***
— И ты помнишь меня? — осторожно спросил Алек, понимая, что пятиться назад уже и некуда. Джейс остановился прямо перед его лицом, всей своей массивной фигурой — Да. — кивнул Джейс и ослепительно улыбнулся ему. Ну хоть это осталось прежним. — Ну, не совсем… Мариза рассказала мне о тебе, и я безумно благодарен за свое спасение, Алек, и она позволила мне оставить немного воспоминаний с тобой. И сейчас ты, наверное, единственная нить из прошлой жизни. Алек почувствовал ощутимый укол вины. Быть может, новый Джейс не так уж и плох, просто непривычен… Всё же, это был не его выбор. Алек выдавил из себя улыбку, и Джейс просиял, только отчасти напоминая прежнего себя. Лайтвуд испытывал слишком резкое чувство противоречия от его нечеловеческих янтарных глаз, меча за поясом и яркой улыбки. Так одевались только настоящие воины, которые бились с демонами и изгоняли вероломных предателей из Рая, Алек был знаком с несколькими из них, — вот только они ни разу не облачались в свои доспехи, пока их не созывали на очередной парад в честь ангельских войск. И вот сейчас — впервые за как минимум сотню лет — они взяли нового бойца в состав элитных войск. Джейса, который тут едва ли провел несколько недель. Какой смысл брать на столь опасную и ответственную должность юнца? — Ну я на минутку, — признался Джейс, почесывая ухо. — Я занят, все ловлю последних предателей… Кстати, об этом. Ты не знаешь, что произошло с Эндрю Андерхиллом? — А что с ним? — приподнял бровь Алек, стараясь выглядеть непринужденно и ничем не выдать своего волнения. Джейс вознесся пару недель назад, а ему уже поручили преследовать предателей. Либо их было слишком много, и ангелы не справлялись, либо Алек что-то о нем не знал. — Его не нашли дома, многие его вещи исчезли прямо перед тем, как к нему заявился конвой, — объяснил ему Джейс. — Мы забрали почти всех, кроме него. Почему он избегает справедливого суда? Если он сбежал, то он ужасно наивен. Никто не может противиться воле Господа. — Ну, это не воля Господа, а воля Высшего совета, — заметил Алек ненавязчиво, содрогаясь от того, с каким равнодушием говорит об этом Джейс. — А какая разница? — недоуменно спросил Джейс. — Высший Совет — глас Господень. Что ж, при отвратительной работе абсолютно всех ангельских структур Алек мог признать, что отдел пропаганды работал сверхурочно. — Тебе не кажется, что их методы чересчур жестоки? — осторожно спросил Алек. — Так много ангелов будут изгнаны только из-за того, что они работали с демонами или при жизни были знакомы с грешниками вне зависимости от их личных заслуг и чистоты их души. — Они все потенциальные предатели, Алек, — Джейс глядел на него чересчур снисходительно, и Алек вскинулся, пытаясь прочесть в его глазах хоть намек на человечность. Напрасно. — Ты не можешь изгнать человека за «потенциал», — сухо заявил Алек. — Это бесчеловечно. — Быть может, но тьма сгущается и, возможно, такая грубая выборка — это единственный выход, — тихо заметил Джейс, пытаясь приблизиться к Алеку еще. — Сила Рая — в верных ему воинах. Сила Ада — в нашей слабости. — Вовсе нет, это утрирование и материализм, — оспорил его Алек вопреки своему благоразумию. — Сила в знаниях и самосовершенствовании. Если мы не можем победить нашего вечного противника, мы должны поступать мудро. Вступить с ним в диалог. Наладить мир, чтобы избежать очередной бессмысленной кровопролитной войны. Неожиданно Джейс закатил глаза, позабавленный его абсолютно клишированной фразой. От кого-то вроде Александра он ожидал большего. Алек поджал губы, не зная, как можно убедить этого идиота, при жизни упрямого, а сейчас еще и с промытой златой головой. Ответ выходил не особо обнадеживающий, так что Лайтвуд почти спокойно приподнял бровь и с воодушевленной полуулыбкой пожал плечами. В его глазах горел тот еще свет юности, когда ты горишь желанием изменить этот неправильный мир и веришь в свои идеалы без сомнений. Алек считал, что поступил чертовски правильно, когда выбрал идеалом Высшего демона. — Почему ты так в этом уверен? — Джейс с горечью усмехнулся, смотря на упрямый свет в глазах ангела. — Оставайся при своем, если хочешь. Но что сделает самый великий мудрец против целой вооруженной армии в одиночку? — Мудрец? — переспросил Алек, качая головой с печалью и светом в глазах. — Не станет воевать. — Мудро, — фыркнул Джейс. — Ну ты же сам в это не веришь. — Не сомневайся, люди готовы верить во что угодно — даже в обещания Высшего Совета, — поддел его Алек. — К тому же, разве плохо пытаться поговорить, прежде чем подобно неразумным детям сражаться и вести своих людей на смерть? Разве это мудро? Разве это добро? Разве нам позволено решать, кому жить, а кому нет? Разве война не сеет боль, страх, смерть, воровство, насилие, от которого мы стремимся избавить мир? — Алек наступал, на этот раз он заставлял Джейса пятиться. — Так почему же, Джонатан, ты одет в доспехи воина, если хочешь нести свет? Джейс сглотнул. Алек практически мог видеть, как нежеланные мысли лезут ему в разум. Впрочем, он не поддавался. Алек бы удивился, если бы хоть кто-то прислушался к его словам — пожалуй, на следующий день произошел бы Апокалипсис. — Алек, если ты продолжишь, мне придется доложить об этом, — вздрогнул Джейс. — Пожалуйста… прекрати. И мы оба сделаем вид, что ничего не произошло. — Конечно, — Алек усмехнулся кончиком губ. — Как скажешь, Джейс. Когда в мире происходит подобное, надо молчать и игнорировать. Так когда назначена казнь изменников? — он переменил тему так быстро, что Джейс вздрогнул. — Когда мы поймаем Андерхилла, мы хотим изгнать их всех разом, — признался Джейс. — Но я не скажу тебе, где их держат! Даже не надейся. Увидишь на церемонии изгнании и все. — Я вообще молчу, — хмыкнул Алек. — Если хочешь, пойдем, выпьем кофе и поболтаем о твоей прежней жизни? — Нет, спасибо, я занят, — отказался Джейс, все еще с подозрением смотря на него. — Ах да, ты теперь занят, оказываешь специфические услуги Высшему Совету, — Алек мелодично рассмеялся. — Джейс, а как бы ты поступил с ангелом, который при жизни был влюблен в демоницу, даже если сейчас он об этом забыл? — Арестовал бы без сомнений, — вскинулся Джейс. — А почему ты спрашиваешь? Есть кто-то на примете? — Да так, — отмахнулся Алек с неприлично хитрой ухмылкой. — Когда-нибудь я познакомлю тебя с твоей невестой. Он понял, что выбрал правильную стратегию через мгновение. Глаза Джейса расширились от шока и какого-то детского чистого восторга, и он почти был готов бросить все свои полномочия и убежать на поиски невесты из прошлого. Алек не мог перестать улыбаться ему вслед, пока досье превращались в пепел, заволакивая дымом фигуру Джейса. В конце концов, иметь Клариссу Моргенштерн в должниках всегда приятно.***
Алек не пришел на встречу в эту неделю, не написав ему ничего в свое оправдание. Они с Изабель прождали его больше часа, но он так и не появился, и Магнус проболтал с ней о цикличности моды до вечера. Не хотелось бы слыть параноиком, но Магнуса подобное равнодушие со стороны ангела довольно напрягло. Неужто на него напала робость после того бесстыдного поцелуя? Или у него проблемы с Высшим Советом? Да какое Магнусу дело до этого ребенка… Магнус так ничего и не сделал, но не мог выбросить это из головы. На следующей неделе Алека вновь не оказалось на месте, и по какой-то совершенно непонятной ему самому причине он чувствовал себя взволнованным и… преданным? Это было большим безумием, чем он хотел допустить в своей жизни. Он вновь просидел несколько часов с самого утра с Изабель, пока она не выгнала его из дома — вся лужайка сгнила, а из крана начала течь кровь к огромному ужасу всех соседей. Изабель отнеслась к этому удивительно стойко. Они прогулялись еще несколько минут, пока Изабель не поняла, насколько это гиблое дело. Магнус выглядел мрачнее тучи, его взгляд выражал немыслимое презрение ко всему живому — а к мертвому вдвойне, и каким-то образом его недовольство перешло ко всем вокруг. Иззи буквально видела, как всё начинало сходить с ума. Магнус оставлял на траве выжженные следы от своих ботинок. Рядом с ним начинали ссориться семьи, сгнивала и покрывалась густой плесенью любая еда, громко лаяли собаки, а парень, случайно ударивший его локтем, закашлялся кровью. Когда громкая музыка раздражающих подростков утихла, и зазвучала сирена скорой — Изабель поняла, что Магнусу пора вернуться. — Какого черта его до сих пор нет? — рыкнул Магнус, и бутылка с пивом взорвалась прямо в руках лысого мужчины на соседней скамейке. Он вскрикнул, но они оба это проигнорировали. — Я не знаю, может, его, эм, божественное руководство не оценило вашу дружбу? — неуверенно предположила Иззи. — В любом случае, вряд ли он придет, если ты убьешь тут всех. — О, ты так думаешь? — вскинул бровь Магнус. — А как думаешь, твоя смерть заставит его пошевелиться? Изабель взглянула ему прямо в глаза. Его глаза выглядели намного моложе без глубокой сети морщин вокруг и болезненной красноты в белках, но она знала — на самом деле, они такие же старые и уставшие, как у нее. Она не знала, что происходило между этими двумя, но их химия уничтожала. — Откуда он узнает о моей смерти, если он не может даже написать тебе? — вздохнула она. — Я знаю вас пару месяцев, но он никогда бы не оставил тебя без веской причины. Быть может, с ним что-то произошло? Она поняла, что это было ошибкой, когда Магнус нахмурился и взглянул на небо долгим, не обещающим ничего хорошего взглядом. Бейн ненавидел, когда кто-то трогал его собственность. Алек вошел в его жизнь на постоянной основе, как любимый виски, экстравагантный образ и надвигающаяся апатия. Он хотел вернуть своего ангела — и пусть он признавал свою зависимость — желание вновь увидеть его пересиливало все внутренние барьеры. Забавно. Ему казалось, что после становления Королем Эдома он их лишился. Этому вечеру явно не доставало немного отчаянных криков. Возможно, он давно не показывал Небесам и Аду, кто остался победителем много лет назад. — Я персона нон грата для Небес, — усмехнулся Магнус, но совершенно невесело. — Но я уверен, что знаю парочку добровольцев, способных мне помочь. Изабель надеялась, что не спровоцировала только что Третью Мировую.***
Магнус распахнул двери в замок, игнорируя завывания искалеченных и измученных грешников. Кажется, во дворце не ждали его появления так скоро. Мяо привычно потерся о его ноги, и демон подхватил его на руки. К сожалению, на этот раз мурчащий кот не мог принести спокойствие в его душу. Саймон поспешно вскочил на ноги и отвесил самый глубокий поклон, в его глазах горело желание рассказать абсолютно все новости за последнюю минуту, как минимум. Рафаэль выглядел напряженным, но без промедлений склонил голову перед ним, не убирая своей руки со своего юного любовника. Магнус почти рассмеялся. Рафаэль, ценивший свою жизнь больше всего на свете, явно привязался к этому птенцу, это было совершенно безумным. Что-то не так пошло в последние года. — Мой Господин, пришли вести с нашего гарнизона, — заговорил Саймон, сжимая в руках ладонь Рафаэля. — Тсс, — равнодушно ответил Магнус, взмахом ладони перекрывая его голос. — Лоренцо, виски! Саймон несколько секунд хлопал губами как рыба, но послушно опустил взор и придвинулся к Рафаэлю. Лоренцо отвесил ему глубокий поклон и что-то подхалимно и взволнованно затараторил, почти мгновенно сбегая за благородным напитком. Хм, забавно, обычно он не настолько испуган. Рагнор, в кои-то веки оставшийся дома, поклонился следом. За ним все верные слуги и ближайший круг. Магнус чувствовал на себе их взгляды — взволнованные, испуганные, заинтересованные, задумчивые, паникующие, и глубоко вздохнул. Если честно, он не скучал по ним, он променял бы большинство из них на мгновение с Александром. Он почесал Мяо за ушком, и тот довольно заурчал, разгоняя тишину в зале. Запах чьей-то истинной ненависти обжег его ноздри, и Магнус развернулся в предвкушении. Себастьян смотрел прямо ему в глаза, не опуская свой взгляд и не склоняясь перед ним. А вот это было не настолько забавно. Никто не смел так явно выказывать свое неуважение к нему. Магнус прищурился и медленно опустился на свой трон, усадив Мяо на колено, с фальшивой грациозной ленцой закинув ноги на поспешно подставленный столик. Услужливый больше обычного Лоренцо подсунул ему в ладонь прозрачный до блеска бокал, заполненный до краев золотым напитком с торфяным дымным ароматом. Привычный едкий горький вкус обжег его язык, но Магнус благородно пьянствовал последние столетия и даже не поморщился. Он ценил хороший виски так же, как и хороший секс, поэтому он не мог себе позволить оторваться от напитка ради Моргенштерна. Его взгляд очевидно желал Бейну смерти в ужасных муках, и Магнус с удовольствием вдыхал запах чистой, ничем не замутненной ненависти к себе, мешавшийся с пряным запахом виски. За свои годы Магнус испробовал все оттенки чужого гнева, ярости и страха, но этот вкус никогда не приедался. Возможно, то, как он наслаждался виски и создавшейся прекрасной атмосферой разложения и хаоса, подтолкнуло его к совершенно другому отголоску, нарушившему всю гармонию боли. Чистота, спокойствие и мягкость вмешивались в какофонию и перебивали ненависть и страх. Магнус недовольно поморщился и со звоном опустил бокал на подлокотник трона. Здесь был ангел. И это был не Алек. Магнус определенно не желал видеть в своем мире этих блюстителей законов. Он раздраженно цокнул языком, тайно наслаждаясь тем, как подпрыгнул от этого звука во всеобщей тишине Саймон. Рафаэль смотрел на Магнуса своими сосредоточенными темными глазами и явно ждал. — Ну и кто же здесь был настолько смел и глуп, что впустил ангела, несмотря на мой очевидный запрет? — протянул он с наигранным спокойствием в голосе. Лоренцо слишком громко сглотнул в мертвом молчании. — О, право, никто не хочет поделиться этим со своим Господином? — М-милорд, должно быть, мы просто не видим здесь ангела, — заметил Рафаэль, не отнимая своей руки от Саймона. — Правда? — Магнус издевательски переспросил, актерски поднимая бровь. — Какой ты невнимательный, Рафаэль. Ну, я уверен, если я начну отрезать от твоего милого Самюэля части тела, ты мгновенно заметишь здесь ангела. — Я не знаю, как это связано, сэр, — с тщательно скрываемым испугом проговорил Сантьяго. Рафаэль ощутимо напрягся, но в лице совершенно не переменился. Лишь только его руки сильнее вцепились в перепуганного и смешно барахтающего ртом Саймона, будто это могло остановить Магнуса. Он издал тихий смешок, ударом грома прошедшийся по залу. — Ну если я не слышу возражений от моего ближайшего совета, я должен начать, — насмешливо проговорил он, мысленно считая до пяти. Ему не надо было взмахивать руками, вызывать искры или читать заклинание. Магнус продолжил смотреть на мир сквозь стекло бокала виски, и через мгновение каменный пол был испачкан кровью. Саймон, не имея голоса, чтобы кричать, практически рухнул от боли, открывая рот в немом крике. Его раздробленная ладонь очень отдаленно напоминала его прежнюю конечность. Рафаэль крепко держал его на руках, перепачканный кровью, и дрожал от ярости и шока. Он поднял неверящий взгляд на Магнуса, но тот лишь показательно разогнул ладонь, наслаждаясь ощущением силы под своей кожей. Лоренцо подле его руки виновато отводил взгляд, и Магнус почти мог сказать, что здесь произошло. Моргенштерн смотрел со странным триумфом. Магнус бросил на него заинтересованный взгляд. Себастьян закричал сквозь стиснутые зубы и рухнул на пол вслед, закрывая лицо руками, прежде, чем кто-то успел отреагировать. Магнусу не нужно было много времени, чтобы помешать ему так нагло и холодно смотреть. Пусть выжигание глаз и было дешевкой, но зато оно всегда работало в высшей мере. — Кто-то еще хочет продолжить молчать? — нежно спросил Магнус, пробегаясь кончиками пальцев по краю бокала. — Магнус, — напряженно произнес Рагнор, выступая вперед. Ах, как бесстрашно и глупо, Магнус был о нем лучшего мнения. — Ты переходишь за грань. — Правда? — Магнус нарочито округлил глаза. Он медленно прошелся по шерстке развалившегося на нем Мяо. — Так мне стоит разлить вам чаю и внимательно выслушать, почему вы не исполняете мои законы? Не разочаровывай меня, старый друг, последствия тебе не понравятся. Магнуса всегда веселило, что при удушении бессмертные, недышащие уже сотни лет создания все равно начинали судорожно хватать ртом воздух. Рагнор был его старым другом, и Бейн умер бы за него без лишних вопросов — так что он надеялся на добросовестность Лоренцо. Ха-ха, добросовестность Лоренцо, звучит как изрядный оксюморон. Впрочем, Магнус все равно был сегодня не в настроении убивать никого из ближнего совета. Хотя, Моргенштерн, поверженно лежавший на полу, представлял весьма заманчивое зрелище. — Ну, Лоренцо, сколько еще тут должно умереть, чтобы ты наконец сделал то, что должен? — лениво спросил Магнус, едва прикрывая глаза под приглушенные хрипы и рваные крики. Почему-то захотелось включить Чайковского. Наверное, осеннее настроение. — Где твой милый гость? — Господин, — глухо прозвучало со стороны, и Магнусу было почти интересно, как он начнет оправдываться. — Я не прошу о милосердии для себя. Я не смею оправдываться… Просто позвольте ему уйти с миром. Лоренцо медленно, с веской тщательностью опустился на колени, склонив голову, и даже Магнус в своем раздраженном настроении удивился. Вокруг повисла гробовая тишина, Рагнор, освободившийся от удушья, Саймон в объятиях Рафаэля, он сам, несколько слуг и охранников, а также низших демонов — все воззрились на него в полнейшем изумлении. Себастьян бы тоже взглянул, если бы ему было чем. При всем своем подхалимстве у Рэя всегда оставалась гордость, и он не хотел унижаться даже ради собственного блага. Но сейчас он стоял на коленях, с низко опущенной головой ради ангела. Любовь делала людей такими слабыми. Магнус не хотел думать об Александре. Не хотел. Нет. — Я не заслуживаю милосердия, господин, но я умоляю за него, — шептал Лоренцо, и голос его не дрожал. Магнус со звоном отставил бокал в сторону, шокированный его словами. — Отпустите его. Прошу. Он не виноват ни в чем. Позвольте мне искупить свою вину, но оставьте его. Рагнор казался абсолютно потерянным. Рафаэль, как ни странно, смотрел с пониманием, баюкая Саймона в руках, пока под его ладонью медленно разрасталась культя. Себастьян, медленно, жутковато и крайне мерзко восстанавливавший себе зрение, фыркнул с отвращением, но его вряд ли заметили. Регенерация демонов творила чудеса, а гнев Магнуса пока перешел на других. Сам он выглядел задумчивым, а не насмешливым или яростным — и это поражало не меньше покоренного Лоренцо. — Во что же превратила тебя любовь, мой жалкий друг, — с сожалением тихо проговорил он. — Подними взгляд, Лоренцо. Тот послушался, выдерживая на себе испытующий взгляд золотых глаз. Магнус не убил его до сих пор — и это внушало надежду. — Любовь превратила меня в лучшую версию себя, — ответил Лоренцо, готовый принять его решение, какое бы оно не было. Если бы Магнус отказал, он был готов пойти против него или скитаться по Земле вместе с Андерхиллом. — Ах, я тоже люблю Шекспира, — закатил глаза Магнус. — Если я отпущу твоего ангела, ты готов будешь умереть? Лишиться всех своих рангов и вернуться на поля наказаний? — Если Вы этого захотите, — твердо ответил Лоренцо, хотя в его глазах плескался чистый, ничем незамутненный страх. — Знаешь, я крайне искушен в пытках, — вскользь заметил Магнус, проведя пальцем по подбородку. — Я догадывался, — хмыкнул Лоренцо, и Магнус мелодично рассмеялся. — Я мог бы испробовать их по одной каждый день и воскрешать тебя на вечер, мы бы провели чудеснейшую вечность вместе, — вздохнул Магнус. — Но ты быстро лишишься разума. Ну или я могу изгнать тебя на Землю в тело беспомощного инвалида. Или бездомного. Или я мог бы отдать тебя Небесам в подарок за создание одного милого ангела, — он тихо фыркнул. Он смотрел только на Лоренцо, но ощущал на себе чужие любопытные, нетерпеливые взгляды. Магнус почти забыл, как приятно томить кого-то. — Убийство, пытки, страдания, бесконечный день сурка, безумие, отчаяние — это все так весело. Но знаешь, мне кажется, Мяо нужен друг. Никогда еще в этом мире не смотрело так изумленно столько глаз на игуану. — Ну и ладненько, — жизнерадостно хлопнул в ладоши Магнус. Мяо недовольно буркнул, напуганный громким звуком. — Приведите сюда его ангела, мне хочется поболтать!***
Еще неделю Александр талантливо маневрировал между работой и домом, прячась от восторженного Джейса, которому возможность встретиться с невестой казалась запредельной мечтой. Алек бы предпочел оставить несчастного влюбленного ни с чем, уж точно в нынешнем военном положении было не до разбитого сердца, но он обнаружил неприятное открытие — невозможно было улизнуть из Рая без квитанции, уведомлявшей о том, что ты оберегаешь смертную душу. Об этом тут же оповещали Высшее руководство и ангела подвергали такому тщательному осмотру, что многие даже соглашались остаться на Земле. Из Рая практически невозможно было выбраться, конвои с боевыми ангелами были по всему периметру, они перекрывали все ходы, даже те, что Алек прежде считал тайными. У него, разумеется, не было допуска на Землю — его последний смертный был Джейс, и сейчас он не мог выбраться к Изабель. И уж тем более он не мог связаться с Андерхиллом, не подвергнув его жизнь страшной опасности. Тысячи глаз следили за Алеком, и он знал, что даже пытаться не стоит. Рискнув, он может потерять все, чего он добился за эти годы. Он сожалел, что не сообщил Магнусу о чистке и Камилле раньше, что потратил так много времени зря, и теперь Бейн был в полном неведение. Режим в Раю ужесточился до нелепости — Алек почти привык к тому, что по пути на работу его могут обыскать ангелы с оружием в руках без особых объяснений. Привык он и к тому, что сидящего рядом могут увести без лишних вопросов, невзирая на его отчаянное сопротивление, и все делали вид, что ничего особо не произошло. На несколько дней всё пришло в норму, Алеку больше не приходилось анализировать новые досье и бросать в огонь тех, кого вычеркнули Небеса из Божьего плана. Но стоило ему на мгновение поверить, что все наладится, он пришел на работу очередным безрадостным утром и обнаружил огромную очередь прямо у своего стола. Никто не посмел возмутиться тому, как он шокированно замер, глядя на всю эту разношерстную толпу. Лишь парочка энтузиастов поддержали его энергичными выкриками. Алек почти возжелал вернуться в Ад. — Чем могу вам помочь? — сдавленным голосом спросил он у стоящих впереди. — Мы желаем покинуть наши должности и стать воинами Господними в беспощадной войне с демонами, — бодро выкрикнул один из них, с темной кожей и роскошными орлиными крыльями за спиной. Его товарищи поддержали его речь бурными криками и аплодисментами, на их лицах застыли улыбки, и Алек чувствовал себя чертовски неуютно. С каких пор все решили так массово покинуть свои должности и заняться военным делом? Лайтвуд полагал, что суицидников в Рай не брали. — Хорошо, — вздохнул Алек, не желая спорить с перевозбужденной толпой. Он обернулся, пытаясь найти хоть кого-то из своих коллег, но из-за чертовых, простите, ангельских репрессий он остался практически один, не считая торопливо снующей меж стеллажами девчонки. — Становитесь в порядке очереди и называйте мне свое имя и фамилию. — Джордан Кайл, — оживленно произнес мужчина, его слегка потряхивало от нетерпения. Алек призвал его досье одним движением пальцев. Джордан Кайл занимал одну из самых высоких должностей в отделе Защиты Душ, и это невольно напрягло Лайтвуда. Такое звание не давали просто так, за красивые глаза — за него надо было долго и упорно бороться, погрузившись так глубоко в бюрократический аппарат, что окончательно потеряешь возможность из него выбраться. Последующие люди лишь усугубили его подозрения — почти все отделы были опустошены, преобразовавшись в Райские полигоны, Большинство шло с ликованием и волнением — многие из них были ветеранами старых ангельских войн и с нетерпением ждали возвращения времен минувшей славы. Были и те, кто шли с явной неохотой и даже слезами. Ассистентке Алека пришлось отпаивать одного из таких горячим чаем, и Лайтвуд в очередной раз усомнился, что все идут по доброй воле. Его сомнение достигло своего пика, когда в один сомнительно прекрасный день заявился к ним в отдел и печально знакомый Радж. Алек весь напрягся, боясь, что могло предвещать внезапное появление этого подхалима, выбившего себе сладкое место под солнцем. — Я уволился, — сказал ему однажды Радж, невесть с чего решивший поделиться этой прекрасной новостью. — Поздравляю? — неуверенно ответил ему Алек. Он не помнил, чтобы они общались больше, чем пару раз, которые всегда заканчивались виртуозными оскорблениями. — И куда пойдешь? — К вам в отдел, — бодро отозвался Радж. — Половину из наших отправили на полигоны, часть изгнали в тюрьмы, и мы остались одни. Я не собираюсь рисковать своей жизнью ради того, чтобы потешить эго Маризы в войне с демонами. Я умирал не для того, чтобы еще раз умереть. — И почему же из всех ты пошел к нам? — Алек наклонил голову набок, задумчиво сверля Раджа взглядом, думая, как он может его использовать в своих целях. Сюрприз, конечно, был не из приятных, но… во всем нужно искать свои плюсы. Стакан всегда должен быть наполовину полон. Даже если он наполовину полон дерьмом, как Радж. — Вы нужны для подсчета убытков и умерших, пересчета душ и прочей бумажной кутерьмы, — бойко произнес Радж, раскладывая свои вещи по столу. — Вас не расформируют, как и оружейников с Высшим Советом. Но к ним не пробиться даже со всеми моими очевидными преимуществами и талантами. Я не из знатной семьи и у меня не настолько талантливый рот, как твой. — Если твоя последняя фраза не означала, что я виртуозный дипломат, ты об этом пожалеешь, — криво улыбнулся ему Алек. — Напугал, — закатил глаза Радж. — Я старше тебя раза в два-три. К тому же, тебе не стоит быть скромником, мы все знаем, что ты привлек Бейна не своими выдающимися дипломатическими способностями. Странно, что тебя не задержали до сих пор, если честно. — Мои выдающиеся дипломатические способности оказывают свое влияние далеко не только на Бейна, — усмехнулся ему Алек, резко отвернувшись, чтобы перебороть в себе желание отправить этого человека вслед за досье в огонь. К счастью, его выдержка была потрясающей. Как-никак, он провел с Джейсом большую часть бессмертной жизни. Это закаляло. — Как скажешь, — фыркнул Радж. — Ты меня особо не интересуешь, если что. Не хочу, чтобы кто-то из твоих знатных дружков вставлял мне палки в колеса. — Не волнуйся, у меня другая тактика, — пожал плечами Алек с легкой очаровательной улыбкой и протянул Раджу стопку бумаг. — Займись-ка этим. Ты на испытательном сроке. Радж почему-то больше не улыбался. Когда его принудительно записали в ангельский полигон — тоже. Не ото всех можно скрыться за пыльными полками архива, как это делал Алек. Он не испытывал большого сочувствия к Раджу, однако тот принес бы много пользы, помогая им с отчетами. Когда у него стал в голове сформировываться совершенно дурацкий и необоснованный план, Алек не знал. Но прятаться за пыльными шкафами больше не хотелось. За ними его ждал Магнус. Магнус. — Знаешь, — в один и дней ненавязчиво произнес Алек, крутя на пальце локон. — Я бы мог познакомить тебя с невестой, если бы ты помог одному моему другу в вашей ангельской армии. — Кому и как, живо! — тут расцвел Джейс, восторженно глазея на него. Рыбка съела наживку. — Его зовут Радж, — повел плечами Алек. — Уверен, что ему сейчас очень одиноко, некомфортно и страшно на вашей службе, не мог бы ты поработать с ним вместе? Ну знаешь, для успокоения моих нервов, все такое… — И ты познакомишь меня с ней? Конечно! — Тогда по рукам, — обворожительно улыбнулся Алек и протянул ему ладонь. На каждом официальном выходе стоит по три ангела. До следующего поста идти довольно долго, и сразу никто и не обнаружит брешь в безупречной защите. Джейс уйдет на встречу со своей прекрасной невестой в этот вторник — как раз она вновь прибудет для переговоров к Маризе, так ни в Аду, ни в Раю она не помешается в кои-то веке. Радж не станет ему угрозой. И если Алеку повезет и не произойдет что-то из ряда вон выходящее, то вместе с ними на посту останется Алина, девушка его коллеги и ныне осужденной Хелен — она не должна ему помешать. Если все выйдет, как запланировано, то Алеку удастся покинуть охраняемую территорию хотя бы на несколько минут достаточных, чтобы переслать сообщение Андерхиллу. И Бейну. Конечно, никогда не случалось так, как ему хотелось, но ангел же может себе позволить немного… надежды?