Лили Поттер и тайны Слизерина

Где-то в поместье Малфоев… — Драко, к тебе Блейз пришёл, — оповестила бывшая мисс Грейнджер своего мужа, входя к нему в кабинет без стука. Женщина обошла мужчину и приобняла его со спины, а затем начала медленно разминать его напряжённые плечи. Малфой выглядел подавленным и уставшим. За последние несколько месяцев он сильно изменился. Бессонные ночи и постоянная нервотрёпка сказывались на его внешности и моральном состоянии. Под выразительными глазами залегли синяки, которые с каждым днём только увеличивались. Драко похудел. Выразительнее стали скулы, лицо осунулось, а ровная спина всё чаще сгибалась под грузом мыслей и осознания собственной беспомощности. Гермиона видела всё это и больше не узнавала его. Правда, характер Малфоя остался тем же. Мужчина был спокоен и нежен с женой и всегда радовался единственному другу. И всё же ей казалось, что, хоть он и здесь, с ней, в то же самое время он далеко. Разнообразные мысли ни на секунду не оставляли Драко, даже когда он находился в обществе самых близких сердцу людей. Однако, несмотря на всё это, Гермиона не отчаивалась. Она стала чаще приглашать чету Забини на ужины, чтобы вывести Драко из состояния оцепенения. Сначала вечера с ними давалось ей с трудом, но со временем женщина осознала, что Блейз очень умён и приятен в общении, а его жена, Розалин, — ничем не отличается от неё и переживает за своих дочерей, как и Гермиона за Скорпиуса и Мэри. — Я занят, Гермиона, — протянул глава семейства, расслабляясь под её умелыми пальцами и благодарно глядя снизу вверх на жену. — Чем же? — она усмехнулась. — Вселенскими размышлениями о том, что ты всё равно не изменишь? — Какая же ты бываешь противная, — по-доброму заметил Малфой, поднимаясь и целуя Гермиону. — Ладно, сдаюсь, ты права. Мне нужно немного развеяться, — как обычно признаёт Драко, снова расположившись в своём кресле и повалив жену к себе на колени. Та весело хмыкнула, очевидно, довольная тем, что муж прислушался к ней и приобняла его, располагаясь поудобнее. — Входи, Забини! — крикнул Малфой, и даже после стольких непростых лет и прошедшего времени в чуть изменившихся чертах лица бывшая гриффиндорка видела самовлюблённого и задиристого, но в глубине души отчаявшегося и испуганного слизеринца. Женщина прижалась лбом к его плечу, искоса наблюдая за тем, как в комнату вошёл новый человек. — Привет, — он по привычке плюхнулся в давно излюбленное кресло и, скрывая улыбку, принялся рассматривать счастливую парочку. — Я тут по делу заглянул, — увидев, что Гермиона собирается покинуть их, Блейз остановил её. — Останься, тебе тоже интересно будет послушать. — Что за дело? — Драко в привычном жесте приподнял бровь, демонстрируя ленивую заинтересованность. — Элизабет опять что-то натворила? — мужчина наконец оторвал холодный взгляд от ранее изучаемых бумаг о средствах магической защиты обвиняемого в суде. В сравнении со своими всегда, как ни странно, масштабными, почти грандиозными проблемами, незначительные сложности Забини вечно казались ему чем-то ничтожным и само собой разумеющимся. «Ну и что с того, что у дочери Блейза сбежал кот, а у жены треснула волшебная палочка? Или у Адель порвалось платье на улице? Разве это такие уж трудно разрешимые вопросы?» — часто думал мистер Малфой, когда друг приходил рассказать очередную историю из жизни его семьи. Драко мало занимали все эти бытовые задачи, которыми время от времени делился товарищ, но он никогда этого не говорил, а лишь изредка фыркал и смешно сдвигал брови на переносице. Мужчина уважал Забини и по-настоящему дорожил его бескорыстной и крепкой дружбой, поэтому предпочитал не жаловаться, даже когда дело касалось самых что ни на есть простых и не интересующих его вещей, как стрижка газонов и новая причёска Розалин. Подобных союзников среди кучки знакомых у Малфоя осталось действительно мало, вследствие чего он медленно, но верно начинал учиться ценить то, что имел. — Так что за дело? — вновь спросил Драко, на этот раз полностью отвлекаясь от наскучивших листков бумаги и вслушиваясь в тягучий голос друга. — На этот раз отличилась Адель, — вздохнул Блейз, призывая из кухни Малфоев воды со льдом. Мужчина немного помедлил, отпивая несколько глотков и собираясь с мыслями. — Так вот, моя Адель написала мне недавно письмо о том, что ей очень нравится один мальчик. И ладно бы, если бы она как и обычно рассказывала о том, как он за ней бегает, но на этот раз Адель сама бегает за каким-то парнем. И это уже не типично, понимаешь? — Забини слегка взволнованно взглянул на своего друга. — И что? — Драко однозначно не понимал, что в этом такого уж страшного, поэтому приподнял в своём излюбленном жесте светлую бровь. — А то, что этот парень — Крис О’Нил! — в сердцах выпалил Блейз, с лёгким стуком поставив на маленький столик стакан. — Ты себе это представляешь? Вот я нет, — мужчина перевёл взгляд на Гермиону в поисках поддержки. Она всё ещё сидела на коленях Драко, анализируя что-то в своей умной голове. — И что? — снова повторил мужчина свой прежний вопрос, пожимая плечами. — Мой сын вообще тяготеет к Поттерам. Так что, поверь, у тебя всё не так критично, друг мой, — он неприязненно поморщился, на несколько минут закрывая серые глаза. — Да как что? Этот парень просто сумасшедший. Это меня и волнует. Если он пошёл в своего папашу, я откровенно боюсь за дочь. В комнате на некоторое время повисла напряжённая тишина. Бывшие слизеринцы размышляли о странных предпочтениях своих отпрысков, а гриффиндорка недоумевала. — Неужели вы действительно будете судить детей по их родителям? — наконец, не выдержала миссис Малфой. — Лили — очень милая девочка, Джеймса я бы тоже не назвала плохой компанией, а сын Терри может оказаться добрейшим человеком. Вы ведь этого не знаете. — Ха-ха, ну да, Герми, — Драко пропустил пару язвительных смешков. — Тогда дочь Лестрейндж была бы сущим ангелом. Родители вкладывают в нас свои черты ещё с детства, глупенькая, — он нахально улыбнулся своей жене. — Малфой! — засмеялась женщина. — Тогда понятно, в кого ты такой противный, — она потрепала его по светлым волосам, совершенно взлохматив их. — Так, голубки, прекращайте, — хмыкнул Забини, возвращая этих двоих к насущным вопросам. — Драко, я подумал, что было бы неплохо, если бы Адель и Скорпиус присмотрелись друг к другу получше. Я знаю, она давно мечтала о замужестве с твоим сыном. С детства. Из них вышла бы по-настоящему гармоничная пара, как считаешь? — Точно лучше, чем с какой-нибудь Поттер, — мужчина напряжённо вздохнул. — А я давно предлагал Скорпиусу пригласить твою Адель к нам на ужин. Он всё увёртывался. Мол, я занят. Эх, весь в меня, — Малфой самодовольно вскинул светлую голову. — Да, они бы поладили, и мы бы наконец-то породнились. Две влиятельные магические семьи вместе, — Драко мечтательно закатил свои серебристые омуты, так похожие на глаза сына. — Только о влиянии и думаешь, — фыркнул Блейз, а Гермиона возмутилась: — Вы будете строить их личную жизнь за их же спинами? — Да, а почему нет? — опять не понял старший светловолосый хорёк. — Они члены нашей семьи и должны вести себя подобающе. — Ты женился на Гермионе, хотя это не соответствовало канонам твоего отца, — напомнил Блейз, хитро усмехаясь. Сейчас в нём нельзя было узнать того человека, которым его видела Адель, доброго и готового на жертвы. — Но изначально-то я ведь женился на Астории, — мягко уточнил Малфой. — Как требовал отец. И, прошу заметить, не жаловался, — он гордо ухмыльнулся. — Я бы никогда не женился так, как ты. Брак без любви обречён с самого начала, — Забини отпил ещё глоток воды. — Но я знаю, что Адель полюбит Скорпиуса. Я уверен в этом, поэтому и поступаю так. — Что ж, раз так… — Драко уверенно взмахнул волшебной палочкой, приманивая два стаканчика виски. — Тогда выпьем за родство двух самых великих домов, — весёлый и вместе с тем торжественный тон Малфоя-старшего разлился по комнате, приглашая друга присоединиться к тосту. Забини молча поднял бокал, сверкая своими тёмными глазами.

***

Крис вальяжно растянулся на любимой кроватке, уткнувшись носом в подушку. Послеобеденный сон вступил в свои законные права и О’Нила впервые за несколько беспокойных дней и ночей разморило. Черноволосый парень медленно перевернулся на бок, спуская одну ногу. Несмотря на царящую за окном метель, в помещении было душно и слегка воняло грязной, разбросанной по всем углам одеждой жильцов. Поэтому гриффиндорец, недолго думая, молча стянул надоедливую рубашку, вид которой приходилось терпеть изо дня в день. Остальные соседи с интересом обернулись на непонятный им шорох, а потом продолжили и дальше заниматься уроками или же прокрастинацией. Лишь один Хьюго, самый чистоплотный и скромный из всей компании, в смущении отвернулся от полуголого тела, неосознанно уперев взгляд в однотонные обои и ещё довольно долго не отрываясь от этого занятия. Крис же вернулся в исходное положение, прислоняя свою широкую спину к пологу кровати и кладя руки под голову, в задумчивости поглядывая вглубь комнаты и на сокурсников. Внутренняя обстановка раздражала усталый взгляд шоколадных омутов своей повседневностью и неизменностью, так что парень вновь припал лицом к мягкой подушке, игнорируя всю действительность. «Вот бы пролежать так целый день и всю следующую неделю… Или вообще жизнь», — разморённый долгожданным отдыхом и свободой от мыслей и общества, думал О’Нил, впадая в забытие. Сильные, всегда наряжённые, мышцы спины то и дело постепенно расслаблялись вместе с сознанием парня. Но его планам не суждено было сбыться: — Крис! — в комнату бесцеремонно ворвалась Адель и тут же замерла, замечая, что парень валяется на кровати без рубашки. — Ой, прости, — она отвернулась, давая О’Нилу время натянуть на себя что-нибудь. — У меня к тебе серьёзное дело, — сообщила гриффиндорка, стоя спиной. — Мы сегодня вместе идём на встречу Клуба Слизней. Ты идёшь, как мой сопровождающий, — она повернулась, почти строго глядя на Криса. — Это нужно нам для дела, — она округлила глаза намекая на их план. — Да чего ты там не видела, — недовольно пробурчал О’Нил, совершенно игнорируя присутствие посторонних, когда Забини, как застенчивый ребёнок, отвернулась. — И, кстати, не обязательно было врываться в мою комнату, дорогуша, — тёмные глаза устало смотрели мимо девушки. — Я, между прочим, лелеял чудесные мечты о сне! Неужели ты не можешь пойти на вечер одна. Старичок Слизнорт точно не обрадуется, увидев меня, — похоже было, что Крис не особо спешил надевать школьную одежду назад. Во-первых, парень всё ещё думал как-нибудь отделаться от надоедливой гриффиндорки и продолжить прежнее занятие, а во-вторых… Ему была любопытна реакция девушки. «Моя комната — моя территория», — насмешливо говорил его наглый шоколадный взгляд, беззастенчиво раздевающий Адель. — Я не хочу красть ингредиенты сама! — сообщила Забини, совершенно не глядя на тело О’Нила. — Тем более, я не могу пойти без пары, меня засмеют, а ты в состоянии меня спасти, — она усмехнулась. — От величайшего позора в моей жизни. А поспать ты и ночью успеешь, я оккупирую тебя всего лишь на несколько часиков. Ну пожа-алуйста, — Адель мило похлопала глазками, почти засмеявшись с лица парня. — Да и более того, представь, как ты испортишь вечер Слизнорту своим присутствием! Не это ли мечта? — А мне казалось, что такая чаровница уже сумела найти себе партнёра, — в тон ей ответил Крис, хмыкая. — Лаадно, научу тебя хоть нормально красть, а то без меня уже ничего сделать не можешь. Только носить смокинг ради тебя я не стану! Даже. Не. Проси. Надену простую футболку, — О’Нил деланно вздохнул, ненадолго отворачиваясь и извлекая чёрную однотонную материю из-под какого-то ненужного учебника. Остатки прежнего вальяжно-сонного состояния улетучились, но лицо студента продолжало выражать полную апатию ко всему, в том числе и к темноволосой. «Поспать и ночью успеешь», — размягчённый мозг назойливо прожужжал весьма странную фразу Забини, начиная надоедать Крису всё больше. Он был полностью уверен, что опять не заснёт из-за вечной бессонницы, услужливо распахнувшей ему свои нежные, когтистые объятия. Парень снова поморщился: «Единственный раз в жизни решил прилечь, а тут вечно возникающая дорогуша со своими вечно возникающими планами». Черноволосому не хотелось никуда идти, ни с кем говорить и ничего делать, однако было интересно хоть раз взглянуть на это ежегодное сборище аристократов, да и побесить профессора было бы весьма кстати. Короткий наряд Адель подливал масла в огонь, заставляя даже безэмоционального сейчас гриффиндорца смотреть с неприкрытым одобрением. — Ладно, — опять повторил О’Нил скорее сам для себя. — Портить всем жизнь это, конечно, занимательное занятие, — он сверкнул своими почти чёрными омутами, неспешно натягивая приготовленную одёжку и неустанно наблюдая за стройной фигуркой в привлекательном платье. «Придётся проветриться, но, похоже, я и сам не против», — пришло ему в голову, и он по-кошачьи зашагал к Забини. — Если МакГонагалл опять будет меня искать, передайте, что это бесполезное и весьма назойливое занятие и что завтрашний выходной я рассчитываю провести без её лекций. Ну или что-то в этом роде, — буднично предупредил соседей Крис, вспоминая предыдущее такое посещение и последующее наказание и одновременно с этими мыслями подставляя девушке дружеский локоть. Впрочем, старушонка его мало волновала. Сокурсники в свою очередь одобрительно загудели на своих постелях, точно пчёлы, засвистели (все, кроме Хьюго), выкрикивая что-то наподобие «Задай жару» и «Раньше утра не приходи», и дверь в неприглядную спальню наконец захлопнулась, пропуская два силуэта. — Спасибо, — шепнула Адель, радостно принимая руку Криса, шагая рядом с парнем и с трудом сдерживая улыбку. — Я хотела сказать тебе ещё неделю назад, но из головы вылетело. Если бы не однокурсницы, не вспомнила бы и сегодня, — она помолчала. — Всё-таки обижать старика Слизнорта не хочется, мало ли, что в жизни может произойти. На самом же деле, Забини позвала Криса не только из-за этого. Ей хотелось провести с ним побольше времени, а ещё немного отвлечь друга от постоянных мыслей о матери и ежедневной рутины. — Как я выгляжу? — спросила Адель, перед тем, как открыть дверь и войти в кабинет, где должна была проходить встреча. Она повертелась, давая гриффиндорцу рассмотреть себя с разных сторон. Её любимое зелёное платье выгодно подчёркивало фигуру и открывало стройные ножки, конечно, в пределах разумного. Волосы девушка распустила, но слегка завила, а на ноги надела изящные серебристые босоножки. На её фоне Крис выглядел гораздо проще, но его природная красота тоже делала своё дело. — Как самая очаровательная волшебница, — О’Нил весело ухмыльнулся и с самым наглым и самоуверенным видом заправил выпавшую тёмную прядь за маленькое ушко. Он обворожительно улыбнулся, растянув уголки губ в полуусмешку, и протянул тёплую кисть к ручке двери. Девушка на миг замерла и с трудом сдержала себя, чтобы не поддаться его ласке, но скорее всего парень ничего не заметил, ведь особы мужского пола редко обращают внимания на подобные мелочи. — О своём внешнем виде я спрашивать не буду, — хмыкнул Крис, оправляя шевелюру и вытаскивая Забини из рассуждений. — Нормально ты выглядишь, — усмехнулась гриффиндорка, первая входя в помещение и ярко улыбаясь профессору и уже собравшимся в зале студентам. Забини тут же заметила Скорпиуса и Лили в одном из углов. Пара увлечённо целовалась, позабыв обо всём в мире, включая серьёзность момента. Адель не стала комментировать ситуацию, решив, что сегодня у неё никто не сможет отнять Криса: ни какие-то там правила, ни Поттер. Если бы они снова начали говорить об этом, скорее всего снова поссорились бы. Гриффиндорка вдруг осознала, что до безумия завидует рыжей. «Чем она лучше меня?» — снова начала копаться в себе девушка, внимательно глядя на Криса, а потом переводя глаза на Малфоя, столь счастливого и беззаботного рядом с Поттер. К счастью, этими мыслями темноволосая не успела испортить своего настроения, ведь пара приблизилась к Слизнорту. — Доброго дня, профессор, — радостно защебетала Адель. — Огромное спасибо за Ваше приглашение. — Моя милая, — старичок взял её руку в свою, неодобрительно посматривая на её сопровождающего. — Я помню, как ещё Ваш отец посещал мои собрания. Он очень талантливый волшебник… Чрезвычайно талантливый. Я изначально говорил, что Блейз далеко пойдёт, в отличие даже от отца Скорпиуса. О’Нил картинно закатил глаза, демонстрируя явное пренебрежение ко всей аристократии в целом. — Я тоже вам рад, профессор. Какое милое у вас сборище, — не моргнув глазом, сообщил черноволосый и не сдержал пренебрежительного смешка. — Мы с дорогой Забини пройдёмся за напитками, если вы не против, — и студент, не дождавшись ответа на условный вопрос, увёл свою дорогушу в конец залы. Стол с бокалами самых разнообразных размеров с самым разнообразным содержимым стоял несколько в отдалении от всех, так что можно было хоть на секунду отделаться от надоедливый толпы умников. Выбрав на вид самый крепкий напиток, гриффиндорец выпил его залпом, даже не поморщившись, и уставил взгляд в центр непривычно нарядного помещения. Люстры напоминали скорее огромное скопление гирлянд и летающих фонариков, практически весь пол был устлан отталкивающим красноватым ковром, везде висели непонятно с какой целью занавески всяких колоритов, мебель была предусмотрительно сметена в углы, дабы освободить место для танцпола — скучная атмосфера на взгляд Криса приобрела ещё и безвкусный оттенок. Парень презрительно скривился, допивая очередной бокал горьковатого месива, напоминающего смешение простого тыквенного сока с огневиски, которое, по всей видимости, подмешали незаметно в общий пунш жаждущие веселья ученики. Такое настроение своего спутника, конечно же, не могло укрыться от всевидящего ока Адель. — Смотри, — она кивнула в сторону противоположной стены. — Там Слизнорт хранит то, что нам нужно. Шкура бумсланга — достаточно редкий ингредиент, поэтому он будет стоять в секции «редкие ингредиенты», а она у старика именно там. Можно будет подобраться туда, когда наступит конец вечера и ученики начнут расходится. Слизнорт станет провожать их, а мы, пока никто не видит, сделаем то, что задумали, — вероятнее всего, О’Нил заскучал, слушая её, поэтому Адель предложила: — Не хочешь потанцевать? — Не весь же вечер стоять у стены, — черноволосый пожал плечами, одновременно с этим ставя сосуд на его первоначальное место и лениво протягивая руку девушке. — Только давай встанем поближе вот к той стене, — он показал на крайний отрезок бальной залы, где неподалёку ютились Поттер с хорьком. «Лишний шанс побесить рыженькую бестию и её дружка», — удовлетворённо думал Крис с оттенком превосходства. Теперь его прежняя привязанность к Лили казалась парню лишь игрой, где он чисто из принципа хотел взять верх. О’Нилу было абсолютно плевать на её чувства, её одобрение и расположение к нему, даже на только внешнюю схожесть с матерью. Он за эти несколько дней неожиданно осознал, что Поттер — всего лишь копия, неточная пародия на прекрасный и родной сердцу шедевр. Сейчас рыжие волосы были похожи скорее на медные и неприятно тусклые в малом свете комнаты, сильно отличающиеся от материнских; походка неосторожна и неуклюжа, глаза слишком бледные и невзрачные. Именно поэтому у заносчивого гриффиндорца осталось в сердце только одно желание и чисто физическое влечение, как и ко многим особам женского пола. Его позабавила и развлекла её неприступность и деланная холодность, и соблазнить её казалось делом принципа и откровенного любопытства, как многим великим полководцам интересно брать наиболее защищённые крепости, получая особые почести и славу. Милая Лили превратилась в ещё одно бессмысленное увлечение похотливой натуры и одну из наиболее значимых шахматных фигур на доске О’Нила. Игра началась. Тихая нежная музыка на фоне уже звучала, поэтому Адель, закрыв глаза, прижалась к партнёру, покачиваясь в такт мелодии и забывая обо всём на свете. Да, возможно, этот вечер — скорее отвлечение для неё, а не для Криса, вон как парень на Лили поглядывает, но Забини сейчас была счастлива, и это главное. Его сильные руки нежно обнимали её, наверное, непроизвольно поглаживая по спине. Как только закончится их «игра», неужели они и вправду разойдутся? Неужели он даже не вспомнит о ней? А если он действительно любит Поттер? Зачем она тогда мешает ему быть с ней? Может это просто временное помешательство рассудка, и на самом деле Адель влюблена в Малфоя? Слишком много вопросов, ответы на которые способно дать лишь время. — Не смотри на неё, — шепнула девушка. — Так ты только даёшь ей понять, что она что-то для тебя значит. — Она и значит, — в задумчивости пробормотал черноволосый скорее для себя, чем для девушки. — Но да, ты права, кошечка. Нельзя подавать виду, — и вот О’Нил опять ухмыльнулся своей обыкновенной сияющей улыбкой, упирая взгляд теперь только в Забини. — Я уже говорил, что ты очаровательно выглядишь? — Крис вновь принялся блестящей чернотой глаз рассматривать то привлекательное платье, подмеченное им ещё в комнате. Зелёный цвет материи невероятно шёл Адель, как будто та была настоящей слизеринкой. Одна тоненькая ручка уверенно придерживалась за широкое плечо парня, другая сжимала кисть гриффиндорца, плавно и размеренно то опускаясь, то опять приподнимаясь. О’Нил с превосходной лёгкостью выделывал самые сложные фигуры, а девушка покорно следовала его ритму. Многие в зале не отрывали от них взгляда, некоторые перешёптывались за их спинами, а Лили и Скорпиус едва взглянули, не отвлекаясь друг от друга. Адель могла бы кружиться так в танце целую вечность, ведь двигался О’Нил прекрасно, чего она не ожидала. Однако вскоре всех гостей позвали к богато накрытому столу. — Присаживайтесь, дорогие — хлопотал профессор, как самый радушный хозяин. — Вам передать салат, мисс Поттер? А вы не хотите попробовать индейку, мистер Белби? — и ещё множество замечаний в подобном тоне. — О чём задумался? — тихо поинтересовалась Адель у Криса, замечая, что тот скорее не ест, а просто ковыряется в тарелке и напряжённо о чём-то размышляет. Сама она только закончила рассказывать Слизнорту о достижениях своего отца в Министерстве в последние недели. Профессор выслушал о бывшем ученике с большим интересом, потом поблагодарил Забини за то, что она пришла и переключился на Эмму Джонс, которую попросил поведать о профессии её родителей. Парень просто пожал плечами, проигнорировав заданный вопрос. Сидеть за одним столом со всеми этими людьми становилось откровенно тошно. О’Нил лениво закинул ногу за ногу и презрительно поглядел в сторону Скорпиуса, который что-то усердно нашёптывал своей рыженькой соседке. Крис уже был готов буквально бросить вилку в нахального хорька, но пытался сдерживать свой пыл. «За что мне этот вечер… Надо разбавить обстановку», — гриффиндорец встрепенулся, предвкушая веселый конец торжества и всеобщую ненависть к своей персоне. Впрочем, косые взгляды окружающих только забавили его, а общественное осуждение заставляло желание противоречить вспыхивать с новой силой. Он даже хотел, чтобы его ненавидели. Да, хотел, чтобы его презирали, чтобы презирала Адель, лишь бы она перестала выражать сочувствие и жалость. Гордость не позволяла принимать чужих утешений, а природная злоба на мир вынуждала ненавидеть тех, кто пытался помочь. — Дорогой профессор, вам ещё не надоело выслушиваете всю эту брехню о Джонсах и квиддиче? — черноволосый скривился и скучающе развалился на стуле. — У меня есть идея получше, — он выдержал необходимую паузу. — Почему бы нам всем не познакомиться с криминальной семейкой хорька поближе? Пожиратели смерти — тема уж точно любопытнее каких-нибудь дурацких кубков школы. Мне интересно, твоего папашу уже арестовали, Малфой? — Крис вальяжно облокотился на стол, как всегда игнорируя все правила приличия, и нагло улыбнулся, наблюдая за гневными огоньками в серебристых глазах. Адель испуганно посмотрела на своего спутника и тут же перевела взгляд на Скорпиуса, а затем и на Слизнорта. Оба пребывали в бешенстве: зрачки Малфоя уменьшились почти до размера точки, он тяжело дышал, с трудом сдерживаясь; профессор же просто поражённо и разочарованно смотрел на одного из своих учеников. Ситуация срочно требовала вмешательства третьей стороны: — Профессор, Скорпиус, простите его, он последнее время сам не свой. Вы же знаете, после смерти его матери ему тяжело, — она взглянула на Криса со смесью злости и извинениями. — Мы, пожалуй, пойдём, — она поднялась, вынуждая парня подняться за собой. — Приношу свои глубочайшие извинения за испорченный вечер, — девушка сказала это уже около выхода, обращаясь к слизеринцу и преподавателю. До тех пор пока за ними не закрылась дверь, никто из присутствующих не произнёс ни слова. Забини была в бешенстве и, только когда они отошли на несколько коридоров от места происшествия и заперлись в каком-то классе, почти закричала: — Что ты натворил?! Ты разрушил весь наш план! Ты… Ты просто несдержанный кретин, — она отвернулась от него, стараясь скрыть дрожь в голосе и слёзы. Как же больно получать такой удар в спину от дорогих тебе людей. — За что ты так со мной? — на грани слышимости спросила Забини, быстро вытирая слезу, почти успевшую скатиться и упасть на пол. — Да ладно, я просто хотел развлечься, — равнодушно ответил парень, чуть сузив глаза. — А вот какого чёрта ты рассказала про мою мать?! Тоже не смогла держать свой острый язычок за зубами? — О’Нил сейчас ненавидел её и себя всей душой. — Жаль, что ты узнала об Оливии. И вообще, что я тогда остался… — он помолчал. Почему-то Крису всегда казалось, что разорвав все связи с этой девушкой, он почувствует свободу, но на деле пришла лишь новая боль. Черноволосый тяжело вздохнул, отворачивая от себя очередного близкого человека и оставаясь совершенно один. «Лучше пусть моя кошечка разочаруется сейчас, нежели потом, когда я уже не смогу её оттолкнуть», — гриффиндорец снова состроил раздражённость на лице, пряча накопившуюся грусть и страдание. Он развернулся, чтобы уйти, но Адель его опередила, почти выбежав из класса. Каждое его слово болью отзывалось в груди девушки. «Ужасная была идея. Зачем я его позвала? Знала же, что так всё и будет», — корила себя Забини, уже лёжа в своей кровати в любимой пижаме. О’Нил ещё какое-то время постоял в опустевшем классе, хранившем остатки прежней злобы и разочарования, будто остолбенев, потом резко махнул рукой и таким же быстрым шагом поплёлся в гостиную. Он не жалел о том, что сделал, ведь так будет лучше для них обоих. Тем более недавно составленный план Криса требовал её отсутствия. Парень понимал, что должен привести в исполнение то дело сам, не затронув тонкие фибры души девушки. «Она не должна пострадать из-за меня, а это рано или поздно случится. Так или иначе. И тогда я не прощу себя или не вынесу её жалости…» — черноволосый рассуждал в таком ключе, и те жестокие слова, слетевшие с уст в гневном порыве, становились в его глазах оправданными. Ему необходимо было оттолкнуть Адель от себя, а по-другому это оставалось невозможным, иначе как задев её природную гордость и чувства. Гриффиндорец много раз пытался сделать это и прежде, но она всё не сдавалась. «Почему?» — всегда задавал себе такой вопрос О’Нил. — «Только ли из-за нашего плана? Из-за всесильной любви к хорьку? Тогда зачем она попыталась всё испортить?» — но ответа не находил, да и особенно не пытался, потому что ему было до боли всё равно. Он заботился только о себе, по крайней мере, независимый ни от кого парень предпочитал так думать. Комната, оставленная днём, вновь встретила Криса тёплыми объятиями и добродушными упрёками по поводу слишком раннего возвращения от сокурсников. Приятный, чуть затхлый запах из-за грязной одежды в углах привычно ласкал нюх, а завсегдашний полумрак помещения отзывался подобным настроением в душе ученика. Он высокомерно проигнорировал все обращенные к нему жадные взгляды студентов и плюхнулся на кровать, не раздеваясь. — Слизнорт не одобрил моего излишне пафосного этикета, — наконец отозвался О’Нил, уже мерно вдыхающий аромат любимой подушки и с презрением вспоминающий лица всех светских людей. «Лучше бы остался в постели», — с затаённым сожалением мыслил старшекурсник, досадуя на себя, свою вспыльчивость, свой тупой план и желание убрать Забини с дороги. — «Справлюсь и сам, как всегда. Один. И никто мне не нужен», — привычно успокоил себя Крис, впуская притягательные когти сна, и отвлечённо вспоминая свою глупую привязанность к глупой рыжеволосой Лили. «Сейчас есть проблемы поважнее какой-то там Поттер».