Лили Поттер и тайны Слизерина

      Вскоре девушки вернулись назад. Забини не хотелось вызывать подозрений Криса и лишних его размышлений. Она должна скрыть эмоции и просто делать вид, что ей хорошо. «Действительно, как так? Я отказываюсь от диалога со Скорпиусом добровольно из-за какого-то… какого-то О’Нила? Что это со мной? С каких пор его колкие фразы так на меня влияют?» — она ничего не понимала. Ровным счётом ничего. Но у неё будет вся ночь на размышления. А пока есть время выяснить что-нибудь интересное. Раньше только из-за одной этой фразы Забини побежала бы куда угодно. Гриффиндорка обожала сплетни. Но теперь что-то менялось в ней, пока неуловимо, но уже вполне ощутимо. Когда они вошли в комнату, все уже сидели на ковре и слушали правила от Джеймса. — Это та же самая правда или желание, только с небольшим дополнением, — он протянул Мэри руку за конфетами. — Тот, кто выбирает правду ест одну из них и соврать не сможет, — продемонстрировал он коробочку, светясь от предвкушения. — Как вам идея? Теперь всё будет на сто процентов честно. — А это не опасно? — покосилась Адель на Поттера, недоверчиво смотря на нарядную упаковку. — Да нет, наверное… — загадочно продекламировал павлин, крутя коробочку в руках. — По крайней мере мы все будем в равных условиях. Да и не думаю, что мой крёстный, Рон, захотел бы меня травить, — весело пророкотал Джеймс, вспоминая несносного мистера Уизли. — Ла-а-адно, — протянула девушка, присаживаясь на диван рядом с Мэри и с неудовольствием замечая у себя в ногах О’Нила. — Ну вот и славно. Тогда вот этой стрелкой, — Поттер быстро извлёк волшебную палочку и создал в воздухе виртуальную проекцию. — Мы будет определять порядок игрока и ведущего. По мановению руки хвостик силуэта чуть дрогнул, отклоняясь от свей первоначальной оси, и завертелся с бешеной скоростью. Все с замиранием сердца ожидали своей участи. К всеобщему облегчению к концу раскрутки её острый конец показал на Джеймса, главного организатора этого движа. — Вот чёрт, — вырвалось у павлина. — Вот она, ирония судьбы. Посмотрим, кто станет моим личным мучителем… Стрелка снова начала своё движение и на этот раз быстро замерла, указывая на лучшего друга гриффиндорца. Скорпиус нагло уставился на Поттера, ухмыляясь: — Ну что, правда или желание? — Желание, естественно, — брат Лили гордо выпрямился, готовясь к худшему исходу своих опрометчивых действий, а Малфой задумался, наморщившись и размышляя, что же такое интересное может загадать: — Я знаю, Джеймс, как ты дорожишь своим факультетом и друзьями, — начал он издалека, с хитрым оскалом. — А потому… Ну почему бы тебе завтра с утра не заявить на весь Большой зал за завтраком, что Слизерин — самый лучший факультет, — блондин пафосно взглянул на друга и не смог сдержать смеха из-за выражения его вытянувшегося лица. Поттер был ошарашен. Глаза непонимающе уставились в серебристые омуты Скорпа. — Нет, ну, а что ты ждал? — выговорил тот, отсмеявшись. — Я ждал снисхождения, — немного возмутился Джеймс. — Ладно, будет сделано, пронырливый хорёк, — он с досадой подумал об унижении, которое испытает завтра сполна, но потом припомнил своё распределение и усмехнулся. «Мда, хуже уже не будет», — эта мысль прибавляла уверенности. — Снисхождения? От меня? Тогда ты плохо меня знаешь, — засмеялся он, хлопая Джеймса по спине. На этот раз стрелка вертелась дольше, чем в прошлый и, будто бы нехотя, остановилась на Мэри, а затем вновь повернулась к Поттеру: — Ну теперь-то я отыграюсь, — воскликнул он. — Поцелуй Лили, — выдал парень серьёзным тоном. — В губы. — Вижу конфетки вы пробовать не собираетесь, — ухмыльнулся в свою очередь Крис, продолжая с интересом поглядывать в сторону «несчастной». — Делов-то, — закатила хитрые карие глазки Малфой, поднимаясь с мягкой обивки дивана. Чуть смазывая алую помаду на ходу, Мэри присела рядом с подругой. — Просто доверься мне, Лил, — еле слышно шепнула та ошарашенной сокурснице, игриво подмигнув. Она будто разыгрывала немую сцену в театре, где всем были отведены соответствующие роли, и свою девушка знала лучше всех. Порывисто притянув рыжеволосую к себе за хрупкие плечики, блондинка беззастенчиво впилась в её нежные губки своими, более напористыми. Острый язычок опытной в таких делах гриффиндорки нагло раздвинул целомудренные губы, проникая прямиком в глотку, где начал выводить неописуемые пируэты. Разумеется, Мэри могла бы так не стараться, но она воспринимала эту игру несколько иначе, чем все остальные, здесь собравшиеся. Для неё это было каким-то представлением, ролью, которую она должна сыграть безупречно. Когда последний акт был успешно завершён, Малфой мигом поправила причёску и макияж, улыбнулась самой невинной из всех улыбок и саркастически продекламировала: — А ты неплохо целуешься Лили, куда лучше Джеймса. Лили с трудом пришла в себя от неловкости. Нет, не то, чтобы ей не понравилось, но… Взгляд Скорпиуса был говорящим. Парень был поражён и неодобрительно смотрел на Поттера. Гриффиндорка прижалась к его плечу, быстро стирая с губ помаду подруги. — Это я плохо целуюсь?! — возмутился Джеймс. — Да я вообще целуюсь лучше всех. Да, Скорпиус? — посмотрел он на друга, ожидая подтверждения. — А он что, знает? — засмеялась до этого молчавшая Адель и непроизвольно, по привычке взглянула на Криса. Потом поняла, что делает, и отвела глаза. — Прости, Поттер, но Мэри на то и Мэри, чтобы целоваться лучше тебя, — Малфой скосил серебристые глаза на сестру со знанием дела. — Доводилось испытывать на себе, хорёк? — приподнял брови О’Нил, явно заинтересованный таким фактом. — Это уже другой вопрос, — коротко отозвался Скорп под удивлённым взглядом своей девушки. Стрелка закрутилась и указала на Малфоя, тот наморщился, но кивнул. Второй раз она подлила ещё больше масла в огонь, и без этого пылающий с полной силой. — Что ж, дорогой Малфой, — отчеканивал каждое слово Крис, с нетерпением ждавший своего звёздного часа. — Нас всех очень интересует, — с расстановкой произнёс черноволосый, обведя взглядом гостиную. — Твоя милая привязанность к одной очаровательной особе. И нет, это, конечно же, не Лили, если тебе вдруг так показалось, — тот явно издевался на несчастным Скорпом, попавшим в его ловко расставленную сеть. — Будь добр, поведай нам во всех красочных подробностях чудесную историю о том, как ты встречался с Элизабет Забини. И смотри, ничего не упусти, — Крис погрозил сопернику пальчиком, точно маленькому ребёнку, и тотчас расплылся в усмешке, наблюдая за побелевшим лицом своего подопытного кролика. — Конфетку? — с наигранной вежливостью предложил тот, протягивая коробочку. «Такая правда возымеет над рыженькой красавицей наилучший эффект, поможет ей наконец осознать, что её любимый не такая невинная овечка, каким хочет ей показаться», — О’Нил вальяжно раскинул руки, уперев их в пол, с интересом наблюдая за создавшейся картиной. Лицо Скорпиуса прибрело холодное и непроницаемое выражение, но Лили видела, что в глубине его широких из-за тусклого света камина зрачков плещется страх. Девушка наклонилась к его уху и тихо прошептала: — Мне нет ровно никакого дела до того, что у тебя было с этой Забини. Главное, что теперь ты со мной, — и совсем тихо. — Я люблю тебя, Скорпиус, — фраза вырвалась сама по себе, и Поттер даже не сразу заметила, что сказала её вслух. Но реакция Малфоя на эти, казалось бы, простые слова была бесценна для неё. Его плечи расслабились, а лицо озарилось яркой улыбкой. Парень быстро поцеловал гриффиндорку и смело взглянул на О’Нила, как бы показывая, что его так просто не сломаешь. Слизеринец прижал к себе Лили ещё ближе, постукивая длинными пальцами по бедру девушки, а затем другой рукой взял конфету из протянутой коробочки. Несколько секунд ничего не происходило. Все замолчали и слышно было лишь дыхание группы подростков, сидевших в гостиной. Малфой медленно разжёвывал странную на вид субстанцию. Она отдавала мятой, базиликом и ещё несколькими травами, которые парень без труда определил. На то он и зельевар. По всему телу разлилось напряжение, и Скорпиуса вдруг потянуло говорить всё подряд. Язык будто бы сам просил разболтать все секреты и тайны Малфоя. Даже самые сокровенные. Джеймс внимательно наблюдал за другом: — Не волнуйся, как только поведаешь нам о том, о чём тебя спросили, это ощущение пройдёт, — верно угадал он волнения слизеринца. — Ну, а пока не расскажешь… рискуешь поделиться с нами всеми своими секретами. Поэтому выбирай сам, — он хмыкнул, а Скорпиус решил, что терять ему нечего, раз Лили так сказала, и медленно начал: — Элизабет — замечательная девушка, — улыбнулся он воспоминаниям, взглянув на Адель. — Мы сблизились, когда она помогала мне с Травологией. Я сильно отстал, потому что прогуливал почти все занятия, а она решила выручить. — С чего это вдруг? — спросила гриффиндорка, вспоминая не особенно любезную старшую сестру. — Она увидела как-то раз, что я в три часа ночи сижу за невыполненной практической работой, и, видимо, в ней проснулось сострадание, — пожал плечами Малфой, а младшая Забини фыркнула. — С трудом верится, — выдала она. — Как есть, — ответил Скорп, продолжая. — Потом мы начали больше времени проводить вместе и вроде как даже подружились, если это можно так назвать, — он сделал паузу, как будто снова переживая эти дни. — Нам было хорошо вместе, но я никогда не любил её, как и она меня. Просто секс и разговоры. Ничего больше, — закончил Малфой, вызывающе глядя на Криса. — Что-нибудь ещё или теперь вас больше ничего не интересует? — Достаточно, — черноволосый картинно зевнул, выставляя напоказ свою скуку. Скорп не особенно оправдал его ожидания, но теперь они с Адель хотя бы знают всю правду. «И зачем только потратил такой шанс на Элизабет. Пф, дурак». — Теперь колесо фортуны кручу я, — заявил О’Нил, извлекая волшебную палочку из чёрного дерева. — Иронично… Что ж, ладно. Желание. Дерзай, дорогуша, — тёмные омуты насмешливо блеснули в сторону брюнетки. Забини хмыкнула, размышляя, что же такого может ему загадать: — Проведи пять минут с Лили в ванной комнате. Наедине, — почти пропела она. Раз уж они решили продвигаться в своём деле, то пусть у Криса будет лишний шанс. А то, что от этого что-то сжимается в груди, так это совершенно не важно. Брови гриффиндорца чуть взметнулись вверх в вопросительном жесте, который предназначался лишь для Адель. Спокойно усмехнувшись одними кончиками губ, так, чтобы никто другой не заметил, он на шаг приблизился к рыжеволосой красавице: — Не будете сильно возражать, миледи? — во взгляде блеснул огонёк, так похожий на тот, который был во время Святочного бала. Та же галантность… Хотя, казалось, с чего бы ему проявлять манеры в такой момент? Или же всё это делалось только назло Малфою? Где-то с минуту черноволосый парень ожидающе стоял подле Поттер, протянув свою сильную руку. — Только вот в какую ванную, скажи мне на милость, мы должны пойти? — В мою, — спокойно ответила Забини Крису, глядя ему в глаза и стараясь найти там то, чего быть просто не могло. — А Лили сегодня спросом пользуется, — хихикнул Джеймс и получил недовольный тычок в ребро от Скорпа, когда Поттер и О’Нил уже удалялись на выполнение задания. Гриффиндорец привычно отворил деревянную дверь спальни Адель, входя внутрь, как к себе домой. Как всегда лёгкий скрип при повороте ручки в ванной. Странно, что Забини разрешила им так нагло распоряжаться её же комнатой. «Как же ты будешь делать уроки за столом, где тебя поимели?» — вдруг припомнилось Крису. Обычно он никогда не возвращался мыслями к той ночи, да и что особенного тут было вспоминать. У О’Нила сохранилось в памяти великое множество таких «приятных» моментов с самыми разными девушками, но почему-то всплыл именно этот: гибкое, податливое тело всегда такой непокорной Адель, его имя, слетающее у неё с нежных губ, красивые бёдра, где довольно часто бывали его напряжённые руки, хрупкая талия, вокруг которой когда-то обвивались его пальцы, маленькие кисти девушки, побывавшие в самых любопытных местах, закусанная губа, поцарапанная мускулистая спина… Впрочем, он не придал этому мимолётному воспоминанию ровно никакого значения, ведь сейчас было кое-что поинтереснее, чем рыться в мозгу в поисках очаровательной темноволосой девушки, стонущей в его объятиях. «Почему именно здесь», — хмыкнул Крис, включая свет в небольшом помещении. Внутри было довольно мало места, потому что огромную часть занимало джакузи, расположенное прямо посередине. Не долго думая, О’Нил залез прямо в него, приглашая присоединиться к нему и Лили. — А почему бы и нет, — он пожал плечами в ответ на недоумевающий взгляд рыжеволосой. — Ну же, Поттер, у нас есть превосходный шанс узнать друг друга получше, так почему бы и не воспользоваться им? Да не волнуйся, не буду я тебя насиловать, — Крис издал короткий смешок. — Я же не извращенец всё-таки и понимаю, что ты с этим… хорьком, — черноволосый брезгливо поморщился, но в остальном старался держать себя в руках. — Вот видишь, совсем ведь не страшно, верно? — он вальяжно раскинул руки по бортику ванной, подогнув одну ногу. На лице застыла фирменная ухмылочка. Лили, всё это время молчавшая, медленно осматривалась. «Всё-таки старостой быть выгодно», — с восхищением подумала она, вспоминая, как Адель съехала от неё после назначения на этот пост. Поттер не понимала, зачем Забини загадала такое желание, не понимала и странных взглядов девушки и Криса, но спрашивать об этом не решилась. Сразу понятно было, что между ними что-то происходит, но насколько это «что-то» серьёзно, вот в чём главный вопрос. Лили покачала головой на его предложение забраться внутрь джакузи, но присела на белоснежную стенку, поправляя чуть задравшуюся юбку. — Почему ты так ненавидишь Скорпиуса? — вдруг спросила гриффиндорка, внимательно вглядываясь в лицо О’Нила и анализируя мелкие в нём изменения. — Из всех возможных вопросов ты задала именно этот? Серьёзно? Неужели тебя так сильно волнует то, как я отношусь к слизеринскому хорьку? — черноволосый раздражённо хмыкнул, про себя проклиная Малфоя всеми возможными ругательствами на земле. «Почему она так помешана на нём? Неужели никого получше не нашлось?» — Крис в некоторой задумчивости посмотрел прямо вглубь мятных глазок Поттер, стараясь отыскать хоть что-то, но, так ничего и не найдя, нахмурился… Однако через секунду он уже от души рассмеялся над комичностью сложившейся ситуацией. — Только посмотри на нас, дорогуша. Сидим одни в джакузи Забини и обсуждаем Скорпиуса, — парень так расхохотался, что у него даже заболел живот, так что он спустил одну руку с бортика. Впрочем, этих нескольких мгновений хватило, чтобы потешить себя и вполне успокоится. Только озорные искорки продолжали игриво поблёскивать в чёрных угольках, а губы расплылись в нахальной улыбочке. Поттер не оценила его юмора: — Это меня волнует, потому что ты постоянно оскорбляешь моего парня, хотя видимой причины для того нет, Крис, — мягко произнесла Лили. — Тем более, было бы некорректно спрашивать такое в присутствии всех остальных. А насчёт Адель, — гриффиндорка улыбнулась. — Она сама поставила нас в столь интересное положение, — Поттер поправила огненные волосы и снова обернулась к парню. — Раз уж ты уклоняешься от ответа на мой вопрос, вероятно, сам хочешь спросить что-нибудь. Верно? О’Нил, уже взбешённый репликами Лили, приготовился скорее не к обороне, а к незамедлительной атаке. Да как она смеет ТАК разговаривать с НИМ?! Парень тут перед ней распинается, проявляет манеры, которые при обычной обстановке отправляет куда подальше, а она… Конечно, точной маленькой копии Оливии можно было простить многое, но не это. Ущемлённая гордость не позволяла и дальше любезничать с рыжей. Слишком уж она его взбесила своим дражайшим Скорпиусом. На этом и без того достаточно хрупкая фарфоровая ваза терпения Криса разбилась окончательно, вдребезги. Сначала смерть матери, теперь это… Жизнь О’Нила, казалось, навсегда отклонилась от намеченного курса (если такой вообще был) и теперь била ключом совсем не в том месте. Поттер даже не хотела давать ему шанса, в котором он отчаянно нуждался, а он, разумеется, злился на неё за это. — Раз уж ты сама мне предлагаешь, — ответил гриффиндорец в тон рыжеволосой. — Ну и где этот хорёк тебя впервые поимел? — Крис решил не церемониться и теперь сидел напротив девушки с самым наглым видом. «Если не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому, милая моя», — почти пропело сознание парня. Теперь его уже не так сильно волновал тот занимательный факт, что её волосы так схожи с копной его матери, что их улыбки абсолютно идентичны. Сейчас он встретил в ней как бы вызов и отчаянно желал победить. Причём любой ценой. Возможно даже ценой её расположения к себе. «Если она не принимает меня даже таким… гм галантным, то мне, получается, и терять-то нечего». — В ванной? — черноволосый обвёл своим пылающим негодования взглядом маленькую комнатушку. — А может быть в его любимой гостиной, где он так редко появляется? Хорёк часто берёт тебя за шею во время секса? Вот так… — О’Нил быстро поднялся к до ужаса испуганной Лили, вжавшейся в грязноватую стену. Крис грубо взял рыженькую за тонкую шейку. — А вот так ОН делал? — гриффиндорец почти вплотную прильнул к Поттер, нервно дыша на её волосы, отдающие запахом свежести, эссенцией мяты и в то же время морем… — Держу пари, твой Малфой куда нежнее меня, — парень почти пропел предпоследнее слово. — И не стал бы ТАК делать. Аристократы… — вяло протянул он. Его гневный порыв всё ещё не испарился, но окончательно нарушать личное пространство Лили он не решался. Всё-таки где-то в глубине души черноволосого красавца интересовало её мнение, ТОЛЬКО её… — Да как ты смеешь! — закричала Лили, отталкивая его от себя и вскакивая. — Как ты смеешь задавать такие вопросы, да ещё таким тоном?! — гриффиндорка была сбита с толку и ошарашена. Как она могла так ошибиться в человеке? Не понять, какой он на самом деле ужасный и отвратительный. — Что Адель в тебе нашла? — более спокойно, но всё ещё с горящими от обиды глазами. — Ты ведь не стоишь даже её мизинца, — уже совсем холодно. — Не беспокойся, дорогая, Забини обо мне такого же мнения, как и твоя рыжая головка, — парень усмехнулся, с достоинством принимая жестокие удары соперницы, но в сердце поселилась грусть. Гриффидорка пропустила его реплику мимо ушей. Наверное, Поттер многому научилась у Малфоев, потому что прямая осанка и лёд в глазах появились сами по себе. — А к Скорпиусу не смей даже приближаться, как и ко мне, — почти прошипела Лили, направляясь к выходу. — Жаль, что я раньше не увидела, какой ты человек, — уже закрывая за собой дверь и оставляя парня в просторной комнате.

***

— Ну и что вы сидите такие тухлые? — спросил Джеймс после минутного молчания. — Давайте продолжим, а то ждать их… Лили любит поболтать. Скорпиус смерил его недовольным взглядом, но промолчал. Он нервничал, но доверял своей девушке. Гораздо больше его волновало то, что мог сделать О’Нил. Нехорошие мысли буквально танцевали чечётку в его голове. — Да, давайте, — поддакнула Мэри, раскручивая стрелку. На этот раз их магический помощник первым делом указала опять на Скорпа, а затем на Мэри. Первый недовольно скривился: «Да сколько можно… Эти игры меня доконают». — Да! — обрадовалась светловолосая, потирая руки. — Сейчас я обеспечу нам вдвойне весёлое утречко, ребята, — быстро затараторила она, заранее зная, что загадает. — Поскольку моего дорогого братца, — Малфой мигом скосила глаза на явно задолбавшегося Скорпиуса, умирающего на полу. — Уже допрашивали, то теперь, как ни крути, придётся выбирать желание, — блондинка улыбнулась одними карими глазками и мило парировала: — Я знаю как ты дорожишь своим престижем Малфоя и статусом грозного слизеринца, поэтому, — Мэри решила начать издалека, применив его же методы. — Завтра ты должен покрасить твои прекрасные платиновые волосы в рыжий и придти так в Большой зал. Ну и шоу вы с Джеймсом там устроите, — девушка хохотнула, выжидающе поглядывая на брата. Тот ошарашенно и недоверчиво смотрел на сестру: — Прости? — переспросил он. — В рыжий? Стать Уизли? Извини, Поттер. Может хотя бы в каштановый, как у Гермионы? — он умоляюще смотрел на безжалостную Малфой. — Я не переживу этого, — мрачно дополнил Скорпиус. Сегодняшняя игра определённо ему не нравилась и действовала на нервы. А Джеймс, тем временем, заливался громким хохотом: — Это ж надо так, Мэри, уважаю, — он похлопал подругу по плечу. — Ну такого моё желание, — легко пожала плечами девушка. — Так что тебе придётся стать Уизли на один день. Да брось, Скорп, Джейми тоже завтра пострадает. Будете плакать вместе, — она усмехнулась, вперев карий взгляд в парней. — Ну, а чего же ты от меня хотел, братец? Если играть, то по-крупному. — Милосердия? — спросил Малфой. — Сестринского понимания? Но ла-адно, я выполню твою просьбу. Только из-за того, что я очень принципиальный и выполняю договоры и обещания, — он поднял вверх указательный палец. — Пф, сестринское снисхождение это не ко мне, — Мэри фыркнула, картинно закатив глаза. — Ладно, мы успеем ещё покрутить. — Я пас, — Скорпиус брезгливо поморщился. — Мучайте друг друга своими желаниями, а я просто понаблюдаю. На этот раз магический помощник, практически не задумываясь, выбрал светловолосую гриффиндорку и Адель. — Сегодня определённо мой день, — Малфой довольно потёрла руки, готовя расправу над ещё одной жертвой. — Правда, — ответила Забини на её немой вопрос. Она волновалась так же, как и Малфой. Только не за рыжую, а за ненормального гриффиндорца. Ну или за то, что может между ними произойти. Мысль машинально проскользнула в голове, чего девушка даже почти не заметила. — Расскажи о том, что происходит между тобой и Крисом, — попросила светловолосая с интересом глядя на однокурсницу. — Я заметила ваши переглядки, — она подмигнула. Забини вздохнула и взяла конфетку: — Ничего особенного. Мы всего лишь один раз переспали, а теперь я поддерживаю его из-за смерти матери и вообще мне нравится его общество, — ответила Адель, удивляясь, насколько просто и правдиво всё прозвучало. — Крис — хороший человек, — добавила она, опуская глаза. — Просто у него непростой характер, но это ему тоже простительно. Мэри с удивлением взглянула на брюнетку. Кто бы знал, что Оливия О’Нил умерла… Но это было невозможно, ведь черноволосый гриффиндорец не любил особенно распространятся о своей семье. Раньше все думали, что он стесняется своей отчасти магловской крови, но регулярные посещения Магловедения, в то время, как Историю магии он позволял себе прогуливать в десятый раз, явно говорили об обратном. Многие строили достаточно интересные, даже порой близкие от реальности, предположения, но никто не смел их высказывать вслух, зная пылкий нрав Криса и его мстительность. Прерывая размышления Мэри, в комнату медленно и с каменным лицом вошла Лили. На встречу ей тут же поднялся Скорпиус, взволнованно глядя на свою девушку. — Поттер, что случилось? Он обидел тебя? — сдерживая гнев, спросил Малфой, прижимая к себе такое хрупкое сейчас тело. Она не отвечала, лишь прильнула к нему и устало прикрыла глаза. — Я его убью, — тихо пообещал слизеринец, нежно поглаживая огненные волосы своей гриффиндорки. Мэри и Джеймс тоже подошли ближе, с тревогой глядя на Поттер, а Адель тихо встала и медленно направилась в свою комнату, откуда так и не вышел парень. Она усиленно гадала, что же такого могло случиться, что Лили вышла в таком расположении духа. «Глупенький, что ты ей наговорил? Ты ведь умеешь быть вежливым, если хочешь», — корила про себя Криса Забини. Теперь было сразу понятно, что между Малфоем и О’Нилом намечается настоящая война. И если раньше она была шуточной и несерьёзной, как летний чуть прохладный дождь, то теперь Скорпиус не отступит, ведь Крис серьёзно задел Лили, и небольшая непогода превратится в настоящую бурю. Дверь тихо приоткрылась, пропуская Адель в комнату. Криса в основном помещении не оказалось. Тогда гриффиндорка прошла в ванную, включая свет. Он сидел на бортике джакузи, свесив голову вниз и прикрыв лицо руками. Забини знала, что это значит, что О’Нила лучше не трогать и переждать, но что-то, не поддающееся объяснению, влекло её к этому парню, потерянному и, наверняка, проклинающему всё на этом свете. Адель сделала несколько шагов вперёд, затем ещё и ещё, и вот девушка уже сидит рядом с гриффиндорцем, боясь даже пошевелиться. Он не реагирует на неё. Адель с какой-то болью, ноющей и уже почти постоянной, кивает. «Да, конечно, зачем обращать внимание на меня, если есть прекрасная Поттер. Всегда такая смешная, скромная и… противная», — заканчивает подсознание. Забини уже не понимает, что она творит. В памяти всплывает картинка, как О’Нил разбивает в кровь костяшки пальцев, терзая и мысленно убивая себя, желая, наверное, никогда не видеть больше света. А потом их объятия, его пустые глаза и её имя на его губах. Дежавю. «Почему же мы просто не можем быть счастливы?» — восклицает про себя девушка, снова обхватывая его руками, горячо, но в то же время нежно. Она поглаживает его тёмные волосы, шепчет какие-то глупости, и понимает, что сейчас готова расплакаться вместе с ним. Осознание быстро пронзает Адель. Осознание того, что никак не Скорпиус нужен ей. Малфой такой холодный, такой скучный, сухой и… неправильный. Ей нужен Крис О’Нил. Настоящий и обжигающе-тёплый, как струйки воды в душе, стекающие по обнажённому телу, как солнце в самый жаркий день лета, как пар, поднимающийся от сковороды во время готовки. И пусть иногда он до невозможности язвителен и самовлюблён, но с возрастом эти качества могут и пропасть, как пережиток подросткового максимализма. Они исчезнут, а он останется. И Забини замирает, вспоминая, как отец рассказывал о том, как впервые понял, что любит её мать, и как он был счастлив. «Почему же мне тогда так больно, папа?» — на грани слышимости. На глаза навернулись слёзы, но Крис не увидит их, так же как и её секундной слабости, не увидит и взгляд полный скрытой нежности и сострадания, а самое главное — понимания. И пока он этого не видит, она в безопасности. Она и её тайна, поэтому Адель слегка отстраняется, осознавая, что уже не нужна ему. — Не расскажешь, что случилось? — спрашивает гриффиндорка, надеясь, что тушь не размазалась, а помада не стёрлась полностью. Она изучает его лицо, каждую чёрточку, каждое малейшее изменение, проявляющееся из-за пережитого раздражения и, возможно, гнева. О’Нилу всё это порядком надоело. Парень, даже не взглянув на неё, только резко выпрямился во весь рост и ловко спрыгнул на прохладный кафель. Обернуться в сторону девушки было выше его сил. «Почему Забини не всё равно?! Чёрт, да как она не понимает. Ей должно быть всё равно! Иначе она просто глупая кошечка, раз считает, что по-настоящему знает меня… Поттер в одном была права — я не достоин ни её, ни своей матери, ни кого бы то ни было», — он прокручивал в голове один и тот же вопрос, так что звуки сливались и мешали сосредоточиться на настоящем, но ответа так и не находил или, возможно, не хотел найти. Слишком уж он может оказаться пугающим. — Не надо жалеть меня, Адель. Ты же знаешь, что я не выношу этого, — озлобленно бросил Крис, потягивая на себя ручку двери. — И да, не притворяйся, будто считаешь меня хорошим. Потому что я никогда таким не стану, — в голосе О’Нила впервые за долгое время послышалась сталь и какая-то непреодолимая решимость. Черноволосый клял всё и вся, даже кареглазую брюнетку, продолжавшую сидеть неподалёку. «Зачем она такое загадала? И почему я просто не мог держать себя в руках? Идиот, да никто и не хочет глядеть на тебя настоящего, им отвратительно это», — услужливо подкидывало сознание Криса. Одна мрачная усмешка, адресованная самому себе, и он наконец вышел со страшного места битвы. Гриффиндорец не мог даже определить, что для него хуже: то, что он потерял мать или надежду снова её обрести. Но парень не собирался сдаваться просто так. Странная вещь эта надежда… Даже исчезая, она оставляет после себя согревающий, почти опьяняющий, осадок. Только им и собирался жить дальше О’Нил. Природное упорство и сила воли брали своё, и если черноволосому не удастся вернуть Лили, он, может быть, решится на убийство отца. Терять больше нечего. И некого. Ему, впрочем, уже было плевать абсолютно на всё, ведь он был готов на что угодно. Адель ничего ему не ответила, лишь кивнула. Было больно, а после его слов стало ещё больнее, но девушка привыкла к тому, что всё всегда идёт не так, как она бы хотела. Однако это не помешало Забини хорошенечко прореветься. Она смахивала слёзы, расхаживая по комнате и размышляя. Вскоре одинаковые и размеренные движения помогли немного придти в себя. Гриффиндорка утёрла глаза и неожиданно вспомнила о недавнем письме отца. Она быстро села за стол и схватила перо: «Дорогой папочка, У меня всё хорошо. Передай маме, пожалуйста, что я исправила средние баллы по Магловедению и Зельям. Теперь она должна быть удовлетворена. Как ваши дела? Из Министерства всё так же поступают предупреждения о возможном суде? Как Элизабет? Я хотела рассказать тебе о том, что меня сейчас очень волнует. Только не рассказывай маме, пожалуйста. Не хочу, чтобы она знала. Кажется, мне нравится сын Терри О’Нила, но, папа, это просто ужасно», — Адель вздохнула, осознавая, насколько глупо это звучит. — «Почему те, к кому я испытываю такие чувства, не ставят меня ни во что? Почему хоть кто-нибудь из тех, кому нравлюсь я, не может нравиться мне? Было ли у тебя такое? Мама сразу призналась тебе в чувствах, когда это сделал ты? Я очень скучаю! Скорее бы вернуться домой. Люблю вас, Адель Забини».