«mistletoe promise»

День 1. Обычно Бен не был таким. Он был прагматиком, который всегда обходился малым. Его самые большие мечты были связаны исключительно с получением высшего образования. И всё на этом. Ему было неважно, какая у него работа до тех пор, пока он мог обходиться ею. Его никогда не волновало, где он жил или с кем он был. До этого дня. Рид всегда значил всё для Бена, но только недавно Бен стал сознавать всю степень этой значимости, что и привело к тому, что он понял, что хочет поцеловать Рида. Это необязательно должно было означать, что Бен влюблён в своего лучшего друга. Вовсе нет. Возможно, это значило лишь то, что Рид и сказал: Бен просто хотел получить свой первый опыт. По крайней мере, он надеялся, что это так. Но Бен понятия не имел, как это сделать. Просто начать искать кого-то, кого хочется поцеловать? Если так, то ответ находился прямо перед ним: наклонившийся над увеличительным стеклом и смахивающий кудри с лица. — Бен! Ты должен это увидеть! — Рид взволнованно махнул ему рукой. Боже, он был таким милым, когда говорил о науке. — Клетки мутируют, видишь? Бен чувствовал дыхание Рида на своей шее, пока смотрел в микроскоп. Он не выдержит так долго... Чёрт возьми, это будет самая длинная пара недель! — Ясно. — Бен отстранился от микроскопа. — Ты не выглядишь особо взволнованным, — Рид слегка нахмурил брови. — Я просто... не выспался прошлой ночью, — солгал Бен бесцеремонно. Ничего страшного: недостаток сна всегда служил ему отличным оправданием, которое обычно срабатывало. — Почему? Что-то случилось? — Рид в одно мгновение сделался серьёзным. Он повернулся к Бену, со стуком выровняв свои длинные ноги напротив него. Его глаза смотрели на друга глубоко и с беспокойством. Рид так сильно волновался за него, что это почти причиняло боль. Бен не знал, что с этим делать. Особенно тогда, когда Рид заставлял его чувствовать себя... в этом ключе. — Ты спрашивал об этом вчера, — пробормотал Бен, избегая встретиться с проницательным взглядом Рида. Он знал, что говорить, что с ним всё в порядке и при этом избегать смотреть Риду в глаза будет выглядеть неубедительно, но он просто не мог. — Вчера ты тоже сказал, что устал. А также то, что был “не в своей тарелке”. — Тон Рида был строгим, и Бен отвернулся. Ему не нравилось, когда с ним обращались, как с ребёнком. — Послушай. Мы уже довольно давно не говорили об этом. Ты мой друг, Бен. Я хочу, чтобы к тебе относились хорошо. — Голос Рида смягчился. Он коснулся плеча Бена и аккуратно развернул того лицом к себе. Под “этим”, о котором они давно не говорили, вполне очевидно подразумевалась семейная жизнь Бена. Когда Бен впервые рассказал Риду об издевательствах брата и халатности матери, это привело к тому, что он стал постоянно оставаться ночевать в доме Ричардсов. Рид, должно быть, посвятил свою маму в детали, но Бен был не против. Она явно не была в курсе всех проблем (даже сам Рид не знал о них в полной мере), иначе наверняка сделала бы для Бена гораздо больше, чем просто позволяла остаться у них на ночь и украдкой бросала жалостливые взгляды в его сторону. Поначалу было весело. Но затем они выросли, и динамика их встреч изменилась. Ребята стали старше — а у взрослых мальчиков не бывает ночёвок друг с другом. Пришлось негласно сойтись на том, что ночёвки следует прекратить ещё до того, как поползут слухи об их нетрадиционной ориентации. Рид знал, что у Бена и без того хватало проблем дома, чтобы он столкнулся с ними ещё и в школе. Однако, у них не было возможности остановить то, во что верила уже почти вся школа, поэтому им пришлось свести на нет любое своё взаимодействие. Бен стал ездить в дом Рида после школы гораздо реже и устроился на работу в аптеку, чуть ниже по улице от своего дома. Сперва ему каждую смену вновь хотелось очутиться в гараже Рида, но затем он вырос. Ему исполнилось шестнадцать, и он работал, чтобы содержать семью. Очевидно, что он не был кормильцем семьи Гримм в полном смысле этого слова, но работал вдвое усерднее, чем Даниэль, который только и делал, что курил травку со своей бандой и терроризировал Бена. Рид находил грустным то, что Бену пришлось так скоро расстаться со своей юностью, но Бен не грустил. Он был евреем, это было у него в крови. Он благодарил судьбу за то, что мог находиться здесь и сейчас, а не семьдесят лет назад, когда ему пришлось бы работать до смерти. Буквально. Так Рид и Бен росли по отдельности почти год или около того, но они по-прежнему оставались друг для друга ближе, чем кто-либо. Школа давалась тяжело для них обоих — там всё так же хватало насмешек, достаточных для того, чтобы мальчики опасались быть увиденными вместе. У Бена было мало свободного времени из-за работы, и друзья теперь могли видеться лишь раз в неделю — и то, если им везло. Однажды, — и в этот день всё изменилось для Бена, как он думал, — Рид решил, что с него хватит. Это была весна их девятого класса*, и Джек Беннет, король спортсменов, своим “классическим” приёмом с силой втолкнул Бена в ряд шкафчиков. «Что тебе от меня нужно, придурок?» — Бен попытался вырваться из его хватки. Он был сильным, но по сравнению с Беннеттом выглядел таким же пугающим, как дитя. (Бен был невысоким и приземистым). «О, я просто хотел поздороваться с моим любимым пидором!» — усмехнулся Беннет, и лицо Бена покраснело. Он вдруг явственно ощутил синяк на руке от недавнего нападения брата, пока его засовывали в шкафчик. Его брат использовал то же сраное слово. Беннет открыл было рот, чтобы отпустить очередную издёвку, но его прервал деликатный стук в плечо. Он обернулся и наткнулся взглядом на... Рида Ричардса. «О, прекрасно, ещё один пи-...» Беннет не договорил: его оборвал грубый удар кулаком в нос, который, конечно же, был сделан кем-то другим, нежели Ридом, мать его, Ричардсом!.. Лицо Рида было искажено гневом, когда голова Беннетта громко ударилась о шкафчики позади, и тот опустился на пол, рукой хватаясь за травмированный нос. «Никогда больше не произноси этого слова». Бен ни разу не слышал, чтобы Рид говорил так угрожающе серьёзно. Это выглядело очень... горячо. «Ну же, Бен» — Рид одарил его лёгкой, полузаметной улыбкой. Бен застыл на месте с раскрытым ртом и ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что он находится в одном из эпизодов «Сумеречной Зоны». Это должно быть альтернативное измерение Рида, либо его клон. Где, чёрт возьми, он научился так наносить удары? Рид принял взгляд Бена за страх, а не за восхищение, поэтому осторожно приблизился к нему. «Извини, я не мог больше выносить этого. Я скучаю по тебе» — прошептал Рид, сосредоточившись исключительно на Бене, который был не в силах отвести взгляд от этого мачо, каким-то образом подменившего его лучшего друга. «Я тоже скучал по тебе...» — медленно кивнул Бен, всё ещё глядя на Рида широко раскрытыми глазами. «Тогда давай уберёмся отсюда», — рассмеялся Рид и мягко взял Бена за локоть, уводя его по коридору, полному удивлённых зрителей. ... — Бен-н-н-н-н, — игриво протянул Рид. Его глаза по-прежнему были полны беспокойства, пока он ожидал, когда Бен вырвется из плена воспоминаний и вернётся в настоящий момент. Точно. Рид волнуется за него. — Прости, пожалуйста, Рид. У меня просто слишком много всего на уме в последние дни. Я действительно устал. Я работаю почти каждый день после школы, плюс выходные, а когда возвращаюсь домой, то мне нужно готовить ужин и делать уроки. Вдобавок ко всему, я переживаю из-за заявлений в колледж, которые подал слишком поздно, так как мне нужно было найти деньги на их оплату и выпросить у матери разрешение на то, чтобы ненадолго отлучиться, хоть я и не уходил далеко. Так что, пожалуйста, извини. Но ты тоже держался отстранённо какое-то время. Теперь я знаю, что это было из-за... обещания, но всё же. Всё это было правдой, но Бен не учёл тот факт, что, говоря всё это, он не переставал пялиться на губы Рида и испытывать легкий сердечный приступ каждый раз, когда тот облизывал их — что случалось часто, если Рид был сосредоточен на чём-то. Однако Рид не смутился. — То есть, дома ничего не происходит? — Его рука всё ещё лежала на плече Бена, и когда тот попытался отвернуться, уклоняясь от внимания, Рид чуть сильнее сжал пальцы. Это было не больно, скорее — твёрдо. Что невероятно возбудило Бена. — Нет! — Бен думал, что выкрикнул это. На самом деле он пронзительно взвизгнул. Рид мгновенно отпустил его и поднял вверх обе руки, как бы сдаваясь. По выражению его лица Бен смог прочесть, что Рид в некотором роде пострадал от его агрессии, но посчитал, что заслужил это. Рид пытался показать, что ему не всё равно, а Бен продолжал отталкивать его, но не по той причине, по которой Рид думал. Остальная часть внеклассных занятий прошла в тишине и интенсивной работе. Это было до жути знакомо.

***

День 8. — С вас четыре доллара, пятьдесят девять центов, мэм. Бен изо всех сил старался улыбнуться солидной даме, неспешно вытаскивающей мелочь из своего кошелька, чтобы купить помаду, слишком яркую для оттенка её кожи. Женщина вырвала пакет с покупкой из его рук и, не говоря спасибо, вышла из магазина. О, как Бен любил праздничный сезон. Люди думали, что имеют право быть придурками лишь потому, что они таааак сильно заняты благотворительностью и покупкой подарков для других. Часы Бена слабо пискнули, оповещающая о том, что прошёл ещё один час. Было уже девять вечера, а это означало, что до закрытия в десять у него побывало не так много посетителей, если не считать тех, кто любил забирать товары в последнюю минуту. Бен был не очень счастлив иметь дело с припозднившимися покупателями (он уже израсходовал весь запас своих дежурных улыбок), но, по крайней мере, дожидаясь их, он мог быть предоставлен самому себе и своим мыслям, которые в последнее время у него были несколько... странные. С самого начала пари (хотя, если честно, то раньше) Бен не мог выбросить Рида из головы. Не было ничего ненормального в том, что он часто думал о Риде — в конце концов, они лучшие друзья. Учитывая все воспоминания, которые они вместе делили и все проекты, над которыми работали, Рид должен был иногда приходить ему в голову. Но в последнее время всё было немного иначе. Бен мог потратить около получаса лишь на то, что представлял губы Рида (иногда в непосредственной близости от своих). Фантазии о них с Ридом буйствовали у него в голове уже целую неделю. Некоторые из них были простыми — как, например, держаться за руки во время прогулки по парку. Но другие... другие были совершенно потусторонними. В одной из них Бен был заперт в замке, и Риду пришлось сразиться с драконом, чтобы его спасти. Хотя, постойте-ка. Разве это уже не фильм? Впрочем, какая разница... это не столь важно. Бен был так напуган. Что если у Рида был кто-то ещё, кого он хотел поцеловать, из-за чего Рид и затеял весь этот спор? Что если чувства Бена разрушат их дружбу? Потому что он больше не мог этого отрицать: ему нравился Ри... — Кхм... Высокий парень стоял напротив кассы. Бен покраснел. — Извините, сэр. Я... — Он не смог заставить себя посмотреть в лицо посетителю, но, слегка приподняв голову, краем глаза заметил, как тот смахивает кудри с лица, совсем как... — Рид! — Голос Бена прозвучал гораздо громче и пронзительнее, чем он того хотел. По сути, он звучал как девушка из средней школы, разговаривающая с парнем, который ей нравится. (Собственно, Рид и был для него таким парнем). — Привет! Я просто зашёл за этими, кхм... крендельками, — Рид протянул Бену пачку, смеясь несколько... нервно? Он положил руку на затылок и улыбнулся. — О... ладно, — Бен изо всех сил пытался вернуть улыбку. Это было странно. Обслуживать своего друга, своего... — кто знает, кем ещё Рид приходился для него в этот момент. — Вообще-то, я пришёл... увидеться с тобой тоже. Я, э-м... подумал, что, вероятно, магазин будет не слишком занят в такое время... Он был прав. Бен и Рид были единственными в магазине. В их сонном городке в столь поздний час бодрствовало не так много народу, а те, кто ещё не спал, вряд ли бы потащились в маленький магазинчик на самой окраине. — Ох, да уж... Здесь, как всегда, скучно. У меня была пожилая дама чуть раньше, которая выкупила почти весь запас презервативов. Это было глупо. И неуместно. И определённо точно не смешно. О чём он вообще думал?.. Но внутренний, полный самоуничижения, монолог Бена прервало негромкое хихиканье Рида. Бен никогда раньше не слышал, чтобы Рид хихикал. Он решил спросить Рида, как прошёл его день, но в то же самое время Рид начал спрашивать его о планах на Хануку. Оба неловко рассмеялись. Раньше они не были такими. Этот спор собирался изменить всё, не так ли? — Ты первый, — Рид улыбнулся, открыв пакет с крендельками, за который уже заплатил, и протянул Бену немного. Он облокотился руками на стойку, оказавшись слишком близко и тем самым нарушив зону комфорта. — Ну, если мама будет дома, то мы, знаешь, зажжём менору. Не знаю, будет ли у нас много подарков (если они вообще будут). Но всё в порядке, мне ничего и не нужно. Просто хотелось бы сходить в синагогу всем вместе... Однако с маминой работой и Даниэлем, который... — Большой мудак? — подсказал Рид. — Даа... Я не знаю. В общем, там будет видно, — Бен пожал плечами, стараясь не выдавать, насколько сильно расстроен. В действительности Бен был намного религиознее, чем думали люди, и ему нравилось ходить в храм, но иногда было слишком тяжело ходить туда одному. Особенно по праздникам. Видеть, как все счастливые семьи вместе празднуют это радостное событие и держатся за руки, зная, что вернутся домой к традиционному столу и подаркам, было больно. В это время года Бен действительно хотел бы, чтобы у него была настоящая семья. — Я не знаю, позволено ли мне что-то в этом роде, потому что я католик... но... если хочешь, я мог бы пойти с тобой в синагогу, — Рид очень убедительно посмотрел на Бена. Бен перестал жевать. — Ты серьёзно? — спросил он с полным ртом кренделей. — Конечно. Если это важно для тебя, это важно и для меня. Плюс, я с удовольствием испытал бы на себе празднование другой религии. Католики не очень-то знают, как праздновать, — Рид сморщил нос. Он не был большим поклонником католицизма из-за его «устаревших взглядов», но в чём именно они заключались Рид никогда не объяснял Бену. — О... ух ты! Здорово... Завтра я получу график работы на следующую неделю, тогда я смогу тебе сообщить? Бену только что напомнили о том, что у него уже есть настоящая семья. Между ним и Ридом не было кровных уз, но Рид всегда оказывался рядом с ним, когда это имело значение. Всё больше причин держать свои чувства и... желания под контролем. Он не мог позволить себе потерять Рида. Рид кивнул. — Во сколько ты заканчиваешь? — В десять. — Могу я тусоваться с тобой до этого времени? — спросил Рид с полными надежды глазами. — Ты хочешь тусоваться здесь? — Бен скептично посмотрел на друга. — Неважно, где. Мне просто хочется побыть с тобой. Мы потеряли так много времени за тот период, когда нам пришлось расстаться, потому что все начали распускать те слухи... Рид редко был таким откровенным. Кроме того, разве слово “расстаться” обычно не используют в романтическом ключе? Рид и Бен провели следующий час, обсуждая всё на свете. Бен болтал о бейсболе, Рид рассказывал о своих перспективах на колледж, а также о том, какие фильмы и сериалы, по его мнению, были хороши. Они даже обсудили такие глупости, как, например, кто бы победил в бою — Годзилла или Ти-рекс? На первый взгляд казалось, что их дружба снова стала нормальной, и они опять превратились в невинных детей. Ещё до того, как эти дети успели узнать, что означает слово “гей”, и были обвинены в этом. Хотя Бена больше беспокоило не само обвинение. Даже если оно и ложное, с чего бы тогда это так сильно волновало его? Лишь потому, что какие-то детишки превратили идею простой любви в нечто отвратительное и противоестественное. Впервые Бен осознал, что Рид может верить в то же самое.

***

День 15. — Я не знал, что надеть. Надеюсь, это подойдёт, — Рид неуверенно поправил галстук. Он был в своём лучшем выходном костюме, который, к сожалению, оказался ему на пару сантиметров короток, так как был куплен в тот период, когда предполагалось, что Рид остановится в росте. Однако вскоре после этого Рид подскочил ещё на пару дюймов, и его мама больше не могла позволить себе повторить ту же ошибку дважды, выбросив ещё пару сотен на новый официальный костюм для своего гигантского сына. — Ты выглядишь восхитительно! — выпалил Бен, прежде чем успел подумать. Он едва не хлопнул себе ладонью по губам, но решил отыграть это как можно обыденнее: словно он частенько говорил своему другу, как великолепно тот выглядит. Хотя Рид действительно выглядел великолепно. Несмотря на очевидный дискомфорт в слегка севшем костюме и его небезупречную длину, Бен всё равно думал, что Рид потрясающе красивый. Недостатки наряда смотрелись на нём весьма привлекательно, а укороченность костюма позволяла Риду выглядеть в нём крайне милым. Боже, и как Бен собирался провести целую ночь без пристальных разглядываний своего друга?!. Ребята едва ли говорили о пари с того самого дня, как заключили его две недели назад. Несколькими днями ранее Бен поинтересовался у Рида, как идут дела в поисках партнёра для поцелуя, на что Рид ответил «Меня устраивают мои шансы» и, кажется, даже (возможно, Бену это только показалось) подмигнул ему. — Ты тоже не выглядишь так уж плохо. Мне нравится шапочка — не видел, чтобы ты носил её раньше. Как она называется, ещё раз? — Ермолка**, — Бен улыбнулся в ответ на проявленный Ридом интерес. — Короче говоря, ты определённо рулишь в этой ермолке, Бен. Бен знал, что Рид шутит, но он не мог ничего с собой поделать. Он густо покраснел. — Готов? — Рид криво улыбнулся своей очаровательной улыбкой, и Бен судорожно кивнул, следуя за ним в холодную ночь. *** Рид вовсю наслаждался службой, постоянно глядя в потолок и восхищаясь красотой здания. Он приложил все усилия, чтобы петь и читать стихи из Торы, но проделал юмористически плохую работу, никогда прежде не произнося ни слова на иврите. Однако Бен с одобрением встречал его попытки. Бен чувствовал теплоту на душе на протяжение всей ночи. И, хотя он понимал, что это было больше из-за прекрасных историй и непосредственной близости к Богу, всё же отчасти это было связано с присутствием Рида рядом. В конце службы все люди взялись за руки и несколько минут молились в полной тишине. Верхний свет медленно погас, и темноту осталось нарушать лишь призрачное мерцание свечей. Лицо Рида светилось в их отблеске, и Бен вдруг окончательно понял, что влюблён в него. Рид выглядел Ангелом, которым он и был для Бена. Бен не мог отвести от него глаз. Поймав на себе его взгляд, Рид протянул ему руку и слегка улыбнулся. Сердцебиение Бена участилось, когда он, наконец, взялся за ладонь, которую так долго мечтал держать. Поначалу он волновался, что его хватка будет чересчур крепкой, а ладонь — слишком мокрой. Но затем решил, что всё это не имеет значения. Он лишь хотел сполна насладиться моментом, которого так давно ждал. Бен закрыл глаза и молился, молился, молился. Он молился за свою мать. За своего брата. Он даже помолился за своего отца... ...Единственная его тайная, эгоистичная молитва была о том, чтобы Рид тоже любил его. Как только свет снова зажёгся, и служба закончилась, Бен обнаружил, что всё ещё держит Рида за руку. Рид, казалось, тоже заметил это, так как быстро отвёл взгляд. В ту же секунду Бен начал медленно ослаблять хватку, но ладонь Рида решительно не отпускала его. Бен обернулся на друга, но Рид очень убедительно делал вид, что смотрит вперёд. Люди начали потихоньку выбираться из храма, и Рид мягко подтолкнул к выходу Бена, который изумлённо выпучился на него, как рыба. На какой-то момент его взгляд вновь вернулся к их переплетённым вместе пальцам, и Бен не смог сдержать улыбки. Рид усовершенствовал свой покерфейс, поэтому Бен был не в силах сказать, о чём он думает, но Рид не отпускал руки Бена до тех самых пор, пока не вынужден был сесть за руль. ... — Спокойной ночи, Бен. Они провели всю дорогу назад в полнейшей тишине — но не той, которую принято считать натянутой. Скорее, оба размышляли над тем, насколько удивительной была эта ночь. Во всех отношениях. — Спокойной ночи, Рид. — Бен начал открывать дверь, но помедлил. Прежде чем он успел подумать дважды, он развернулся и направился к Риду. Его руки крепко заключили друга в объятия, и он, закрыв глаза, тепло обнял Рида. Рид явно был удивлён, но обнял Бена в ответ. — Спасибо, — пробормотал Бен куда-то ему в грудь, затем неохотно отстранился, всего на мгновение скрестив свои руки на его руках, и ушёл. Что за ночь. ____________ *junior year (of high school) — соответствует 9-му классу в российской системе образования. [В то время как senior years — это 11-12 класс]; **yamaka (не знаю, почему автор называет её так, но в русскоязычном варианте это “ермолка”)