Но сначала мы поживём

      Джендри нравилось целовать её вдоль растяжек, которые постепенно появлялись на её растущем животе. Это хорошие отметины, думает он, лучше, чем шрамы Браавоса. Он получил какой-то бальзам из одуванчиков от мейстера Уэйна, который должен помочь избавиться от них, и втирает его в кожу её живота утром и вечером. На самом деле, это был лишний повод, чтобы ещё раз прикоснуться к нему. С тех пор, как она сказала ему, что носит ребёнка, прошла луна. Мария заметила, что она «распухла» за это время. Теперь рубашка топорщилась в верхней части живота, поэтому они больше не могли скрывать её беременность. Жители Штормового Предела были рады, взволнованы и благодарны за наследника их земель.       Джендри любил лежать рядом с ней в те ночи, когда она не могла уснуть, и лениво вырисовывать узоры на растянутой коже. Он начал практиковаться в написании букв на её животе, и это быстро превратилось в игру. Арья шептала ему слова, а он прописывал их пальцем, обводя все шрамы и растяжки. Это был первый раз, когда он наслаждался своими уроками письма.       К середине четвёртой луны Арья почувствовала нечто странное. Однажды она позвала к себе Джендри взволнованным голосом. — Арья? Что-то не так? — спросил он, обнаружив её на кровати с широко раскрытыми глазами и лежащими на животе руками. Она покачала головой. — Иди сюда, — поманила она его.       Как только Джендри достиг кровати, он опустился на колени на пол рядом с ней. Она взяла его руки и положила на свой живот, как сделала, когда сказала ему, что беременна. Он всё ждёт и ждёт… — Должно что-то произойти? — спросил он, улыбаясь. — Тсс! Ну же, малыш, проснись. Двигайся снова, — она предвкушала этот момент.       Внезапно Джендри ощущает слабый удар через её кожу. Сочетание радости и удивления на его лице вызывает у Арьи приступы смеха, которые заставляют малыша пинаться сильнее, словно маленького бойца. Джендри наблюдает, как мягкая натянутая кожа слегка выпирает возле пупка, и маленькие ножки толкаются внутри неё. Он снова и снова целует её живот в те места, где появляются маленькие выпуклости. — На что это похоже? — бормочет он, не желая оставлять в покое её кожу. — Это похоже на… пузыри. Как трепетание внутри меня. Это кажется таким… реальным.       Они рассказали Давосу вскоре после того, как Арья узнала сама, и он выглядел не сильно удивлённым. — Ах, — воскликнул он, как будто наконец-то понял, что его беспокоит, — так вот в чём смысл свадьбы, которую я планирую. — Нет! — воскликнул они в унисон. — Я имею в виду… — начала Арья, — я сама узнала недавно. Мы решили пожениться до того, как мейстер сказал мне. — Ну, тогда на одну причину больше, — он усмехнулся, взяв Арью за руки. — Поздравляю, маленькая волчица, — пробормотал он ей в волосы. — Мария будет так рада появлению в замке ребёнка, — он заключил Джендри в крепкие объятия. — Кажется, ты не очень удивлён, Давос, — сказал Джендри. — Да, я догадывался, что она носит дитя. — Как? — спросила Арья. — Ты видела, сколько медовых пирожных умяла за последнее время? — усмехнулся он. — Мейстер Уэйн пришёл ко мне и сказал, что ты не пьёшь лунный чай. Я знал, что это лишь вопрос времени. — Этот мейстер! — воскликнула Арья, взмахивая руками.       Джендри закатил глаза. Он всегда знал, что их мейстер больше похож на мастера над шептунами. — Этот подлый… этот сплетник, — чем злее становилась Арья, тем веселее было Давосу и Джендри. — Тише, — сказал Джендри, прижимая её к себе, в ярости размахивающую руками. — Люди всё равно рано или поздно узнали бы, — он успокаивающе гладил её живот. Она лишь зло фыркнула в ответ. — Должны ли мы послать воронов Сансе, Брану и Джону? — спросил Давос. — Джон всё ещё не ответил на последнего ворона, — Арья вздохнула. До свадьбы оставалось меньше луны, и надежда на его ответ таяла с каждым днем. — Но нет, я бы хотела видеть их лица, когда они увидят меня. Кроме того, Санса уже в пути. — Как пожелаешь, миледи.       Каков приёмный отец, таков и приёмный сын, подумала Арья, кивая головой на вежливую формальность Давоса.       В тот же день Мария нашла Арью в их с Джендри комнате. — Лорд Баратеон, могу я поговорить с леди Старк наедине? — спросила Мария, стоя в дверном проёме.       Джендри кивнул. Нежно погладив живот Арьи и поцеловав её в лоб, он вышел из комнаты, но не раньше, чем супруга Давоса обняла его и поздравила. Арья встала, чтобы поприветствовать её, и сразу же оказалась в тёплых материнских объятиях. — Поздравляю, дитя моё, — она поцеловала Арью в обе щёки. — Надеюсь, твоя леди-мать подготовила тебя к этому? — Вообще-то, нет. В последний раз, когда я видела её, я была упрямым ребёнком, отказывалась когда-либо выходить замуж и иметь детей. Поэтому, полагаю, она не видела в этом необходимости, — ответила Арья, стараясь не обращать внимания на слёзы, угрожавшие пролиться бурным потоком. Боги, она была такой эмоциональной все эти дни. Тренировки в Чёрно-белом доме научили её подавлять все эмоции, но в последнее время она не могла перестать плакать.       Мария словно прочитала её мысли. — Нормально быть эмоциональной сейчас, — она вытерла слезы с уголков глаз Арьи. — Думаю, мне надо многое тебе рассказать.       Мария уселась рядом на большую кровать и объяснила всё: от тошноты и перепадов настроения до самих родов. — Я не хотела пугать тебя, милая, — Мария успокаивающе погладила Арью по руке, увидев её широко распахнутые глаза и побледневшее лицо. — Боль стоит этого счастья. Наши тела предназначены для зарождения новых жизней. Думай об этом, как о битве.       Арья сглотнула и только сейчас поняла, что в её горле сухо, как в пустынях Дорна. Она много думала о беременности, но старалась подавить всякую мысль о родах. Она была за дверью, когда её мать рожала Рикона, и с тех пор пыталась забыть леденящие душу крики. Арья помнила, как её лорду-отцу было приказано оставаться на улице и не входить в комнату, пока его жена не родит. — Мария, может ли Джендри быть со мной, когда… это будет происходить? — Это неправильно, миледи. Это не место для мужчин.       Арья громко рассмеялась. — Что смешного, милая? — спросила Мария в замешательстве. — Хотела бы я посмотреть на того, кто попытается помешать ему быть рядом со мной, когда родится малыш. — Да, верно. Только Боги могут помочь человеку, решившему перейти дорогу быку, — рассмеялась она в ответ.       Неуверенный стук в дверь прервал их разговор. — Да? — отозвалась Арья.       Сир Гловелин, один из доверенных людей, появился в дверном проёме: — Прибыл человек, миледи. Хочет увидеть вас. Назвался… Пирог со свининой?..       Арья тихо фыркнула в ответ на исковерканное прозвище своего старого друга. Она тут же вскочила с кровати и поспешно сказала: — Спасибо за советы, Мария, но я должна пойти и поприветствовать нашего гостя.       Супруга Давоса лишь с пониманием кивнула, когда Арья, как ребёнок, выбежала из комнаты. Она поспешила по коридору, схватив по пути Джендри. — Наш свадебный повар здесь! — взволнованно прощебетала Арья, и он побежал за ней, крича о том, чтобы она была осторожней на лестнице. Они вместе бросились во двор, и Арья была удивлена, как быстро у неё перехватило дыхание в её нынешнем состоянии. — Вот он! — воскликнул Джендри, догнав её, в то время как Арья пыталась отдышаться. — Горячий Пирожок! — закричала она, заметив старого друга во дворе.       Он вырос, стал больше и в высоту, и в ширину с тех пор, как она видела его в последний раз. От голода Харренхолла не осталось и следа, но Арья предположила, что так и должно быть, когда работаешь в гостинице. Черты его лица с годами смягчились, а его глаза, которые когда-то были полны подозрений, теперь излучали добро под тёмными густыми бровями. У него всё ещё был шрам на лбу, как знак того, что это был тот самый мальчик, которого они знали.       Джендри первым добрался до него, и Горячий Пирожок неловко поклонился, пробормотав что-то вроде: — Рад снова видеть вас, милорд.       Джендри усмехнулся и заключил его в крепкие объятия. — Неплохо выглядишь, Горячий Пирожок. Работа на кухне тебе подходит, — улыбаясь, сказал Джендри. — Ты тоже, бык. Титул тебе подходит, — тепло ответил он с сильным южным акцентом. Про вежливость уже все забыли.       Затем он повернулся к Арье и сделал то, что, по его мнению, должно было быть реверансом: — Рад снова видеть вас, леди Арья. — Арри, Горячий Пирожок. Для тебя просто Арри, — она в шутку ударила его за эту формальность, а затем тепло обняла. — Я испек немного черного хлеба. Я помню, как он понравился тебе в прошлый раз. — Какой формы сейчас? — легкомысленно спросила она. — Я сделал два вида: лютоволк Старков и олень Баратеонов, — гордо ответил он. — Зима пришла! — Арья улыбнулась. — Я с нетерпением жду возможности попробовать их. — Похоже, ты часто этим занимаешься, — он действительно забыл о любезности не только к леди, но и ко всем женщинам в целом. — Эй! — она снова ударила его по руке. — Хочешь, чтобы я побила тебя палкой, как когда мы были детьми? — Нет, леди Арри.       Она закатила глаза: — Кроме того, у меня будет столько хлеба, сколько я захочу. Я ем за двоих.       Его лоб нахмурился в замешательстве. Она плотнее прижала рубашку Джендри к телу, чтобы выпуклый живот стал более заметным. Тем не менее, озадаченное выражение его лица никуда не делось. — Я беременна, Горячий Пирожок.       Его рот раскрылся от удивления, а она лишь ухмыльнулась, наслаждаясь его шокированным выражением лица. Он смотрел то на Джендри, то на Арью. — А… ребёнок? — он всё ещё смотрел на них комично большими и широкими, как обеденные тарелки, глазами. Он только привык к тому, что его друзья детства женятся, а теперь он узнал, что у них будет ребёнок. Джендри кивнул ему и засмеялся. — Так вот почему меня вызвали на свадьбу, — слегка дрожащим голосом сказал Горячий Пирожок, смахивая непрошенные слёзы. — Нет! — Арья знала, что услышит это ещё много раз. — Мы недавно узнали. — Ну… — начал он, вытирая нос рукавом, — тогда мне придётся приготовить много хлеба.