***
Делать вид, что у соседей ничего не происходит, а если и случилось чего, так мы здесь не причем, больше невозможно. Во всяком случае, теперь из Дубравска пришел целый десант. Только вокруг локализованного, но пока не потушенного факела магов тридцать толпилось. Еще трое магистров- землезнатцев тиранили Фаруда на предмет выяснения деталей: что да как почуял. Еле успевший собрать вокруг себя подобающее моменту число вельмож султан был атакован официальной делегацией Лесовии во главе с боярином в ранге чрезвычайного и полномочного посла и двумя старшими дьяками посольского приказа. Часть народа попроще, чтоб зря не слонялась, расставлена в оцепление. Остальные совсем подавлены лавиной странных событий одно страшней другого, отчего испуганно забились по углам, стараясь лишний раз не попадаться на глаза не только чужестранцам, но и друг другу. От общей муторности оставалось разве что потихоньку молиться. Причем, не столько уж как-то совсем разбушевавшейся Раа, сколько лесовитскому Творцу. Один Волеус оказался не при деле. Впрочем, ненадолго. Захолустный Салтанастан столь массированными дипломатическими десантами не избалован. Обалдевший от напора лесовитской делегации Ала Юзуфф быстренько переложил бремя переговоров на визиря, а сам решительно направился к магистру. – Лейлад вернулась? – Нет, ваше величество. Ни Лейлад, ни судья с десятником. – Раб, ясное дело, сбежал под шумок. Специально ловить недосуг, но попадется – казним; - успокоил рабовладельца султан: - А вот судья наверняка ряженый был. Если один епокец несколько лет то жрицей, то женой султана, а то и самим султаном прикидывался, то, что мешает другому выдать себя за лесовитского судью? – Тут его жена, ее не обманешь. – Это конечно. Но, с другой стороны, кто плел про отвагу на пожаре, когда никакого пожара и в помине еще не было? А потом задержал наше возвращение в шатер? Странно все это. Но шайтан с ним. Меня волнует исчезновение Лейлад. – «Репей» показывает небольшой овражек – высохшее русло ручья в пяти верстах отсюда. – Ты знаешь, где она? Так чего же мы ждем?! Словно ждавший этого окрика Кирим подвел оседланных лошадей. Еще десяток воинов из числа рабов магистра выстроились в эскорт. Мрачная Рысь пристроилась в их компанию в последний момент, когда магистр уже открывал портал. Лейлад и Рахмат катались по земле, рыча, словно звери. Вышедшие из портала несколько секунд изумленно смотрели на них, не решаясь на что-либо, как вдруг налетевший на камень у края ручья живой клубок на миг распался, потому что оба свалившихся в ледяную воду противника вдруг потеряли друг друга. Ала Юзуфф собственноручно подхватил поднявшую неимоверную для крохотного ручья тучу брызг Лейлад. Та по инерции въехала ему по уху и обозвала обожравшимся верблюжьей колючки хорьком. Но его величество своей добычи не упустил, мало того, так и отнес ее в сторонку, где, все так же прижимая девушку к себе, принялся успокаивать шипящую и плюющуюся «гордую дочь народа цикай» (цитата по официальной «Генеалогии правящего дома Салтанидов»). Воины растерянно окружили десятника. Потерявший противника, он все никак не мог успокоиться. Сил броситься на нового врага уже не осталось, но тело содрогалось от судорог, а на окружающих лилась бессмысленная, но отборная брань. Рысь внимательно наблюдала за переминающимися с ноги на ногу стражниками. Те неуверенно поглядывали друг на друга. Несчастного надо бы добить, что зря мучается. Но решиться ни у кого не выходило. Все же перед ними был их вчерашний сослуживец, для кого-то командир. Для таких решений нужно видеть, как умирают от ранений в живот или что делает враг с попавшими в его руки ранеными товарищами. А самой великой битвой шахенабадской стражи считался захват банды Кривого Ялы и примкнувших к ним мятежников из кишлака Нерад. В общем, когда вернулся ловивший верблюда, ушедшего вдоль реки едва ли не на полверсты от места схватки, Волеус, все взоры обратились к нему с облегчением. Его раб, ему и решать. – Что с ним, не поняла? – Поняла, спасибо старшей сестре-жрице Раа. Показала подобный эффект от воды из озера с камнем смерти. Что-то вроде эмоциональной ветрянки на основе инстинкта разрушения. – Магия воды? – Точно! Проверь ручей или бурдюк с водой. – Заразно? – Только при прямом контакте с магически заряженной водой. От человека к человеку – только в случае, если здоровый ответит агрессией на агрессию зараженного. Тогда покатится, как снежный ком. Сумеет удержаться – снимет заклятье не только с себя, но и с агрессора. Рысь озорно скосила глаза на прижавшуюся к монаршему боку Алы Юзуффа и уже не столько шипящую, сколько мурлыкающую Лейлад. Но тут же следопыт склонилась над окончательно выдохшимся и затихшим десятником. Сунула под голову какой-то мешок. Убедившись, что десятник затих и вреда ни себе, ни другим принести не в состоянии, уселась напротив, по-местному скрестив ноги. – Водичку из бурдюка пил или из ручья? А вот ругаться Рахмат еще как мог! До такой степени мог, что стоящий за спиной Огненравы Кирим замахнулся на нечестивца от возмущения. Волеус перехватил занесенную для удара руку. – Стой. Здесь колдовство. Ударишь раз, потом не сможешь остановиться. Всех остальных тоже касается! Магистр уселся рядом с Рысью. Теперь яростный взгляд десятника сконцентрирован только на нем. Но поливать его магущество бранью даже в околдованном состоянии Рахмат не решился. Сочтя это добрым знаком, Волеус заговорил. – Ты уж меня прости за вчерашнее, парень. Просто, если не унижать, то мне бы пришлось тебя убить, А этого я хотел еще меньше. И еще, от имени всех собравшихся и как твой э-э-э.. господин объявляю благодарность за устранение нависшей над всем лагерем угрозы. Вокруг непонимающе загудели. Сделав вид, что удивление относится не к извинению господина принесенному рабу, а исключительно к информации об угрозе лагерю, магистр пояснил. – Десятник Рахмат, рискуя жизнью, вывел в безлюдное место груженого отравленной водой верблюда. К чему могло привести употребление этой воды людьми или животными, вы все видели. – А вот кто этого верблюда в лагерь привел, никто не видел? – взялась за привычную работу Рысь. – И куда исчез судья Стоян, - подал голос бдительный Ала Юзуфф. И тут же принялся утираться от весьма прицельного плевка угнанного верблюда. – Не видел, но знаю, - ответил два раза на одни и те же грабли не наступающий магистр, снимая кольцо-заманиху с уха плевучего корабля пустыни. Вспышка погасла, и перед собравшимися невозмутимо разглаживал складки мантии его магущество маг-судья Стоян. – Стой! Ни с места! – заорали на него хором: - Чем докажешь, что не епокец? – Хорошо, только пусть госпожа Рысь подойдет: - покладисто замер на месте маг. – Еще чего! – возмутился, было Кирим. – Мне что о маленьких секретах моей жены при всех рассказывать? Огненрава подошла и, выслушав невозмутимого Стояна, согласно кивнула. – Мой. – Допустим, - согласился бдительный Кирим. – Здесь больше ловить нечего. Я заметил несанкционированный портал входа в лагерь, подошел к его месту и обнаружил одну из жриц Недосягаемого храма. Следует признать, оказался не осторожен, и вот результат. Навьючила припасами, вылила пузырек с водой в бурдюк и ушла. В верблюжьем обличье мог и ошибиться, но, похоже, что в Храм. – Но все одиннадцать оставшихся после гибели епокца жриц в шатре. – Значит, не одиннадцать, а десять плюс иллюзия. Надо возвращаться. Не факт, что не осталось других запасов отравленной воды. Собрались быстро. Лейлад восседала на одном коне с султаном. Рахмата подвез Кирим, а Стояна – Рысь. Как ни торопились с возвращением, но портал решили не открывать. Ехать всего - ничего, а то, что твориться в окрестностях Карашата, лучше сперва рассмотреть издалека, а не вламываться без оглядки. Волеус ехал сразу следом за султаном, придерживая лошадь, чтобы не становиться невольным свидетелем личной беседы. Но не расслышать возмущенные возгласы Лейлад может разве что совсем глухой. – А ну не прижимайся ко мне, кому сказала! – А раньше тебе нравилось спать, уткнувшись в мою шерсть…. В смысле, положа голову мне на грудь. Разве нет? – Раньше нравилось; - признала очевидное Лейлад. – И мне тоже нравилось. – Тогда от тебя пахло лучше! – огрызнулась от смущения цикайка. – Хорошо, прикажу приносить в покои немного верблюжьего навоза: - опять не стал возражать его величество. – Ну, пусти же! Дай сойду, нога затекла совсем. Девушка выпрыгнула из седла. Воспользовавшись ее отлучкой, магистр поравнялся с Алой Юхуффом. – Обидите девочку, ваше величество, не посмотрю на монарший статус и лично твою султанскую морду разуделаю. – Обижаешь, ваше магущество, - расплылся в довольной улыбке султан: - Мне гороскоп в который уже раз наследника к следующему лету обещает. А откуда ему взяться, спрашивается? Так что я с серьезными намерениями. – У цикайцев, кажется, не положено брать несколько жен. Не боишься скандала с двумя старшими женами? – Так она будет единственной. Оказавшаяся мужиком невеста должна была стать первой из трех. Опасения оказались напрасными. Массового побоища в лагере не наблюдалось. Мало того, даже огненный факел уже потушили. Вот только оставленные без присмотра боярин и визирь явно вступили в сговор и хором принялись отчитывать султана за неосмотрительность и склонность к авантюрам в ущерб государственным делам. – Хорошо. Но сейчас я вернулся и склонен приступить к государственным делам немедленно. А именно, провозгласить эту девушку моей невестой и будущей матерью наследника престола. – Чё-о-о-о?! Нет, это не визирь. И даже не чрезвычайный и полномочный боярин. Это Лейлад с лошади свалилась. Хотя и у двух вышеназванных особ на лицах написано приблизительно то же. Султан остался невозмутим. – Но так как чрезвычайные обстоятельства, возникшие в нашем прекрасном, но многострадальном Салтанастане едва ли позволят сыграть свадьбу немедленно, я прошу представителя Магической Академии Лесовии принять мою невесту, дабы в стенах столь уважаемого и известного учебного заведения она могла спокойно, и с пользой для себя и трона провести месяцы подготовки к свадьбе. Услышавший про академию боярин довольно заулыбался. Оставшийся без его мощной поддержки визирь особой радости может и не испытал, но притих. Вокруг шумели люди, сперва растерянно, затем все более радостно. Но вновь смолкли, стоило султану объявить о немедленном созыве большого военного совета. Вместо свадьбы на горизонте замаячила война.Сказ пятнадцатый. Личная жизнь султана
9 августа 2019 г. в 08:25
Еще четверть часа назад у нее все получалось, а потом словно лампу в темной комнате загасили. Лейлад раздраженно шарахалась от встречных людей. Вид всякого, знакомого и малознакомого, вызывал только ноющее, как зубная боль, раздражение. Из памяти услужливо всплывала всякая дрянь, которой за последние месяцы накопилось и правда многовато.
Ее опять использовали. Теперь это стало очевидным. Лесовитам понадобилось, чтобы жрицы и звездочеты говорили султану правду, и тут подвернулась она. Фаруд таскал за собой как кормушку, а эти – как эликсир правды. Невелика разница!
Она устала быть чьей-то вещью. Сперва нашедший ее в пустыне купец Алдан стал жаловаться на то, как тоскливо и одиноко ему в пути без женской ласки и намекать, окажись, мол, спасенная цикайка посговорчивее, то Алдан готов оставить ее при себе, несмотря на клеймо. Впрочем, он особо не настаивал. А вот его старший приказчик попытался взять ее без лишних слов – силой. Врезала ему Лейлад основательно, до сих пор дядечка ничего лишнего хотеть не должен. Обозленные дружки пострадавшего готовы были тут же покарать строптивую, но хозяин в последний момент остановил их порыв, запретив портить предпродажные качества товара. В ту ночь ей впервые пришла мысль о самоубийстве.
Хитрый Алдан что-то такое почуял и на другой же день за бесценок продал ее магу.
Этот под юбку не лез, но от его ледяного, высасывающего силы, да и саму жизнь взгляда у нее все из рук валилось, а по ночам донимали кошмары. А тут еще постоянные придирки: не так глянула, не то сказала, мало по хозяйству хлопотала. Будто ее в жены к приличному жениху готовят. Ну, как-то раз она и ответила… Фаруд взбеленился не на шутку. Сопротивляться магу бессмысленно. Она только бессильно кусала губы, пока его магущество, ухватив ее за косу, вдалбливал хорошие манеры подвернувшимся под руку куском бельевой веревки. Наверное, ждал извинений. Устал. Устав, зло плюнул и пошел играть в кости с равнодушно наблюдавшим за происходящим с веранды Киримом. А она пошла искать нож.
Чертов верблюд, морда султанская, заревел, словно режут его, стоило ей полоснуть себя по запястью. Прибежавший на шум Фаруд отобрал нож и остановил кровь. Тогда-то, желая успокоить, и наплел про связи в Недосягаемом храме и возможность пристроить девушку ученицей жриц Раа, коли Лейлад проявит склонности к магии, усердие и послушание.
Обман удался. Она надеялась. Надежда то затухала, то разгоралась вновь. Сегодня показалось, вот оно. Только теперь ей так же тошно, как и тогда.
Девушка уже довольно давно брела, куда глаза глядят. Собственно, глаза ее никуда не глядели, и шла она, не разбирая путей-дорог, лишь бы не видеть никого. Людей вокруг давно не попадалось, но на душе легче не делалось.
Вдруг Лейлад поняла, кто-то рядом. Так и есть, стоило ей выбраться из каменной россыпи на более-менее проходимую тропу, как наткнулась на ведущего верблюда под уздцы путника. Девушка не сразу узнала десятника стражников, с которым играла в кости вчера.
Рахмат равнодушно рассматривал приближающуюся цикайку. Его нашли. И нашли быстро. Однако, звать остальных заметившая его девчонка не торопилась. Стояла и смотрела такими же тревожными и затравленными глазами, как и у него самого.
– Ты ушел? – наконец разжала она губы.
– Да.
– И куда?
– На Алатан.
– Гиблое место. Пойдет.
– Ты тоже ушла?
– Догадливый. Ну, чего встал? Пошли что ли.
Лейлад, не оборачиваясь, зашагала вперед. Назад не глядела, но ведьминским чутьем чуяла, Рахмат следует за ней и по тропе, и после развилки в другую сторону не свернул, и через ручеек по каменной насыпи чуть замешкался, но вновь догнал.
Присутствие молчаливого спутника за спиной не то чтобы успокоило, но заставило мысли течь в более практичном русле. Мысли не о прошлых обидах, а о планах на будущее. В Алатан так в Алатан. Тоже, небось, люди живут. И никаких магов, что показательно! Половина разбойники? И шайтан с ними! Она тоже не поварешкой привыкла махать. Авось и караван гадюки Алдана когда-нибудь встретится…
Лейлад уже живо представляла себе мечущуюся в панике охрану каравана, молящих о пощаде и еще не подозревающих о том, насколько их мольбы бессмысленны, приказчиков, и, наконец, сам купец, которого…. Ладно, что она сделает с Алданом, придумается потом, чуть одернула себя, уж как-то очень кровожадно размечтавшаяся ведьма.
– Слышь, как там тебя? В банду ко мне пойдешь? – обернулась она к нечаянному спутнику.
Очень вовремя обернулась. В белых от ярости глазах Рахмата осталось разве что безумие. И занесенный над головой нож.