you are my universe, and i lost you

Кто-то когда-то мне сказал, что любимый человек жив до тех пор, пока не услышишь удары сырой земли о крышку гроба. Я не слышал. Меня не пустили на похороны, я даже не знал, где они должны были состояться. Я не знаю где его могила, и похоронен ли он вообще. Не кремировала ли его мать? Я этого не знал. Так и проходили эти дни. Я ждал пока он придет домой, откроет дверь своим ключом, обнимет меня и скажет, как скучал и то, как он устал, работая в университете… Когда звонил телефон — я надеялся услышать его голос. Надеялся услышать столь привычный вопрос «Ты уже дома?»… Я надеялся увидеть его еще раз. Но этого не происходило… Я уже и не помню как добрался домой, после того разговора с его матерью… Он повсюду — его кружка на кухонном столе, его свитер на стуле у кровати, его проверенные работы студентов на столе, его парфюм на прикроватной тумбочке, его зубная щетка… Было ощущение, что он вот вот откроет дверь и начнет ругать меня за невымытую посуду. Но этого не происходило. Мне не оставалось ничего кроме как провалиться в сон. Когда я утром проснулся, то на часах было 7:30. Я, по привычке, стал вслушиваться в звуки окружающие меня. Но ничего, кроме тишины я не слышал. Давящая тишина разрывала слух и терзала сердце. Тишину разорвал мой крик. Хриплый, полон боли и отчаяния крик, который эхом пронесся по квартире. Я не помню, чтобы были слезы, но я помню, что в горле стоял ком. Я пытался кричать долго и громко, чтобы ком исчез, но этого не происходило и он с еще большей силой давил на горло, не желая покидать меня. Прошло еще какое-то время, и зазвонил телефон. Он остался на кухне, возле оставленной им кружки… Телефон требовал внимания, и мне не оставалось ничего, кроме как подняться. Звонил Тао. Он требовал объяснений и немедленного прихода на работу. Я сбросил, не сказав ни слова. Он звонил еще несколько раз, пока я не отключил телефон. Неделя после этого прошла словно в тумане. Я видел КенСу в каждом углу нашего дома, я слышал его голос и пытался дотянуться до него. Но он исчезал. Исчезал, так же как и моё желание жить. Несколько раз звонил домашний телефон, спрашивали КёнСу. Я отвечал первые два дня, а потом у меня не было сил слышать его имя… В субботу я услышал, как поворачивается ключ в замке — одна из самых частых галлюцинаций. Потом раздались голоса, чужие и такие далекие… — ЧанЁль! ЧанЁль! — надо мною склонился кто-то и взял мое лицо в ладони. — Это Бэкхён, Чанёль, ты слышишь меня? — парень тихо всхлипнул. — Меня впустила мадам Кан. Ты не отвечал на звонки, Ёль… — он поднял меня, и я чувствовал, как дрожало его тело. — Я вызову врача, — произнес кто-то, возможно, это была мадам Кан, и удалился. Я не помню, что происходило, но потом по телу разлилось приятное тепло, и я уснул. Это был первый спокойный сон с того дня.