***
Суэрон окинул меня скучающим взглядом, не разворачивая, сунул поданное направление в ящик стола и, едва не зевая после каждого слова, произнес, глядя куда-то в сторону, стандартную приветственную речь, больше подходящую вербовщику на рекрутском пункте. - Недавно переродился? Эта крепость - хорошее место для молодых даэвов. Мы здесь сражаемся с аборигенами. Нужно показать им раз и навсегда, кто хозяин Альтгарда. Твоя карьера отныне зависит только от тебя! Получив крылья, ты вытянул счастливый билет, парень, став равным богам. И у каждого, понимаешь, именно у каждого даэва есть вполне реальная возможность занять любой высокий пост! Разумеется, придется попотеть, обязательным условием является безупречная служба. Но я в тебя верю! Не разочаруй меня, и получишь блестящие рекомендации, да и каким станет твой основной гарнизон, определится по результатам приложенных усилий. Вот список первоочередных дел, отчитываться будешь по мере выполнения, но не советую слишком затягивать. Здесь распоряжение интенданту подобрать тебе жилье и выдать довольствие. Иди, устраивайся и приступай к выполнению. На столешницу плюхнулись два запечатанных конверта – один довольно пухлый, могу поспорить, что с поручениями, другой совсем тоненький. Вежливо раскланявшись, подхватил их и вышел, моментально поежившись от налетевшего ледяного ветра, швырнувшего в лицо горсть колючих снежинок. Странное место эта крепость. Вокруг нее довольно тепло, почти, как в старом добром Исхальгене. Снег тает, едва коснувшись земли. А тут все замело, озеро, на острове, в центре которого стоит цитадель, наполовину замерзло, словно кто-то накрыл Альтгард куполом холода, и граница между климатической аномалией и нормальными территориями видна очень четко. Ладно, чего голову зря ломать, надо быстрее найти интенданта, пока я не превратился в ледяную статую.***
Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять действительное положение дел и усвоить неписанные законы, по которым жила крепость-распределитель. Суэрон, местный царь и бог, в дела почти не вникал, ограничиваясь ролью ширмы, за которой прятались настоящие вершители судеб молодых даэвов. Определение дано без малейшего сарказма или излишнего пафоса - эти всесильные невидимки, как любят говорить в народе, отделяли зерна от плевел. Любой даэв сам по себе могучее оружие, и властям Асмодеи, естественно, не всё равно, против кого оно в дальнейшем будет направлено. Неблагонадежные личности, маньяки, типы, свихнувшиеся в процессе перерождения, а также возомнившие себя Великими Избранными моментально выявлялись в процессе выполнения простеньких, но тщательно подобранных поручений, и тут же исчезали, официально отбыв на «дальнюю заставу». Угу, настолько дальнюю, что их больше никто никогда не видел. Туда же отправлялись и те, кто по дури следовал манере поведения постоянного персонала. К примеру, обосновался во временном лагере некто Лавиньяк, ленивый настолько, что сам перо у руфиллина, чтобы написать отчет не выдернет. Только новоприбывших и умеет гонять, заставляя выполнять собственную работу. А рядом его подружка Рена, блеющим голоском, как заведенная повторяет: «Ой, мне так неудобно снова тебя просить…». Однако просит, клянчит, ноет пока какой-нибудь молодой даэв не возьмет на себя теперь уже ее обязанности. Над ними подшучивают, не воспринимают всерьез, они местная притча во языцех, но почему-то никто не обращает внимания на холодные глаза и пластику профессиональных убийц этой парочки. И вот в Альтгарде появляется очередной «Тринадцатый бог» из свежего пополнения. Смотрит – место тихое, спокойное. Пока не сдашь экзамены на профессиональный минимум, никуда не переведут. Зачем тогда напрягаться? Сиди себе у костерка подальше от начальства, на поручения плюй, время от времени предпринимая попытки кого-нибудь развести на безвозмездную помощь. Любая комиссия выдаст такому умнику вердикт по поводу дальнейшей службы: «Не готов!». Синекура! Месяц, другой, третий… Глядишь, а в крепости уже и забыли, что этот даэв вообще здесь появлялся, нет его, как и не было никогда. Куда делся? Так на дальнюю заставу перевели. Или подойдет к новичку шиго - глаза круглые, словно ничейные кинары перед ним засверкали; лапки от волнения дрожат, голос срывается, и просит передать конвертик с ну очень важной, совершенно секретной информацией. Мол, нельзя такую ценность почте доверить. Почте нельзя, а первому встречному можно? Возьмешься доставить весточку – окажешься по уши замазан в делах контрабандистов. Откажешься – получишь нагоняй от начальства. Тебя же просили по мере сил помогать гражданским? Просили. Так почему уважаемого коммерсанта обидел? А с другой стороны, докажешь, что шиго незаконными поставками промышляет – получишь крупную премию. Заманчиво? Еще как! И ведутся же идиоты на настолько убогую приманку! Кто сразу вскрывает доверенное ему письмо, кто пытается шантажировать някающего провокатора. Итог один – да, да, она самая – дальняя застава. А всего-то и надо было конвертик по адресу передать, но указать в отчете начальству кому да от кого послание прошло через твои руки. Я старательно отыгрывал роль немного туповатого середнячка. Особо не усердствовал, но и повода к повышенному вниманию к собственной персоне не давал. В то, что меня лично не касается, нос не совал, расспросами на тему, отчего именно так, а не иначе, не страдал. Годы, проведенные в банде, вбили в сознание на уровне рефлексов – необходимую информацию начальство само сообщит, а излишнее любопытство очень вредно для здоровья: голова может с плеч внезапно скатиться. И всё равно ощущал на себе задумчиво-оценивающие взгляды. Словно некто мысленно взвешивает соотношение риска и предполагаемой прибыли от продажи моей бренной тушки. Кому бы вдруг понадобился столь специфический товар, как необученный даэв, и почему обязательно продажи – понятия не имею, вот такой выверт интуиции. Мерзкое чувство! Будто по тонкому льду идешь, ежесекундно ожидая и боясь услышать треск ломающейся опоры под ногами, ведь там, внизу, лишь черная вода небытия и ни малейшего шанса на спасение. Впрочем, после того, как я во время очередного визита к наставникам класса в Пандемониум, рассказал Хеймдаллю о своей начинающейся паранойе и тот обещал навести справки, предчувствие нависшей смертельной опасности моментально исчезло, хотя заинтересованные взгляды ощущались по-прежнему. Ну да и Асфель с ними, с соглядатаями всех мастей, «серыми кардиналами» Альтгарда и прочей закулисной возней. А вот тому, кто обязал волшебников поверх брюк напяливать длинную, в пол, юбку с кокетливым разрезом спереди до самого ремня, я бы лично с превеликим удовольствием голову оторвал. Голыми руками, растягивая удовольствие. Додуматься же до такого! По лесу в нашей униформе ходить сущее мучение. Пусть ткань зачарована на прочность, но каждый вечер, очищая ее от грязи и налипшей травы, сухих листьев, каких-то репьяхов, составлял мысленно настолько многоэтажные конструкции, что любой портовый грузчик удавился бы от зависти. Нет, можно было заказать вполне цивильный костюм, только стоил бы он из требуемого материала столько, что мигом «сожрал» бы все мои накопления. А с повышением уровня мастерства доспехи тоже приходилось менять, чтобы максимально использовать силу эфира. Самое печальное, что средства у меня были, только «светить» их крайне не рекомендовалось. Во всяком случае, здесь, где каждый тойгу знал, сколько у кого кинар на счету в местном отделении банка и сумму официального довольствия, выплачиваемую рядовому новобранцу.***
Пару дней назад Рена вцепилась в меня железной хваткой потомственного шиго-коммивояжера, и устроила форменную истерику, очень натурально выдавив из своих равнодушно-ледяных глаз пару слезинок. - Последнее время Лагерь Манира буквально окружен повстанцами Ривара. Они что-то ищут - обыскивают все дома около лагеря и причала. Раньше такого никогда не было, потому даже не представляю, что могло произойти. Не нахожу себе места от беспокойства! Что же нужно этим повстанцам? Я точно заработаю выговор от начальства, если ничего не предприму... Классическая картина – дама в беде. Панически боящаяся этих самых повстанцев, к слову, сильно похожих на ряженых. Да что там, Ахилленго в Исхальгене и те смотрелись солиднее. А тут какие-то типы в масках, непонятно почему называющиеся именем давно мертвого бога. Но наглые донельзя. Захватили поместье, удобную естественную пещеру вроде той, в которой приснопамятные оборотни в нашей провинции пытались открыть пространственные врата, еще несколько территорий помельче, и ведут, словно у себя дома. Причем официальные власти Альтгарда делают вид, вроде так и надо, хотя общей мощи крепости с избытком хватило бы на полное уничтожение зарвавшихся агрессоров. Ну, и мне тогда задавать лишние вопросы не с руки. Что там хочет наша фифа? Нужно смотаться на разведку и добыть информацию? Да любой каприз, чем волшебник не ассасин? Сейчас только замаскируюсь, кинжал в зубы возьму и галопом на полусогнутых! Для бешеного тойгу семь лиг не крюк! - Они организовали в доме Манира штаб. Проберись внутрь и все там осмотри. О! Как и ожидалось. А отказываться нельзя, Хеймдалль постоянно напоминал, что для какого-то там особого допуска мне потребуется безупречная репутация полностью лояльного даэва. Ладно, навещу этих комедиантов, может, узнаю, против кого они восстали и каким боком к ним Ривар затесался.***
Причал Манира местечко хоть и отдаленное, но отлично обустроенное. В естественную бухту ведет лишь одна дорога, барский дом расположен в самой глубине поместья рядом с роскошным водопадом, и окружен с трех сторон высоченными скалами. Как сказал бы Кроге, все постройки стоят стратегически верно. Только для разведки неудобно, тем более что патрули так и шмыгают один за другим. Пришлось побродить по округе, поискать обходные пути. Не нашел, зато обнаружил тщательно замаскированный охотничий домик, скорее даже небольшую хижину, с единственным обитателем - племянником хозяина поместья. Манир (это у них родовое имя, чуть ли не каждого второго в семье так зовут) обрадовался мне, словно сам главнокомандующий расовых войск в компании отборных элитных частей заглянул к нему на огонек. Скатился с порога и вцепился в одежду похлеще Рены. - Даэв... Даэв! Беда! Помогите! Жизнь человека в опасности. Повстанцы Ривара напали на нас вчера ночью, когда мы мирно спали. Мне удалось ускользнуть от них и скрыться здесь, а мой дядя... Я не знаю, где он и что с ним. Видел только, как тот бежал в сторону водопада. Не знаю, жив ли еще. Грокен мой единственный родственник. Кроме него, у меня больше никого нет. Пожалуйста, найдите его! Да уж, парнишка дядю искренне любит, раз продолжает отираться рядом с врагами, а не бежит, обгоняя свой визг, в Альтгард. Его же если повстанцы здесь найдут, убьют не задумываясь. А ведь он не даэв, и смерть будет окончательная, без шанса возродиться на Кибелиске. Эх, погубит меня моя доброта! Пообещал сделать, что смогу, разузнал тайную тропку, по которой можно обойти патрули и ушел спасать непутевого дядю. Чего, спрашивается, его к водопаду-то понесло?***
Добраться до дома, ставшего внезапно штабом захватчиков, получилось намного легче и проще, чем туда проникнуть. Охраны столько, что ее количество и рвение навевало на мысли про хранящуюся в поместье имперскую казну или папку с компроматом сразу на всех лордов балауров, не иначе. Ничего, и не в такие места доводилось проникать незваным гостем. Вор я или мимо проходил? Дождался темноты, достал из потайного отделения куба набор отмычек, и пока охрана бдела у центрального входа, спокойно вскрыл дверь для прислуги. Ну и что, что Маниры ее никогда не держали, стандартная планировка таких вот особняков предусматривает подобное излишество, ведущее в тесный коридор, открывающийся в маленькую кладовку около кухни. Баррикада старых ящиков, наваленных на заднем дворе, надежно скрывала неучтенную лазейку. А дальше дело техники и ловкости пальцев. На столе в кабинете лежал солидный свиток, чуть ли не подписанный «Возьми меня!». Отлично! Думаю, за ним меня Рена и посылала. Во всяком случае, ни единой бумаги, кроме него, найти не удалось. Теперь аккуратно все снова закрыть, и можно заняться поисками Грокена. Водопад смотрелся мощно: с гулом низвергаясь с огромной высоты, поток разбивался о каменистое дно озера, наполняя воздух мириадами капель, днем сверкающих, словно крупные алмазы. Впрочем, ночью зрелище тоже было завораживающее, только меня любоваться красотами природы как-то не тянуло. Прикрывшись эфирным щитом, я смело шагнул сквозь водную стену и оказался в небольшом гроте, где, сидя на камнях, дрожал от холода и страха худощавый мужчина, с застывшим на лице выражением затравленной крысы. Увидев, что его одиночество нарушено, он вскочил, схватил трясущимися руками увесистый камень, но тут рассмотрел меня, и со стоном выронил свое импровизированное оружие. - А, даэв! Вы меня напугали. Я уж думал, это повстанец Ривара. Что привело вас сюда? Зачем вы залезли в водопад? Самый идиотский вопрос, какой я только слышал за всю жизнь. И правда, зачем посреди ночи в захваченном непонятными типами поместье лезть в водопад? Купаться захотелось! Прямо в одежде, чтобы не смущать наготой случайных прохожих. Мысленно выругавшись, рассказал про переживающего за единственного родственника парнишку. Однако на мое предложение убираться отсюда и поскорее, Грокен ссутулился и отрицательно замотал головой. - Манир ищет меня? Я знал, что он будет беспокоиться, но уйти никак не мог. Дело в том, что за нашим домом у меня закопан сундучок с деньгами – заначка на черный день, а теперь из-за повстанцев до него не добраться. Там все наши сбережения. Без него мы останемся нищими. Пока не выпотрошу тайник, никуда не уйду! Эх, тяжела жизнь того, кто решил помочь посторонним людям. У тех же за одну хотелку сразу другая цепляется. Ладно, расспросил у Грокена, где конкретно он схрон устроил, и снова отправился к дому-штабу. Чуть на патруль не нарвался, проклял собственные неуместные порывы альтруизма, но заветный сундучок добыл. Увесистый, зараза! А модель самая популярная у плебса – эконом-вариант с вечно заедающим замком и прозрачным окошком на крышке, сквозь которое просматривались туго набитые мешочки одинакового размера. Да Грокен, оказывается, эстет! Меньше определенной суммы за раз в тайник не прятал. Я вдруг вспомнил выражение лица бывшего хозяина поместья, и задумался. Хм, дилемма! Хотя… Если ошибусь в человеке, то на охотничьей заимке, где мается бедняга Манир, всё верну. Мол, поступил так исключительно в целях безопасности. Решено! Где мои универсальные отмычки? Открыл сундук, пересыпал его содержимое в свой куб, наполнил мешочки мелкой галькой, чтобы их округлость и вес соответствовали прежним, уложил в прежнем порядке, закрыл сундук, намертво заклинил замок. Готово! Ну что, господин Грокен, скоро узнаем, кто из нас двоих идиот. Адреналин бурлил в крови, заставляя глаза светиться. Я коротко рассмеялся, и поспешил обратно, в грот за водопадом. Дядя Манира уже не сидел, словно мокрый коко на камнях, а расхаживал туда-сюда, меряя шагами крошечное пространство между потоком воды, отгораживающий его убежище от мира, и влажной скалой стен. Заметив в моих руках вожделенный сундук, он с приглушенным возгласом ликования бросился мне навстречу, выхватил свое сокровище, едва слышно лопоча нечто, при большой фантазии сошедшее за слова благодарности, тут же подозрительно зыркнув в окошко. Однако немаленький вес и плотные ряды тщательно завязанных мешочков его немного успокоили. Грокен пристроил сундучок на относительно сухом месте, потянул с шеи висевший на прочном шнурке ключ, дрожащими пальцами с трудом попал им в замочную скважину и попытался повернуть. Ну-ну, удачи вашей наивности! Ключ сделал едва четверть оборота и застрял. Мужчина усилил нажим – никакого результата. Непонимающе посмотрел на меня, проблеяв: - Не открывается! Я равнодушно пожал плечами. - Наверное, в механизм попала грязь или камешек – стоило хотя бы завернуть сундук в холстину, прежде чем закапывать. - Собирался… - Грокен от растерянности сболтнул лишку. – Но Манир так неожиданно вернулся. Слово не кайлини, вылетит – не поймаешь. Бывший хозяин поместья заметно смутился, осознав, что именно брякнул. Тут же заюлил, пытаясь оправдаться: - Да, племянник не знал про заначку. Молодости свойственна тяга к излишним тратам, он бы всё спустил, и сейчас нас ждала бы полная нищета. Пришлось сделать вид, что верю в буквально притянутый за уши аргумент, и в упор не замечаю просящего взгляда, кидаемого то на меня, то на застрявший ключ. - Ну, это ваши семейные дела. Не знал тогда – узнает теперь. Ладно, скоро будет светать, риск нарваться на патруль возрастет многократно. Тебя здесь уже ничего не держит. Если пойдешь со мной, так и быть, провожу к Маниру, нет – сам потом доберешься, чай не маленький. А мне пора – и до крепости путь не близкий, и отчет еще для начальства писать: я же сюда не на прогулку выбрался, а разведать обстановку. Мужчина вскочил, суетливо сгреб в охапку сундук и затараторил: - Могу я попросить вас еще об одной услуге? Видите ли, с недавних пор все мои мысли о том, чтобы покинуть Альтгард. Мне хочется путешествовать, а вот Манир привязался к этим местам, но, кажется, сейчас нужно воспользоваться шансом и отправиться в путь одному. На противоположном берегу у меня припрятана лодка. Вы сможете проводить меня, чтобы я смог спокойно отчалить? Очень боюсь идти один из-за повстанцев. И когда встретите Манира, передайте ему, что я уплыл. Просто мне кажется, что если его увижу, то мое сердце не выдержит. Что и требовалось доказать. Эх, Грокен, Грокен, ты даже не поинтересовался, не ранен ли твой племянник. А вдруг он там лежит один со сломанной во время побега рукой или ногой, голодный, нуждающийся в уходе? Добыл содержимое тайника, приободрился, и собираешься удрать, не поделившись ни единым кинаром? Конечно, провожу, уж лучше вообще не иметь родственников, чем таких, как этот. Заодно и проверю, не потерял ли я квалификацию. Мы, молодежь, в банде Уль Го Ррына получили классическое, а по нынешним временам, так вообще академическое образование. Был там один вор, утверждавший, что так учили еще до Катаклизма, и полностью усвоившие науку, становились известнейшими мастерами, знаменитыми на всю Атрею. Правда или нет, не знаю, но чтобы обчистить подвешенное чучело, с нашитыми на нем в самых неожиданных местах колокольчиками и крючками, да еще, чтоб ни единый не звякнул, требовались годы упорных тренировок. Что мне какой-то трясущийся от страха и холода, измученный абориген, не замечающий ничего вокруг, кроме стиснутого в руках сундука? Раз-два, и решившая сбежать крыска «поделилась» с добрым даэвом увесистым кошельком, украшенным вышитой монограммой, завернутым в салфетку набором столового серебра и, по мелочи, несколькими кольцами, ожерельем со сломанной застежкой, да парочкой браслетов довольно низкого качества. Но, как говорится, на безрыбье и альмеха за королевский фоб сойдет. Буйная растительность надежно скрывала узкую расщелину в скалах, по которой весело бежала несколько бурная, однако вполне глубокая речушка – еще один из многочисленных сюрпризов странного поместья. Тут же на берегу стояла хорошо проконопаченная и недавно заново просмоленная лодка с небольшим парусом. Грокен шустро столкнул ее на воду, запрыгнул внутрь и, небрежно махнув на прощанье рукой, занялся снастями. Спешишь оказаться подальше от опасного места, крыска? Ну, беги, беги, небольшая фора у тебя есть. Я аккуратно выбрался на озеро, высмотрел одинокого повстанца, справляющего на берегу нужду, дождался, пока тот застегнет штаны и, скользнув ему за спину, банально свернул шею. Можно было и горло перерезать, но стоял он далековато от нужного места, а тащить фонтанирующий кровью труп в мои планы не входило. Осталась самая малость – бросить тело рядом с кустами, закрывающими проход к речушке, уносящей прочь довольного собой Грокена. Как следует потоптался вокруг, сломал несколько веток, указывая дорогу, чтоб уж точно мимо не прошли, и осторожно направился к другому берегу, где начиналась потайная тропа, ведущая к временному приюту Манира.***
- Значит, он не мог уехать отсюда из-за меня? – парень изо всех сил пытался сдержать выступившие на глазах слезы, когда я пересказал ему слова дяди. - Очень грустно, что он уплыл, не попрощавшись, но я рад узнать, что с ним все в порядке. Большое спасибо за то, что вы защитили его, Раэн! Говорите, Грокен просил передать мне подарок? Как странно, и совсем на него не похоже. Еще бы! Старый сквалыга вряд ли за всю жизнь что-либо когда-нибудь дарил мальчишке. Я выложил на стол свою последнюю добычу, чувствуя себя чуть ли не феей из детских сказок. Впрочем, выражение лица Манира, когда парень стал рассматривать лежащие на простенькой скатерти предметы, того стоило. - Мамино! – ахнул он, ласково проводя пальцами по ожерелью. – Свадебный подарок от отца. Я думал, его у нас украли, оказывается, дядя хранил. А это дедушкин! Вот тот, с инициалами! Палец указал на один из браслетов. Ну, что же, как пелось в одной случайно услышанной песне, приятно делать пакости приятным людям. Надеюсь, повстанцы, не оставят смерть товарища безнаказанной. С Маниром мы дошли до перекрестка лесных дорог, где тепло распрощались и разошлись в разные стороны. Он отправился в деревню Пасфельт к какому-то знакомому, надеясь добиться у начальства помощи в возвращении поместья, а я поспешил к Рене. Думаю, найденный в штабе свиток и мой рассказ потянут на небольшую премию – содержимое сундука Грокена к тому времени было надежно спрятано. До перевода в другой гарнизон я этими деньгами пользоваться не собирался. Береженого Айон бережет! - А не береженого Безмолвный Исполнитель стережет! – ехидно добавил внутренний голос.