TIME IN A BOTTLE

      Краткое содержание: Сандор в очередной раз убеждается, что принял верное решение.       Он был безумно рад, что смог выбраться домой на Рождество. Его последнее Рождество в кругу семьи. После вступления в братство Ночного Дозора ему будет запрещено покидать Стену. Начнется совсем другая жизнь, в которой не будет места его родным, а домом для него станут не величественные башни Винтерфелла, а суровая древняя крепость на самом краю мира.       В его новой жизни не будет места всему, что он знал и любил.       Не будет места для неё.       Сансы.       Возможно, он никогда больше не увидит свою огненную пташку, но сможет ли разлука вытравить из его сердца эту жгучую, невыносимую боль, которая жила в нём все эти долгие годы?       Она была его сестрой, а любить сестру так, как любил он, было преступлением.       Говорят, давным-давно, столетия назад, Таргариены женили родных братьев и сестёр, но результатом таких браков были слабые, больные дети, многие из которых не доживали до совершеннолетия из-за генетических заболеваний, либо заканчивали в сумасшедшем доме. Болезни и безумие потомства грозили тому, кто осмелится нарушить закон, запрещавший браки между близкими родственниками.       Да, Сандор и Санса не были родными по крови, но всё равно он не смел надеяться, что родители одобрили бы их союз, ведь он носил фамилию Старк, а кроме того Санса практически выросла у него на руках и всегда видела в нём только старшего брата, но не мужчину, с которым она могла бы разделить жизнь.       Миллионы раз он повторял себе, что любить её нельзя, что это невозможно, но это не приносило его израненной душе никакого облегчения, а, казалось, только усиливало боль.       Не в силах больше бороться с этим запретным чувством, он решился на крайний шаг - уйти в Ночной Дозор. Уйти, чтобы больше не видеть её, не слышать её голос, не ловить на себе её любящий взгляд младшей сестры. Всё это было просто невыносимо, так лучше уж обречь себя на вечное одиночество в изгнании, чем смотреть, как она приводит в дом своего парня, они женятся, у них рождаются дети…       Сам он давно понял, что ни на ком, кроме неё жениться не сможет. Конечно, у него были женщины, но это являлось всего лишь удовлетворением физических потребностей, не более того.       Пока она жила дома, он, как ни пытался, не мог заставить себя уехать, но когда она поступила в Университет Королевской Гавани, ему больше незачем было оставаться. Пташка выпорхнула из родного гнезда, а значит, и его ничего больше здесь не держало.       И вот они встретились. Возможно, в последний раз.       - Сандор, вот ты где! - позвала его Кейтилин. - Все уже собираются к ужину, давай, ждём только тебя.       - Иду, мам, - ответил он и поднялся. Библиотека всегда была его любимой комнатой в замке. Его и Сансы.       Огромный, длинный стол накрыли в гостиной, и всё большое семейство, а также гости уже расселись по своим местам.       Сандор как обычно подошёл к своему месту рядом с Сансой, но оно было занято. Там сидел Джоффри.       Мелкий белобрысый говнюк.       - Сынок, - окликнула его леди Старк. - Садись вот здесь, я припасла для тебя местечко.       Ему не оставалось ничего другого, кроме как сесть на указанное место рядом с Мирцеллой Баратеон, сестрой Джоффри, и её подругой Дейнерис Таргариен. Обе девушки заметно оживились и стали без устали болтать о каких-то глупостях, пытаясь привлечь его внимание.       Санса сидела напротив него и мило беседовала о чём-то с говнюком Джоффри.       Сандор его на дух не переносил с самого первого раза, когда увидел. Может быть из-за того, что в глазах мелкого засранца было нечто такое, от чего на душе становилось мерзко и гадко, а может, потому что он сразу же как ядовитый клещ впился в Сансу и не давал ей прохода. Но что самое печальное, Санса, кажется, отвечала взаимностью на его ухаживания, и Сандор не раз слышал от матери, что она очень надеется на их скорую свадьбу.       Вот и сейчас Санса улыбалась Джоффри и кивала, слушая весь тот бред, что он вливал ей в уши.       Она была особенно прекрасна в своем изумрудного цвета платье, которое удивительно шло к её медным волосам, и Сандору приходилось прилагать значительные усилия, чтобы не пялиться на нее всё время.       Мирцелла и Дейнерис пытались вовлечь его в какой-то глупый разговор, но он отвечал односложно или просто мычал что-то неопределённое, лишь бы они отвязались.       Когда подошла очередь десерта, мать позвала его с собой на кухню, чтобы он помог принести посуду. В другие дни они поручили бы это прислуге, но в Рождество все они были отпущены по домам, чтобы каждый мог провести этот вечер в кругу семьи.       - Сандор, - сказала Кейтилин, когда он вошел следом за ней в кухню. - Дорогой, я понимаю, что ты решил принести клятву Ночного Дозора и отречься от прежней жизни, но хотя бы сегодня ты мог бы уделить внимание окружающим? Возле тебя сидят две прелестные девушки, а ты на них даже не смотришь. Сынок, будь поприветливее с нашими гостями, я прошу тебя.       - Хорошо, мам, - с неохотой, но всё же согласился Сандор. - Я постараюсь.       - Вот и молодец, - сказала она и улыбнулась.       Болтать о какой-то херне с двумя пустоголовыми девицами и наблюдать, как пташка улыбается Джоффри. Что может быть паршивее этого? Нет, я решил всё правильно.       Уехать отсюда и поскорее.