Sunflower

      Будильник прозвонил достаточно громко, чтобы я тут же вскочила и потянулась. Все тело болело, наверное, от неудобной позы, а когда я взглянула в зеркало, то ужаснулась, мои синяки под глазами очень недвусмысленно намекали на полное отсутствие сна. С этим надо что-то делать, пока родители не увидели.       Решив первым делом принять душ, я отложила испытание косметикой. Прохладные струи хоть как-то смыли дремоту, а если у мамы сегодня хорошее настроение, то я могу рассчитывать на порцию горячего шоколада, что тоже неплохо бодрит.       Выйдя из ванной, я быстро оделась: выглаженная блузка с объемными рукавами и черная прямая юбка с поясом аккуратно лежали на кресле еще со вчерашнего вечера. С волосами я обычно ничего не делала — они хоть и длинные, но от природы кудрявые, мне редко приходилось их укладывать. С макияжем было труднее: я достаточно давно его не наносила, потому сегодня с этим возникли проблемы. Закончив, и более или менее удовлетворившись полученным результатом, я спустилась вниз, где уже сидела мама. — Доброе утро, — она на секунду оторвалась от книги и оценивающим взглядом пробежалась по мне. Оставшись довольной, женщина продолжила чтение. — Доброе утро, мамуль, — я поцеловала ее в висок и села за стол, — Что сегодня на завтрак? — Пирог остывает, подожди минут пять и можно будет кушать, — она отпила немного кофе из кружки и отложила книгу, — Забыла сказать, шоколад закончился, зайди, купи сегодня, если хочешь, чтобы я тебе горячий шоколад завтра приготовила. — Хорошо. — Как продвигаются дела с учебой? — Все хорошо. — Как дела с физикой?       Помедлив, я ответила: — У нас новый учитель. — Вот как, — мама как-то оживилась, — Сколько ему лет? Ты не узнавала, где он учился? Надо Наталье Александровне позвонить, спросить. — Мамуль, ну откуда мне знать, я не устраивала ему допрос, — на это мама лишь выразительно взглянула на меня, мол, «это не допрос, это очень важная информация!», -Ну, — я поколебалась, — Он молодой.       На лице мамы отразилась огромная для нее гамма чувств: недовольство и презрение были приоритетными. — Мам, то, что он молодой, еще не значит, что плохо учит. — Значит, значит, — фыркнула она в ответ, — Все молодые такие: у половины в голове ветер, а у другой половины разные непотребства. А порой, индивиды и с этими двумя особенностями встречаются. Радует, что ты из первой половины. — Спасибо, мам, — саркастично отозвалась я. — Скажи мне еще, что я не права. Сколько денег я оставила в мастерских по изготовке ключей? Ты вечно неуклюжа, да и растяпа, к тому же, — ну, вот тут с моей мамой трудно не согласиться. Если что-то гремит, бьется или ломается, то в большинстве случаев виновата я. Бесчисленное количество раз я падала с лестниц, однажды сломала из-за этого руку. В моей комнате по максимуму сокращены (мною же, в целях безопасности) бьющиеся и тяжелые предметы. Правда, от битья посуды это не спасает, — Что подумают люди? Что я очень хорошо воспитала дочь? — а вот это очень частый повод для упреков. — Мамуль, можно я просто покушаю, — я постаралась перевести тему, потому что знала, она может так продолжать до бесконечности, да и злить ее мне не хотелось. — Конечно. Пирог уже давно остыл.       Завтрак мы провели в молчании. Я поглядывала за временем, чтобы не опоздать, потому что благодаря нашему расписанию четыре часа физики в неделю были первыми уроками. А опаздывать мне совершенно не хотелось, во избежание излишних комплиментов от учителя. Доев, я захватила рюкзак, надела пальто с шарфом и вышла из дома. Меня уже ждал водитель.       Несмотря на то, что моя семья достаточно богата, кроме шофера авто и садовника, в нашем доме персонала нет. Мама делала в основном все дела сама (как она успевает — тайна покрытая мраком). Хотя, здание само по себе было не большим, скорее, сама территория вокруг. Дом светлый, двухэтажный и просторный, но достаточно холодный. Полы и стены каменные и от этого бывает прохладно, хоть и отопление у нас работает отлично. Самое теплое место в доме — это моя комната. Она маленькая, потому ее легче прогреть. Я вообще всегда была мерзлячкой, потому для меня отсутствие пространства вполне компенсировалось температурой выше двадцати градусов в помещении.       Время перевалило за восемь, когда машина остановилась у здания школы. Это лицей, но, к счастью, не элитный (общества моих ровесников, которые ведут себя как зазнавшиеся мартышки и вертят задницей в дорогих джинсах, я бы не пережила), для детей из разных семей, с физико-химическим уклоном. — Спасибо, — привычно сказала я водителю, привычно не получая ничего в ответ. Я вышла из машины и быстрым шагом направилась к школе.       Забежав в раздевалку и скинув всю верхнюю одежду в шкафчик, я побежала на третий этаж. До урока оставалось еще десять минут, но это не мешало мне торопиться.       Когда я зашла в класс, учителя еще не было, как и половины парней. Я села за свою парту и достала все принадлежности, ощущая подступающую дремоту. Ну, только этого мне не хватало. — Ты чего такая вялая? — рядом плюхнулась моя соседка, которая в последнюю неделю отсутствовала. Настя, так ее зовут, одна из немногих (из двух людей), с кем я общаюсь в классе. Девушка всегда была веселой, несколько вспыльчивой, слегка упертой и излишне доверчивой (кто бы говорил). Сама по себе она действительно очень красива, по ней и не скажешь, что такая неугомонная. У нее волнистые черные волосы, которые она недавно обрезала, очень милое лицо, пронзительные зеленые глаза и сережка в носу, — Эй! Лиса! Земля вызывает Лису! — И тебе привет, — отозвалась я, зевая, — Не выспалась просто. Ты как? — Здоров и полон сил! — воскликнула она, жуя батончик, — Хочешь шоколадку? Это, конечно, не кофе, но некоторых бодрит. — Нет, спасибо. — Держи, — словно меня не слушая, усмехаясь, проговорила девушка, — Судя по твоему виду, весь класс — это огромная кровать, а парта мягкая подушка. Препод не заценит. — Спасибо, — улыбнулась я, принимая маленькую Аленку, — Кстати, ты знаешь, что у нас новый учитель? — Да Женька уже проинформировал, — Настя, наконец вывалила все вещи на парту, — Сказал, нормальный препод, с ним все сейчас за углом курят.       Курят? Учитель курит с учениками? Отличная, педагогика, ничего не скажешь. И как это они умудрились, он же только второй день работает… — Удивлена? — хмыкнула девушка, комкая в руках обертку и точечно закидывая ее в мусорку, — Я тоже. Посмотрим, что за фрукт.       Одновременно с ее словами прозвенел звонок, и в кабинет ввалилась добрая половина класса. За ними неспешно прошел учитель. — Добрый день класс, — шум начал потихоньку утихать, когда все вытащили то, что у них было к уроку. Я с удивлением заметила, что у очень многих, за кем раньше подобного рвения не замечалось, на столах появились учебники и задачники. Педагогика не очень, но работает, — Садитесь. Все в классе? — Все! — крикнул кто-то с задней парты. — Отлично, — мужчина встал и взял мел, — Тема сегодняшнего урока — Теория Максвелла. А, и сдайте домашние работы, не знаю как предыдущий учитель, а я за них буду выставлять оценки. Передайте тетради на первые парты.       По всему классу пронеслись еле слышные ругательства и мучительные вздохи. Куча народу даже и не открывала учебник.       Я привычно полезла в рюкзак и только когда открыла его, меня осенило. Я же не делала никаких заданий по физике вчера.       Черт! Черт, черт, черт!       И что мне теперь делать? — Эй, Лис ты чего? — наверняка, я сейчас покраснела. Это все от нервов, — Давай тетрадь, я передам. — Я забыла сделать, — тихо сказала я, поджимая губы. — Да ладно тебе, бывает, — девушка выглядела немного озадаченной (еще бы, кажется, я еще ни разу не забывала подготовиться к урокам), но все равно особо виду не подавала, -Подойди после урока да предупреди его. Ты у нас отличница, он поймет.       Ну, я надеюсь на это. — В чем дело, Романова? — внутри меня что-то ухнуло, — Почему работу не сдаем? — Я забыла ее сделать, — честно ответила я, пусть и краснея, но глядя учителю в глаза. — М-м-м, забыла, значит, — издевательски-серьезно протянул мужчина, кладя стопку тетрадей на стол, — Какая вы у нас забывчивая ученица. Домашнюю работу забыли, во сколько первый урок начинается, вчера вы тоже забыли. Как же так выходит?       Я молчала, не хотелось вестись на банальную провокацию. Лишь в глаза ему смотрела, где так отчетливо проскакивала издевка. — Мелисса Романова. — Что? — Да нет, ничего, просто напоминаю вам, как вас зовут, мало ли тоже забудете, — после его реплики учитель улыбнулся, но как-то криво, а по классу поползли смешки. — Спасибо, Руслан Игоревич, но с этой функцией отлично справляется мой паспорт, ваши услуги не нужны, — как можно вежливее ответила я, сохраняя безмятежное лицо. Мне сейчас было немного обидно и очень много стыдно, но я старалась не подавать виду. — Как будто я какая-то проститутка, — хмыкнул учитель, — Завтра жду тетрадь, не приносите — два ваша по праву.       Я опустила взгляд. Моя удача как всегда со мной. — Продолжим, — мужчина начертил на доске источник и начал объяснять тему урока, — Распространение переменного электрического тока по проводникам часто занимало внимание ученых. Какие свойства наблюдаются в этом случае, а так же как эти электромагнитные колебания можно использовать. В год рождения Джеймса Кларка Максвелла, о теории которого сегодня пойдет речь, Майкл Фарадей совершил великое открытие…       Как бы хорошо не рассказывал и не объяснял Руслан Игоревич, в сон меня клонило нещадно. Я пыталась следить за его мыслью, записывала и зарисовывала все, что нужно, под его диктовку. Но голова уже сама облокотилась на руку, и я потихоньку начинала засыпать. — Романова! — от громкого и резкого звука я дернулась. — Что? — у меня вышло как-то испуганно, потому что обычно на уроках я не засыпаю. — Кажется, вы забыли, что на уроках спать нельзя, — саркастично отозвался он, — Может вам все — таки таблеточки для памяти попить? — Спасибо, воздержусь, — я выдала это на автомате, поскольку смешки, которые вновь раздались в классе и неприятный тон учителя вызывали у меня новую волну стыда и немного паники. — Надеюсь, не воздержитесь от того, что бы показать мне ваши записи за весь… — мужчину прервал громкий звонок с урока, — Тебя спас звонок. Все свободны.       Не прошло и минуты, как класс опустел. Мне не хотелось подходить к нашему учителю физики: моя ранимая натура потеряла к нему всякое уважение, как к человеку, напротив, он казался мне немного страшным. — В чем дело Романова, — не отвлекаясь от бумаг, осведомился учитель, — Вы хотите мне что-то сказать? — Да, — я поправила лямку рюкзака, — Вы не могли бы вернуть мой телефон? — А почему вы вчера не зашли? — ехидства в его голосе хватило бы на целую дюжину человек. — Времени не было, — лгать я, конечно же, не умела, потому пунцовые щеки сопровождали мой ответ. — Возьмите, — он достал мой телефон из ящика и протянул его мне, — И вы вчера обронили свой бейдж.       Мне казалось, что краснеть уже больше некуда. Но когда я поняла, что учитель знает, кто стал вчерашним свидетелем его «дел», то мне действительно поплохело. Стыд — то какой, Господи. — Спасибо. — Кстати, совет дня, научитесь стучаться, — без тени смущения сообщил мне учитель. — Что простите? — Стучаться научитесь, — чуть ли не по слогам проговорил Орлов.       Что?.. — Хорошо, без проблем, — мне отчего-то стало так смешно, что я не смогла сдержать улыбки и смешка. Даже смущение куда-то подевалось. В более глупые ситуации я, наверное, никогда не попадала. Возможно, мне стоило бы предъявить своему учителю за такое, кхм, недержание, но винить то мне его не в чем. Я уверенна, так пол школы делает, просто я всегда в ненужное время в ненужном месте. — Хорошо? — мужчина выглядел, мягко говоря, удивленным. — Ну, да, хорошо. Или вы ждете, что я с бешенными криками пущусь к директору в кабинет? — я уже в открытую смеялась, и, наверняка, выглядела не как самый психически здоровый человек, — Я могу идти? — Да, можешь, — наверняка, планировалось смутить меня, а в итоге вышло все наоборот. Там где я — там все с ног на голову.       Дальше день прошел вполне спокойно, без приключений. Я отзанималась положенные мне семь уроков и с чистой душой пошлепала в раздевалку, предвкушая нормальный сон, до которого еще надо доехать.       Машины с водителем не было, потому я просто вышла на крыльцо школы и села на скамейку. Бездумное листание ленты в соц сетях прервала Ева, которая позвонила мне и, как я потом заметила, написала мне 100500 смс. — Ты чего меня игнорируешь? — с той стороны послышался недовольный голос, но это вполне объяснялось двенадцатью непрочитанными мною сообщениями и тремя пропущенными звонками. — Я не слышала, прости, Ев. — Я тебе Рамштайн на свой звонок поставлю, что бы точно не прослушала в следующий раз. — Не стоит, — издав смешок, ответила я, — Ев, что-то случилось? — В плане? — Ну, ты же зачем-то атаковала мой телефон на протяжении получаса. — Я просто хотела попрощаться, — честно говоря, такое начало меня напрягло и напугало. Ровно на те три секунды, пока я не вспомнила, что Моторнова сегодня улетает, — У меня самолет поздно, а я знаю, что у тебя выходной, так что ты сегодня спишь. — Ты что, я вполне в состоянии проводить… — Если я тебя увижу в аэропорту, то пеняй на себя, — угрожающе заговорила девушка, а мне очень сильно верилось в правдивость ее слов. Моторнова умела быть убедительной, когда нужно, — Я с тобой месяц разговаривать не буду. — А кто тебе поможет тогда? — Ко мне же брат прилетел, — пропела Ева и, судя по звуку, что-то грохнула в квартире, — Бляха муха! Сраный чемодан, который мой брат и потащит!       Я еще сильнее почувствовала прилив любви к ней. Ева, может, грубая и вспыльчивая, но она единственная, кто был рядом со мной почти с детского сада, девушка всегда меня поддерживала, даже в том, что ей было, мягко говоря, чуждо. И, хоть она еще и не улетела, я ощущала тоску, потому что как бы я не любила маму и папу, иногда мне требовалось от них отдохнуть, найти место или человека, который мне поможет. В большей части случаев это была Ева. И, наверное, я слишком сильно грустила, будучи излишне эмоциональной, под смешные ругательства девушки на счет того, что «в этот злоебучий чемодан ничерта не влазит!»       Только когда громкий звук сигнала раздался по улице, я заметила своего водителя. — Ев, — я встала со скамейки и взяла рюкзак за лямку, — Мне пора. Напиши, пожалуйста, когда прилетишь и будь осторожна. — Хорошо, мамуль, — весело хмыкнула по ту сторону трубки девушка, — Да чего ты расстраиваешься, для таких как мы есть офигенная вещь — скайп называется. Послезавтра созвонимся. Пока, красотка. — Пока, Ев, — Моторнова повесила трубку.