Видящая

      Вместе с обнаружением пламени пришли проблемы. Это как с Волей. Вроде и круто, что пробудил, но обучение сознательному использованию та ещё морока. Так и здесь. Если раньше со смешанным пламенем удавалось лишь немного быстрее срастить раны, ускорить регенерацию, то теперь новые силы пугали своей мощью. Было очевидно, что просто так вливать его в рану, как он делал раньше… чревато. Это подтверждали и сестрёнки, набросившиеся на него как изголодавшиеся пираньи. Никогда он не думал, что они настолько жуткие.       Однако медсестрички вместе с Рей-сенсеем, судовым врачом, разглядели в его новых способностях слишком большой потенциал для медицины, чтобы «бездарно зарывать его, не зная медицины». Так комдив первого дивизиона, старпом самого Белоуса, Сильнейшего в Мире Человека был засажен за учебники как какой-то школяр. Кому бы рассказать, как сильно он хочет пожать… шею Юфи в качестве благодарности. Давно он не чувствовал себя настолько неподкованным, продираясь сквозь термины и теорию, читая учебники ночами вместо карт. Задачу навигатора с него временно сняли.       Ладно, кое-что всё же примиряло его с новой действительностью: всё та же чертовка Юфи. Неподкованная на первый взгляд в медицине, она могла буквально на пальцах растолковать ту или иную заумь, раскладывая по полочкам каждое непонятное ему слово, чтобы построить из них знание. Кто бы мог подумать, что такая ветреная шмакодявка окажется таким вдумчивым и главное понятным учителем? Да и всех остальных она здорово отвлекала, сместив ажиотаж на руны. Обычные закорючки, которые могут вырезать все. Юфи показывала как ими гадать, как вышить узор на здоровье или удачу. А также насколько это может быть действенно, если всё это дело напитать кровью. Она могла часами с упоением рассказывать про магию, коей училась прежде у матери, а после — продолжила подсматривать, выведывая секреты истинного мастерства.       — Стой, ты же говорила, что мать отказалась от тебя, — тут же нашёл в этом логическую несостыковку Харута, он всегда был очень наблюдателен и чуточку параноидален, — в пол года.       — Ну да, — почесала девочка в затылке, — тут сложно объяснить. Нравы другие.       — А всё ж попытайся, — не сдался мальчик.       — Ммм, на острове Монтенегро, откуда я родом, — подумав, всё же начала она свой рассказ, — живут ведьмы. Власть у нас передаётся от матери к дочери, ну или внучке/правнучке. Ведьмы спокойно живут и по триста-пятьсот лет. Моей пра-пра было порядка 327 лет, когда она передала власть. — На всеобщее ох**вание на лице она уточнила не без ехидства, — знаю, возраст был довольно молодой, по вашим меркам она выглядела едва на шестьдесят. Мальчики не наследуют, поскольку редко рождаются с даром. — Юфи помолчала минуту, покусывая щёку изнутри, явно соображая, как правильнее сказать. — По закону верховной ведьмой может стать только потомок предыдущей правительницы, имеющий минимум одну законную наследницу. Так получилось, что Хильдегарда была любимой внучкой пра-пра, но меня, своего первенца нагуляла не от мужа. Вскройся это — её правлению был бы конец, поэтому она провела ритуал отречения как только снова забеременела и бросила на погибель. — Вот это история… Там не нравы, а мамаша еб***тая.       — Мне всегда было интересно: почему меня бросили? Поэтому я стала её искать, когда папа умер. Так и вышла Монтенегро. — Девочка вновь замолчала, обдумывая, — с Хильдегардой у нас в итоге не срослось. Она попыталась меня убить, я — не сдохнуть, в итоге сговорились на том, что она меня научит основам, а я забываю дорогу на остров, и не трогаю её и семью.       — А ты не забыла, — констатировал факт один из накама, — да?       — Ну почему же, я не могу ступить на Монтенегро, как и приблизиться ней и членам её семьи, всё в соответствии с клятвой. Но мне это и не нужно. — С холодной улыбкой, полной горечи и яда, она смотрела на свои ногти, — отомстить можно и по-другому.       — Она хотела, чтобы я умерла от её бездействия, поэтому так умрёт Габриель, — на непонимающие взгляды она добавила, — любимый сын, первый ведьмак за семнадцать поколений. — Широко распахнутые глаза и улыбочка конченой суки, — интересно, каково это, когда любимый ребёнок умирает у тебя на руках, а ты не можешь сделать ничего? — Такой они видели Юфи впервые. Честно признаться, даже бывалым пиратам стало жутко от её ледяного мстительного бешенства. — Как говориться, я не злопамятная, просто память хорошая.       В тот момент все как никогда чётко осознали, насколько Юфи может быть злопамятной и жестокой. Будто милая домашняя кошечка, что ластилась к тебе, подставляя мягкие бока, спустя секунду показала зубы, безжалостно убивая свою жертву. Это было настолько отрезвляюще, что оставшийся вечер её невольно избегали, желая поскорее забыть. Юфи тоже понимала, что наговорила лишнего и потому избегала компании, давая эмоциям улечься. Вечером она впервые за все две недели на корабле решила лечь не в каюте Марко, а медблоке, где изначально её и предполагалось спать. Не получилось. Проворочавшись часа три, не меньше, девочка тихо покинула комнату. На палубе было хорошо. Тихо, безоблачно, холодно. Ночное небо было прекрасно и безгранично. Словно купол, что простирается над всеми и в тоже время нестерпимо большее, не хватало мыслей, чувств, дыхания, чтобы его объять.       Её тело дрожало, заледенев от бриза и зимних порывов злого ветра. Но так не хотелось уходить! Разум говорил, что пора вернуться в медблок или в каюту к Белоусу, как она собиралась, но сердце крепко держало на месте.       Не придя к миру сердцем и разумом, девочка выбрала третий вариант, придуманный не иначе как шилом в одном месте. Она бросилась в воду, что всегда тепла для неё и вынырнула в русалочьем обличье. Было обидно практически до слёз, что её хвост, покрытый чернильно-фиолетовой перламутровой чешуёй, красиво переливающейся и бликующей на свету, никогда не сравнится по красоте с ночным небосводом.       Девочка медленно плыла рядом с кораблём, любуясь небом. В своих переживаниях она не заметила, что её видел один из членов корабля. Сегодня ночью ему не спалось, слишком уж неожиданно он привык чувствовать кого-то под боком и поэтому тревожно просыпался каждые полчаса. В конец устав от этого, Марко вышел на палубу, сам не зная зачем. Не то сменить Бушина на посту, не то найти причину бессонницы. Она тоже не спала. Стояла у бортов, запрокинув голову вверх, казалось, её не волновал ни холод, ни хлещущие всё вокруг под порывами ветра волосы и платье. Такая отрешённая от мира. Ему на секунду представилась совсем другая картина. Уже не девочка, женщина. Высокая, статная, на ней уже не платьице в разводах, а блуза и узкие брюки, только подчёркивающие фигуру. Фенечки на руках, длинные волосы, так и хлещущие воздух за ней и пронзительные зелёные глаза, что смотрят с заинтересованностью и насмешкой прямо на тебя.       Быстро помотав головой, Феникс спустился с небес на землю, но не увидел её. Глаза заметались, выискивая девичью фигурку, но тщетно. Она не могла уйти, он бы услышал хлопок двери. На всякий случай он даже в море посмотрел и не поверил своим глазам. Пламя осветило водную гладь и Юфи, что спокойно плыла на спине рядом с Моби Диком, будто в летнем бассейне, а не на Гранд Лайне, да ещё когда они холодное течение поймали.       — Ооо, Марко, — радостно замахали ему, параллельно перейдя в вертикальное положение и выбивая воду из ушей, — а чего не спишь?       — А ты чего в море? — закричал комдив, сбрасывая верёвку в нескольких метрах он неё. — Вылезай, йой!       — Не хочу, — вновь легла на спину девочка, — на воздухе холодно, а здесь море тёплое, самое оно, чтобы на звёзды посмотреть. — Она демонстративно положила руки за голову, будто лежала на подушке, а не водной глади.       — Тогда хотя бы верёвку вокруг талии обвяжи, йой, — решил пойти на хитрость старпом, сбрасывая ей канат, привязанный к бортам, — а то вдруг шторм?       — Ладно, — всё же подплыла она поближе, чтобы выполнить просьбу.       — Сделала? — Всё же несмотря на свет от пламени, видно было не очень, а лететь вниз и рисковать не слишком хотелось. Хорошо, что накама преимущественно спят как убитые, а дозорные своё дело знают и что здесь произошло спросят только завтра.       — Да, — крикнула она, показывая большой палец. И тут же её потащило за канат вверх. Даже опомниться не успела, как оказалась на палубе. Надеясь, что он не заметил в темноте, девочка тут же вернула себе ноги, благодаря Богов за тёмный хвост и параллельно ругая Марко на чём свет стоит. Холодно же!       — Тогда пойдём в каюту, — тут же поставили её на ноги и поволокли к трюму. Та, продрогшая насквозь, не спорила, — завтра попросишь сестричек, одежду новую подберут, а то совсем не дело.       Пятнадцать минут спустя высушенная и закутанная в одеяло Юфи не думала о звёздах. Всё же они так далеки. Гораздо ближе сейчас был огонёк свечи, запах древесной смолы и немножечко пыли, тепло рук, греющих через одеяло. Девочка вздохнула, наконец расслабляясь. Хорошо.