Смерти нет

Графиня и её крестьянка вышли из поместья под сенью надвигающихся туч. Анна поплотнее укуталась в накидку, поправляя юбку бархатного платья. На губернию надвигались дожди. Анна хотела взять лошадей, чтобы добраться до дома старухи, но Палашка остановила её: придётся идти через лес, а значит, лошадь там не пройдёт. Девушки шли через чащу молча. Перед этим, когда графиня с крестьянкой проходили небольшую деревушку с десятком домов, Анна заметила, что Палашка говорит без умолку. Нервно она одёргивала фартук и оглядывалась по сторонам. Графиня поняла: девушка нервничает. Участок леса, через который шли девушки, был невелик. Десять минут спустя они уже вышли к небольшой полянке, а Анне вдруг показалось, что она попала в страшную сказку, которую ей рассказывали в детстве. Старый, покосившийся домик, покрытый плесенью и паутиной, стоит посреди лесной глуши. — Это здесь? — спросила Анна, делая шаг в сторону дома. Вдруг девушка поняла, что крестьянка стоит у неё за спиной, как вкопанная. Графиня непонимающе обернулась к ней. — Палашка? — позвала она служанку,— Что случилось? Крестьянка нервно заправила прядь выбившихся из косы волос за ухо, переступила с ноги на ногу, но так и не сделала на поляну ни шагу. — Графиня, вы идите, — залепетала Палашка, — Она там, не сомневайтесь. — Ты боишься? — вдруг догадалась Анна. Палашка, с диким стыдом в глазах, закивала. — Но ты же уже видела её! Ты же с ней уже говорила! Палашка слёзно посмотрела на госпожу, ещё сильнее сжимая фартук в руках. — Вы помните, как она гадала вам в прошлый раз? Она вела себя словно безумная! Анна снова развернулась в сторону дома и, помедлив немного, двинулась к нему. Да, она и правда вела себя, как безумная. Девушка не могла поверить, что снова ищет встречи с этой женщиной, и пока Палашка её не разубедила, лучше не останавливаться и идти к этой старой, покрытой паутиной лачуге. Дверь скрипнула с оглушительным шумом в тишине леса. Анна вздрогнула. Перед тем, как войти внутрь, девушка ещё раз оглянулась на Палашку, всё так же стоящую на краю поляны. — Я скоро вернусь. — сказала Анна, наверное, нисколько подруге, сколько самой себе. Девушка посмотрела в тёмный дверной проём и шагнула в дом. Её окутал полумрак. Только сквозь маленькое запылённое окошко в комнату проникал свет. Анна огляделась. Мебели в комнате почти не было. Только стол у окна, да кровать в углу. Анна пригляделась: на подушке кто-то лежал. Вдруг тело на кровати шевельнулось и послышался скрипучий старческий голос, от которого тело девушки покрылось мурашками. — Кто здесь? Анна подошла ближе. Глаза её привыкли к полутьме и она разглядела старуху, лежащую на грязной перине. Седые волосы её, словно паутина, были разбросаны по подушке, старческие руки она сложила на груди. Белые невидящие глаза уставились в потолок. — Назови имя. — Анна. — выдохнула девушка, подходя к самой кровати. — Анна Виноградова. Она назвалась своей девичьей фамилией. Именно так знала её эта древняя женщина. — Анна? Та самая Анна? — прохрипела старуха, садясь в постели и облокачиваясь на подушку. Вдруг старуха протянула Анне свою сморщенную ладонь. — Дай мне руку. Девушка замерла на мгновение, после чего села на скамью у изголовья кровати и вложила свою ладонь в пальцы старухи. Та нахмурилась, сжимая руку Анны. Пальцами она скользила по её ладони. В комнате воцарилась гробовая тишина, а по коже Анны пробежала стайка мурашек. Белые глаза старухи смотрели на неё. — Ты ослушалась меня. — прохрипела старуха. — Что? — Ты меня ослушалась, я пыталась предупредить тебя в прошлый раз. Теперь твою грешную душу уже не спасти. Анна вздрогнула, вспоминая тот день, когда она впервые встретилась с этой женщиной. Она говорила, что ей ни в коем случае нельзя покидать поместье, но в тот вечер как раз был приём у Медведевых. В душу Анны медленно стал закрадываться страх, но она одёрнула себя. Ничего же, в конце концов, с ней смертельного не случилось! — Я пришла к вам не за тем, чтобы слушать глупые предсказания. Мне нужны ответы. Старуха прохрипела что-то неразборчивое. То ли усмехнулась, то ли закашлялась, но тут же кивнула: говори. — В прошлый раз вы говорили о красной комнате. — сказала Анна после секундного промедления. — Что вы имели в виду? Что вам об этом известно? Старуха снова захрипела, но теперь Анна явственно различила смешок. — Красный…— женщина покачала головой. — Красный… Сейчас в твоей жизни полно красного цвета. Но на твоём месте я бы сначала разобралась с этим. Тут старуха, не выпуская из пальцев ладони Анны, другой рукой ухватилась за подол красного бархатного платья. Девушка дёрнулась от неожиданности, смотря как старуха сжимает в руках плотную ткань. — Да, сначала разберись с этим… Тогда и получишь ответы на те вопросы, которые даже не успела задать. — Но при чём тут платье? — озадаченно спросила Анна. — Вещь мертвеца, — прохрипела старуха, — А мёртвые хранят множество секретов живых. Тот, кто дал тебе это- очень любил владельца платья. — Сомневаюсь, что он умеет любить, — тихо сказала Анна— Пусть даже собственную мать. — Мать? Старуха засмеялась. Анне сделалось жутко. Беззубый рот растянулся в пугающей улыбке. — То была не материнская любовь, глупая. Ответы были перед тобой, а ты ничего не поняла! Старуха закашлялась, ещё сильнее сжимая руку Анны. Тут ногти женщины впились в ладонь графини, так что та вскрикнула. Старуха вскинула голову, а шея её согнулась в немыслимой дуге. — Не материнская любовь…— твердила старуха, а голос её превратился в рык. — Страсть, страсть погубила их! И страсть погубит тебя! Анна с трудом вырвала руку у старухи, превозмогая себя наклонилась к кровати. — Скажите, что вы знаете о красной комнате. Старуха корчилась на кровати, царапая длинными ногтями собственные руку. — Что вам известно! — отчаянно выкрикнула Анна. — Она ближе чем ты думаешь, — ели разобрала Анна сквозь хрипы и кашли. — Совсем близко, Анна. Смерть совсем близко. Вдруг на плечо девушки опустилась рука, а графиня вскрикнула и отскочила в сторону. Рядом стояла перепуганная Палашка. — Барыня! — крестьянка в ужасе перевела взгляд на старуху. — Что с ней? С вами всё в порядке? Тут старуха вытянулась, села ровно, словно струна. — Анна, тебя уже не спасти. Без сил женщина рухнула на подушки, а девушки, испуганные до полусмерти, выскочили из дома и бросились в лесную чащу. Анна, придя в поместье, снова почувствовала себя хуже. Болезнь дала о себе знать, так что девушка удалилась в свои покои, попросив Палашку принести ей горячей воды. На вопросы крестьянки о случившемся Анна упорно не отвечала. Она сама толком не знала, с чем столкнулась, а то, о чём говорила ей старуха, и вовсе сбивало с толку. Анна заперлась в своей комнате и обессиленно рухнула на кровать. Туманным взглядом она провожала облака за окном, сильнее кутаясь в одеяло. Её бил озноб. Итак, что ей удалось узнать? Анна досадливо прикусила губу. По сути, ничего. Она спрашивала про красную комнату, но так и не узнала, что это такое. Только поняла, что это место, чем бы оно ни было, находится совсем близко. Ближе, чем она думает. Анна перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Было ещё кое-что, что волновало её сильнее, чем красная комната. Старуха говорила о её платье. О том самом красном платье, которое дал ей Николай, которое принадлежало его матери. Или… Анна снова заёрзала на постели. Старуха сказала, что Николай любил владельца платья. Любил не материнской любовью. Вдруг ей вспомнился портрет красавицы в том самом платье, который Анна видела в спальне мужа. Тут в голову ей закралась безумная мысль. Анна села в постели. Вдруг это платье вовсе никогда матери Николая не принадлежало? Вдруг он обманул её? Но чьё же оно тогда? Анна вскочила с постели и прошла к письменному столу. Мрачные мысли буквально уничтожали её изнутри. Необходимо было отвлечься. Девушка взяла в руки перо и положила перед собой лист бумаги. Нужно написать Дмитрию, как он и просил, рассказать о том, что случилось в тот день, когда умерла портниха. Может, это поможет ей избавиться от навязчивых мыслей. Утром следующего дня Анну разбудил настойчивый стук в дверь. Девушка сонно протёрла глаза рукой и зевнула. — Барыня, вы ещё спите? Анна приподнялась на локте. Ей было лучше. Гораздо лучше. Болезнь явно отступала, и даже дотронувшись до лба, Анна поняла, что жара у неё нет. — Входи. Палашка открыла дверь и подошла к кровати своей госпожи. — Барыня, вам письмо. Анна приняла из рук крестьянки конверт. Кто это? Опять Дмитрий? Но, взглянув на конверт, Анна шумно выдохнула. На бумаге значилось: Граф Николай Орлов. Палашка недоумённо смотрела, как госпожа небрежно кладёт письмо на прикроватный столик и быстро отходит к окну. — Что-то случилось? — поинтересовалась та, увидев что Анна не желает прочитать послание. — Буду ещё я читать письма этого нахала, вот ещё! — пробормотала Анна, берясь за расчёску и начиная расчёсывать волосы. — Кто же это? — Граф Орлов. — бросила Анна. Палашка вздохнула, раздвигая шторы и пуская солнечный свет в комнату. — Как же так, госпожа! Он наверняка обеспокоен вашим состоянием, вот и написал. Прочтите, он же ждёт ответа! — Да ничего он не ждёт. — отрезала Анна, нахмурившись и продолжая сосредоточенно расчёсывать волосы. — Ему и дела до меня нет. Палашка хотела уже задать какой-то вопрос касательно Николая, но вдруг спохватилась: — Ох, барыня, заболталась я с вами! Я же и господину Виноградову письма должна была доставить. С этими словами Палашка выбежала из комнаты. Анна отложила расчёску на умывальник и бросила быстрый взгляд на прикроватный столик. Интересно, что Николай мог ей писать? О том, как сильно она его раздражает? Или о том, что она в поместье может больше не возвращаться, так как у него появилась любовница? Анна фыркнула и отвернулась к окну. Ещё чего, не будет она читать его письмо! По крайней мере сейчас, пусть подождёт и помучается в ожидании ответа. Анна с гордо поднятой головой двинулась в сторону выхода из покоев, но вдруг остановилась, смотря на белый конверт. Её разрывали противоречивые желания. Анна простонала что-то неразборчивое, села на кровать и взяла в руки письмо. Взглянет одним глазком, ничего не случится! Девушка расправила в руках лист и жадно принялась читать. «Здравствуй, Анна. На днях твой отец писал мне. Он утверждает, что самочувствие твоё значительно улучшилось, и что ты с нетерпением ждёшь того дня, когда сможешь вновь приехать ко мне в поместье Орловых. Последнему я слабо верю.» Анна усмехнулась, прерывая чтение. Отец идёт на всё, лишь бы сблизить её с мужем! Анна поднесла ладонь к губам и прикусила кончик ногтя, смотря на этот размашестый подчерк. Не удивительно, что Николай уличил отца во лжи! «Так или иначе, мы сошлись на том, что завтра же ты вернёшься обратно в поместье. Я вышлю за тобой экипаж. Так же сообщаю, что меня уведомили об окончании работ на мельницах. Мне сообщили, что всё работает исправно. Думаю, тебе это интересно. P.S. Пишу тебе эти строки, чтобы ты была спокойна: за время твоего отсутствия в поместье не появилась ни одна девица, с которой я бы, при всём желании, мог закрутить роман. Так что за свою репутацию можешь быть спокойна, любимая жёнушка.» Анна фыркнула. Сарказм из него так и прёт! Девушка положила письмо на кровать рядом с собой. Значит, завтра она возвращается? Анна ещё раз взглянула на бумагу, исписанную чернилами, помедлила немного. Девушка взяла в руки письмо и перечитала ещё раз. Ей казалось, что с ней говорит Николай. Второй раз уезжать из родного имения оказалось ещё тяжелее, чем в первый. Анна с трудом заставила себя не плакать и всё время твердила себе о чувстве собственного достоинства, пока Палашка, стоя у кареты, обливалась слезами. Они простились с ней, как добрые друзья. Перед тем, как сесть в карету, Анна обняла подругу, пусть так и не поступают графини. Девушке вдруг вспомнились слова старухи: смерть близко. Пока карета отъезжала, Анна смотрела на крестьянку будто в последний раз. Девушка содрогнулась: на секунду показалось, что она может не вернуться. Тем временем отец Анны даже не вышел попрощаться с дочкой. Путь был долгий, так что Анна, убаюкиваемая мерным ходом кареты по просёлочной дороге, задремала. Ей показалось, что она и вовсе не спала, так быстро кучер постучал в дверцу и объявил, что карета прибыла в поместье Орловых. Анна ступила на такую знакомую дорожку, усыпанную гравием, с помощью слуги. Посмотрев вокруг, Анна поняла вдруг: муж её не встречает. Что-то кольнуло в сердце. Анна подхватила юбку и двинулась в сторону поместья. Наверное, то была обида. Слуги, которые попадались ей на пути, почтенно здоровались, а она лишь кивала головой. Анна шла в кабинет мужа. Если он сам не хочет к ней выйти, это сделает она. Да, она поставит его на место! Он может не любить её, но элементарные правила приличия соблюдать обязан. Анна, не стучась, вошла в кабинет Николая. Хотя, скорее, ворвалась. Щёки её раскраснелись от негодования. Муж поднял на девушку голову. Он сидел за столом, перебирая какие-то бумаги. Волосы его были так привычно перевязаны чёрной лентой, а тёмный жилет оттенял его фарфоровую кожу. — Если вы считаете, что можете просто так игнорировать мой приезд, то глубоко ошибаетесь. Анна подошла к столу и встала напротив мужа. Тот отложил бумаги, расслабленно поместил руки на подлокотники массивного стула и усмехнулся. Казалось, негодование жены его нисколько не смутило. — Здравствуй Анна. — спокойно сказал он. Девушка замерла. Поздоровался? Просто поздоровался с ней, не осуждая за её гнев? — Отчего же вы, в таком случае, не пришли? — спросила Анна уже чуть более спокойно. — Я был занят. Вдруг Анну кто-то будто потянул за язык. В сердце снова разлилась какая-то странная обида. — Заняты другой женщиной?— тихо спросила она. Девушка готова была провалиться сквозь землю. Зачем, зачем она это сказала? Почему это её, в конце концов, волнует? Анна видела, как в глазах Николая мелькнуло раздражение. Голос его стал строже. — Почему ты меня постоянно подозреваешь в наличии любовницы? — начал он, наклоняясь вперёд. — Оглянись вокруг. Ты видишь её где-то в комнате? Анна фыркнула. — Откуда же мне знать, есть она тут или нет? Может, вы её прячете. Николай усмехнулся, но раздражение с его лица никуда не исчезло. — Анна, если бы здесь была женщина, я бы занимался с ней любовью прямо на этом столе. — он положил свои широкие ладони на деревянную столешницу, — И до твоего прихода в кабинет уж никак не успел бы спрятать её. Вдруг Анна зарделась и сказала неуверенно, смотря на стол перед собой. — Что вы такое говорите! Прямо… здесь? На столе? Что на неё нашло? Она должна была возмутиться такой наглости, но вдруг смутилась, словно маленькая девочка. — Тебя что-то удивляет? — с усмешкой спросил Николай, наслаждаясь потрясённым выражением лица Анны. — Только лишь извращённость вашего ума. Николай пристально посмотрел на Анну, а девушка всеми силами старалась согнать краску с лица. — Считаешь мой ум извращённым? Или просто жалеешь, что не смогла испытать этого со мной? Тут Анна подалась вперёд, а из головы вдруг улетучились все мысли, кроме одной: хам. Хам чистой воды. Анна переклонилась через стол, опираясь руками в дорожных перчатках на деревянную столешницу. Тонкие губы её коснулись уст Николая. Господи, как же он её раздражал! Своим высокомерием, самонадеянностью. Анна даже прикусила его губу, от чего на душе сделалось немного легче. Девушка отстранилась, наверное, так же быстро, как и приникла к губам мужа. В голову постепенно стали возвращаться мысли, а тело пронзила какая-то мелкая судорога: что она только что сделала? Что натворила? Николай смотрел на неё не отрываясь, а в голову закралась ужасная мысль: она впервые поцеловала мужа. Даже в церкви в день их свадьбы, когда священник предложил скрепить их брачный союз поцелуем, Николай этого не сделал. Договор был скреплён церковью, и он просто взял невесту под руку и отправился в поместье, так ни разу и не коснувшись её губ. Теперь же Анна, дававшая совсем недавно клятву себе ненавидеть Николая до конца своих дней, вдруг сама поцеловала его. Николай встал из-за стола, обошёл его и медленно приблизился к Анне. Сердце девушки билось так сильно, что, казалось, сейчас разорвётся от нахлынувших эмоций. Анна не могла пошевелиться, когда Николай взял её за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, не двигалась, когда он приник к ней. Когда большие и тёплые ладони мужчины уже обвили талию Анны, она, нервно сжимая рубашку мужа, только и выдохнула: — Пожалуйста, только не на столе… Сквозь какой-то туман она услышала тихи смешок Николая и его тяжёлый вздох. Спустя секунду они оказались на кушетке в углу, и вся Анна превратилась в напряжённый и чувственный комок нервов, вздрагивающий от прикосновений, хриплых вздохов и поцелуев. Графиня дёрнулась и открыла глаза, когда ржание лошадей вывело её из сновидения. Секунду она не могла понять, почему она едет в карете и почему видит за окном пшеничное поле. Анна сглотнула, переводя дыхание. Огляделась. И тут до неё дошло. Это был сон. Девушка схватила подушку, на которой сидела, и остервенело кинула её в противоположную стенку кареты. Что, чёрт возьми, за дурацкие сновидения? Что за банальный, до боли избитый сюжет? Что за извращения? Как ей такое вообще могло превидиться? Анна поправила растрепавшиеся в дороге волосы и постаралась успокоить вдруг ни с того ни с сего сбившееся дыхание. Это последствие болезни, не иначе. Вдруг карета остановилась, а зычный голос кучера выкрикнул: — Графиня, поместье Орловых. Анна вздрогнула, смотря на старый дом, который теперь видела из окна совсем близко и нервно сглотнула. Совсем скоро она увидит Николая… Анна одёрнула себя. Про этот дурацкий сон и думать не стоит. То был просто бред её воспалённой болезнью фантазии. Анна разгладила складки на юбке и потянулась к ручке дверцы кареты.