Undivided

Казалось чокнутые японские ученые решили пока что отложить свои эксперименты и уже достаточно долго их не трогали: симбиот прикинул, что, даже если их кормят два раза в сутки, то прошло уже, по крайней мере три-четыре дня. Это его немного беспокоило: затаившийся враг, собирающий информацию — это плохо — таких очень трудно просчитать. Поэтому он осторожно, чтобы не были видны изменения в поведении и реакциях самой Люси, налаживал слияние, чтобы и он, и она даже не задумываясь, могли использовать их общие способности. Ему понравились векторы, они оказались достаточно интересны и легки в управлении: могли вытягиваться на разное расстояние и брать вещи, то есть это был аналог его щупальцев, только с ладонью и пальцами и, к тому же невидимый, что было огромным плюсом. Веном все больше сближался с диклониусом. Люси оказалась милой и отзывчивой, и с интересом слушала рассказы о его планете, о Эдди и жизни в Америке — ее заинтересовало различие культур Запада и Востока. Пришлось ей объяснить суть симбиоза — все способности и навыки становятся общими, обогащая каждого новым опытом и знаниями. Как только он переберется в тело Эдди, тот будет владеть японским, а она уже сейчас владеет английским, просто этого не осознает потому что они общаются мысленно и никакого языкового барьера не существует — до симбиоза с ней, Веном уже овладел японским языком от других носителей, потому мог понимать речь охранников. Люси обрадовалась, что теперь, благодаря симбиоту и общим способностям, получила знание английского языка — теперь она самостоятельно сможет пообщаться с Эдди, когда они встретятся. Розоволосый чертёнок радостно захлопал в ладоши и принялся допрашивать его как выглядит Эдди, сколько ему лет, есть ли у него девушка? Веном только хмыкнул на чисто женский интерес диклониуса, и немного огорчил Люси, что Эдди до сих пор влюблен в свою бывшую по имени Энн, хотя разошлись они достаточно давно. Пояснил, что эта девушка была единственной, которая знала о Веноме и ничего против не имела, хотя они с Эдди, после заварушки, которую им удалось разгрести, все же ей соврали, что симбиот не выжил, просто чтобы меньше беспокоилась. Люси немного приревновала к девушке, которую ни разу в жизни не видела, уже для себя решив, что таким замечательным Эдди ни с какими другими соперницами она делиться не собирается, в этом они с Веномом были единодушны — он сам ревновал Эдди к этой Энн, которая знала дорогого ему человека до него, и может даже лучше него. Однако, он предупредил Люси, что, если Эдди понравится какая-то девушка, они не должны будут мешать — он хочет чтобы Эдди Брок был счастлив. Люси согласно покивала, но Веном все равно почувствовал ее решимость очаровать Эдди. Он, хихикая, напомнил ей, что спокойно читает ее мысли, как открытую книгу, и Люси засмущалась, что ее тайные фантазии раскрыты. Потом пришлось ей объяснять, что насильно мил не будешь — разве она хочет повторять историю с Котой? Хочет лишиться его, как друга? Он не может позволить ей убивать из ревности ни в чем не виноватых хороших людей, они с Эдди такое не жалуют. Люси стало стыдно и она попросила Ви, чтобы он контролировал ее, пока она не научится контролировать себя сама. Она не хочет терять такого друга, как он, и портить жизнь такому хорошему человеку, как Эдди — просто всегда мечтала, чтобы у нее тоже был любимый человек, с которым можно ходить в разные интересные места и приятно проводить время, как тогда с Котой. Он ее заверил, что точно сможет ее остановить и не допустить массовых убийств — никому из них не нужны проблемы. Их диалог был прерван писком, который теперь лишь привлекал внимание, а не означал, что им обоим снова будет больно, отверстие в двери открылось и туда был задвинут поднос с едой для них обоих. Люси решила поесть за столом, куда сразу же переставил поднос Веном, при помощи ее векторов — надо же было ему упражняться. Раздался еще один писк и они посмотрели друг на друга, мысленно строя догадки — что бы это могло быть. Гениальные японские учёные разродились очередным нововведением: вместо привычных им обоим истязаний, решили все-таки изучить психологию составного существа получше и подкинули им книгу, бумагу и карандаши в отверстие, следом за подносом с едой. Веном с Люси снова переглянулись, пожали плечами, съели все, что им принесли, вдвоем похрустели дайконом и яблоком, симбиот признался, что ему нравится этот вкус и звук, когда пережевываешь, и улеглись на кровать читать книгу. Книга оказалась детской, про волка и овечку. Симбиот только хмыкнул — простая детская сказка была пронизана символизмом и моралью, причем моралью странной. Читали они своеобразно: Люси держала своими невидимыми руками книгу перед собой, а он ее гладил и слушал ее мысли. Веному не надо было смотреть в книгу, он уже давно натренировался таким образом поглощать информацию через Эдди — так было намного интереснее. Люси иногда хихикала и ежилась, когда он ее щекотал, потому, что она отвлекалась от написанного и начинала думать об отвлеченных вещах и расстраивалась, что поступала в своей жизни неправильно. Тогда он щекотал ее так долго, пока Люси не переставала хмурится, благодарила его за поддержку и снова погружалась в сказку, где Волк и Овечка любили друг друга, но почему-то у них был дефицит еды и они должны были решить диллему: пожертвовать ли Овечке собой, чтобы выжил Волк или же Волку умереть от голода, но позволить Овечке выжить. — Как ты думаешь, чем закончится книга? Будет печальный конец? Они оба умрут? — мысленно у него поинтересовалась Люси. — Ну, они могут умереть вместе, люди бывает так делают, когда очень сильно кого-то любят и не хотят расставаться, или кто-то из них пожертвует собой. Ставлю на волка, мне кажется, что он ее сильнее любит. — А я ставлю на овечку, — решила девушка. — Хотя мне непонятно, почему он не могут выйти из этого домика и найти себе нормальной еды. Это же странно. — Ну, это детская сказка с моралью, потому варианта только два: или умрут вместе, или же умрет кто-то один. Хотя я считаю, что такое детям читать нельзя — слишком печальная и жестокая сказка, да и глупая — почему всегда надо чем-то жертвовать? Разве нельзя решить по-другому? Дети должны радоваться жизни, им должно быть весело и интересно, а так они начинаются таких вот книжек и вырастут в не пойми кого. Хотя, мне же лучше — больше «плохих парней» мне для обеда! — Я тоже читала в приюте похожие сказки и старалась быть доброй и помогать другим и чем это обернулось? — грустно вздохнула Люси. — Они убили моего первого друга, просто потому, что завидовали и считали себя лучше какой-то рогатой твари… — Неправильный вывод, чертенок, неправильный, — симбиот погладил выросты на ее голове. — Знаешь, Эдди меня многому научил, особенно — различать плохое и хорошее и не путать теплое с мягким. Он меня убедил, что надо быть хорошим и добрым, потому, что это правильно, но не позволять себе садиться на шею, понимаешь. Добро должно иметь кулаки, просто не убивай налево и направо — учись ставить на место словами, подзатыльниками, тем более, что у тебя вообще руки невидимые — идеальный инструмент. Ищи людей и существ, которые видят мир также, как и ты, тех, кто тебя поймет и примет, но и не озлобляться на остальных, потому, что они думают по-другому. Все мы разные, надо искать своих, понимаешь? — Понимаю. Но своих мало… — Люси погрустнела. — Теперь ты меня будешь называть «чертенком»? — Ты же вроде сама сказала, что на котенка ты не похожа, а больше похожа на чертенка. Разве я неправильно запомнил? — Правильно ты запомнил, просто, когда ты так говоришь — это очень мило звучит. — Конечно. У тебя милые рожки, ты типа очень няшный Люцифер, но Люцифер — это вроде как совсем Зло, а чертенок — маленькое и милое. Поэтому ты — розоволосый чертенок. — А ты тогда кто? — заулыбалась Люси, поглаживая теплое черное щупальце, которое обнимало ее поперек талии. — А я — зубастая и глазастая черная клякса, — хохотнул Веном. — Такая миленькая и кусачая. Люси сморило, а Веном, поправив на ней одеяло и обняв покрепче принялся размышлять о мотивации чокнутых учёных. Не мытьём, так катанием решили их обоих взять? Поняли, что с составным существом не справятся и потому решили расположить к себе и убедить, что они неплохие? Давайте все дружить и жить мирно? Ага и ага. Как бы не так… Ему вспомнился исследовательский центр, в котором они с Эдди впервые встретились. Там тоже заявлялись хорошие цели для общественности, а что было на выходе — да ничего хорошего! Он, конечно же, против своих земляков ничего не имел, но и клинтарцы были такими же разными, как и хомо сапиенс, — не все добрые и желающие сотрудничать. Нет, надо делать отсюда ноги, ни за какие плюшки нельзя оставаться — их все равно сделают оружием и розоволосый чертёнок опять будет заляпан кровью с ног до головы и перестанет улыбаться. Она же человек и понимает, что жить убивая  — неправильно. Нет, он не позволит опять сломать ей жизнь, только не снова, когда она так робко учится доверять и принимать другую реальность. Никаких снова!