you are my universe, and i lost you

Той ночью в доме КенСу я так и не смог уснуть. Сбежал рано утром, прежде чем КенСу проснется, оставив записку с благодарностями. А в следующую ночь он мне приснился. Его глаза, губы, запах который дурманил и его руки протягивающие мне стакан. После этого он мне приснился еще раз, и еще. Я думал, что со временем сны закончатся, но прошел уже месяц, а они не прекращались. Я понял, что не смогу вынести его взгляда, поэтому две его субботы подряд просил БэкХёна заменить меня. Вечером второй субботы он позвонил мне. — Чанёль, объясни, наконец-то что происходит? Он уже второй раз про тебя спрашивал. — Кто? — я переспросил, хотя прекрасно знал, о ком говорит друг. — Господин До. — И что ты ему ответил?  — Что тебя похитили лилипуты и требуют выкуп за возвращение обратно. — Чего? — Что я, по-твоему, мог ему сказать? Правду, конечно же. Что по твоей просьбе заменяю. — И как он отреагировал? — Никак. Оплатил покупку, забрал книги и молча ушел. — Понятно. Спасибо, — мы попрощались, и я повесил трубку. КенСу про меня спрашивал. Мне казалось, что он замечает мое присутствие в магазине только на кассе, и то не всегда. А теперь вдруг он интересовался мной. Он, наверное, решил, что я избегаю его. Хотя на самом деле так и было, я избегал КенСу, но мне не хотелось, чтобы он это понял. И в тот вечер я решил для себя, что в следующую субботу обязательно буду работать. В начале февраля в голову Тао пришла гениальная идея украсить магазин к Белому Дню. И естественно меня заставили развешивать эти дурацкие сердечки на витрине магазина. Сначала я не очень обращал внимание на людей, проходящих мимо, но потом мне было слегка стыдно. Я старался как можно меньше смотреть на улицу, поэтому заметил КенСу только тогда, когда он уже поравнялся со мной. Он шел мимо, одной рукой придерживая ворот пальто, а другой крепко держа портфель. Он посмотрел в мою сторону, и мы встретились взглядами. В этот самый момент он отвел взгляд, будто меня там и не было. Он уже почти завернул в привычный переулок, когда я понял, что должен догнать его. Не думая о том, где мой пуховик я выбежал на улицу в одной рубашке. — КенСу! — я видел, как он застыл на месте, а потом медленно повернулся. Дул сильный и холодный ветер, мои волосы то резко поднимались, грозя покинуть пределы моей головы, то лезли в глаза. А КенСу все еще придерживал воротник пальто, и его волосы, обычно идеально уложенные развивались на ветру. Я неосознанно замер смотря на него, не отводя взгляд. — Чанёль? — его голос вернул меня в реальность. И тут я осознал, что понятия не имею, зачем его остановил. И вместо того, чтобы придумывать разную ерунду, я решил сказать правду. — Я вас давно не видел, — если он и удивился, то не подал виду. А я снова покраснел и опустил глаза. — Меня… Я имел в виду, меня очень давно не было, это потому что я болел, — произнес я первое логичное объяснение, которое пришло в мою светлую голову. — Но в эту субботу я обязательно буду, — он молчал, а ситуация становилась еще глупее. И бумажные сердечки, захваченные из магазина не понятно зачем, не улучшали моего положения. — Хотя с какой стати это должно вас волновать. Простите… — Я понимаю, Чанёль, — я почувствовал, как на мое плечо опускается его горячая рука. — Все хорошо, — сказал он глядя в мои глаза, улыбнувшись уголками рта. — А теперь иди в магазин, а то и в самом деле заболеешь. Я молча кивнул и пошел обратно, я обернулся на перекрестке, а он все еще стоял и смотрел на меня. А на следующий день я и вправду заболел. Я провалялся в постели два дня. А третий день была суббота. У меня все еще был жуткий насморк, и болело горло. Но я не мог не пойти на работу — не в эту субботу. Выходя из дома я не стал смотреть на себя в зеркало, я знал что оттуда на меня будет смотреть человек с красными глазами, и опухшим носом. Я думал, что Бэкхен тут же отправит меня домой, но он всего лишь странно посмотрел на меня и посоветовал не попадаться Тао на глаза. Это удавалось к удивлению просто, весь день я избегал встречи с ним, но, в конце концов, он выследил меня среди книжных полок. — Пак, какого лешего ты здесь делаешь в таком виде? — В каком? — я прекрасно знал, что вид у меня тот еще, но упустить шанс позлить этого засранца я не мог. Тао взбесился. Он прочитал мне длинные лекции о том, что магазин не больница, а меня вообще нужно запереть на карантин. Он потребовал, чтобы я как можно быстрее убрался из магазина, но я ответил, что не могу. — Что значит, не можешь? — снова сорвался на крик Тао. — Собирайся и езжай домой, и чтобы ноги твоей здесь не было, пока не вылечишься! Я так сильно увлекся спором с владельцем магазина, что совсем не заметил, как пришел КенСу. Я заметил его лишь после того, как он прошел мимо со стопкой книг и вмешался в наш разговор. — Думаю, мистер Хуан прав, и вам действительно лучше отправиться домой. Тао усмехнулся и выразительно посмотрел на меня, мне не оставалось ничего кроме как пойти собираться. Когда я вернулся, КенСу уже не было в магазине. Я ужасно разозлился. Это было глупо, в конце концов, не его вина, что я бегаю по улице без куртки, и он не заставлял меня тащиться на работу и не давал мне повода думать, что ему не плевать, но я не мог перестать злиться. Я ни с кем не попрощался и пулей вылетел на улицу. КенСу стоял на самом краю тротуара и пытался поймать такси. Когда я вышел, он обернулся. — Честное слово, Чанёль, я не стою таких жертв, — сказал он насмешливо. Но взгляд у него был обеспокоенный. Я не успел ничего ответить, потому что возле обочины затормозила машина. КенСу открыл дверь и посмотрел на меня: — Залезай. — Что? Зачем? — Чтобы ехать домой, Чанёль, — объяснил он снисходительно, как ребенку. — Зачем? Я прекрасно доберусь на метро. — ЧанЁль, садись в такси. Пожалуйста, — его взгляд был полон заботы, и я снова ощутил тепло, которое когда-то чувствовал от бабушки. Я коротко кивнул и сел в машину. КенСу сел рядом и закрыл дверь. — Куда едем? — спросил водитель. После минуты молчания я понял, что обращаются ко мне и назвал адрес. Я не очень-то понимал, что происходит, но не решался спросить. КёнСу сидел рядом и выглядел очень серьезным, портфель он держал на коленях, мягко сжимая его края. Я краем глаза его разглядывал. Белоснежная кожа шеи была усыпана родинками как звездное небо. Скулы не были острыми, но смотрелись очень эстетично. Его губы были ярко красными, будто он только что нанес три слоя помады. Когда машина остановилась, я понял, что КенСу смотрит на меня таким же изучающим взглядом, как и я на него. Я покраснел и опустил глаза. Мы вышли из машины прежде, чем я успел возмутиться на счет того, что сам могу оплатить такси. — Только не говори, что приводить гостей тебе тоже запрещено. — Не знаю, не пробовал. Я же говорил — друзей у меня не так много, чтобы водить их домой. — Интересно, — заключил он, и мы вошли в подъезд. Мы молча поднялись на третий этаж, и я достал ключи. — Когда мы войдем, вам придется снять обувь и пройти в мою комнату босиком, — я почувствовал необходимость объяснить свое странное поведение и посмотрел ему в глаза, — домовладелица не любит, когда в коридоре есть обувь. Неважно моя она или чья-то еще, а еще она не любит когда ходят в уличной обуви по коридору. Простите за это, — заключил я и провернул ключ в замке. Открыв дверь, я пропустил гостя вперед, и он, сняв свою обувь, посмотрел на меня. Я вошел следом и стянув кроссовки с ног указал на коридор вперед. Прежде, чем он успел сделать шаг вперед, я поставил перед ним тапочки. КенСу благодарно кивнул, и мы пошли в мою комнату. Я открыл перед ним дверь и понял, что уже краснею, ведь в комнате не было ничего, что можно описать словом «порядок». Мои вещи горой лежали на одном из трех стульев, кровать была перевернута, а ноутбук лежал на куче помятых бумажек. КенСу не отреагировал на данную картину и просто начал снимать пальто. Я поставил свои кроссовки и его ботинки на коврик у двери и снял пуховик. — Чанёль, ты ходил к врачу? — раздалось у меня за спиной, когда я пытался привести порядок на небольшой кухне. — Нет. Терпеть не могу врачей. Да и это всего лишь простуда. — Я так и думал, — его тон заставил меня задуматься о том, что он и мог быть врачом. — У меня медицинское образование, — словно прочитав мои мысли, сказал он. — Но так как я не работаю по специальности, будем считать, что сказанное ранее ко мне не относится, — я подошел ближе к нему и мы стояли на расстоянии двух шагов. КенСу внимательно осмотрел меня и спросил: — Когда ты в последний раз мерил температуру? — Когда мне было около пяти лет, — ляпнул я и тут же пожалел. — У меня нет градусника, — пробормотал я, Кенсу закатил глаза и вздохнул. Он подошел ближе и накрыл ладонью мой лоб. Его пальцы были холодными, но ощущения от прикосновений были приятные. Он убрал руку слишком быстро, и мне захотелось, чтобы он снова коснулся меня своими пальцами. — У тебя жар, — заключил он. — Выйди на свет. Я послушно подошел ближе к окну. Кенсу обхватил мою голову руками с обеих сторон и прохлада, исходящая из его рук пленила меня, я закрыл глаза пытаясь запомнить каждое прикосновение. Похоже, у меня правда жар. — Открой рот, — услышал я сквозь туман приятных ощущений. Я открыл глаза и непонимающе посмотрел на него. — Чанёль, не веди себя как ребенок. Ты что у врачей не бывал? — я виновато улыбнулся и открыл рот. Он смотрел мое горло, а я следил за тем, как он хмурит брови и шепчет под нос что-то понятное лишь ему одному. Кенсу отпустил мою голову и присел на стул. — Твой предыдущий диагноз оказался правдивым. Хорошо, что не ангина, — полушепотом добавил он, но я услышал это. После этого он сидел за столом, постукивая по нему пальцами и о чем-то думал. Я смотрел за движениями его пальцев и не сразу услышал его вопрос о том, какие еще симптомы были. Я рассказал ему, что был кашель и головная боль, КёнСу кивнул и снова вошел в состояние раздумий. Спустя минут пять он встал и посмотрел на меня снизу вверх (в силу роста). — Ложись в кровать. Я скоро вернусь. Могу взять твои ключи? — спросил он, а я в ответ лишь коротко кивнул. КенСу забрал пальто, портфель и свои ботинки, он вышел из комнаты и я услышал хлопок входной двери. Стоило ему уйти, как я почувствовал накатившую усталость. Я устало присел на край кровати, и что-то хрустнуло, убрав одеяло, меня встретила упаковка закрытого рамена. Я критически оглядел комнату и стал убираться. Вещи были благополучно рассортированы и занимали свои законные места, бумаги из-под ноутбука отдыхали в мусорном ведре, кровать была застелена, а сам я уже переоделся в домашний костюм. Я сидел на краю кровати, но вскоре усталость взяла верх, и я лег на бок, свернувшись калачиком на кровати задремал. Проснулся я лишь тогда, когда мне на плечи опустилось нечто подозрительно похожее на пальто, с этого я понял, что он вернулся. Я не шевелился и пытался уловить запах пальто. Запах был такой же теплый и в то же время холодный, как и сам До КенСу. Спустя минут пять я подумал, что не стоит пользоваться верхней одеждой вместо одеяла и попытался подняться, но меня остановили крепкие руки. — Тебе стоит отдохнуть, — прозвучало у меня над головой, и я поднял взгляд на КенСу. — Но ваше пальто… — пробормотал я. — Все в порядке, — добродушно, и кажется впервые за все время, улыбнулся он. — Ваша домовладелица не будет против, если я воспользуюсь кухней? — Но тут есть кухня, крохотная конечно, но есть. — Тут нет плиты, Чанёль, а мне она понадобится. Ну, так что? — он изогнул бровь в вопросе, а я коротко кивнул, тяжело опустив голову на подушку. Я не слышал, когда он вернулся снова, но я почувствовал прикосновение его ладони к моему лбу. Спустя мгновение я почувствовал, как он опустился на кровать и начал меня поднимать, чтобы я принял сидячее положение. С большим трудом, опираясь на крепкие руки Су — «с каких это пор он просто Су?» пронеслось в моей голове, но я отложил эти размышления куда подальше, — я сел и посмотрел на него. Он протянул мне кружку, и я обхватил ее обеими руками. — Что это? — устало спросил я, переведя взгляд с кружки на мужчину. — Это чай. — Чай? Какой еще чай? — кажется, мой мозг забыл, как функционировать и я задаю самые глупые вопросы. — Пей, не бойся. Это не отравленный чай. — На вкус ничем не лучше чем на вид, — пробормотал я, и он добродушно улыбнулся, снова. — Не будь привередой, лучше пей, — чуть строже сказал он. — А то ведешь себя как трехлетний ребенок, — добавил он, а я, поджав губы, выпил все до последней капли. После того как я отложил кружку мне очень захотелось спать. КенСу кивнул и сказал, что так и должно быть. Я залез под одеяло, не выпуская пальто из рук, спустя некоторое время уснул.