Найди меня

*** Вокруг Юнги бегал стафф, много давно знакомых ему людей и тех с кем он почти не работал. В какой-то момент не хватало теплого ворчания Боны и галдежа парней, ведь сейчас он был совершенно один на съемочной площадке, пока остальные мемберы записывали эфир на радио от которого он был освобожден, так как находился в непонятно какой глуши в компании стаффа и дряхлого автобуса в котором и проходили съемки. Прошедшей ночью, когда он случайно услышал слова явно не предназначенное его знанию, он и не помнил как добрался до комнаты, поскольку после того как тихие слова Чимина впечатались в его сознание, кроме них в следующие секунды, он уже видел только потолок, а уши набатом повторяли последнюю фразу омеги, иногда возвращаясь к полному диалогу. За вчера он так и не поговорил с Чимином, — просто не нашел нужных слов для начала разговора, — а сейчас был лишен связи с ним, да и со всеми остальными не только из-за плохого интернета, но и из-за работы, как у него, так и у остальных. Сейчас у него выдался небольшой перерыв, пока сценарист о чем-то спорил с постановщиком, что Юнги в крайней мере не интересовало, так что он просто залипал в телефоне в это время и обдумывал что может сказать омеге при встрече. У него осталось катастрофически мало времени до завершения тридцати дней, но при этом он уже знает что в какой-то степени выполнил свое обещание, но проблема в том, что Чимин все еще не признал этот факт для него самого, а только рассказал Сокджину, и случайно дал услышать это Юнги, и это, если быть честным, сжирало Мина изнутри, что он сможет сказать по прошествию этого времени, все скоро закончится, премьера его сольника через три дня — пятнадцатого августа, а отведенный месяц заканчивается девятнадцатого, и это его подкашивает, на этот день нужно что-то значимое, и он просто не знает пока что, что именно это должно быть, и именно из-за этого его мозг плавится. — Блять… Выдыхает альфа пяля в потолок, пока его телефон давно погас, а спина совсем расслабилась лежа на жестком диване, срок в оставшуюся неделю тяжелым грузом свисал над его головой, неведеньем того, что нужно в этой ситуации, именно сейчас ему как никогда хотелось позвонить Намджуну, а еще лучше — поговорить с ним в студии как в старые добрые, попивая латте из киоска через дорогу от студии, но увы, сейчас он этого сделать не может, а хотелось бы. Поглощенный мыслями, его мозг выключается, оставляя разморенное жарой тело засыпать. *** Сокджина безумно беспокоит Чимин, который пребывал в абстракции на протяжении последнего дня и опять нервно сидящего ночью в компании любимой омегой стены и кружки давно остывшего ромашкового чая. Ким даже не догадываясь, понимал, что это из-за отсутствия Мина, ведь все это началось в тот же вечер, когда альфа вместе с менеджером укатил на съемки, которые они и так очень давно затягивали и вообще вышло так, что они все это записывали экстерном. На Чимине лица не было, точно так же как и в тяжелые для парня времена, когда он уходил каждый вечер в танцевальную студию вытанцовывая там и душу и все эмоции, высказывая в танцах все накопившееся, танцуя через пелену слез на глазах и полностью сбитое истерикой дыхание. Если быть честным, в то время все очень переживали за Пака, особенно Тэхен, который каждый вечер плакал на плечо Хосока или же Сокджина, там уже как перепадет, но пока вроде Минни не уходил в зал, хотя кто его знает, может также сбегал посреди ночи со второго этажа, как и его альфа, когда Джин насильно запирал дверь в надежде, что они хоть как-то поспят, вообще он поражался, как они это делали, ведь даже у Тэ и Гука на такое мозгов не хватало, ни разу они не могли беспалевно сбежать ночью, не разбудив чутко спящего Джина, хотя старшему омеге, наверное, все же стоило бы выпытать у сие парочки пути их отходов, потому что обойдя все здание снаружи, он не увидел ни единого пути отступления разве что через окно, а шанс того, что они могли бы спрыгнуть руководствуясь тем, что якобы второй этаж не смертелен, маловероятен. Едя в машине домой, Намджун что-то лениво обсуждал с Седжином, который в день отъезда Мина буквально приговорил младших по поводу графика секса и контрацепции, старших это особо не коснулось, а вот Тэхен с Чонгуком были как в воду опущенные, долго со спокойными и безумно серьезными лицами обсуждали что могут сделать, чтобы частота их личной жизни не стала меньше, но более беспалевный для Седжина, проходящий мимо Юнги, что брал из холодильника свой йогурт, просто заявил, что меньше стонать нужно и оставлять на друг друге напоминания о прошедшем, судя по лицам детей, для них это было явно открытием. В машине помимо менеджера и Джуна с Джином одиноко ехал Чимин, его взгляд был удален в ночной пейзаж Сеула за окном, его потемневшие глаза отражали свет сотен уличных фонарей, картина не из приятнейших и даже тоскливых, родной огонек прямых карамельных глазок пропал и Джину это в корне не нравилось, он подсел ближе, минуя пустое расстояние между ними и положил свою руку на его колено, омега вздрогнул и развернулся к хену с секундным вопросом и неожиданностью в глазах, а затем их затмила прежняя пелена томного безразличия. — Хэй, Чим, ты чего? — тихо, почти шепотом спрашивает Сокджин, обеспокоено пытаясь найти в его глазах хоть какой-нибудь отголосок прежнего света, но увы в них играли только уличные фонари. — О чем ты? — не понимая в чем дело, спрашивает Пак, слегка сводя брови к переносице. — Ты как не свой последний день, — консультирует Джин, — это из-за его отъезда? — уже куда тише спрашивает омега, чтобы присутствующие на передних сиденьях ничего не слышали. Чимин сильно замялся, по выражению его лица было понятно, что омега попал в цель, но для самого парня это было немного тяжким осознанием. С тяжелым вздохом он кивнул, переводя взгляд на свои ноги. — Угу… — тихо заключает Чимин, — мы можем поговорить об этом дома? Чимин немного замялся, но все же посчитал это нужным, потому что доверял Сокджину. — Конечно. Приехав домой все почти сразу разошлись по комнатам, у вечно жизнерадостного Хоби с самой посадки в машину самочувствие переросло в Хосока, так что он был совершенно серьезен и спокоен, просил младших быть тише и вообще уже спал, так что он был первым кто сначала скрылся в душе, а потом буквально упал спать. Макнэ тоже долго ждать не заставили, после сорока минут в душе, никто уже просто не задавался вопросом чем они там заняты, они так же пошли спать, Джун последовал их примеру, зазывая собой и Сокджина, но тот, нежно поцеловав его в губы, томно растягивая сладкий поцелуй сказал что будет позже. Чимин, вышедший из душа весь поникший, сразу же упал на диван с ногами, облокотившись на спинку и рассматривая свои руки пока его локти покоились на коленях, маленькие пальчики, такие вечно теплые, о которые греются Тэхен и Хосок, но ведь они так хотят согреть другие, такие холодные и родные руки которых ему недоставало из-за казалось бы такой незначительной разлуки в тридцать часов, а Чимин считал. Сокджин решил мигом заглянуть в душ и вышел относительно быстро для себя, найдя нужного ему человечка сидящего на диване и изучающего свои руки, в какой-то момент он уже даже подумал, что Чимин решил отсрочить их разговор тогда в машине и быстро смоется спать пока сам Джин будет в душе, но нет, кажется Минни созрел для здравого разговора и просто хочет выложить все как есть. Джин аккуратно присаживается рядом и кладет ладонь на плечико Пака от чего тот так же как и в машине вздрагивает. — Можешь рассказывать что случилось, — кратко консультирует Сокджин и радуется, когда сидящий рядом омега доверчиво выдыхает переворачивается к нему лицом, не меняя позы, разве что теперь обвивая руками колени и прижимая их к себе, надувает щечки и со вздохом бузит: — Мин Юнги случился, — шикает омежка и Сокджин просто не может сдержать улыбки от того как же это мило смотрелось. — А если конкретнее? — уже спокойно проговаривает старший. — Я к нему хочу… Хочу быть рядом… Вот какого хрена он смотал, черт знает, куда? — неподдельно дуется Чимин, и в сердце Сокджина отдается с легкостью — с его милым тонсеном все в порядке. — У него съемки, которые и так сильно затянули, — говорит Джин, проводя ладонью по его светлым волосам, — он вернется завтра-после, и вы с ним снова увидитесь. — Я сейчас хочу…- бурчит Пак, — он не отвечает на мои сообщения. — Воу, а вот это уже серьезно, — хмурится Ким, — что ты ему писал? — Спрашивал как он и как проходят съемки, он не ответил зараза такая, — надувает губки Чимин, после каждого слова, — Вот Хосоку он ответил когда тот его закидал всякими смешными картиночками, а своему истинному нужным ответить не посчитал… — Что он Хосокки ответил? — спрашивает озадаченный Джин. — Послал его нахуй, сказал на чей сам определится… — Оу… Информативно. Хотя да, в этом весь Юнги…- кивает сам себе Сокджин. — Ну, мне он тоже не ответил сегодня, и как я знаю отвечал он только Намджуну, точнее он звонил ему когда мы собирались уезжать домой из радиостудии, я тогда одевался, и он как раз позвонил ему. — Ты не слышал что он ему говорил? — поднимает голову Чимин. — Неа, после первых двух слов Джунни вышел, знаю только что Юнги сказал: «Намджун, нам нужно срочно поговорить по поводу истеричных омег» и все больше я ничего не слышал, лично для меня это уже повод обидится и не давать пока не искупит все грехи. — Ну… Мы еще даже не встречаемся, так что вопрос «Дать или не дать» у нас вообще не затрагивается… — И то верно… В подобной манере они разговаривали еще в районе часа, за это время, Чимин успел перебраться на коленки Сокджина, сам же старший заплетал ему мелкие косички которые даже не держались путем, и все до тех пор, пока не проснулся Намджун, не вставил всем пиздюлей ибо херли вы не идете спать так поздно с тем фактом, что у них завтра съемки в пять утра. Поэтому проводив Чимина до комнаты, а Джина подхватив на руки так же ушел обратно в их спальню, чувствую, как теплое тело так нежно льстится ближе на его руках. Чимин засыпает не сразу, ему стоит пережить еще один день до того момента когда приедет Юнги, он должен был вернутся четырнадцатого днем, а это послезавтра, в тот день у них были только фотосессии и еще пара интервью от которых Мин все еще был освобожден. Чимин просто надеялся что альфа навестит их в агентстве когда они со стаффом приедут чтобы отметится и исполнить остальное маломальские рутинные дела. Спустя минут двадцать его вечных покатушек на кровати с тихо шуршащими покрывалами, в него что-то кинул Хосок с угрожающе-злобным «Спи, блять!», собственно, после такого «Заманчивого предложения» от соседа, Пак недолго полежав, все-таки сомкнул глаза в приятном сне. *** Предыдущий день для Пака пролетает как в тумане из боли и общего недомогания, пять часов танц практики новой хореографии к песне которую они еще даже не записали по человечески. Сейчас Чимин просто недоумевал, камбэк был распланирован на середину октября, как раз после их личной маленькой годовщинки, а у них по мимо заглавки записано только четыре сольника, и то один из них у Юнги, потому что он решил его записать параллельно с его личным альбомом, Чиминова, которую Джун дописал первую и две песни Хосока, интро, которое он когда проспорил Намджуну в «Правду-или-действие» и само соло для альбома посвященное его матери, к которой он ездил как раз на кануне когда его осенило. Тэхен и Чонгук все еще не знали какую тему вообще хотят брать и все что было уже и без того нервного Джуна, это то, что Чон бы хотел написать ее хотя бы в пол доли сам, песня Сокджина была в процессе подбора нужных битов и как говорится «Все, готово, иди пой», а по поводу Намджуна были только наброски. Чимин и в правду был в небольшом шоке по этому поводу, обычно за два с половиной месяца у Намджун-хена было готово около восьмидесяти процентов, но никак не от силы шестьдесят, но и если в сумме вспоминать их график последнее время и появившуюся личную жизнь у альфы, его можно было понять, плюсом, с регулярностью в четыре месяца он на неделю полностью вылетал из жизнь группы, как и все в прочем-то, только с другими датами, что нифига задачу не облегчало, а только добавляло нервов. Утро нового дня так же было никаким для омеги, с самого начала по нему буквально прошлись, на него наступил Тэхен который отхватил пиздюлей сначала за то что бегает по людям, а потом что вообще зашел в его комнату, тот оказывается что-то искал и решил перепрыгнуть через кровать, кровать с Чимином, потом Сокджин о чем-то гулко спорил с Хосоком по поводу готовки и тут Пак ненароком думал, что вообще напрасно Чон полез в это огненное поле, так что утро выдалось неспокойным, так еще и потом менеджер торопил со словами, что они опять везде опаздывают. Часы тикали и вот стрелка медленно доползла до трех дня, они были в студии практикуя новое хорео, как вдруг Намджун вышел и зашел уже переодетый в будничную одежду, надев клетчатую рубашку, подвернув ее до уровня локтя, свободные джинсы и белую майку. — Джун? Ты куда? — с тоской сразу же спросил запыхавшийся Джин, тренирующий движение с Хосоком, — Начальство вызвало? — Ну, можно и так сказать, — пожал плечами Мон, целуя омегу в макушку, — я буду не раньше чем вечером, увидимся уже в общежитии. Чимин с Тэхеном так же хлопая глазками смотрели на эту картину порываясь устроить допрос, но Нам успел ретироваться раньше чем они это сделали, бросив простое «До вечера, ребят!» — Ну и куда твой муж намылился? — спросил Хос, Облокачиваясь локтем о плечико Чимина. — Сам не знаю…- лишь пожал своими роскошными плечиками Сокджин. — Уж не изменяет ли он тебе с какой-нибудь сексапильной омежкой с упругой задницей? — в шутку траванул сидящий на полу Чонгук, и на него обрушилась целая гурьба возгласов и пинков со стороны Тэхена. — За языком следи, мелкий! — заключающие пнул его Тэ. — Да я же пошутил! — Так, не важно… Я потом все равно допрошусь, — лишь увильнул от мыслей старший омега, — Хосокки, давай продолжим? — Ага! ***

«-Намджун, привет, слушай у меня к тебе есть дело,— шепелявит голос в трубке и плохая связь делает его еще более хриплым. — Привет, Юнги, что-то не так? — спрашивает Джун, который уже был готов уснуть прямо стоя и ему было не важно, что он еще не снял джинсы, и Джин его выпнет с постели в верхней одежде. — Мне нужна помощь по поводу омеги, ну… Окей, хорошо, Чимина,— как только Юнги это договорил, Намджун предпочел выйти из комнаты чтобы не мешать уже почти спящему Сокджину. — Чем именно я могу тебе помочь? — спрашивает Мон, готовый прийти на помощь всегда когда только она потребуется Юну, который не одну сотню раз спасал его проблемный зад. — Мы можем завтра встретиться и обговорить это? Разговор явно не телефонный, я приезжаю в два часа дня, и там посмотри как тебе будет удобно, у вас ведь вроде с пол третьего тренировка хорео,— говорит Мин. — Я тебя понял, — кивает Намджун, — примерно в три жди меня у входа в Биг Хит, хорошо? — Заметано. Спасибо, Джун.»

Телефонный разговор трех дневной давности крутился в голове у Джуна пока он переодевался и уже позже спускался на лифте вниз в входу. Он считал большим везением то, что хореограф решил сегодня бросить их на самопроизвол, у него сегодня был значимый день — его младшей дочурке стукнуло два, и как примерный отец, он должен был явится к ней и как следует отпраздновать важный день для малышки. Когда он это озвучил омеги и Хосок просто взвили от умиления, и поздравлений в сторону юной Джинхи, Намджун и Чонгук же просто улыбались такому поднятому настроению остальных и гордого лица отца-альфы, думая, будут ли они такими же гордыми папочками. На улице стояла середина августа и в отличии от минувших, достаточно знойных недель, этот день выдался терпимым, легкий ветерок слегка охлаждал разгоряченную смуглую кожу и трепал короткие волосы, солнце не было таким буйным как последние пару месяцев, все шло на спад, готовясь к осени, про себя Намджун усмехнулся, понимая, что они Тут почти год и что за это время время он не только смиренно принял тот факт что теперь Это место их дом, но и успел для себя сказать тысячи раз «Спасибо» Тэхену за этот необдуманный прыжок в пространственный разлом, в Здесь конечно были свои нюансы в виде течек и гонов ребят, но так же в этом мире он обрел то, что наврятли бы нашел Дома — Сокджина, он увидел в нем омегу, того, с кем и в правду будет счастлив прожить жизнь и возможно, не попади они Сюда, он бы еще долго искал этого человека. Задумавшись, он не заметил приблизившуюся к нему невысокую фигуру: светловолосый парень, одетый в черную чуть свободную футболку, его венистые, светлые руки были увиты фенечками, рванные в коленях светлые джинсы и старые, потрепанные жизнью черные конверсы на которых уже успел порисовать Тэхен, нарисовав черной ручкой кривое сердечко. Джун обернулся лишь тогда, когда Юнги немного хрипя не произнес: — Рад тебя видеть, — с легкой ухмылкой сказал альфа. — Привет, — кивает Джун, — Как прошли съемки? — Хуево. — А не считая факт отсутствия интернета? — улыбается Мони начинает идти в след за уже тронувшимся с места Мином. — Ну, тогда неплохо, я бы даже сказал хорошо, было достаточно моментов которые были практически отсебятиной, но вот лазить по покрышкам, гаражам и авто, дело утомительное…- вскидывает плечами Юнги, — что у нас нового за три дня произошло? — Особо ничего, сделали все что могли пока тебя не было, — так же кивает Намджун, — Так, о чем ты хотел поговорить? — О Чимине, — вкрадчиво говорит альфа, — Мой срок кончается через пять дней, я практически не знаю как его позвать на свидание и что такого значимого сделать для него. — Раньше ты не особо парился с тем, как позвать его на прогулки, — смотрит на него с верху вниз парень. — Раньше это не влияло на то, что именно останется в его голове если не на всю, то на половину его жизни точно, — вздыхает Юнги, — Я знаю что он тоже чувствует ко мне симпатию, но не знаю что делать дальше… — Ну, пригласить этого ребенка можно в парк, или еще куда, он в последнее время стал не очень отличатся от Сокджина в этом плане, так что тут реально можно либо в какую-нибудь кафешку его зазвать, либо погулять. — Ну, допустим, тут ты прав… Но вот что говорить?.. Это тоже вопрос.— кивает альфа. — А вот здесь как твое сердце тебе скажет, так и делай. — Ну не ебаться же мне с ним с порога как это сделали вы и младшие. После подобного заявления Намджун поперхнулся воздухом, нет, он помнит что все пошло немного не очень романтично, а скорее платонически, но тут в голове он поддержал стремление Юнги делать все не через жопу, а по разуму и сердцу… Хотя через жопу тоже чувственно получилось… — Не кипятись, — выдыхает Юн, — Пройдешься со мной по красивым местам? Я бы мог конечно об этом попросить Хосока, но судя по всему нормального опыта с омегами у него не было, а Сокджин чуть ли не местная Афродита омег. — И то верно…- кивает Джун. — Кстати о Сокджине. Малые уже давно связали друг друга, Тэхен меченый омега и как бы тут больше без вариантов, он не сможет когда-либо с кем-то вступить в брак кроме Гука, но тут и без надобности, Чонгук его истинный и они любят друг друга и даже при ругани видно, что они как раз таки подходят под поговорку «Милые бранятся — только тешатся», но вы-то с хеном чего медлите? У вас куда более глубокие отношения, я бы сказал взрослые и серьезные, но при этом ты все еще не пометил его, в чем проблема? — говорит Юнги, смотря как глаза Мона уходят в Асгард и пытаются смотреть куда угодно в толщу воздуха, но не на самого Мина. — Понимаешь… Тэхен пару раз спалился по крупному, и сам помнишь, что Арми не раз замечали его метку, и в связи с этим было много писем и всяких разборок в том же самом Твиттере, я не хочу чтобы у Джина были проблемы, я знаю что мы будем вместе, что после распада я сделаю ему предложение, иногда у нас речь заходит о детях и все прочее, я и в правду хочу прожить с ним всю мою жизнь и знаю что он этого тоже жаждет, но пока рано… Мы готовы связать как наши души так и тела, но во благо компании и всего остального, я и медлю…— вздыхает Намджун и трет отекшую шею, — Время еще будет, так что спешить некуда. Юнги задумался над словами альфы, что шел по левое плечо от него, Намджун всегда умел совмещать разум и сердце, и это было что-то на ранге магии для самого Мина, которые старался слушать эмоции только когда писал музыку и более сокрывать их, прислушиваясь к крику разума, но за последний месяц сердце орало громче неугомонного мозга, потому что теперь оба видели прекрасное эфемерное создание в виде Пака, че ж ты такой невероятный, Чимина. Юнги мысленно кивнул убеждению младшего и продолжил идти дальше. За этот вечер Юнги понял, что у него сейчас много вариантов, но мало возможностей их воплотить, проговорив до самого вечера, они пошли домой только после гневного звонка Джина, с криком: «Ты где, сволочь такая, шляешься???». Смеясь, они как дети бежали до дома ничем не обремененные после весьма хорошо проведенного времени и теплых, давно забытых таких дружеских разговорах, как только на перегонки они залетели на лестничный пролет общежития, Юнги, что летел первый из-за более хорошего дыхания, открыл дверь, почему-то не думая о том, что та не заперта, что потенциально весьма подозрительно, но потом всеобщему счастью пришел конец: оперевшись о стену, в пороге чуть поодаль стоял угрюмый Сокджин, которому к слову ничего не сообщили, так как Намджун лишь сказал «Не кипятись, скоро буду», Юнги предупреждал о последствиях, но у Джуна были свои способы успокоить гневную омегу. Взгляд Джина мгновенно полегчал когда в пороге появился Мин, было такое ощущение, что он совсем забыл о приезде альфы, но выражение лица, что сразу же приобрело более удовлетворенный вид, говорило, что он рад возвращению тонсена. За Юнги спустя считанные секунды забежал и сам Джун, на которого недовольно зыркнули. — Намджун, почему ты не сказал что с Юнги? — вздернул бровь Ким старший, — Привет, Юнги, прости, я уже и забыл что вы возвращаетесь сегодня, Седжин-хенним ничего не говорил нам. — Ничего, хен, — качает головой Мин, — я сам просил Джуна не говорить ничего вам о моем приезде. — А? А что такое? — игриво улыбнулся Сокджин. — Просто нужно было поговорить без огласки, — пожимает плечами Юнги и видет как из-за угла выглядывает светлая макушка. Он узнает в ней Чимина, немо смотрящего на него и не выражающего глазами практически нечего, оцепенение перед невинным лицом застает его в расплох и Юнги требуются секунды чтобы понять что в них заложена небольшая обида. За пониманием накатывает непонимание, он вроде бы еще ничего такого сделать-то и не успел, чтобы омега мог на него обидеться, он прекрасно понимал, что Чимин все-таки омега, и это ключевое, а они так же как и многие женщины Того мира, хотя в Этом, многие из них (альфы) веди себя весьма непринужденно, но вот ранее Юнги не причислял Чимина к подобным омегам как Сокджин и Тэхен, которые могут обидится по первому щелчку пальца, а потом гадай на что именно они обиделись. Но сейчас Мин как ошалелый перебирал в голове все, что могло бы послужить причиной обиды. Спустя несколько секунд Чимин, как и все остальные, покинул коридор, одарив альфу взглядом «Тебе лучше не подходить ко мне», что заставило Юна задуматься еще больше и глубиннее о всем совершенном. Проходя в залу все было как обычно, Тэхен, Чонгук и Хосок играли в настольную игру, Хо что-то выкрикивал и громко смеялся, пока Тэхен, заливаясь краской, пинал хихикающего Чонгука, Намджун помогал нарезать овощи, мило беседуя с Сокджином, это можно было понять по легкой улыбке омеги, виднеющимся ямочкам Джуна и влюбленным глазам обоих, не обремененными ничем, они были словно женатики, тут и не поспоришь, и из всей этой идиллии выбирался лишь Чимин, одиноко сидящий с надутыми щечками и безразличным взглядом, смотря в телефон, что-то внутри Юнги перевернулось в раз и он стремительно начал идти на свою омегу, намереваясь прямо спросить что не так, но тут Пак резко подскочил с совершенно счастливым и необремененным лицом, что Юнги немного отшатнулся от неожиданности. — Ой, хен! — он весело зашагал с сторону кухни, — Давай я тебе помогу, там вроде тебе нужно было хлебушек порезать! — А? — Сокджин обернулся, смотря начала на Пака, а потом переводя взгляд на недоумевающего Мина, — м… Да, хорошо. Юнги прикола не понял не в раз, но избегающего любого контакта Пака он вообще не то чтобы не понял, нет, это слишком мягко сказано… До самого конца, Чимин не связывал с ним даже зрительного контакта, не то чтобы поговорить или что-либо тактильное. Смятение было преизбыточное, он просто уже не знал какой из загонов, придуманным им был самым страшным и самым многовероятным. В спальне Сокджина опять не было, он предпочел провести время рядом с любимым и Юнги не желал знать как именно, темный потолок опять служит ему лучшим другом, а мысли разбегающиеся пылинками в лунном свете, не дают уснуть. Что именно пошло не так? Он даже и не знал, но просто надеялся, что Пака отпустит за пару деньков или даже на утро. … За прошедшие пять дней, не изменилось ровным счетом Ни-Ху-Я. А, хотя нет, кое-что все-таки претерпело изменения, Тэхен обиделся на Чонгука пару дней назад, так же по неопознанным причинам, как шутил Хосок, в поддержку Чимина, вот только если Юнги полностью был поглощен попытками хоть что-то исправить, то Гук был будто сломан, Намджун лишь пытался поддержать, убедить, что это временно и их еще попустит, аргументируя, что это омежья природа и это уже никак не изменить. Сегодня было девятнадцатое число, Юнги рвал волосы не только на своей голове, но и на макушке близлежащего к нему Хосока, который четно пытался вырваться. Масло в огонь лил еще и Седжин, который внезапно решил вызвать альф на «Серьезный разговор», который оттягивал уже несколько недель, и это не очень-то и радовало, когда почти все омеги решили колективно обидеться по неизвестным причинам, так что сидя у Седжина было немного тяжко на душе. *** Чимин прекрасно помнил, что Юнги приезжает в воскресенье, и он крайне надеялся, что Мин решил встретится с ним по первой возможности, и даже был готов обнять его как только увидит его дома, потому что когда часы показывали уже четвертый час, а от альфы не было и звоночка, Пак просто думал, что Мин устал и хотел поспать, он допускал и это, но вот когда они приехали домой в пол шестого вечера, и Чимина ждала пустая комната Мина, и тут омега уже расстроился. Спустя три часа он уже не знал куда себя деть от нарастающего волнения и гнева, а когда еще и Сокджин гневно звонил Намджуну, то там вообще все закатило, потому что телефон Юнги все еще был недоступен. Когда же альфа все-таки пришел домой, Пак, перешагивая через себя, игнорируя физическую и моральную боль, решил сохранить обиду, он не желал ни говорить, ни смотреть на Мина, и продолжал вести забастовку около двух дней в гордом одиночестве, но потом Тэхен тоже нашел на что обидится и присоединился к Минни, за что сам Чимин был и в правду благодарен. Снова ночь, и завтра девятнадцатое, Чимина сжирало изнутри, и он просто не мог уснуть опять выпивая давно холодный ромашковый чай, когда опять слышит знакомые сонные шаги, которым и в правду рад. В проходу вновь появляется Сокджин, потирая припухшие со сна глаза. — Хен, скажи честно, ты специально просыпаешься чтобы проверить сплю я или нет? — выдыхает Чимин, не смотря на хена, но откровенно радуясь его ночному визиту. — Раскусил, — кивает Сокджин, опускаясь рядом, — Что на этот раз случилось? — М-м… А сам не знаешь? — Чимин решил все-таки включить режим «Реальная омега», так что если отрываться, то по полной. — Ну, ссора с Юнги, — кивает Джин, вставая за чаем и нарезая имбирь, — Ты ведь уже не хочешь злится, верно? — Ну, возможно, что-то внутри меня все еще негодует, но и все же есть часть, которой уже все равно, она и так уже настрадалась, но чисто из гордости, я не буду идти на уступки, — вздыхает Пак, смотря на широкую спину старшего омеги. — А Тэхен? На что он-то обиделся? — Тэ? В солидарность мне. А обиделся на то, что Чонгук забрал у него одеяло пока они спали, так еще и отвернулся от него во сне, — после сказанного, Чимин и сам поражается насколько же это из пальца высосано, но когда Тэхен закатывал истерику, выглядело это действительно феерично… — Серьезно? — поражается Сокджин — Ну, по всей видимости, ему просто нужно было обидеться по-быстрому и все, — вздыхает Чимин. — Ясно… Спать ты не собираешься? Мы почти четыре дня вообще не спим, думаю сон — это явно то, что требует твой организм, — вскидывает дровь Джин. — М-м-м… Да, думаю тут есть доля правды… Позднее утро редкого выходного, встретило его ласковым светом уз прикрытых жалюзи на окне, которое пропускали теплый свет тонкими линиями и падали на его красивое личико омеги, одинокой тишиной и пустотой на соседней, заправленной наспех кровати, пока воспоминаниями о его соседе остался лишь легкий флер свежих цитрусовых. Пак уже думал, что его утро немного гораздо позднее чем предполагалось, но телефон сказал, что еще только десять утра, а Хосок в выходные встает не раньше двенадцати без необходимости, так что их явно куда-то вызвали. С мыслями, что стесняться уже вообще некого, Чимин как был в Юнгеевской футболке, в которой он спит и изредка меняя ее с теми, которые пропахли чайным деревом насквозь, думая, что альфа этого до их пор не заметил. Всклокоченные светлые волосы, стояли одуванчиком, редкими прядями спадая на личико, а выходя из спальни его встретили мило беседующие Джин с Тэхеном. — Все остальные еще не встали? — сонно бормочет Пак. Джин мило улыбнулся ему, помешивая свежий кофе, а Тэ выглядел как юный воробушек, так как его волосы стояли не лучше чем у самого Чимина. — Они ушли, — улыбаясь, говорит старший, — Их Седжин-хенним вызвал, сказал что нужно поговорить по поводу того что им стоит быть аккуратнее с их омегами, ну, а в случае Хосока с Бонни. — Оу, ясно, — кивает Пак, — Тэхен, вы все еще не помирились с Чонгуком? — М… Не-а, — как-то слишком легко и буднично отозвался Ким, — Потом, как-нибудь, возможно, меня пока что очень устраивает, что я могу спать звездочкой на всей постели. — Ну, как я вижу, много ты не потерял, — хмыкает Чимин, пока Сокджин ставит ему кофе, — спасибо, хен. — Ага, — кивает Джин, — Предлагаю сегодня сходить куда-нибудь развлечься, думаю, вы не против. — О! Давайте сходим по магазинам! — выкрикивает Тэхен. — Да не ори ты, грешный! — шипит Пак, — я тоже не против, хен. Собственно говоря спустя два часа они были готовы, три стильных юных парня: Тэхен решил не мелочится, надев свободную футболку от GUCCI, свободные светлые штаны, что прикрывали ноги выше щиколотки, подпоясанные широким ремешком, и шлепанцы с красивой шляпкой. Сокджин решил одеться немного менее броско, надев свободную белую футболку, на роспуск заправленную в светлые джинсы и кардиган поверх. На Чимине были светло кофейные брюки с высокой талией, облегающие его бедра, но свободне в щиколотках, заправленная в брюки светло бежевая рубашка с цветами по оборке воротничка и рукавов. «Прошвырнутся по магазинам» переросло в скупку Тэхеном около десяти шмоток от GUCCI (ну, куда ж он и без них) покупки Сокджином дорогущего парфюма, который по словам консультанта идеально подходит под его природный аромат, и Чимин искренне верил, что это стоило часа что они провели в парфюмерии, а сам Пак купил несколько колец и новых подвесок, дополнив свою коллекцию темными очками, которые отлично выделяли его черты лица и придавали некую изюминку. Часики тикали они вышли из огромного ТЦ, решили, что хотят погулять в парке, день выдался слишком спокойный, вне сценической одежды, на удивление Пака, который редко ходил на подобные вылазки, был поражен, что еще ни одна омежка не признала в них айдолов из известного бенда, но Тэхен, который не редко ходил так в свое свободное время с Хосоком, уверял, что это отработанная практика, да и в тем более, та одежда, что ни разу не была показана фанатам, это именно то, в чем можно беспрепятственно ходить по улицам, а если и подойдут, то просто говорить, что ты фанбой и просто похожий человек, иногда прокатывало. Настроение было весьма положительное и легкое, выходной проходил беспечно и в какой-то мере ему казалось, что они не айдолы, а простые парни, такие же омеги как и все вокруг, и это не могло не радовать. Время летело не заметно, и уже ближе к семи они собрались домой, Сокджин был немного огорчен тем, что за все это время Джун ни разу не писал ему, и думал, что вполне возможно присоединится к парням и их временной поставке. Домой они явились довольные, и их даже не беспокоило, что дома никого не было, что они пришли в совершенное пустую квартиру и что их альфы пропадают где-то с пол десятого утра, они просто отдыхали. Но когда в замке послышались звуки ключа, обиженные поз были приняты всеми тремя. А сами альфы были в пабе. Так же хорошо проводили время, Чонгуку даже дозволили выпить пиво вместе со всеми, место было довольно приятным, многие альфы просто говорили о будничном, и в принципе, было очень уютно в своем роде. Они не знали сколько там просидели обсуждая мировые на данный момент проблемы в виде обид некоторых омег и всего прочего. Освободившись от всех еще во втором часу, предложил туда пойти Хосок, его активно поддержали, так что сейчас уже пятый час, они мусолили под легкое пиво все трудности жизни, опьянения не чувствовалось от слова «Совсем», вовремя заказанный Юнги сок спасал положение, а на душе становилось все ровно легче, ближе к шести, решили потихоньку собираться, и уже идти в направлении дома. Пока шли так же говорили о всякой мелочевке, но вот приходя домой картина выказалась весьма заинтересованной: Сокджин сидел, читая какую-то книгу, выражение его лица было отстранено и для Намджуна это было тревожным звоночком, поджатые на диван ноги говорили больше чем слова омеги, Тэхен вскинув голову, сразу же ушел в комнату, а Чимин просто строил из себя обиженного кота. Увидев эту картину, Хосок развернулся на каблуках. — Тэхен! — Чонгук бессловно рванул в их комнату. — Я сегодня к Боне, — сказал Хос, вскидывая рукой в прощальном жесте и удалился из квартиры. Юнги все надоело, омега был обижен уже пятый день по неизвестной причине, и это не просто омега, это его омега, так что подобного он более не намерен терпеть. С рыком он двинулся на встречу к Паку, подхватив его на руки, что по квартире разошелся взвизг. Под манер невесты Юнги держал Чимина, что спасительно прижимался к нему несчадно близко, обвивая руками шею и заглатывая запах альфы как панацею от своей душевной хвори, Юн решительно, не произнося ни слова, вышел в коридор, схватив кеды омеги и вышел на улицу. Он шел так на протяжении десяти минут пока Чимин не начал хоть как-то двигаться. Он приподнял голову и посмотрел в родные глаза, в которых сейчас было столько же эмоций, сколько и звезд в небе. — Юнги-хен…- тихо прошептал он, чувствуя как альфа вздрогнул, — опусти… — Хорошо. Лишь кивнул Мин, подходя к бетонному бордюру, и отдавая омеге его обувь, которую он ловко надевает, быстро переплетая бантики из шнурков, своими очаровательными пальчиками. Приподнимаясь, он виновато смотрит на Юнги, хотя в глазах беловолосого вины и отчаянья было куда больше, и сейчас Чимин просто не представляет что испытал его альфа пока он держал бойкот. — Прости… — выдыхают они одновременно, и Чимин хихикает. — Прости… Это было глупо с моей стороны, — выдыхает Пак. — Что я сделал? — все-таки вскидывает бровь Юн. — М… Не позвонил вовсе когда приехал, пошел гулять с Намджуном, и не отвечал мне пока был на съемках, — вскидывает бровь Чимин, но вскоре тает, — наверное это все. — Ты серьезно? — спрашивает Юнги, а потом так же беззлобно хихикает, — Прости, я обсуждал с Джуном кое-что очень важное, а не звонил, потому что боялся отвлечь. Говорит Юнги, и как только Пак решает хоть что-то сказать, подхватывает его за руку и тянет за собой. Они просто гуляли вдоль реки Хан, которая была не далеко от их общежития, ближе к восьми начало темнеть, фонари стали разжигать свой теплый свет, освещая последние летние цветы, и дарить некую романтику всему воздуху. Пока Чимин шел под руку с Юнги по высокому бортику, вышагивая как малый ребенок, Мин увидел в далеке колесо обозрения, которое зажигало свои огни, то самое на котором они катались около месяца назад, в голове сразу закрутились шестеренки и романтик внутри Юнги впервые ожил. — Чимин, — ласково сказал Юнги, смотря как омега переводит на него светящийся взгляд. — Да, хен? — Что думаешь насчет колеса обозрения? — О! Я хочу на колесо! — по детски подпрыгнул Чимин, поворачиваясь корпусом к альфе, — Хен, сними меня. Юн хихикнул такой детской непосредственности, все еще радуясь что обида сошла на нет, он отпустил его руку и положил их на талию Чимина, немного ропотно, боясь реакции омеги, но тот лишь подпрыгнул и Юнги спустил его на землю. Вновь их пальцы сплелись, и они пошли дальше. Небо встречало их всеми цветами лилового, персиковые облака как вата, сияли вместе с алым диском солнца, на нем уже начинают появляется синие разводы и осколки звездной пыли, все как в тот вечер, когда они впервые на нем прокалились, когда Чимин грелся о самого Мина, и именно сейчас Юнги все-таки радуется что надел бомбер поверх футболки, хотя днем при жаре, проклинал его. Рука Чимина такая теплая и маленькая, на контрасте с вечно холодными и большими руками самого Юнги. Омега идет весело о чем-то болтая, иногда он и сам не понимал о чем говорит, но смотрелось это мило, Юнги подумывал, что эта черта передалась ему от вечного общения с Тэхеном. Незаметно для них, ночь окружила небесный свод, заставляя своей тяготой освещать мир лишь фонарями парков и алей по которым они шли до парка аттракционов, вокруг было много пар с детьми и просто юнцов, держащихся за руки и целующихся на лавочках, заходя в парк, всюду бегали дети, со сладкой ватой и мороженым. До колеса нужно было идти около пяти минут. Колесо делало новый круг, впуская желающих приобревших билеты, и Юн как раз стоял у кассы, покупая им пару билетиков, очередь была совершенно маленькой и они беспрепятственно зашли в кабину в гордом одиночестве. С высоты было видно множество огней Сеула, и ясная ночь открывала вид на Полную луну, что становилась еще больше в объятьях звезд, когда дымка света оставалась где-то внизу. Все это время Юнги думал как правильно сказать, сказать что чувствует, и как подозвать омегу, он просто не знал, он боялся обрушить обещание данное его паре, боялся быть отвергнутым. Ближе к верху Чимин снова облокотился на него, потираясь плечами, прося жестом объятий, и Юнги их дарит, пока Пак закутывается в его бомбер и о чем-то задумывается, молчание продолжается около минуты, и только Юн хочет прервать его, как Чимин перестает ерзать и из его уст вылетает имя из-за которого все внутри Мина встало комом, остановив биение сердца. — Юнги-я, — нежно позвал омега, отрицая это раздражающее «Хен». — Д-да, Минни? — едва дрожащий голос и его объятья неосознанно окрепли. — Помнишь ты давал обещание ровно тридцать дней назад? Что я полюблю тебя… Юнги лишь кивает не зная, что будет дальше, что сейчас может выпалить омега, все внутри сжалось в ожидании, и вот он повернулся в его руках, смотря на альфу невинно и совершенно чисто, руками оперевшись на его грудь ладошками, приподнимаясь на носочки он разомкнул губы и Юнги думал, что его окутала сонная дымка, «Это все мираж» — без устали говорило сознание, но он так же, наклонил голову, перенося одну руку с талии на его щечку, и притягивая ближе, утягивая его в нежный поцелуй, слегка улыбаясь в поцелуй, радуясь каждой фиброй своей души и собирая весь персиковый вкус с пухлых губок, что так податливо и неумело сцеплялись с его собственными, руки Чимина так доверчиво и анархично впивались в его светлую футболку, будто искал в ней спасения. Спустя секунды, когда воздух покинул их легкие, Чимин отстранился, чуть с шумом вдыхая кислород, и смотря с живым блеском карамельных глаз в самые недра черных глаз напротив. — Ты выполнил свое обещание. Лишь прошептал Чимин, когда Юнги притянул его ближе в объятья, вдыхая запах с макушки его светлых волос. *** Намджун долго сидел и смотрел на не обращающего на него внимания Сокджина, который уже проводил взглядом Тэхена, которого силком утаскивал за собой Чонгук, и давно отложил книгу. Сейчас Джин просто смотрел в пол, в то время пока Намджун пытался уловить хоть какую-нибудь эмоцию помимо безразличия, гнев, огорчение, или еще хоть что-нибудь, но не безразличие… Это немного напрягало альфу. Собрав всего себя в кулак, он приподнялся с кресла и пересел на диван к своему омеге. — Сокджин, — Джун и сам поморщился от своего голоса, который звучал слишком громко, так как общежитие до этого преисполняла тишина, — Что случилось, милый? — более тихо проговорил он, кладя руку на колено старшего и облегченно выдыхая когда ее не скинули в ту же секунду. — Ты про меня забываешь в последнее время…— выдохнул Сокджин все-таки поворачиваясь всем телом к своему альфе. — Ох, Джинни… — с легкой улыбкой сказал Намджун, притягивая его к себе на колени, — Я просто был занят в последнее время, сам же знаешь. — Знаю… — буркнул Сокджин, чувствуя легкий поцелуй в висок, — Я просто скучаю по тебе… — Я тоже, — шепчет Джун, — но помни, что я безумно люблю тебя, милый. — Я тебя тоже люблю. А Вам не кажется, что звуки поцелуев в тишине несут в себе свою долю романтики? ***