Undivided

После их перемещения в новую камеру и ухода охранников, Веном и Люси достаточно быстро пришли в себя, благо совместная регенерация была в разы эффективнее, однако решили продолжать прикидываться. Ничто не мешало им продолжить прерванный мысленный разговор и рассказ Люси о своей жизни до встречи с симбиотом, поэтому Веном мягко напомнил, на каком моменте девушка остановилась, и с интересом приготовился слушать о ее злоключениях в мире людей, однако тут же ее перебил вопросом сколько той лет. Люси не смогла ответить — не знала, сколько провела в лаборатории. Когда она попала сюда — ей было десять, сейчас она ощущает себя немного постарше, лет на тринадцать, а выглядит вообще почти взрослой, однако внешность не показатель, ведь диклониусы обычно формируются раньше и это порядком усложняет им существование — окружающие обращаются как со взрослыми, хотя фактически они все еще дети. Веном запомнил эту немаловажную деталь, поглаживая ее по розовым волосам и внимательно вникая в ее рассказ. Оказывается, первым настоящим другом в жизни Люси был щенок, которого она нашла в лесу около приюта, и бегала подкармливать своими обедами. К сожалению, у этой истории не было счастливого продолжения: она имела глупость довериться одной девочке по имени Химико, с которой хотела дружить. Хитрая Химико сразу же упросила взять ее с собой в следующий раз посмотреть щенка — дескать, тоже любит маленьких собачек и с удовольствием поделится и своим обедом, и поиграет с ним. Свято поклялась хранить секрет и тут же предала — разболтала остальным приютским, что у проклятого рогатого чертенка-Они есть щенок. И вот, во время очередного обеда, за Химико по пятам примчались мальчишки, с хохотом вырвали из рук у Люси щенка и заявили, что тот тоже дьявольское отродье, в него наверняка вселился демон и его следует немедленно убить. Мальчишек было много, они были сильнее, и, как бы Люси ни вырывалась, спасти своего единственного друга не смогла. А когда, дергающееся в предсмертных конвульсиях, тельце щенка наконец замерло с разбитой головой в луже крови, что-то случилось с самой Люси: внутри словно что-то щелкнуло и она впервые в жизни почувствовала, что у нее есть дополнительные конечности, незримые, но вполне осязаемые, а разум накрыла волна алой всепоглощающей ярости. Множество невидимых рук потянулось к обидчикам, все еще держащим ее. Она взмахнула одной из рук и голова их заводилы — мальчика, убившего щенка, с легкостью отделилась от тела и покатилась прочь, пачкая зеленую траву ярко-красной кровью. Шеи еще нескольких мальчишек-прихвостней синхронно повернулись в ту сторону, проследили за катящейся головой и с хрустом сломались, после чего она повернулась к своей «подруге», белой как мел, которая стояла, в ужасе закрывая рот руками и не могла поверить в происходящее. Когда тело Химико взмыло в воздух и закачалось вниз головой в опасной близости от острого сука, торчащего из дерева, «подруга» опомнилась, отмерла и завыла в голос, умоляя о пощаде. Она плакала и умоляла, и врала, и снова врала… Врала, как привыкла врать всю свою недолгую жизнь: просила прощения, но тут же клялась, что вообще ничего не говорила, но Люси уже ей не верила — стояла и молча смотрела, пока Химико корчилась в предсмертных судорогах, а когда та затихла навсегда, просто ушла прочь, оставив тела детей там, где их настигла смерть. Она похоронила своего единственного друга под красивым раскидистым деревом и долго стояла в немом шоке, даже не находя в себе сил заплакать, шепотом прося прощения за то, что ошиблась и доверилась людям. Не стоило надеяться, что люди смогут ее принять такой, какая она есть, что у нее вообще могут быть друзья и она тоже сможет счастливо улыбаться и смеяться вместе со всеми… А ведь так хотелось простой человеческой взаимности и теплоты… Как же наивна она была! Симбиот гладил Люси под волосам и мысленно успокаивал, сопереживая и поражаясь людской жестокости. Слезы катились из закрытых глаз девушки, пока она мысленно пересказывала в мельчайших деталях свою первую потерю и появление диклониуса Люси — ее, так называемой, «темной стороны». Это было ее первое убийство, после которого она осознала, что внутри неё живёт жуткий монстр и ей нельзя возвращаться к людям, нельзя обратно в приют — рано или поздно ее снова обидят, и это закончится очень плохо. До самого вечера она упорно шла вперед, стараясь уйти от места трагедии как можно дальше и уже отчаялась найти крышу над головой. Люси уже собиралась было заночевать под кустом, как неожиданно наткнулась на заброшенный домик лесника. Внутри оказалось достаточно тепло и уютно, даже кровать с одеялами и подушкой имелась, однако совсем не было еды. Люси даже некоторые теплые вещи нашла. Закутавшись в чужую мужскую кофту и слегка вздремнув, она предприняла вылазку по близлежащим окрестностям — неподалеку находились две деревни. Первая в ее жизни кража прошла успешно — в одном доме она вектором открыла окно и украла с кухни оставленный остывать пирог, в другом ей повезло прихватить немного фруктов, хлеб и сыр. Вернувшись в домик, она съела пирог, который оказался потрясающе вкусным, а остальное припрятала на потом. После той ночи, она повадилась воровать еду по ночам из домов этих двух деревень, что-то съедая сразу, а что-то оставляя про запас. Жить в лесу было хорошо, но слишком одиноко, и не смотря на все свои запреты, ее продолжало тянуть к людям. Часто она пряталась на опушке леса и следила за жизнью ближней деревни и подслушивала разговоры людей, чтобы хоть как-то услышать человеческую речь и узнать — ее всё ещё ищут или уже нет. Один раз она услышала, что люди обсуждали жестокое убийство в лесу, по их словам вроде как нашли виноватого, а одна девочка пропала с концами, ее поискали-поискали и не нашли. Люси немного успокоилась, продолжая подсматривать и подслушивать. Деревня продолжала жить своей жизнью, жители, конечно, заметили странные исчезновения пищи, но были склонны винить во всем диких животных или же шутили, что очередной пирог утащил тануки. Некоторые даже стали оставлять кусочек пищи на подоконнике, чтобы откупиться от лесного духа. По ночам она не только воровала еду из домов жителей деревни, но и заглядывала в окна и играла, представляя, что там ее друзья, просто сейчас все спят и поэтому с ней никто не разговаривает. У нее даже появился особый объект симпатии — мальчик по имени Кота, чуть постарше ее. Ей нравилось на него смотреть по ночам и выслеживать его днем — он был красивым, приветливым и всегда широко улыбался. Коту любили родители и соседи, а за вечную улыбку даже называли «Солнышком». Она даже и не надеялась с ним подружиться, просто смотрела издалека, любуясь, как он мило сопит во сне, или как собирает грибы и ягоды в лесу днем. Приходилось постоянно напоминать себе, что ей нельзя приближаться, ведь в ней живет монстр, а злым монстрам совсем нельзя дружить с добрыми солнышками. Однако им суждено было познакомиться: когда Люси потеряла Коту из виду во время очередного похода за грибами, они неожиданно столкнулись нос к носу на полянке. Она перепугалась и застыла на месте, не зная что делать, а Кота, увидев незнакомую девочку, приветливо окликнул ее, поинтересовавшись много ли грибов она набрала. Растерянная Люси продолжала молчать, а Кота, скосив глаза в ее пустое ведерко, которое она носила с собой притворяясь, что тоже собирает грыбы-ягоды, тут же вежливо предложил показать грибное место. Ей пришлось согласно кивнуть и отправиться следом. С Котой было удивительно приятно находиться рядом — просто идти по лесу, выискивая глазами грибы и отвечать на простые вопросы: что ей нравится, как зовут, где живет, любит ли она животных? Разумеется, Люси не стала рассказывать всего, но постаралась оставить в своей истории как можно больше правды. Ее версия получилась достаточно убедительной — зовут ее Каэдэ, а животных она, разумеется, любит, у нее даже был друг-щенок, но он сейчас умер. Живет она в приюте, но там жить не очень хорошо — там нет мам и пап, а с другими детьми не ладит, потому что те считают ее странной из-за ушей. Тогда Кота ее удивил: он остановился, внимательно рассмотрел Люси, погладил ее выросты на голове, назвав их «милыми ушками» и со всей серьезностью заявил, что совсем она и не странная, просто необычная, а те дети сами не понимают, что говорят. Время вместе пролетело мгновенно: они насобирали грибов и Люси проводила его почти до самой деревни. Кота на прощание настойчиво приглашал снова повторить их прогулку и они договорились через день встретиться на той же полянке. Так и случилось — они снова погуляли, сходили на речку, Кота даже поучил ее ловить рыбу, а потом, когда наступил вечер и пришла пора расставаться, вытащил из кармана подарок — вязаную шапочку розового цвета под цвет волос и одел ей на голову. Люси сначала удивилась, но потом очень обрадовалась, что, оказывается, есть простое решение, которым можно легко скрыть ушки от посторонних глаз! Они продолжали гулять почти каждый день и однажды он пригласил ее к себе в гости — оказывается, он уже рассказал маме о своей новой знакомой, разумеется умолчав о некоторых деталях, вроде странных ушей, и та заинтересовалась его новой подругой и передала приглашение на обед. На этой радостной ноте мальчик предложил прогуляться до деревни и посмотреть где он живет. Люси не стала признаваться, что знает даже как он выглядит во сне, просто позволила взять себя за руку, и пошла к его дому, где их встретила улыбающаяся мама, накормившая вкусной едой. Потом Кота показал ей свою комнату, полную книг и учебников, по которым он занимается в школе, рассказал о своем увлечении — на лесках были развешаны модели самолетов, продемонстрировал мелкие детальки, которые надо аккуратно и внимательно склеивать между собой, чтобы получился вот такой вот самолет. Счастью Люси не было предела — впервые ей было настолько хорошо с другими людьми. Её темная сторона даже и не думала показываться. В тот день в домик лесника она вернулась лишь поздним вечером. Кота переживал что уже слишком поздно и темно, порывался проводить ее аж до самого приюта, но она поспешила отказаться, как только они подошли к лесу, заверила, что вполне себе доберется сама, чтобы ее полуправда не выплыла наружу. Она стала частым гостем в доме Коты. Когда они возвращались туда после дневной прогулки, мама старалась всячески подбадривать скромную девочку-сиротку: была с нею добра и приветлива, кормила вкусным обедом, а после еды Люси с Котой шли к нему в комнату и вместе клеили сложную модель самолета, одновременно болтая обо всем. Словоохотливый Кота много рассказывал про школу, а Люси, с удовольствием и интересом слушала. Однако один из этих визитов оказался последним. В тот день ничто не предвещало беды. Они уже склеили корпус самолета, над которым работали уже больше недели и собирались приклеивать крылья. Люси обратила внимание на бумажку, которой Кота вытирал остатки клея — заметила разноцветную картинку, приглашающую всех посетить фестиваль фейерверков. Кота увидел, что она заинтересовалась и сразу же спросил — любит ли она такого рода мероприятия? Пришлось признаться, что она ни разу их не посещала. Кота сразу затрещал, что ей обязательно надо сходить и увидеть это своими глазами — так красочно и завораживающе. Люси все ждала, что сейчас он пригласит ее на фестиваль вместе посмотреть эту красоту, однако Кота ничего подобного не сделал. Странно, неужели он ее стесняется? Не хочет показываться с ней в городе? Раздался стук в дверь и мамин голос позвал: «Кота! К тебе Сасаки-сан пришла!» и Кота, радостно улыбаясь, умчался из комнаты. Люси ошарашенно посмотрела ему вслед и почувствовала, как в ней неумолимо всколыхнулись инстинкты диклониуса — что это за девочка, ради которой Кота так себя ведет?! Сасаки… да, он говорил про эту девочку, но он же про многих школьных друзей рассказывает. Ради кого он бросает Люси? Она чувствовала себя оплеванной и преданной — у Коты есть кто-то важнее ее? Эта незнакомая девочка, которая могла отобрать у нее Коту, ей сразу не понравилась и вызвала нешуточное чувство ревности. Наверняка на фестиваль он пойдет именно с ней! Уже знакомая алая пелена накрыла окружающий мир и Люси почувствовала, как потянулись невидимые руки, задвигались, уже готовые дотянуться до шеи Сасаки и, с хрустом, свернуть ее, но Люси боролась с ними, пыталась втянуть обратно и успокоиться. Но алая пелена даже и не думала спадать — раз нельзя свернуть шею Сасаки, то надо отомстить Коте, пусть ему будет больно — векторы, в мгновение ока, растерзали, с таким вниманием и заботой, склееный копус самолета. И в этот момент Люси не на шутку перепугалась — она разорвала символ их дружбы, дорогую Коте модель самолета, над которой они столько трудились! И она же могла убить ту девочку, она могла убить самого Коту! Не зная, как поступить и боясь натворить что-то очень страшное, Люси, в страхе, выпрыгнула в окно и убежала обратно в лес, в домик лесника. Она просидела в домике несколько дней, только по ночам появляясь в деревне за едой, даже не разрешая себе в окно посмотреть на спящего Коту. Без него было очень одиноко и пусто, и очень стыдно за то, что она так отреагировала — может быть она ошиблась и Сасаки для Коты вовсе не такой близкий друг, как она? Наверное, ей стоит пойти на фестиваль, там встретиться с Котой, извиниться за самолетик, они помирятся и все будет как прежде? Да, надо идти на фестиваль и помириться! В день фестиваля, пройдя довольно долгий путь, Люси наконец добралась до города и вышла прямо к скоплению народа, изо всех сил успокаивая себя. Приходилось постоянно напоминать себе, что она в шапке, значит выглядит как обычная девочка, до которой никому нет дела, и принялась выискивать среди присутствующих Коту. Она осторожно шла среди людей, сцепив руки перед собой и посматривала по сторонам: лотки с разной уличной едой, небольшие бассейнчики, в которых плавали рыбки и их сачками пытались выловить дети, улыбающиеся люди, танцующие фигуры, песни. Было уже довольно поздно, смеркалось, на небе стали появляться звезды, а вокруг один за другим начали зажигаться красивые огоньки и цветные гирлянды, погружая весь фестиваль в атмосферу сказки. Люси ходила по рядам, приоткрыв рот от восхищения: вокруг было столько всего интересного, что сама не сразу заметила, как музыка поутихла и народ начал замирать, поднимая головы наверх. И тут над ее головой раздался свист и она тоже задрала голову, сперва испуганно, а затем потрясенно замирая от того, что видела перед своими глазами: на фоне темного неба расцветали искрящиея узоры самых разных цветов. Узоры сменяли друг друга: на небе появились разноцветные точки, которые стали огромными шарами, а потом незаметно пропали, предоставляя место золотым звездочкам, которые посыпались вниз и, казалось, что вот — можно прямо рукой одну такую поймать. Затем, одна за другой небо собой заполнили огромные белые снежинки, за которыми следовал серебряный дождь. Она так и простояла, почти не дыша, запрокинув голову, вбирая в себя всю эту феерию красок и света, пока на небе не погас последний росчерк падающей звезды. Когда закончился фейерверк, Люси печально вздохнула и решила посмотреть по сторонам — она одна такая, которой грустно, что такая красота так быстро закончилась? До нее донесся знакомый смех, и она вздрогнула: это точно смеялся Кота, она его голос ни с чьим другим не перепутает! И действительно, чуть поодаль, стоял Кота с девушкой в кимоно и смеялся какой-то шутке, а его спутница смущенно подхихикивала, прикрывая рот ладошкой. Люси просто примерзла к асфальту. Значит все это правда… а она так хотела ошибиться! Так вот почему Кота ее не пригласил на фестиваль! Он с этой своей знакомой наслаждался красотой, вкусной едой и шутками! Мир мгновенно подернулся уже знакомой кроваво-красной пеленой перед ее глазами. Вся сдерживаемая ревность, обида и неразделенная любовь, смешались в один болезненный комок и она почувствовала как распрямляются ее невидимые руки, и голос, будто со стороны, вкрачиво нашептывает ей, что Кота ее никогда не полюбит, ведь она странная. Он просто ее пожалел и приголубил из жалости, ведь он любит зверушек, а она для него именно такая — необычная зверушка, ушастая девочка. А любить он будет свою знакомую в красивом кимоно и будут они счастливы. А такой, как она, то самое счастье не светит. Она даже не успела опомниться, как уже снесла своими невидимыми руками головы нескольким людям рядом. Люси поняла что надо бежать, пока она не убила Коту и ринулась на выход, чувствуя, что уже не может остановиться — руки действовали сами по себе, сея смерть, и оставляя за собой лишь трупы и лужи крови. Вопли ужаса и боли неслись ей в спину, и казалось сопровождали ее все дорогу, пока мчалась по ночному лесу, чтобы укрыться в домике лесника. Несколько дней она вообще не выходила из домика, выбираясь только по ночам за едой, уже в другую деревню. Ходить туда было значительно дальше, но она не хотела идти туда, где жил Кота. Во время очередной вылазки, она услышала разговор двух подвыпивших мужчин, обсуждавших происшествие на фестивале — по версии полиции все случившееся было делом рук какого-то ненормального маньяка, возможно даже того же, что убил тех детей в лесу. Известие о том, что полиция ищет виновника резни привела ее в ужас — а вдруг кто-то всё-таки догадался, что это была она? А вдруг Кота узнает?! Он же возненавидит… хотя уже все равно! Люси решила, что завтра же надо убираться отсюда подальше — забыть Коту, уйти так далеко, как только сможет и жить где-нибудь в глуши, подальше от людей, чтобы ее инстинкты не вырывались наружу. С этой мыслью она в последний раз вернулась в домик лесника… Очнулась она в светлой комнате на кровати. Окон не было и она не могла сообразить, где находилась и как туда попала. Комната была достаточно просторной, с туалетом и душем, у одной стены стоял стол и стул. Люси медленно обошла комнату, выяснила, что дверь заперта снаружи и решила подождать — ей все равно некуда было идти. Через какое-то время что-то пискнуло и дверь в ее комнату открылась, пропуская приятного мужчину в белом халате, который представился как директор Какудзава, руководитель организации для необычных и одаренных детей — таких, как она. Директор объяснил, что обычные люди не понимают особенных детей, потому и была создана эта организация. Люси теперь среди тех, кто ее понимает и странной не считает, так что все теперь будет хорошо. Как ни удивительно, но обычно недоверчивая Люси почему-то сразу поверила этому незнакомому мужчине, с теплотой и пониманием смотрящему на нее. Она решила, что ей очень и очень повезло. С этого момента и началась ее жизнь в тюрьме-лаборатории. Поначалу было очень замечательно: ее вкусно кормили, к ней приходили учителя, она делала домашние задания, читала книги, спала вдоволь. Наконец-то она была в дружелюбном окружении, в безопасности, и чувствовала, что понемногу начинает успокаиваться, начинает доверять людям, перестает чувствовать себя такой ущербной, как это было в приюте. Директор Какудзава много занимался ею лично — заходил проведать, поощрял за хорошую учебу: дарил ей карандаши и альбомы для рисования, книги, резинки и заколки для волос — милые, но такие приятные сердцу мелочи, отвечал на ее вопросы и успокаивал. После этих визитов ей и самом деле казалось, что она особенная, что о ней теперь заботятся такие замечательные люди. Ей очень хотелось называть директора папой, она начинала верить, что ее жизнь всегда будет такой — приятной и радостной, а эти прекрасные сотрудники организации позаботятся о ней, они почти как одна большая семья, а она больше никогда не рассердится и не будет причинять вред другим людям. Однако, со временем, ее все чаще и чаще начали приглашать в лабораторию, где у нее брали кровь, ее засовывали в разные устройства, объясняя это тем что хотят понять природу ее невидимых рук, которые называли «векторами». Директор Какудзава начал вкрадчиво расспрашивать ее о приюте, как она там вообще оказалась, выведал у нее про Коту и про убийства детей людей на фестивале фейерверков. Люси, внутренне сжимаясь от страха, что ее выгонят из такой прекрасной организации, поведала, что у нее есть темная сторона — когда ее обижают или она ревнует, то не может себя контролировать и причиняет вред людям, а ей это не нравится. Директор почему-то не удивился в ответ на ее признание, заверил, что понимает как было страшно, когда темная сторона проявилась, и она не смогла ее контролировать. С этого момента начались их долгие разговоры, в которых мужчина аккуратно и планомерно объяснял ей, что она диклониус — искусственно выведенный подвид человека, у нее есть векторы — невидимые руки которыми она может делать все что угодно, рассказывал про других диклониусов и все недоумевал, как она оказалась в том приюте, хотя не должна была. Он восхищался силой невидимых рук, говорил, что завидует ей — если бы у него самого была подобная мощь, он бы… И он допустил огромную ошибку — хоть Люси и была ребенком, но отнюдь не дурочкой, и поняла, что никакой директор Какудзава не благодетель, — у него тоже имеется свой немалый интерес в ее изучении — она начала подозревать, что ее намереваются превратить в оружие и заставить убивать. Со всей детской прямотой она открыто заявила, что больше не желает смертей и отказывается участвовать во всех этих опытах. И вот тогда директор Какудзава и показал уже свою темную сторону — он перестал быть милым и дарить подарки, ее перевели в другую камеру, где держали, как какого-то зверя и ставили опыты. Ей причиняли боль, специально ставили ее жизнь в опасность, чтобы она реагировала как и тогда — на фестивале, для высвобождения ее истинной природы диклониуса. Она просила не поступать так с ней, но Какудзава был непреклонен — пытки, эксперименты и травля только набирали обороты. Так продолжалось несколько лет, сколько, она и сама не могла сказать — утратила счет времени. И Какудзаве удалось пробудить диклониуса — инстинкты вырвались на свободу, как тогда — в лесу с детьми, и она начала убивать всех, до кого могла дотянуться. Пару раз ей почти удалось сбежать из лаборатории, попутно перебив целый отряд охранников, но уже перед выходом она попала в ловушку — коридор с усыпляющим газом, и ее вернули обратно к кривящемуся директору Какудзаве, которого она уже ненавидела всей душой. Какудзава платил ей тем же: когда она убивала его персонал, он издевался над ней дольше и извращеннее обычного, пытаясь сломить ее волю. Он уже не пытался договориться с ней «по-хорошему», между ними все уже давно было «по-плохому». Он даже, ухмыляясь, рассказывал, что с ней будет дальше — сейчас он ищет ее брата, да, оказывается у нее есть брат, о котором она понятия не имела, чтобы заставить их обоих спариваться и продолжать род диклониусов, ведь Люси — последняя Королева, способная рожать полноценных особей. Веном обнял расплакавшуюся девушку. Под конец рассказа та выдохнула и замолчала, ожидая реакции симбиота на историю свой жизни. Она понимала, что Ви ее поймет, но все равно было чуть-чуть боязно. — Ничего себе сколько всего тебе пришлось пережить… — понимание и сочувствие так и слышалось в мысленном шепоте симбиота. Он погладил ее по волосам и, наплевав на все, полностью окутал ее собой. Вместо женского тела с ушками на кровати теперь лежала женская версия Венома и хищно улыбаясь смотрела в видеокамеру, облизывая своим длинным языком острые зубы. Он больше не даст причинить ей боль и заберет ее отсюда. Заберет с собой, к Эдди. Единственный человек на Земле, который сможет восстановить ее веру в людей и заставить радоваться жизни, мог быть только Эдди. Поэтому они должны выбраться и найти Эдди!