Несмотря на окутавший его жар, Алек ощутил пронзающий все его нутро холод — особенно в тот миг, когда он увидел огромную, казалось, бесконечную очередь желающих узреть Магнуса Бейна, каждый из которых захочет сказать ему хоть слово, коснуться… Алека передернуло от отвращения. Магнус чересчур насмешливо хмыкнул, снисходительно взъерошив его волосы, словно милой зверушке. Алек оскорбленно вскинулся от подобного обращения и невольно подыграл Бейну, расправил плечи и с мнимым равнодушием развалился у него на коленях, делая вид, что вся эта дьявольщина его ни капли не пугает. Александр не знал, почему ему так хочется впечатлить этого древнего, властного и безразличного ко всему миру демона. Наверное, надышался.
— Кто все эти люди, мессир? — проникновенно спросил он, поглядывая на него с очевидным любопытством. — Что они сделали, чтобы заслужить право находиться здесь?
— Это вечер для всех адских отродий, мой милый ангел, — Магнус обвел взглядом расстилающийся под ним зал. — Сегодня ночью мы сможем отвлечься от наших козней, позабыть о вечной агонии и просто хорошенько развлечься. С Рафаэлем, Рагнором и Катариной я тебя сегодня познакомлю, не могу же я не похвастаться перед ними моим ангелом, м?
Алек невольно улыбнулся, хотя сами слова никак милыми он не мог назвать.
С возвышения ангел прекрасно видел всю прибывающую нежить, смертных, грешников, проклятых — и каждый из них бросал взгляд на него, готовый растерзать его за то, что он посмел отнять у них Магнуса Бейна. Алек ненавидел чужое внимание, но легкое ликование поселилось в его душе вместе с вечным страхом и любопытством. Он сумел зацепить самого Магнуса Бейна, среди одинаковых серых ангелов и пошлых до скуки демонов, среди политиков, ученых, гениев, красавиц и красавцев — Магнус обратил свое внимание на него. Это невольно льстило, заставляя расправить плечи и улыбаться, словно он словил куш, больший, чем он заслуживал.
Стоп. Черт. Он не должен о таком думать, это самое страшное для ангела — поддаться влиянию могущественного демона, захотеть его внимания, пустить в душу грех и позволить ему прорасти, подобно корням. Алек не считал себя святым, он использовал других, чтобы добиваться своих целей, но это выходило за пределы его планов. От Магнуса ломало разум не меньше, чем от вермута. И это должно было пугать, но вызывало лишь увлеченность и растущее с каждой секундой голодное любопытство.
Вообще-то, это всего вторая их встреча… Что будет дальше — он не хотел знать, а ведь он даже не выполнил свою миссию.
— Будь милым, — предупредил его Магнус. — Докажи, что я не зря отпустил твоего дружка. Прими гостей и протяни каждому из них руку — ведь ты так рад всех их приветствовать на нашем с тобой вечере. И если тебе не нравится мой способ, то продемонстрируй мне свой и предложи мне кандидатуры новых демонов.
— Как скажете, Господин, — Алек чувствовал себя полупьяным, а ведь вечеринка официально еще не началась.
Но вопреки его ожиданиям, Магнус не проигнорировал привычно это обращение — он схватил его за подбородок и опалил его взглядом, в котором горел такой отчаянный голод, что Алек затаил дыхание, пронзенный насквозь золотом его глаз.
— Еще раз так назовешь меня, и я трахну тебя прямо здесь, на глазах у всей этой падали, — прошипел Магнус прямо ему в губы.
Алек издал какой-то пьяный всхлип, смешанный с судорожным вдохом, пытаясь подобрать хоть какие-то слова. У Магнуса был самый красноречивый взгляд, буквально раздевающий его и раскладывающий на этом самом троне, чтобы овладеть ангельским телом, пачкая сливочную кожу и белоснежную благодать. Алек не хотел этого на глазах у всех, но жаркая волна прокатилась по его телу, совсем не слушая разум.
— Больше не буду, мессир, — клятвенно пообещал Алек.
— Ты готов начать? — спросил его Магнус, не сводя с его смущенного лица внимательного взгляда.
— Да, — шепнул он в ответ, понимая, что совсем не готов.
В тот же миг блеснула ухмылка Магнуса, и он поднялся, утащив за собой Алека. Как по команде, заиграла новая музыка — торжественная, зловещая, леденящая душу, музыка давно умерших музыкантов, зал озарился пламенем — синим, фиолетовым, зеленым, и все взгляды обратились к Бейну. Повалил дым. Не настоящий, ядовито-розовый, забивающийся в легких, Алек едва удержался на ногах, если бы его не придержала за талию рука Бейна. Ему было сейчас не до смущения, его тело не подчинялось ему, зал бликующе кружился перед глазами, становясь мешаниной неоновых цветов и чужих лиц, а плотная дымка неестественного возбуждения осела комком в горле.
Черт. Демонические уловки инкубов и суккубов, вызывающих болезненное возбуждение, да еще и в сочетании с алкоголем, всеобщей атмосферой и голодом похотливой нежити — неудивительно, что к концу вечера наступала бесстыдная оргия. Алек прикрыл глаза — магия инкубов причиняла ему настоящую боль, его тошнило, а только успокоившаяся голова начала ныть с новой силой. Тело покрылось холодным потом, рубашка прилипла к коже, руки тряслись, и он не мог ничего с этим поделать, все его тело сопротивлялось магии демонов — каждая жила, мышца, клетка крови выворачивалась наизнанку, пытаясь совладать с тьмой.
Магнус приветствовал народ, и он отвечал ему шумными восторженными криками наперебой, причиняя все большую боль Алеку, а тот даже не мог расправить крылья и защитить себя ангельской магией. Если он чуть-чуть рассеет этот туман, то никто ведь не заметит, верно? Иначе он просто не переживет этот вечер. Алек прикрыл глаза, абстрагируясь от всего мира. Когда его озарил свет и маленький ореол чистоты и спокойствия позволил ему снова дышать, он обнаружил, что Магнус уже бережно усадил его обратно на свои колени, по-хозяйски накрыв ладонью его бедро, жадно вдыхая воздух у его виска. Слабый поток магии не сжигал ни демонов, ни грешников, лишь грел их своим ангельским светом.
— Прячешься от меня за своим маленьким ангельским колдовством? — вкрадчиво прошептал Магнус, и глаза его сверкали подобно бликам на воде в самый жаркий солнечный день. — Вот только ты сейчас стал самым сладким призом для каждого здесь.
— Ну… вы не отдадите им меня? — мнимо-застенчиво спросил Алек, глядя на него из-под полуопущенных ресниц.
— Не играй со мной, детка, — холодный металл колец Магнуса прикоснулся к горячей коже ангела, вызывая у него короткий вздох. — Тебе не понравятся последствия. А вот теперь тебе пора приветствовать гостей.
Алек обернулся и в ужасе замер, наблюдая огромную, практически бесконечную очередь разномастной нежити и демонов, дожидающихся своего шанса оказаться лицом к лицу с самим Владыкой Похоти. Громкие басы снова заполнили огромный зал, а из-под каменных кладок взвился фонтан чего-то остро пахнущего текилой, вызывая голодный визг у стоящих там фейри. Одна из них начала вылизывать кожу подружки, утробно мурча, и Алека передернуло.
Магнус рассмеялся и лизнул заднюю сторону его шеи. Игнорируя мурашки на спине, Алек поспешно обратился к стоящим в очереди гостям, чтобы скрыться от этого бесстыдства. Первый из мужчин, изуродованный кровоточащими наростами на коже, шагнул вперед и раболепно поцеловал бледное запястье Алека, покорно склонившись перед ним и Магнусом. Лайтвуд замер, нерешительно поприветствовав его, пытаясь вырвать из его склизких рук свою. Грешник счел это за разрешение говорить.
— Мой повелитель, — шепнул он. — Я страдал так долго… так долго… неужели я не заслужил вознестись и…
— Не задерживай мессира, — неприязненно отозвался Лоренцо. — У него нет времени на твои жалкие мольбы.
— Ну что же ты, Лоренцо, он первый из очереди, я разрешу ему занять мое время, — насмешливо прервал его Магнус, бросив снисходительный взгляд на задрожавшего от счастья грешника. — Этот чудесный юноша всего лишь изнасиловал троих женщин, разве он не заслуживает покоя спустя всего лишь десятилетия страдания? — в голосе его сочилась издевка. Алек взглянул на склонившегося мужчину по-новому, ощутив стойкий прилив тошноты. — Что думает мой дорогой гость, Александр? Ангелы же говорят о всепрощении, да?
Мужчина бросил на него испуганный, умоляющий взгляд, и Алеку хотелось отмыться. Господи, зачем он пришел сюда? Зачем он вообще стал ангелом?
— Господь карает грешников так же справедливо, как вознаграждает святых, — ровным голосом произнес Алек. — Боюсь, я не имею власти карать или спасать душу этого мужчины — однако он заслуживает наказание за причиненную им боль. И я не вижу раскаяния в твоих глазах, увы. Вернись к нам через следующее десятилетие и, если мессир увидит, что ты раскаиваешься — он дарует тебе шанс.
В толпе послышались шепотки — и тысячи восхищенных глаз воззрились на Александра. Магнус хмыкнул, когда грешник с преданностью принялся целовать его ноги, и ангел попытался скрыть настоящий ужас и отвращение на своем лице. Он махнул рукою, жестом требуя очередь продвигаться.
Алек вздохнул и протянул ладонь следующей женщине с шрамом на груди. Если этим… «людям» только и нужно было, что получить поддержку, чтобы выжить в этом Аду — он был готов помочь им и хоть немного подтолкнуть на истинный путь. Их грехи вязкими сгустками пачкали его душу, но он старался держаться, пытаясь сказать хоть слово. Рука его болела и ощутимо покраснела от постоянных прикосновений, а облако света, защищающее от магии инкубов, все расширялось, отчего нежить лезла чаще и нетерпеливее. Магнус по большей мере молчал, лишь пил и иногда бросал презрительные комментарии, явно не собирающийся нянчиться с нежитью и грешниками. Лишь иногда от него можно было услышать хоть что-то — например, с приходом посла Мелиорна.
— Ваше Высочество, — он преклонил колено и встал с жестом Бейна. — Я принес с собой вести из моего Царства. Моя Королева давно выказывала к Вам большое уважение и…
— Мелиорн, у меня нет времени на церемонии, — небрежно поторопил его Бейн. — Чего хочет Царство Алчности?
— Союза, — проникновенно проговорил Мелиорн. Алек мгновенно прислушался к их диалогу, почуяв знакомые политические интриги. — Объединившись под властью моей Королевы, мы обретем величайшую силу и обратим ее против наших врагов, забрав себе власть.
— Ваших врагов, — лениво поправил его Магнус. — Ты перепутал формулировку — твоя Алчная Королева хочет править всем Адом и Небесами силами моих армий. М, нет.
— Не спешите отказываться, мессир, — промурлыкала привлекательная юная фейри, которой вполне могло бы быть пару тысячелетий. — Если вы согласитесь на союз, вы получите не только больше власти, но и больше наших богатств. Драгоценности, изысканные вина, наша магия, сводящая любого с ума и дающая вам расслабление, и разумеется, наши невероятные прелестницы, готовые на все ради его Величества, — лямка соскользнула с ее плеча, давая лучший обзор на великолепную грудь.
Алек неожиданно почувствовал, как внутри загорается жуткая неприязнь, совсем не соответствующая его характеру. Эта… женщина почему-то вызывала в нем гнев и страх, что Магнус согласится на такое заманчивое предложение, да еще и сказанное таким игривым тоном такой красавицей.
— О, то есть, Королева предлагает взамен моей армии наркотики и пару шлюх? — небрежно рассмеялся Магнус. — Передай ей: я бы побрезговал даже коснуться кого-то из вас. Пусть придумает что-то получше, а не подкладывает под меня своих маленьких зверушек.
— Но мессир… — Мелиорн сделал шаг вперед, но Магнус уже отвернулся от нее, а незванная гостья закашлялась, захлебнувшись собственной кровью, и рухнула на колени.
— Если ты продолжишь, то она умрет, — жизнеутверждающе отозвался Магнус. — Выбирай, что для тебя дороже — ее жизнь или услышать от меня очередной отказ?
Не прощаясь, Мелиорн вместе со своей охраной увели раненую фейри, бросив напоследок лишь мрачный взгляд. Алек имел несколько претензий к политике Магнуса, но решил отложить его на их третью встречу — все же так нагло угрожать послам чужого Королевства опрометчиво… хотя, для Принца Ада… Вдруг Бейн бесцеремонно повернул его голову в сторону высокого мужчины, со сдержанным, немного ироничным любопытством посматривающим на них. Его тело было нежно-салатового цвета, а в белых волосах вились рога.
— Рагнор Фелл, — с легко читаемым удовольствием в голосе произнес Магнус. — Мой неверный друг вот уже два тысячелетия.
— Я единственный демон, который может заявить, что видел Магнуса с котенком на руках и не быть за это жестоко убитым, — хохотнул Рагнор, чинно кланяясь ему.
— Не единственный, — отозвался звучный женский голос, и к ним подошла потрясающей уверенности женщина, перед которой толпа сама расступалась. Ее белоснежные косы ярко контрастировали с синей кожей, но Алека привлек медицинский халат, небрежно накинутый поверх одежды. — Едва успела со смены в больнице. Я знаю, ты утверждал, что это бесполезное занятие и что больница — обитель ангелов, но ты не представляешь, насколько действенно и легко сбивать испуганных или разозленных пациентов и их семьи с истинного пути, — она запоздала поклонилась Магнусу. — Мой Король.
— Катарина Лосс, — представил ее Магнус Алеку. — Еще один мой друг, с которой мы начинали покорение Эдома. А это прекрасный Александр.
— Ангел? — хмыкнула Катарина, замечая серебристый свет на его коже. — Годы идут, а твое пристрастие портить невинных все растет. Он хоть живой?
— Вполне, — просипел Алек. Голос его от многочисленных повторений сел, а еще Катарина его немного напрягала, но если честно, напряжение не покидало его всю ночь. — Приятно познакомиться.
— И где ты его откопал? — увлеченно спросил Рагнор, потянувшись к нему, чтобы дотронуться до волос. Алек отшатнулся, и Магнус бросил на друга весьма недвусмысленный мрачный взгляд. — Понял-понял. Друг другом, но неприкосновенную собственность не трогать.
— Моногамный Бейн? — скептически приподняла бровь Катарина. — Это что-то новое. Идешь по стопам Рафаэля, который даже сейчас где-то мнется со своей пташкой?
— Кажется, ты уже выпила, — насмешливо проговорил Магнус. — Мне было бы обидно, если бы Рагнор запачкал мое новое приобретение…
Катарина понимающе кивнула. Алек чувствовал себя оскорбленным, но лишь показательно равнодушно отвернулся от демона к своей очереди, продолжая принимать гостей.
— И все же, он тебе дорог, — проницательно заметил Рагнор. — Иначе ты бы не держал его так близко, чтобы вся эта нечисть не коснулась ничего дальше его руки. Или ты это отрицаешь?
— Алек, иди развлекись и не отвлекай своей невероятной красотой моего гадкого друга, — хмыкнул Магнус, нарочито равнодушно скинув Александра с колен. Тот хотел уже возразить, что он не успел еще поговорить со всеми из очереди, но тот подтолкнул его сильнее. — Не задерживай меня, сладкий, иначе я забуду о своих словах и позову к нам Рагнора.
— Как грубо, — поморщилась Катарина и щелкнула пальцами, призывая официанта. — Я не хочу повторения прошлого бала, так что я собираюсь напиться раньше Магнуса. Врачи употребляют сегодня только чистый спирт.
***
Алек бы хотел отсидеться в стороне, прячась от всей этой вакханалии, однако танцпол был забит до предела, и он смог добраться лишь до бара. Но прежде, чем он шагнул к стойке, произошло то, что он уже видел ранее — из-под пола взвился фонтан чего-то слишком крепкого для него и облил его с ног до головы, заливая даже волосы и лицо. Алек поморщился, отплевываясь от горького вкуса, и попытался хоть как-то высушить насквозь мокрые брюки и рубашку. Он щелкнул пальцами, посылая поток воздуха в штанины, и тут же его облепили грешники и нежить, жадно прикасаясь к его мокрой коже.
— Это излишне, — буркнул он, взывая к своей благодати и снова окружая себя ангельским светом, на этот раз чуть более сильным. Он был совсем не в настроении, чтобы искать им раскаяние. Низшие демоны и грешная падаль тут же рассеялись с громким утробным шипением и взвизгами.
Но его магия не защитила его от посланника Королевы Алчности. Мелиорн учтиво поклонился ему, но его наглая ухмылка никого не могла обмануть — он точно был лживым, хитроумным ублюдком. Алек дернулся и попытался скрыться от него, но руки демона притянули его ближе, а его губы почти коснулись его губ. Они закружились в неуклюжем танце, двигаясь совершенно рассинхронно. Раздраженный Александр всё пытался вырваться, и Мелиорн вдруг сам отпустил его на очередном повороте и коснулся ладонью его лица. Ангел хотел уже расслабленно выдохнуть, но в тот же миг по его коже потекло что-то вязкое, липкое, розовое и залило его губы и подбородок. На коже осело мерзкое ощущение, словно вещество проникло в его поры, и он непроизвольно облизнул губы, пробуя на вкус жидкость с резким приторным вкусом.
В тот же миг в его голове будто произошел взрыв. Алека дернуло в сторону, он закашлялся и, как ему показалось, не мог ни сглотнуть, ни вздохнуть, ни даже пошевелить дрожащими конечностями — все его тело перестало ему подчиняться. Размытым зрением он путал людей, стены и блики, неон резал глаза, и он запрокинул голову, чувствуя как слюна стекала по его подбородку. Это напоминало припадок. Судорожная дрожь, в голове музыка смешалась с чьим-то смехом и стонами, сливаясь в бешеную какофонию, ноги подкосились, и он бы упал, если бы чьи-то руки не поддержали его.
А потом стало хорошо. Он расфокусированно взглянул в толпу, ничего не понимая, словно находясь в сюрреалистичном сне, где все было чудесно, пока музыка, крики и прикосновение чужих рук отдавались импульсами во всем телу, а неожиданно охватившая радость прошлась по нервным окончаниям. Алек оттолкнул Мелиорна в сторону и плавно качнулся — пол поплыл под его ногами. Господи, как же хорошо.
— Не трогай его, — громко воскликнул Андерхилл, сейчас представляющийся Алеку большим светлым пятном. Держащий его Лоренцо, который уже сбежал от своих обязанностей, свистнул охране, тут же схватившей Мелиорна. — Каких только мерзких демонов-фейри тут не встретишь! Алек, ты в порядке? Алек?! — его лба коснулись чьи-то прохладные пальцы, и ангел выпал из рук Лоренцо.
— Пойдем со мной, — крикнул ему Лоренцо, хватая его за ладонь, но Алек лишь рассмеялся, чувствуя небывалую легкость во всем теле, сравнимую лишь с чувством полета. Холодный свет окружил его руку, и Алек хлопнул глазами, не понимая, почему Рей с громким шипением вдруг отскочил от него, прижимая поврежденную ладонь к себе. Кожа сияла все тем же странным серебристым сиянием, отражавшимся в глазах Алека, пустых и мечтательных.
— Не пойду, ты мне не нравишься, — Алек показал ему язык, не слушая их возмущенных криков, и бросился в толпу, чувствуя, как она тут же подхватывает его в странном, безупречно завораживающем танце. Какая-то женщина захихикала, стирая пальцем с его кожи приторную розовую жидкость и слизывая ее юрким языком. Ее глаза тут же закатились, и она изогнулась всем телом, падая в гущу незнакомых Алеку грешников.
Он уже заскучал по незнакомке, но ему не дали остановиться и подумать — он танцевал вместе со всеми, потяжелевший воздух все сильнее заполнялся розовым дымом, и Алек вдохнул его вместе со всеми с детской наивностью
Алеку снесло голову. Потяжелевшая, насквозь мокрая рубашка прилипла к его телу, очерчивая рельеф мышц, а толпа несла его за собой, и он терялся в ней, невольно двигаясь в такт прожигающим голову басам, тесно зажатый со всех сторон, испачканный, с помутненным разумом, ему хотелось лишь одного — танцевать, любуясь этим извращенным ультрафиолетовым миром в объятиях Магнуса Бейна, отдавшись на его милость. Алек откинул голову назад, взмахнул влажными волосами и закрыл глаза, растворяясь в музыке.
Он не чувствовал своего тела, не чувствовал, как к нему бесстыдно льнут, как на него смотрит разъяренный Магнус — и он не ощутил, как исходящий от него свет сиял ярче, чем прожекторы на вечеринке. Благодать всеми силами пыталась защитить обезумевшего хозяина от демонов, а Алек лишь плыл по течению. Ангел танцевал впервые в жизни, немного рвано, но врожденная грация даже сейчас давала о себе знать, отяжеленная лишь пьяной медлительностью и его неестественным, безмерным счастьем, созданным магией инкубов и наркотиком Мелиорна. Алеку было хорошо до дрожи в ногах, и он не хотел сопротивляться этой сладкой будоражащей дреме.
Лишь об одном он жалел — что Магнус не выполнил свою угрозу. Алек хотел увидеть его снова, хотел закружиться с ним в беспорядочном танце и снова поцеловать его — но не быстро и наспех, как было при Клэри, а глубоко, жадно, чтобы руки снова коснулись его великолепного тела, он бы не отказал себе в удовольствии прижаться к нему так близко, кожей к коже, влажно и жарко… Плотское удовольствие Алек никогда не хотел познать, но сейчас… сейчас он хотел всего и сразу в объятиях Бейна. Моральные дилеммы растекались между его пальцев, а наркотик погружал его все глубже в бездну голодного желания.
Магнус не мог отвести взгляд с танцующего Александра. Его было невозможно не заметить, сияющий ореол превратился в настоящее серебряное пламя, окружившее все тело ангела вне его воли, и сияние отдавалось тысячей искр повсюду. Оно отражалась в чужих глазах, в которых горел страх вместе с нескрываемой похотью, когда они видели бесстыдного, откровенного Александра, потерявшего контроль — это уже было не теплое прикосновение, а обжигающе холодное пламя, причиняющее невыносимую боль любому, кто коснется ангела. Магнус не мог просто на это смотреть,
он хотел его. Алек, словно прочитав его мысли, не прерывая танца, приоткрыл глаза и Магнус утонул в этом холодном космосе.
Он хотел так же сильно, как когда-то хотел заполучить всю власть в Аду, как хотел видеть верность и покорность в глазах отцовских подданных, как хотел убить Асмодея в минуты самого сильного отчаяния. Словно Александр Лайтвуд был новым сражением, войной, которую надо было выиграть. И разве Магнус мог удержаться от столь заманчивого вызова? Он не дослушал Рагнора и резко встал со своего трона, красными всполохами магии освобождая себе дорогу до Александра. Никто не смел перечить своему Господину, даже самые пьяные и отчаянные, они испуганно жались по сторонам. Алек обернулся к нему, и серебристое сияние ангельских сил столкнулось с демоническим алым пламенем.
Александр шагнул к нему первый, завороженный его голодным, восхищенным взглядом. Серебро и огонь окружили их вихрем, отрезая от всего мира, будто они были совсем одни. Магнус судорожно сглотнул и коснулся его рук, чувствуя, как его кожу опаляют ангельские силы, но он лишь прижался ближе, всматриваясь в пьяные пронзительные голубые глаза, обжигающие сильнее, чем его аура. Алек сжал его ладони сильнее, и они закружились в танце без музыки и слов — нечто невероятное, наполненное архаичной гармонией воцарилось в тот миг, когда они, невзирая на боль, вжались друг в друга в безумной жажде
быть ближе.
А потом эта связь, струящаяся по их венам, рассыпалась осколками серебра в красных искрах, и Магнус с резким рыком толкнул его вперед, чтобы впиться жарким поцелуем в покорно приоткрытые губы. Мир вновь взорвался в разуме у Алека. С постыдной, но желанной слабостью он ухватился за его плечи, отвечая на поцелуй демона. Магнус толкал его вперед, пока он не ударился спиной об стену, но эта боль не была сравнима с огнем, охватившим кожу Бейна — лишь на половину от бесконтрольной страсти, магия ангела все еще не могла успокоиться. Да и ее обладатель, прикрыв глаза, целовал демона снова и снова, наслаждаясь ощущением сумасшедшей свободы и жаром его тела, силой сжимающих его рук, тем, как Магнус властно сминал его губы, падая вместе с ним за грань.
Вся сущность Магнуса, однако, сопротивлялась ангельским чарам, и его сила отозвалась в ответ, борясь с мягким серебристым свечением. Бейн едва ли это заметил, когда Алек снова коснулся его губ своими, и взрывная волна прошлась по нервным окончаниям. Не отдавая себе отчет в своих действиях, Магнус вжал его в стену сильнее и принялся целовать маняще выставленную шею трепещущего ангела под его невразумительное бормотание. Яркий свет ударил по глазам, и Магнус в полном недоумении оторвался от безмерно приятного занятия и уставился на зажмурившегося Александра.
Белоснежные роскошные крылья раскинулись по всей стене, выдавая полную потерю контроля, и Магнус выдохнул сквозь зубы, любуясь тем, как серебристый свет падал на его бледную кожу. Не раздумывая, Бейн схватил его за руку, чтобы поспешно увести из этого места, от чужих бесстыдных взглядов, от тяжелого воздуха и громкой музыки. Алек послушно последовал за ним, уже окончательно запутавшись в своих ощущениях и мыслях.
— Нам не нужно ему помочь? — неуверенно спросил Саймон, разливший на себя от внезапности бокал шампанского. Рафаэль не разрешал ему пить ничего крепче, после последней оргии, и Клэри, Себастьян, Майя и другие поддерживали этот запрет всей душой.
— О, уверен, Магнус хорошенько о нем позаботится, — лениво отозвался Рафаэль, не желая вставать со своего места и уж тем более снимать со своих коленей Саймона. — А нам есть, чем заняться.
— Но… — Рафаэль слизал с его ключиц пролитое шампанское, и демон глухо застонал. — Когда-нибудь ты не сможешь отвлечь меня сексом.
— Жду не дождусь, когда ваш кинк на эксгибиционизм пройдет, — скучающе отозвался Рагнор, без особого интереса глядя на собравшихся у его ног обворожительных молодых девушек и юношей.
— Так не смотри, — пожал плечами Рафаэль, и Саймон недовольно надулся, когда он оторвался от него. — Тсс, пташка.
— Кто сказал, что мой кинк на эксгибиционизм прошел? — насмешливо спросил Рагнор. — К тому же, ты отказываешь мне в тройничках с тех пор, как встретил Саймона, так что хоть что-то я должен получить.
— Мне кажется, это настоящая любовь — настолько любить свою пташку, что не пускать третьего в вашу постель впервые за тысячу лет, — рассмеялась Катарина, приобнимая Рагнора за плечи. —
Моногамные.
***
— То есть, вы хотите, чтобы я выступил против того, кто дал мне все? — высокий мужчина с откровенным непониманием воззрился на рыжеволосую демоницу. — Клэри, вы с братом в своем уме? Вы обрекаете себя на весьма незавидную участь, милая. Если Бейн узнает о ваших маленьких интригах, он… он убивал и за меньшее.
— Я устала бояться, — прошептала Клэри. — Нет непобедимых, Люк, а ты был с ним так давно… Неужели у него нет слабостей?
— Зачем вам это? — недоуменно спросил Люк. — Чего вы хотите добиться?
— Мы хотим остановить кровавый террор Бейна, — заявил Себастьян с убедительностью истинного демона. — Люциан… возможно, только вы сможете нам помочь. Если нас поймают, мы никогда не выдадим вас и гордо взойдем на эшафот. Но Бейну пора передать власть в чужие руки. Прошло две тысячи лет, он больше не правитель нам.
— И кто будет править, если не он? — недоверчиво спросил Люк, хотя в голосе его явно слышались сомнения.
— Поверь мне, есть претенденты, намного мудрее, справедливее и готовые решать проблемы Эдома, искать союзы и пытаться изменить устоявшийся уклад, — уверенно произнесла Клэри. — Пора изменить этот мир.
Люк сел и задумчиво взглянул на них.
— Я ничего не знаю о Бейне, я знаю его чуть больше тебя, лет на сто, — признался Люк. — Я не могу помочь вам в ваших самоубийственных планах. Но есть одна женщина… она ангел. Буквально. Она ненавидит Бейна и знает его дольше меня. И знает людей, которые знают его. Я попрошу ее о встрече, но не уверен, что ваше дело выгорит и…
— Как ее имя, папа? — вкрадчиво спросила Клэри.
Люка ее слова явно задели.
— Мариза. Мариза Лайтвуд.
