Но сначала мы поживём

      В тот день, когда Горячий Пирожок прибыл в Штормовой Предел, Арья и Джендри обедали с ним на кухне, а не в Большом зале, как обычно. Они рассказывали друг другу о прошедших годах. Горячий Пирожок вспоминал интересных и странных людей, которых он видел в гостинице, Арья дрожащим голосом рассказала о битве за Винтерфелл и сожжении Королевской Гавани. Горячий Пирожок внимательно слушал, время от времени прикасаясь к её руке, чтобы успокоить. Они рассказали ему об их встрече в Винтерфелле спустя столько лет, хотя не упомянули некоторые подробности. Например, они опустили рассказ о кладовой, заполненной мешками с зерном.       Горячий Пирожок приготовил им пирог из миноги, любимый пирог Джендри, и он был один из лучших, которые она когда-либо пробовала. — Ты должен сделать его для свадебного пира, — сказала Арья, слизывая соус с пальцев. — Это правда очень вкусно. И обязательно много чёрного хлеба.       Через несколько дней после прибытия Горячего Пирожка весь замок оценил его кулинарные навыки. Джендри предложил Арье оставить его работать в замке после свадьбы, предложив удвоить плату, которую он получал на Перекрёстке. Арья, конечно же, согласилась, но решила держать это в секрете до свадьбы.

***

      Несколько дней спустя Арья оказалась на берегу залива Разбитых Кораблей. Необычайно спокойное море позволяло ей гулять вдоль кромки воды. Утром Арья получила ворона, сообщающего, что отряд Сансы прибудет до наступления темноты. Она шла по пляжу, чувствуя влажный песок пальцами ног, держа в руке кожаные сапоги. Вода плескалась вокруг её лодыжек при каждом приливе, и резкая прохлада приятно контрастировала с полуденной жарой. Лёгкий ветерок развевал её волосы, обдувал липкую кожу. Арья по привычке положила руку на живот. Она вдруг ясно представила, как гуляет по этому берегу за руку со своим ребёнком. — Я знал, что найду тебя здесь, — услышала она голос Джендри позади себя. — Я всегда нахожу тебя здесь, когда тебя что-то беспокоит. Это из-за Джона? — А я всегда нахожу тебя в кузнице, когда тебя что-то беспокоит, — парировала Арья, поворачиваясь, чтобы увидеть его.       Сегодня Джендри был ещё более красив, чем обычно. На нём была чистая белая рубашка, та, которую она постоянно таскала у него. Из-за полуденной жары он расстегнул верхние пару пуговиц, обеспечивая ей прекрасный обзор на его мускулистую грудь. Тонкий слой пота блестел на его коже, а волосы слегка вились из-за брызг солёной морской воды. Ей нравились его волосы после того, как они поплавают в море, или когда они немного вились от солёного воздуха. Она любила пропускать его тёмные кудри сквозь пальцы. Джендри также надел светло-коричневые хлопковые штаны, резко отличающиеся от его обычной чёрной кожаной одежды лорда Баратеона. Они, однако, очень подходили ему, выгодно подчёркивая слегка загорелую на солнце Штормовых земель кожу. — Это Санса. — Разве это не хорошо? — спросил Джендри, поцеловав её в лоб и положив руки ей на живот. Это действие тоже вошло у него в привычку. — Да… только я нервничаю. Я не видела её почти год.       Одна его рука покинула её живот, чтобы заправить непослушную прядь волос ей за ухо: — Я знаю, любовь моя. Но ты будешь очень счастлива, когда Санса доберётся сюда. Когда они все будут здесь. — Милорд! Миледи! — Арья и Джендри услышали крик.       Они обернулась и увидели конюха, кричащего: — Всадники, милорд! Всадники приближаются по Королевскому тракту! Много всадников и повозок!       Они поспешно вернулись в замок как раз для того, чтобы увидеть во дворе экипажи, запряженные лошадьми, а также множество охранников и солдат. После того, как все повозки оказались внутри, Арья наблюдала за тем, как всадники-одиночки проезжают через ворота и попадают во внутренний двор. Она увидела, как сир Бриенна едет на своей огромной чёрной лошади. Жеребец был высокий и мускулистый, как и рыцарь, сидевший на нём. В такую жару Арья искренне позавидовала её коротким соломенным волосам. Бриенна улыбнулась ей своей широкой улыбкой. Ее нос, сломанный не раз, был усыпан веснушками. Она выглядела свирепо в своих доспехах, в серебряных рукавицах, которые Джендри выковал ей перед битвой за Винтерфелл.       За Бриенной следовал сир Подрик Пейн, недавно посвящённый в Королевскую гвардию. Тем не менее, большую часть времени он проводил в Винтерфелле. Он сидел прямо и гордо в своих сияющих доспехах, его глаза внимательно осматривали двор.       Наконец, все всадники собрались во дворе, и охранники начали распаковывать вещи. Бриенна и Подрик грациозно спешились со своих лошадей и направились к тому месту, где стояли Арья и Джендри, чтобы поприветствовать их. — Сир Бриенна! — Арья почтительно кивнула, когда рыцарь подошла к ней. — Арья, приятно снова тебя видеть, — ответила она, зная, что Арья так же ненавидела называться леди, как и она сама. — Под! — Джендри приветствовал рыцаря, как старого друга, хотя они почти не встречались в Винтерфелле. — Милорд, — Подрик поклонился. — Поздравляю с помолвкой. — Полагаю, это не единственный повод для поздравлений? — спросила Бриенна, глядя на живот Арьи. Его уже невозможно было скрыть, учитывая пятый месяц и то, что на ней сегодня была её собственная сиреневая рубашка, которая плотнее прилегала к телу, чем рубашки Джендри, которые она так любила воровать. — Да, — ответил Джендри, его ладонь нашла поясницу Арьи. — Спасибо, Бриенна. Рад тебя здесь видеть. Добро пожаловать в Штормовой Предел, — он тепло улыбнулся ей.       Пока они разговаривали, из экипажа вышла высокая фигура. Стоило Арье оглянуться, она сразу поняла, что это её сестра. Санса выглядела царственно, королева с головы до ног. Её платье, которое, как думала Арья, вскоре сменится более лёгким, было простым, серым и плотным, как раз для долгого путешествия. Но, несмотря на простоту, оно идеально подчёркивало её талию и струилось по бёдрам. Подол был расшит листьями из красных и золотых нитей. Арья узнала в них листья чардрева — символа не только Винтерфелла, но и всего Севера.       Её голову украшала корона — серебряная тиара с изображением двух голов лютоволков, встречающихся в центре. Она сидела идеально, словно всегда должна была быть там. Солёный морской воздух заставил несколько длинных рыжих прядей выпасть из северной косы, и теперь они липли к коже и завивались на концах. Санса тяжело переносила жару Штормового Предела, и Арья знала это. Несмотря на то, что в Королевской Гавани она наслаждались теплом, душный климат Штормовых земель был чем-то совершенно иным. Но Санса всё равно выглядела элегантно, а её растрепанную причёску вскоре стали бы копировать все дамы королевства.       Едва её ноги коснулись земли, она осмотрела своё окружение, и её голубые глаза Талли наконец нашли глаза Арьи. Она увидела, как взгляд Сансы тут же устремился к её животу. Арья прошла мимо собравшейся толпы к своей сестре и остановилась перед ней, сделав шуточный реверанс. — Ваша Величество, — сказала Арья с ухмылкой. — Леди Баратеон, — ответила Санса, кивая на реверанс сестры, хотя этот жест в отношении друг друга был им в новинку. — Пока нет, — сказала Арья, — пока что всё ещё Старк.       Сёстры на секунду замешкались, прежде чем заключить друг друга в тёплые объятия. Руки Арьи обвились вокруг талии Сансы, и они держали друг друга в объятиях столько, сколько позволяло полуденной солнце. Арья чувствовала умиротворение в руках сестры. Это напомнило ей о сдержанный объятиях Кейтилин, которыми она иногда одаривала младшую дочь. Её отец часто крепко обнимал её своими огромными и сильными руками, но мать делала это гораздо реже. Леди Кейтилин тратила намного больше времени на ругань, когда Арья подросла и стала вредничать. Но она до сих пор помнила сладкий запах зимних роз, исходивший от длинных рыжих волос матери, когда та робко приобнимала её за плечи. Волосы Сансы пахли так же, и этот запах воскрешал воспоминания, которые она почти забыла.       Санса отстранилась первой, немного отодвинув Арью от себя, чтобы увидеть её живот. Она встретилась глазами с сестрой, задавая молчаливый вопрос. Арья кивнула, и маленький симпатичный рот Сансы открылся от удивления. — Арья… ты не писала об этом, — это всё, что она смогла сказать. — Я хотела, чтобы это было сюрпризом, — ответила Арья, пытаясь отыскать на лице сестры любую эмоцию, кроме шока.       Лицо Сансы озарила искренняя широкая улыбка, такая редкость на её обычно спокойном и равнодушном лице. — Я, конечно, удивлена! — она засмеялась, а затем понизила голос, чтобы только Арья смогла услышать: — Ты счастлива? — Да! — она успокоила сестру, крепко сжав её руки в своих. — Это то, чего мы хотели, — она кивнула головой в сторону Джендри, который стоял позади, беседуя с Бриенной и Подриком и держась на достаточном расстоянии, чтобы сестры могли поговорить спокойно. — Тогда я рада за тебя. Поздравляю, Арья, — Санса снова притянула её к себе. — Моя маленькая племянница или племянник! Я никогда не думала, что этот день настанет, — она поцеловала Арью в лоб и повернулась к Джендри, который как раз присоединился к ним. — Ваше Величество, добро пожаловать в Штормовой Предел, — произнёс Джендри голосом верховного лорда, который каждый раз вызывал у Арьи приступ смеха, и слегка склонил голову. — Милорд, — ответила Санса. Арья закатила глаза на их любезности. Санса очень удивила её, когда, проигнорировав все приличия, протянула руки и сжала плечи Джендри. — Джендри, я понятия не имею, как тебе удалось заставить мою своевольную сестрёнку согласиться на брак и ребёнка, но я в восторге от твоих способностей, — на её лице играла озорная улыбка, когда она поздравила его и обняла. Её рука находилась на спине Джендри как тогда, когда она утешала его среди руин Королевской Гавани. — Проходи внутрь. Позволь мне показать тебе твою комнату, где ты сможешь переодеться во что-то более удобное, — предложила Арья.       Она поцеловала Джендри в щеку на прощание, взяла сестру за руку и вывела её из внутреннего двора, следуя за слугами, несущими множество сундуков своей королевы в отведенную ей комнату. — Есть вести от Джона? — спросила Арья, когда они поднимались по винтовой лестнице одной из башен Штормового Предела. — Нет, сестра. Я хотела спросить тебя о том же, — Санса вздохнула. — Седьмое пекло, — выругалась Арья. — Я была уверена, что он приедет на свадьбу. — Возможно, он даже не получил твоего ворона. Он никогда не отвечал на моих. — Да, я думала об этом. И я не знаю, что хуже: то, что он получил его и проигнорировал, или что он вообще его не получил, — тяжело дыша, сказала Арья. Она не могла дождаться окончания этой беременности, чтобы наконец-то перестать задыхаться от любой физической нагрузки. — Он уже не тот, кем был раньше… до Королевской Гавани. Он любил её, Арья, несмотря ни на что… Люди называют его Цареубийцей, и он знает это. Зачем ему возвращаться туда, где его имя запятнано? — Затем, что его имя не запятнано. Так его зовут только те, кто считал Дейенерис истинной королевой, но и таких сейчас мало после сожжения Королевской Гавани. И ещё затем, что мы все здесь. Его семья. — Ему всегда было лучше за Стеной, — тихо сказала Санса. — Будь проклята Стена! — Арья не выдержала. — Стена разрушена, Дозор распущен. Джон живёт за Стеной с Тормундом и одичалыми. Ему не нужно отбывать наказание. Так почему он делает это? Бран даровал ему королевское помилование. — Куда ему идти, Арья? — Винтерфелл! — Джон никогда не чувствовал, что Винтерфелл его дом. Отчасти из-за нашей матери. — Тогда сюда! — Я не знаю Арья. Я не знаю, что сказать, — сдалась Санса, когда они подошли к двери её комнаты. — Хотела бы я, чтобы всё было по-другому, — она сжала руку сестры, и Арья немного успокоилась. — Вот ваша комната, Ваше Величество, — сказала Арья. — Надеюсь она соответствует королевским стандартам.       Это была лучшая комната в замке после её с Джендри. Она была большой и хорошо обставленной, с камином и огромной кроватью с балдахином. Вся комната была выполнена в цветах Баратеонов: золотые шёлковые простыни и тёмная мебель. Сундуки Сансы были сложены в углу возле большого зеркала в золотой оправе. — Всё замечательно, спасибо, — ответила Санса, подходя к одному из сундуков и вытаскивая синее платье из тонкой ткани. Арья сидела на кровати, пока она переодевалась. — Итак, — начала Санса, имея возможность откровенно поговорить в спокойной обстановке, — ты беременна. — В шоке, сестра? — улыбнулась Арья. — Ты знаешь, что да. Как это случилось? — спросила она, натягивая лёгкое льняное платье через голову. — Ну, Санса, когда мужчина и женщина очень любят друг друга… — Арья! Ты знаешь, что я имею в виду, — Санса засмеялась.       Арья лишь пожала плечами: — Я никогда не думала, что хочу иметь детей. Но потом, прожив здесь некоторое время, я осознала, что у меня есть выбор. Раньше я думала, что меня заставят делать это, поэтому всячески противилась этому. Ты же меня знаешь. Потом было одно неудавшееся предложение… — Санса изогнула бровь. Арья запнулась на мгновение, а затем продолжила: — Джендри никогда ничего не требовал от меня. Он просто был доволен тем, что я здесь. И он дал мне право выбирать, чего я действительно хочу. Я долго думала и поняла, что, конечно, я хочу детей. Наша семья стала такой маленькой за последние годы, — голос Арьи дрогнул. Санса села рядом с ней на кровать. — Я хочу свою стаю. Хочу, чтобы Давос стал дедушкой, чтобы ты была тётей, а Джон и Бран — дядями. Но больше всего я хочу, чтобы Джендри стал отцом. Он будет таким замечательным отцом, Санса, я знаю это. И кроме того… — сказала она, слегка приподняв рубашку, чтобы показать шрамы, — я даже не была уверена, что смогу иметь детей, поэтому подумала, почему бы не попробовать. Это могло занять годы. Хотя, я думаю, это заняло всего пару дней, — она тихо засмеялась. — Хорошо. Я очень рада, что ты решила вырастить свою стаю. Одинокий волк умирает… — Но стая живёт, — с улыбкой закончила Арья. — Если у тебя будет много детей, это будет похоже на то, как мы вшестером росли в Винтерфелле, — сказала Санса. — Это было чудесно. Нас было так много. — Ты скучаешь по Винтерфеллу? — спросила Санса, осматривая комнату. — Я скучаю по холодным ветрам и снежным бурям, скучаю по людям и моей старой комнате, горячим источникам и чардреву. Но я полюбила это место. Сначала жара была невыносимой, — Санса активно закивала головой в знак согласия, — но в ясные дни, когда можно лежать на берегу моря и чувствовать солнце на своей коже, это очень приятно и напоминает мне о Браавосе. Бури на первый взгляд могут показаться пугающими, но, если закрыть глаза и вслушаться в шум дождь и морских волн, это даже успокаивает. А густые леса и земля, поросшая зеленью из-за частых дождей, напоминают мне о моих путешествиях в Речных землях. Я поняла, что дом — это не место, это человек. Честно говоря, если бы Джендри здесь не было, я бы не увидела красоту Штормовых земель. Я думаю, что буду счастлива везде, где будет он. — Это любовь, сестрёнка, — искренне улыбнулась Санса. — У меня для тебя кое-что есть. — Подарок? — глаза Арьи загорелись. Её сестра знала в этом толк.       Санса встала с кровати и подошла к одному из своих многочисленных сундуков. Найдя нужный, она откинула тяжёлую крышку. Внутри были груды тканей, и Сансе пришлось немного порыться в нём, чтобы найти нужную вещь. — Для Джендри, чтобы укрыть тебя, — сказала она, вытаскивая тяжёлый чёрный плащ.       Плащ был огромен и красив, из чёрного бархата, с мастерски вышитым золотой нитью гордым оленем Баратеонов по центру, подол был отделан густым чёрным мехом. Внизу, вдоль подола, был вышит девиз дома Джендри: «Нам ярость». Арья очертила кончиками пальцев золотые слова, которые так хорошо подходят её будущему мужу. — Он прекрасен, Санса, — ахнула Арья. Она была в восторге от точно проработанных деталей свадебного плаща. — И… — лукаво начала Санса, вытаскивая из сундука ещё один плащ, — для тебя. — О, Санса… как ты узнала, что мы хотим сделать? — Давос, — подтвердила её сестра в тот же момент, когда его имя слетело с губ Арьи. — Он написал мне и всё рассказал. Это помогло мне скоротать время во время длинного путешествия, — объяснила Санса.       Арья взяла большой плащ из рук сестры. Он был сделан из толстого серого бархата, с обшитыми белым мехом краями и меховым воротником, мягким, как мех Нимерии. Внимательно осматривая плащ, Арья заметила маленькие жёлуди, вышитые серебряной нитью, в том месте, где бархат переходит в мех. Она вспомнила, как рассказывала сестре о временах, проведённых с Джендри в Желудях. Между каждым маленьким жёлудем был аккуратно вшит белый жемчуг, который ловил лучи света и красиво переливался. Когда Арья увидела центральную часть плаща, у неё перехватило дыхание. Огромный лютоволк в короне, инкрустированной серебряными и белыми драгоценными камнями, которые придавали ей блеск, словно она была припорошена снегом. «Зима близко» было вышито вдоль подола, так же, как и на плаще Джендри. — Санса, мне очень нравится, — Арья осторожно положила плащ на кровать и обняла сестру. — Я так рада, что ты здесь, — прошептала она. — Я тоже. Я скучала по тебе, — ответила Санса. — Хотелось бы, чтобы мать с отцом были здесь. Я бы очень хотела увидеть их лица, — Арья тяжело вздохнула. — И Робб, чтобы он мог сказать, что гордится мной, и назвать меня волчонком. И Рикон… он был бы уже почти взрослым человеком. Когда я видела его в последний раз, он был ещё ребёнок. — Они бы гордились тобой, Арья. Сначала подумали бы, что тебе что-то подсыпали в напиток, но гордились бы, — сестры вместе засмеялись, смахивая слёзы. — И они бы гордились этим, — руки Сансы легли на живот Арьи. — Это должна быть ты, а не я, — пробормотал Арья. — Что ты имеешь в виду? — Это твоя жизнь, Санса. Дети, замки, свадьбы. Я не заслуживаю всего этого… — Не говори так! Никогда так не говори! — отругала её Санса с нотками пониманием в голосе. — Да, это правда, я всегда мечтала о рыцарях, лордах и принцах, свадьбе и детях. Но мне тогда было тринадцать, Арья, я ничего не понимала. Я не понимала, что есть более важные вещи, чем турниры и танцы. Я не знала, что буду управлять Севером. Я всегда думала, что это судьба Робба или Брана. Но Север нуждается во мне. Мне нужно думать прежде всего о моих людях. И никогда не говори, что не заслуживаешь этого. После всего, через что ты прошла, ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо другой.       Санса вытерла слезу, скатывающуюся по щеке Арьи: — Почему мы плачем? Мы должны праздновать! Где тот маленький ёжик с волчьей кровью, которого я когда-то знала?       Арья показала сестре язык: — Он всё ещё где-то здесь. Беременность сделала меня слишком эмоциональной, я ненавижу это, — они обе хихикнули. — Разве тебе не одиноко, Санса? Одной в Винтерфелле?       Санса тщательно обдумала свой ответ: — Я замужем за Севером. Я не могу выйти замуж и иметь детей. — Я в это не верю, — сказала Арья. — Я думаю, ты всегда можешь иметь и то, и другое.       Санса грустно улыбнулась: — Возможно. Но кто мне остался после всех войн? Джон Ройс? — она смеётся, глядя на отвращение на лице Арьи. — Робин Аррен? — выражение лица Арьи сменилось с отвращения на беспокойство. — Может, лягушка, или змея, или гигантский ледяной паук из-за Стены смогут согреть ночью мою постель? — сестры громко рассмеялись. — Я бы предпочла, чтобы ты вышла за грамкина или снарка, чем за малыша Робина, — сквозь смех сказала Арья прежде, чем стать более серьёзной. — Я найду тебе пару где-нибудь в этих землях. — Удачи тебе, Арья. — Что осталось в сундуке? — спросила Арья, увидев, что в сундуке ещё лежала ткань. — Я пока не могу показать, оно ещё не закончено! Нужно доработать некоторые… детали, — ответила Санса с озорным блеском в глазах. — Хорошо, — вздохнула Арья. — Пойдём, я покажу тебе залив Разбитых Кораблей, и, если позволит погода, мы сходим на пляж.