you are my universe, and i lost you

Я очнулся от того, что кто-то похлопывал меня по лицу. Я открыл глаза и не смог разобрать ничего, кроме цветных пятен над собой. — Прекратите вы уже избивать мальчика, — незнакомый женский голос прозвучал прямо над моей головой. — Он уже пришел в себя. — И правда, — ответил другой голос, на этот раз мужской. — Парень, ты как? Подняться можешь? Я понимал, что обращаются ко мне, но не смог ничего ответить. Я лежал на асфальте, и вокруг меня собралось немало народу, а где-то сбоку слышался гул от проезжающих машин. И тут я вспомнил, почему и как оказался здесь. Показалось? Разумеется. Не мог же человек, который умер воскреснуть. Еще я умудрился потерять сознание посреди улицы, каков кретин. Я чувствовал себя откровенно паршиво, и пытался не думать о том, насколько живым и родным казался взгляд темных глаз. — Ему лучше подняться, — сказал кто-то, — не слишком удачное место для отдыха здесь. Меня осторожно подняли на ноги, и я уставился невидящим взглядом свои ботинки. Меня куда-то повели, я не спрашивал, да мне было плевать. Я просто шел, опираясь на чье-то плечо. Мы шли достаточно долго, а потом я понял, что поднимаюсь по ступенькам. Меня привезли в больницу? Я поднял глаза и снова увидел его. КенСу стоял на площадке одного с этажей, тяжело опираясь на трость. Он держал свой портфель той же рукой, что и трость, а другой открывал дверь. Сердце забилось с бешенной скоростью, и я закрыл глаза. Мне было страшно открыть глаза, и в который раз убедиться, что это все иллюзия. Мне было страшно открыть глаза и осознать, что я снова ошибся. — ЧанЕль? — мои мысли прервал его голос. Именно его голос, бархатный и тихий голос КенСу. Только он так произносил мое имя, только он слегка растягивал «е». Я пытался дышать, но это казалось невыносимо сложно. Сердце, которое билось так сильно еще секунду назад, в этот момент будто остановилось. Со мной было такое и раньше, я знаю, что это проходит. И в этот раз пройдет. — Тебе плохо? — снова его голос, такой родной и так близко. Я мотнул головой. Все пройдет. Мое тело пробила дрожь, когда теплая рука опустилась на мое плечо, и только тогда я смог открыть глаза. КенСу стоял передо мной на расстоянии полуметра. Его рука сжимала мое плечо, и он был совсем как настоящий. Он был настоящий. С мелкими морщинками вокруг глаз. И этими мягкими пухлыми губами, и родинками по всей шее. Я смотрел на него, боясь моргнуть. Я боялся, что если закрою глаза, то когда открою их снова, его уже не будет. И он снова оставит меня совсем одного. Я поднял руку, касаясь его лица. Его щеки были такими же гладкими и теплыми. И тогда, я обхватил его плечи обеими руками и прижал к себе так сильно, что создавалось впечатление, будто еще мгновение, и мы станем одним целым. Он пытался отстраниться, но я не отпустил. Я уткнулся носом в его волосы, вдыхая родной и до боли знакомый запах. Мне не хватало его. Слезы, которые уже собрались в уголках глаз, не собирались отступать, водопадом катясь по щекам. Я так скучал. — Я так скучал по тебе, — прошептал я ему на ухо. И услышал, как он вздохнул ужасно тяжело и горько. Он неуверенно, одной рукой, провел по моей спине, а потом обнял меня и прижал к себе с такой силой, что я чуть не вскрикнул. — Мне было так плохо без тебя. Так одиноко. Мне казалось, что я сам умру. Не бросай меня, умоляю тебя. Я люблю тебя. — Да неужели? — его голос прозвучал необычно холодно. Он оттолкнул меня. Его взгляд был таким же холодным, как и голос. — Именно поэтому ты предпочел забыть о моем существовании? — в его глазах промелькнула боль. — Почему ты не соизволил даже попрощаться?! — Прости… Прости меня, — мои руки дрожали, и я с трудом мог подбирать нужные слова. — Я знаю, что должен был. Но она… она сказала, что я не могу появиться. Она позвонила мне, сразу после того как… Она сказала, что если я хочу сохранить твое доброе имя, то не должен приходить… — ЧанЕль, — я слышал, что КенСу пытался что-то сказать, но я утопал в боли, которую пережил в тот день. — Я ей не поверил, я искал тебя, я не верил… А потом я был у нее, и она все подтвердила. Она говорила, что мне не следует приходить, потому что… Я забыл почему, прости. Я не пришел. Я бы не вынес. Прости меня. Я бы не смог смотреть как… Я не хотел видеть тебя… мертвым. Я не хотел видеть, как тебя хоронят, это слишком для… — ЧанЕль! — КенСу встряхнул меня за плечи, и только тогда я смог посмотреть ему в глаза. В них не осталось холодности, было лишь недопонимание и страх. — Что ты, черт побери, такое несешь? — он смотрел мне в глаза в поисках ответа. — Ты что… ты все это время думал, что я умер? — он обнял меня, прежде чем я успел что-то понять. Он прижал меня к себе и поглаживал мою спину. — Мой бедный мальчик, мой бедный мальчик, — шептал он, касаясь губами моей щеки. Его щеки были мокрыми, но я не сразу понял, что это от слез. Тогда впервые в жизни он плакал рядом со мной.