Signal Lost (& Found)

Чонину пять лет, когда это случается впервые. Он играется во дворе, роясь в земле в поисках червей, когда на внутренней стороне его левого запястья появляется тускло-черный узор. Его глаза широко раскрываются по мере того, как он он расползается, обхватывая запястье. Страха нет, только любопытство. Прохладное покалывающее чувство сопровождает появление тонких черных линий, которые медленно превращаются в маленький неровный рисунок цветка с пятью лепестками, тонким стеблем и однобоким листом. — Вау, красивенько, — Чонин шепчет себе под нос. Он прослеживает его своим грязным пальцем и понимает, что выбитый чернильный узор плоский и не стирается. Ага. После того, как становится понятно, что узор не будет больше ни меняться, ни расти, ни уменьшаться, он теряет интерес и возвращается к заданию разобраться третьего по счету червя. Когда мама зовёт его на ужин, ей хватает всего одного взгляда на своего ухмыляющегося, поцелованного солнцем мальчика, всего в грязи, чтобы прогнать в ванную умыться. Когда они уже сидят за столом, она замечает цветок на внутренней стороне его запястья. — Чонин-и, маркеры и ручки только для бумаги, дорогой, — говорит она с лёгким упрёком. — Я знаю, мамочка. Я не рисовал на себе, — отвечает он с ртом, полным риса. Она выразительно на него смотрит из-под приподнятых в неверии бровей, но больше ничего не говорит. Только напоминает помыться лучше во время купания. Его папа говорит: «Пусть побудет ребенком», — и заговорщицки ему подмигивает. Чонин широко ухмыляется тому в ответ, а потом наблюдает, как его родители переговариваются между собой с помощью многозначительных взглядов, слов и нежных прикосновений. Все заканчивается тем, что его отец объявляет, что помоет посуду, и громко чмокает маму в щеку, смотря, как она краснеет. Родители иногда такие странные. Уже позже в ванной он пялится на свое запястье, которое держит на краю ванны, чтобы не намочить, потому что… он не хочет стирать метку. Чонин не может точно сказать почему, но она ему нравится. От неё приятные ощущения. Ему бы хотелось оставить ее. Он осторожно смахивает пару капель на рисунок, готовясь к его пропаже. Но тот остается. Чувствуя себя смелее, он еще больше мочит его. Всё там же. Чонин, смеясь, опускает всю руку в воду, даже мылит ее своим гелем для тела с Пороро и не видит изменений. Так это навсегда! Он заканчивает купаться и запрыгивает в кровать необъяснимо счастливым от своей новоприобретенной татуировки. Он просто скажет утром маме, что она не смывается. Но когда он просыпается, цветок исчезает без следа. Чонин хмурится и проверяет свои простыни на наличие там грязных разводов — вдруг он стер его во время сна. Но ничего не находит. Он разочарованно встает с постели и отвлекает себя парочкой воодушевляющих серий своего любимого мультика. Следующий цветок появляется спустя пару дней. Чонин следит мельком, играя в гостиной с машинкой на радиоуправлении. Цветок темно-серого цвета расцветает ровно на том же месте, на внутренней стороне запястья, как и в прошлый раз. Он практически идентичен предыдущему, но теперь там два листочка вместо одного и линии на этот раз чуть четче. С гордостью глядя на узор, Чонин бросает пульт управления и несется в комнату. После пропажи предыдущего узора этот он хочет зарисовать. Родители недавно купили ему письменный стол, новые карандаши, блокноты и дневник в кожаном переплете. Может быть, это как в поисках сокровищ, но только для него одного, а вместо золота ему нужно найти этот особенный цветок. Кто знает? Он пытается перерисовать его точь-в-точь в свой дневник. От концентрации кончик языка выглядывает из уголка рта, пока он пытается справиться с первой в своей жизни ручной работой. Его версия явно менее красива. Но, в конце концов, в этот раз узор запечатлен. В саду Чонин ищет похожие цветы, но ничего не подходит. Ну что ж, он продолжит искать. Этот цветок тоже исчезает посреди ночи. Из-за этого Чонин дуется, мягко шепча: «Вернись…», — и зажмуривает глаза, проговаривая это, будто заклинание. Когда он приоткрывает один глаз, его запястье остается чистым. Он вздыхает и надеется, что цветок снова появится через несколько дней. Так и случается! Узоры всегда пропадают ночью, пока он спит, но они расцветают снова и снова. Обычно это происходит примерно каждые два-три дня. Чонин срисовывает каждый. Это не всегда одни и те же цветы. Иногда у них широкие остроконечные лепестки, а иногда эти лепестки округлые или выглядят как корона. Со временем на его запястье начинают появляться все более детальные букеты. Чонин же в большинстве случаев смеется над своими нелепыми попытками их всех скопировать в свой дневник. Так проходит несколько месяцев — Чонин осознанно носит кофты с длинными рукавами, чтобы спрятать узоры от любопытных глаз. Хоть в Сеул и приходит весна, принося с собой душную и влажную погоду. Однажды, пока Чонин помогает поливать растения во дворе, появление одного из узоров происходит на глазах у его мамы. Когда линии начинают проявляться на запястье одна за другой, мама кричит, думая, что он подхватил какую-то ужасную болезнь. В мгновение ока она подхватывает его и уже направляется в больницу, но Чонин мягко не обхватывает её лицо и говорит, что все в порядке. Ему не больно. Так происходит уже какое-то время, и он не против. Это заставляет чувствовать его особенным. По каким-то причинам это открытие меняет её поведение за секунду. На место страха приходит восторг. Она подхватывает его и кружит, беспрерывно целуя в щёки. Это его полностью сбивает с толку. После этого мама не говорит ему перестать рисовать на себе, но время от времени он замечает, как она глазеет на его чернильные узоры во время ужина и широко улыбается. Чонин просто рад, что ему больше не приходится их скрывать. А потом однажды они прекращают появляться. Сложно сказать, когда все заканчивается, ведь между появлениями всегда проходило какое-то время. Исчезновение было похоже на катастрофу. Как ту, в которой погиб его отец. Чонину только девять, когда он хоронит своего отца, а незнакомые люди говорят, что теперь он глава этой семьи и должен позаботиться о своей матери. Среди бесконечных дней скорби и посещения надгробия отца в Посоне узоры отходят на второй план. Когда через неделю они возвращаются в свой слишком тихий дом в Сеуле, Чонин замечает свой дневник у края стола и понимает, что утешающее ощущение присутствия меток на запястье пропало. Он осторожно осматривает его всё. Сначала ушел отец, а теперь это? Разве он сделал что-то не так? Он сиротливо опускается на колени на заднем дворе, прижимая гибискус к запястью, будто он может расцвести на его коже снова, если только Чонин вспомнит это чувство. Однажды за ужином он упоминает об исчезновении своих особенных узоров маме. Она начинает рыдать и выходит из кухни. Чонин больше не поднимает эту тему.