополз ниже, описывая полукруг, приближающийся к трахее. Найт стиснул зубы, ощущая режущую боль, но она в тот момент показалась ему не столь сильной, как должна была быть. Вампир словно бы не торопился, рассекая его кожу, не делая глубокого надреза, не разрывая яремной вены. И не достигнув его дыхательных путей, рассекающее его лезвие неожиданно остановилось. Вампир не мигая смотрел в голубые глаза оборотня, и на мгновение, всего одно, Найту показалось, что он увидел в кроваво-красных глазах сомнение. Но оно тут же исчезло, а бледное лицо исказила гримаса раздражения. Холодная кожа пальцев теперь казалась приятной, когда те скользнули вдоль свежей раны, собирая выступившую кровь. Бросив взгляд на свою руку, вампир недовольно цыкнул и поднялся на ноги, медленно похромав вглубь леса.        Найта обдало волной жара, и, стоило ему сделать рывок в сторону вампира, как он распахнул глаза, резко садясь на сырую землю. Тяжелое дыхание срывалось с его приоткрытых губ, а с висков стекали крупные капли холодного пота. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что это был всего лишь сон: он находился на прежнем месте, но в небе еще светило солнце, уже несколько часов миновавшее точку зенита. Вампира не могло быть рядом, но все же… он чувствовал его присутствие, а его прикосновения казались такими настоящими… Теперь приснившийся образ вампира казался размытым и нечетким, как это всегда бывает во сне, но его прикосновения…        Найт поднес трясущуюся руку к горлу, где до сих пор кожа помнила холодные пальцы и к своему ужасу обнаружил там тоненький шрам в том самом месте, где прошелся ноготь вампира. За несколько часов рана полностью зажила, но она на самом деле была… все тело Найта содрогнулось от крупной дрожи, точно пытаясь сбрось с себя неприятные ощущения.        Вампир оставил его в живых. У него был шанс добить беспомощного врага, но он предпочел уйти. Вряд ли для того, чтобы вернуться потом — Стефан никогда не искал встречи с Найтом, и не нападал первым. А ведь раньше тоже были случаи, когда Найт терпел поражение и все же оставался жив. Их частые схватки заканчивались с переменным успехом — иногда вампиру удавалось сбежать, иногда Найт оказывался настолько слаб, что не мог уйти сам и падал там, где и был. Но пару раз ему удавалось почти убить своего врага.        Почти.        Поверженный враг лежал у его ног, когда Найт и сам еле держался, чтобы не свалиться. Силы на убийство у него еще оставались, но почему-то он уходил, оставляя упыря на поруки судьбы, надеясь, что смерть все же сама до него доберется.        Или ему просто нравилась эта бесконечная гонка за вампиром, после кончины которого его жизнь опустеет, потеряв всякий смысл. Умирать он не собирался, как и сдаваться.        Эта бесконечная гонка обязательно продолжится. Но не сейчас. Через несколько дней его раны окончательно заживут, и он снова пустится в погоню. Вампир будет уже далеко, но он обязательно его найдет, где бы тот ни был.