Смерти нет

Николай стоял на снегу, отдавая распоряжения конюху. Завтра он должен уехать в Москву, так что лошадей лучше подготовить заранее. Слуги суетились вокруг, разбрасывая снег лопатами, а из их ртов медленно в воздух поднимался пар. Николай посмотрел на окна поместья, и только спустя секунду понял, что целенаправленно хочет разглядеть там одного единственного человека, с которым провёл наедине всю последнюю неделю. Наверное, это была первая неделя, когда его не мучали дурные сны. Каждую ночь, до этой самой недели, ложась в постель, он не мог отвести глаз от крошечного портрета на кофейном столике. Ночами он видел её. Живой. Девушка в красном платье была рядом, а потом дурной сон каждый раз напоминал ему о случившейся реальности. Она пришла к нему юной девочкой лет двадцати. У неё никого не было, кроме такой же юной, как и она сама, служанки. Когда Николай открыл входную дверь его большого съёмного дома в Москве, то увидел перепуганную девочку со светлыми волосами и голубыми глазами, которая прятала лицо под большим капюшоном от проливного дождя. - Как тебя зовут? Тогда девушка впервые подняла на него взгляд. Она была настоящей красавицей, и даже пелена слёз на её светлых глазах не смогла ничего испортить. Служанка стояла за спиной у своей госпожи, низко склонив голову, но сама девушка не дрогнула. - Наташа. Она сказала, что ей некуда идти, и, полагаясь на слухи о гостеприимстве Орлова, она пришла к нему в дом. Семьи у неё не было. Батюшка скончался, а после этого дела её стали совсем плохи. Денег не было даже на то, чтобы прокормить слуг, так что ушли все кроме одной горничной. Той самой, которая стояла у неё за спиной. Девушку звали Татьяна. Поместье, спустя месяц после того, как Наташа распустила слуг, сгорело, когда в полях стояла испепеляющая жара и малейшая искра могла вызвать ревущий пожар. Девушка осталась одно, и буквально чудом нашла дом Орлова, о котором слышала на приёмах ещё при жизни отца. И Николай впустил её. Впустил вместе со служанкой, поверив каждому её слову. Но только вот кое-что Наташа ему не сказала. Однажды вечером, когда Николай сидел у камина с книгой в руке, на плечо ему легла девичья рука. Он вздрогнул от этого прикосновения, но сразу понял, кто же стоит позади. Он слышал, как тяжело дышит Наташа, как пытается собраться с мыслями. - Я знаю, кто ты, Николай. В гостиной никого больше не было, было слышно лишь, как трещат дрова в камине. Мужчина отложил книгу, встал и посмотрел в глаза девушке, а от этих проникновенных синих глаз внутри что-то зашевелилось. - Как ты узнала? Давно ли? Наташа прикусила губу и медленно покачала головой. Она жила в его доме уже два месяца. Сначала он относился к ней, словно к гостье. Разумеется, говорил с ней учтиво, как и с любой дамой её сословия. Ужинал с ней, ходил с ней на прогулки верхом. Николай узнал, что та любила читать, и иногда вечерами они вот так вот собирались в гостиной, и она читала вслух, а мужчина, как не старался, всё никак не мог отвести взгляд от этих золотых волос и дивных синих глаз. У них было много общего: оба любили книги, обоим нравились долгие, умные разговоры, а сама Наташа никогда не была похожа на одну из тех легкомысленных девиц на балу, которые толком не могут связать и двух слов. - Я знала всегда. Николай опешил. Умные глаза Наташи сверкнули. - Когда я впервые стучала в дверь этого дома два месяца назад, я знала, к кому иду. Николай, мне говорили, кто ты, но я не верила. Я думала, что те люди с фарфоровой, прямо как у тебя, кожей, врут. Но когда я шла сюда, я искренне надеялось на обратное. Мужчина ничего не понимал. Почему она не бежит, узнав о его действительной сущности? Почему вообще говорит ему эти слова? - Потом я нашла ту бочку с вином, которое ты постоянно пьёшь вечерами. Наташа многозначительно посмотрела на мужчину, но разъяснения были ему не нужны. Оба знали, что девушка имеет ввиду. - Чего ты хочешь, Наташа? Девушка волновалась, но голос её стал твёрже. Она сделала шаг к Николаю, поднялась на носки, так что лицо её теперь было почти вровень с его. - У меня никого нет, Николай. Только ты. Руки её легли к нему на плечи, судорожно сжимая ткань рубашки мужчины. - Сделай меня такой, как ты. Прошу! Все, кого я любила, давно мертвы. Я никому не нужна. Я не хочу жить и умирать в одиночестве, я хочу… Хочу быть с тобой. Она уже шептала ему эти слова на ухо, а Николай взял её лицо в ладони, отодвигая чуть от себя. Она смотрела на него глазами полными страха и вожделения. - Прошу, Николай… Дверь в гостиную была закрыта на ключ, никто не должен был войти. Наташа заранее об этом позаботилась. Она смотрела, как по окну ручьём стекает дождь, когда почувствовала клыки у себя на шее. Она только стиснула зубы и закрыла глаза, сильнее сжимая плечо Николая Орлова. Прошёл год. Татьяна, как оказалась, знала о желании своей госпожи, и ничуть не удивилась, когда увидела, что впервые за обедом ей подали бокал красного вина. Николай тогда сидел напротив, наблюдая, как Наташа впервые дрожащими руками берёт его в руки. Она пила жадно, так что красная капелька стекла с кончика её губ и капнула на ключицу. Наташа подняла на мужчину глаза, менявшиеся до неузнаваемости, когда та испытывала голод. Она улыбнулась ему, ставя опустошенный бокал на место и поправляя складки своего красного платья, в котором впервые к нему пришла, и которое так невероятно ей шло. Год они засыпали и просыпались вместе. Год делили всё между собой. Наташа однажды, лёжа на животе на кровати мужчины и рукой нежно касаясь его волос, протянула вдруг руку к тумбочке, на которую совсем недавно так неаккуратно сбросила собственную ночную рубашку. - Это тебе. - сказала она, протягивая мужчине крошечный портрет. Николай взял в руки картину и усмехнулся. - Зачем? Что мне до портрета, если я вечно буду любоваться тобой рядом? Наташа пожала плечами, но сказала довольно настойчиво. - Чтобы ты никогда не забывал меня. Он и не забывал. Он думал о ней, каждую минуту, особенно тогда, когда у Наташи начались неприятности. Когда она охотилась, Николай никогда ей не мешал и не запрещал ничего. Наташа, одурманенная свободой, совершила ошибку: она стала охотиться на чужих территориях. Николай объяснял ей, что это чревато последствиями, что в Москве строго выстроена иерархия, как и в любом цивилизованном обществе. Значит, есть и законы. Но Наташа будто его не слушала. - Госпожа! Господин Орлов! Татьяна постучала в спальню мужчины, а молодые люди вздрогнули, просыпаясь. - Там пришли… Они говорят, что пришли за Наташей. Девушка вскочила с постели. Подол её ночной рубашки взметнулся в воздух, а Николай наскоро обувался. - Кто это? - Я говорил тебе, что ты играешь с огнём. Наташа подбежала к окну и посмотрела вниз. У самой двери стоял мужчина с фарфоровой кожей. Он был весь в чёрном. - Что он хочет? Кто он? Они услышали, как с хлопком открылась входная дверь и как что-то воскликнула служанка. Не прошло и минуты, как дверь в покои Николая открылась и на пороге возник мужчина. Молодые люди сразу поняли, что тот вампир. Они давно научились определять это по одному лишь короткому взгляду. - Так, так, так…- протянул тот, смотря на Николая и Наташу. Он медленно стянул кожаные перчатки с пальцев. Николай сделал шаг вперёд. - Что вам нужно в моём доме? Незнакомец лишь усмехнулся. - Господин Орлов, вашу женщину давным давно оповещали, что та переходит границы. Мало того, что она охотится на чужой территории, так ещё вчера её чуть было не поймали. Слуги клянутся, что у трупа барона, найденного на другом конце города в собственной спальне, во тьме они видели женщину, что пила его кровь. Описание довольно точное. Николай повернул голову, смотря на Наташу. Она не сказала ему, что почти попалась. Девушка потупила взглях, прячась от глаз Николая, словно непослушный ребёнок. - Она ставит под угрозу всё существование нашего вида. - Я недавно обратил её. Она ещё молода и неопытна. - Когда это было, господин Орлов? Год назад? Вам не кажется, что она уже должна была научиться существовать в своей новой форме? Николай нахмурился. - Вы ослеплены чувствами и не видите, какую опасность она представляет своей неконтролируемой агрессией и голодом. Спустя секунду мужчина оказался возле Натальи и железной хваткой взял её запястье. Девушка вскрикнула. - Мне поручили забрать её и заключить под замок. - Нет, прошу, нет!- залепетала девушка, смотря то на мужчину, то на Николая.- Не дай ему меня забрать, Николай! Не дай ему это сделать, прошу! - Лучше отпусти её, старина. Незнакомец нова усмехнулся и покачал головой, направляясь к выходу из комнаты. - Таких, как она, можно только изолировать. Навечно, чтобы над остальным нашем видом не висела угроза. Они так и не вышли из комнаты. Всё произошло молниеносно быстро, когда Николай, выхватив из-за спины серебряный нож, который заранее вытащил из тумбочки, пока Наталья смотрела на незнакомца в окно, и бросился вперёд. Наталья отлетела в сторону, когда двое мужчин сцепились в драке. Серебряное, такое убийственное для вампира оружие сверкало в воздухе. Наталья бросилась вперёд, пытаясь помочь, но с криком упала на пол, когда незнакомец, перехватив нож Николая, замахнулся на неё. Картины, вазы, мебель: всё раскалывалось вдребезги, пока мужчины валялись на полу, стараясь прикончить друг друга. Секунда- и вот уже Николай сидит на незнакомце сверху, а руками сжимает нож, до рукоятки опущенным в разодранную грудь мужчины. Орлов тяжело дышал, а руки его были в крови. Незнакомец больше не издавал ни звука. Николай, шатаясь, встал с колен. Он убил вампира. И он знал, какое за это будет наказание. Он поправил запачканную кровью рубашку: всё что угодно, лишь бы Наташа была в порядке. Он оглядел комнату, когда услышал тихий стон. Николай похолодел, увидев Наташу у самого окна, лежащую на полу. Она прижимала руку к собственному боку, а ночную рубашку её залила кровь. - Николай…- слабо шепнула она, когда мужчина наклонился к ней, стараясь зажать кровоточащую рану. - Ты будешь в порядке, слышишь? Наташа тяжело дышала, на лбу её выступила испарина. Кого они обманывают? Ведь раны, нанесённые серебром, уже никогда не затянутся. И оба это знали. Наталья судорожно схватила руку мужчины, которую тот всё прижимал к её ране. Кровь вампира, которую, в сущности, почти невозможно увидеть, ведь такое существо сложно ранить, растекалась по полу. - Ты будешь жить, мы уедим из Москвы.- говорил Николай, отвлекая девушку.- За тобой пришлют ещё кого-нибудь, значит тут оставаться нельзя. Тебя навеки посадят за решётку, меня казнят… Мы убежим вместе, слышишь? Всё будет хорошо… Наташа подняла ослабевшую руку, коснулась щеки Николая, пачкая того кровью. - Я не смогу… Прости. На глазах её навернулись слёзы. - Это конец, я чувствую. Николай хотел перебить её, снова сказать, что она будет жить, но рука Наташи снова опустилась на пол, оставив на щеке мужчины кровавый след. - Мне было хорошо с тобой… Я чувствовала, что нужна кому-то, впервые за долгое время. Я попрошу только… Не забудь меня, как я никогда не забуду тебя. Сохрани мой портрет, хорошо? Глаза её остекленели, а приоткрытые губы застыли, едва закончив прозьбу. Николай всё прижимал руку к ране девушки, качался из стороны в сторону, шептал, словно безумный: - Наташа, потерпи… Всё будет хорошо. Татьяна, вбежав в комнату, закричала. Из горла её вырвались сдавленные рыдания, а она бросилась к своей госпоже. Девушка наклонилась, пачкая подол в крови. Она звала Наташу, звала самого Николая, но тот только смотрел в распахнутые и стеклянные глаза девушки у него на руках. Внизу послышался грохот. Татьяна поднялась с колен, подбежала к окну, утирая слёзы рукавом. - Господин, там люди ломятся в нашу дверь!- хрипло крикнула она сквозь рыдания. Николай уже встал, держа холодное тело женщины на руках. В горле у него пересохло. Он был серьёзен, как и всегда, но всё же не сразу решился провести ладонью по лицу Наташи, закрывая её мёртвае глаза. Голубые, в которые он никогда больше не посмотрит. - Татьяна, уходи отсюда. Это люди нашего племени, и они захотят убить меня. Ты же беги, кто знает, что сделают с тобой, когда поймут, что ты знаешь действительный расклад вещей. Я попытаюсь бежать, но у одной тебя будет больше шансов скрыться. Татьяна вытерла слёзы, встала прямо, а Николай вдруг удивился, сколько неподдельной преданности и боли было в её глазах. - Никуда я не уйду. Госпожа… Наташа любит вас, господин. Я была с ней с самого детства, мы росли вместе. Знаете, что она сказала мне недавно? Люблю его, сказала, и если уж я служила ей, то и вам послужу. Вы хороший человек. Спасли нас, спасли её… И мы вместе её похороним. Николай лишь кивнул. У него не хватило сил на слова. Перед тем, как покинуть комнату вместе с Татьяной, он, перехватив Наташу удобнее, взял со стола её крошечный портрет. Они похоронили её в поле у реки. Наташа любила это место, они вместе гуляли тут верхом, вместе утопали в высокой траве. Тут она плела венки, тут лежала у Николая на груди, наблюдая за облаками в бесконечном голубом небе. Николай сам сколотил ей крест. Он делал это уже много веков назад, хороня семью, тоже испытывал удушающую боль. Но теперь она была иная. Наверное, любовь к женщине всегда иная. Татьяна, не переставая плакать, села на лошадь позади него, и они вместе ускакали прочь. Прочь, туда, где Николай надеялся на помощь. И им помогли. Помог Олег, другие вампиры, друзья, нажитые годами. Время шло, Татьяна не отходила от Николая ни на шаг, наблюдая со своим господином, как годы идут, как люди стареют, но одно оставалась неизменным: боль о смерти девушки в красном платье. Николай знал, что никогда её не забудет, что никто не заменит её. Он никогда больше не полюбит. Снег снова начал падать с неба. Граф Орлов увидел в окне гостиной стройный силуэт и вздрогнул. От холода ли? Он смотрел на Анну, на те же голубые глаза, большие, словно целый мир, смотрел на русые волосы, которые так настойчиво расплетал ночами. Он думал, что они похожи с Наташей. Нет, когда он впервые встретил её, то думал, что Анна слабая её копия, только подобие её. Но он ошибался. Они кардинально отличались. Да, Наташа была его любовью. Первой настоящей любовью. Годы прошли, но она всё ещё в его сердце, которое он запер на замок. Но появилась девушка, которой не важен был его титул, которую не прельщала его красота. Та, кто смогла найти ключик от его души. Анна была добра, честолюбива. Серьёзна и наивна одновременно. Упряма, и раздражала его довольно часто. Анна… она стала для него всем. Девушка, его жена, отошла от окна, а Николай досадливо качнул головой. Так бы и смотрел на неё, на эту хрупкую птичку, которая сама прилетела в его сети, а он позволил ей. Она ушла, но всё ещё стояла перед его глазами та картина, когда она, засыпая в его объятиях, ели слышно шепнула, что любит. Анна ходила кругами по комнате прислуги пол дня. Татьяна никак не просыпалась, а служанки тщетно уговаривали госпожу пройти наверх, в покои. Анна лишь отмахивалась от них, не отходя от постели Татьяны и продолжая прижимать к груди портрет. День клонился к закату, так что сквозь крохотное окошко можно было видеть заходящие лучи зимнего солнца. Именно тогда Татьяна проснулась. Анна, лишь только это увидела, тут же отозвала служанок. Дверь за ними захлопнулась, а графиня уже была на коленях перед постелью умирающей. Та слабо повела головой, фокусируя помутившийся взгляд на девушке. Пересохшие губы её разомкнулись: - Графиня… - Узнала?- выдохнула Анна. Татьяна закашлялась. Тело её содрогалось, а Анна неожиданно для себя сочувственно коснулась её старческой руки. - Мне осталось мало времени…- прохрипела она, и тут её взгляд упал на портрет, который графиня прижимала к груди. Взгляд её изменился, и старуха обратилась к Анне. - Пока я не ушла, я расскажу тебе свою историю. Может быть, ещё успею… Она протянула руку и взяла портрет из рук госпожи. Она поднесла его к подслеповатым глазам и Анна поняла вдруг, что на них навернулись слёзы. - Её звали Наталья. Я была её служанкой. Мы росли вместе, играли. Я была с ней, когда она училась играть на пианино, когда её покойный батюшка сватал к ней женихов. Я была её подругой. Осталась верной даже тогда, когда отец её умер, когда деньги кончились и все слуги ушли. Когда сгорело наше поместье. Старуха снова закашлялась, а Анна поняла, что буквально забыла, как дышать. - Тогда-то она и нашла Николая Орлова. Она говорила мне, что слышала в кругах знати о великодушном молодом человеке, живущем в Москве. И он нас принял. Принял, а два месяца спустя, когда Наташа попросила, он… - Обратил её?- сказала Анна, когда Татьяна запнулась. Старуха кивнула: - Так ты знаешь… Она опять закашляла, а когда пришла в чувства, то Анне показалось, что старуха вот-вот рассыпется в прах. - Я не спрошу, сам ли он сказал тебе, или ты догадалась… Нет на это сил… Так или иначе, мы зажили вместе. Я, верная служанка своей госпожи, да они- люди, любившие друг друга. А потом… Потом Наташа просто вышла из себя. Испробовав людской крови, она не смогла остановиться. Наверное, сила её голода была сравнима только со страстью Николая к ней. За ней пришли, чтобы заточить навеки, чтобы не дать возможность снова чинить беспорядок в Москве, ставя всю тайну существования вампиров под угрозу. Николай этого не позволил бы, не позволил бы забрать у него любимую женщину… Он убил вампира, который приходил, но в тот день мы потеряли и Наташу. Мы вместе её хоронили, когда бежали из Москвы, и все эти годы, пока мы жили у друзей Орлова, пока он не нашёл поместье, не выкупил его, не женился на тебе, я старела, но не покидала его в память о своей госпоже. Я всегда помнила её и теперь, кажется, скоро с ней встречусь… Анна сильнее сжала руки старухи. К горлу подступил комок. - Ты… ты не плохая девушка, Анна. Мы думали, что ты похожа на Наташу, и пусть это оказалось не так… Я… Глаза Татьяны закрылись, а Анна тихо охнула. Рука старухи безвольно повисла, а портрет со стуком упал на пол. Анна сжимала руку женщины, и поняла вдруг, что по щеке катится слеза. - Ты тоже не была плохой, Татьяна. - наконец сказала она. Служанки отступили в сторону, пропуская безмолвную графиню в коридор. Они бросились в комнату, но Анна уже не слышала их возгласов, не слышала их беготни. Она медленно поднялась по лестнице, словно во сне открыла дверь спальни мужа, поставила портрет на стол. Она опёрлась о столешницу, пытаясь отдышаться, но глаза уже покрыла предательская пелена горьких слёз. Скрипнула дверь, рука легла на её плечо и развернула девушку. - Анна? Что с тобой? Николай вытер пальцами слезу с щеки жены, но не успел он ничего добавить, как та обмякла в его руках. Он подхватил её, окликнул слугу: - Позови лекаря. Быстро! Николай ходил из одного конца коридора в другой, пока служанка и врач были внутри. Они уже около получаса находились за закрытыми дверями его покоев, а Николай не находил себе место. Он просто никак не мог заставить себя уйти в кабинет или в гостиную. Он хотел быть рядом с женой. Тут дверь открылась, а врач, задумчиво потирая руки, медленно вышел из спальни. Николай тут же оказался рядом с ним, и чуть было не набросился на почтенного старика. - Ну? Что с ней? Говори. Врач поправил очки, немного медля. - Граф, хотелось бы поговорить с вами в вашем кабинете, где слуги не могли бы услышать… - Говори, чёрт возьми! Врач только коротко кивнул. - Ваша жена беременна.