***
Подготовка к войне шла своим чередом в томительном ожидании и суете. Ангельская рота не смогла бы пройти незамеченной, но каждый невольно верил, что в любую секунду начнется неизбежная атака, нарушив все их планы. Однако Алек видел, что большинство ничего не боялись — Лили с легкой ухмылкой созывала суккубов и инкубов, покрывая землю розовым удушающим туманом; Малькольм откровенно веселился, расставляя порталы с низшими демонами повсюду; кто-то уже начал драку за дележку ангельских крыльев, которые они собирались оборвать в битве. Саймон нервничал слишком очевидно и не мог это скрыть. Рафаэль как и всегда был мрачен и спокоен, наводя вместе с Лоренцо и Катариной энергетические щиты. — А почему ты их не ставишь? — с любопытством спросил Алек, распределяя отряды грешников вместе с Саймоном. — У них есть Камилла, а значит, что мои чары по большей мере будут бесполезны, когда она рядом, — объяснил Магнус, руководивший всеми с царственной ленцой. — Если нам повезет, то она погибнет еще в первом раунде, ведь они не знают, что я не собираюсь принимать участие. — То есть, она для Вас как криптонит для супермена, — задумчиво проговорил Саймон. Алек, Магнус и Эндрю взглянули на него одинаково недоуменно. Магнус с большей насмешкой, а Андерхилл с лёгкой усталостью — он с явной неохотой находился в обществе демонов, да еще и вдали от Лоренцо. — Предположим, — пожал плечами Алек. — Впрочем, на наше счастье, это не проблема. Я бы хотел с тобой этим поделиться, но ты точно не внушаешь мне доверия. — И не зря, — мудро отозвался Эндрю. — Никому нельзя доверять здесь. Саймон обиженно надулся. Алек ответил ему подозрительным взглядом. Саймон на первый взгляд не делал ничего странного, но он не напоминал демона совсем. Алеку это не нравилось, он привык читать демонов как открытую книгу со всеми их пороками и желаниями. Саймон же явно был пацифистом, и никакой пользы от него в подготовке к войне не было, он лишь мешался под ногами, поэтому его и отдали Алеку. Саймон пытался привести грешников в более-менее живой и разумный вид, а Андерхилл и Лайтвуд очищали разумы тех, кто еще был хоть каким-то подобием человека. — Это неправильно, — закусив губу, печально проговорил Эндрю. прикасаясь к грязным волосам обнаженной женщины безо всякой брезгливости. Она дрогнула под его пальцами и смотрела на него с надеждой в потухших карих глазах. Эндрю помог ей подняться на ноги, и Саймон поспешно накинул на нее плащ, прикрывавший ее наготу. Она выглядела так благодарно, что и у Алека дрогнуло сердце, и они с Андерхиллом взглянули на Магнуса почти одновременно с молчаливой просьбой. Магнус картинно закатил глаза и поправил платок на шее. — Мои наивные ангельские цветы, выращенные на уютной грядке и не видевшие жизни дальше своей теплицы — в Ад попадают не за красивые глаза. Иначе Александр был бы здесь давным-давно, — он подмигнул ангелу и вновь обратился к грешнице. — Эта очаровательная хрупкая девушка заведовала одним не таким очаровательным борделем в Южной Каролине с десятком измученных женщин, не слезавших с кокаина благодаря ей, чтобы они не подумали уйти. Все еще испытываете сочувствие? Как ни странно, первым отскочил Саймон с чистым отвращением во взгляде. Магнус знал, что настоящим птенцом здесь был именно он — Рафаэль старался укрыть его ото всех невзгод реального мира и подарил ему безопасность и комфорт, о которых не всякий ангел мог мечтать. Андерхилл выглядел печально, но совершенно не удивленно, его жизнь длилась намного дольше, чем Льюиса или Алека — и кроме смирения ничего нельзя было в нем увидеть. Лайтвуд промолчал и подошел к другим грешникам, лихорадочно хватавшим его за обнаженные запястья. Магнус поморщился от отвращения и отпугнул их разрядом тока как диких собак. — Александр, — холодно предупредил его Магнус. — Я не могу помочь им, не касаясь, — мягко проговорил Алек, наклонив голову на бок. — Ты ведь знаешь, что я твой. — К слову, вот этот мужчина, которому ты так любезно помогаешь, принуждал женщин к сексу взамен на то, что он позволял им работать в своей компании. А вот рядом с ним солдат, насиловавший захваченных в плен гражданских, — небрежно перечислял Магнус. Когда он только узнал о своей способности знать грехи каждого своего «подопечного», в его душе горела горячая неудержимая ненависть, какой он никогда не испытывал раньше, и он остатками своей человечности пытался справедливо судить их. Но их людские пороки вызывали в нем рвотные позывы и такое отвращение, что ему чисто физически становилось плохо. Тогда он оставил попытку быть честным и справедливым — к тому же, встреченную смехом и презрением. Он лишь убил публично тех демонов, чье прошлое заставило его в очередной раз согнуться от рвотного спазма, и в итоге создал свой новый совет. Со временем Магнус начал воспринимать их грехи с равнодушием, разочарование в людях проникло слишком глубоко в его разум, и он ничему уже не удивлялся. Саймон выглядел откровенно болезненно, а предусмотрительный Эндрю глубоко вздохнул и отвернулся к своей работе, наклонившись над лежащим навзничь мужчиной. От Магнуса не укрылось, что из-под рубашки высунулся весьма знакомый кулон — старинной огранки, вычурный большой рубин в центре, окруженный россыпью бриллиантов и все это в окаймлении из золотых и серебряных фигурных лепестков. Странная роскошь для ангела. Эндрю, почувствовав его взгляд, поспешно спрятал украшение под рубашку и чуть покраснел, явно не желая, чтобы он это видел. Магнус усмехнулся и вспомнил, на ком он видел старинный кулон раньше — на шее Рэя века назад, последнее напоминание Лоренцо о его старой смертной жизни из Испании. Такое не дарили кому попало. — Всё, что ты говоришь, доказывает мне, что отдать их на пушечное мясо — вполне милосердно, — отозвался Алек, прикасаясь к такому же голому, покрытому струпьями старику. — Кстати, а вот неподалеку от тебя всего лишь порноактер, я его знаю, — попытался бодро вступить в разговор Саймон, надеясь, что его не стошнит на дорогие ботинки Бейна. Эндрю смотрел на него как на муху, прилипшую к любимой кружке, а вот Алек с занимательным любопытством и даже подозрением. — И почему у вас порноактеры страдают так же, как и насильники и люди, продававшие людей как скот? — прошипел с возмущением Алек. — Разве загробная жизнь не должна быть расплатой или наградой за твои пороки или благодеяния? Мне кажется, это несправедливо. — Ага, — подал голос Саймон, смотря на Алека с интересом. — Ну ты этим и займись, Шелдон, — рассмеялся Магнус. — Несколько тысяч человек ежедневно тебя точно взбодрят и подарят веру в людей и желание судить их справедливо. — Прошу, не надо, Господин, — Саймон поднял руки в сдающемся жесте и медленно попятился назад. — Я худший выбор для подобного. Меня можно подкупить коробкой чокопая, и это не шутка. И я определенно подберу самый не заслуживающий доверия коллектив, половина из которого предаст меня на вторую секунду работы, — он споткнулся о руку ползущего грешника и едва не рухнул, но его подхватил за руки неожиданно появившийся Лоренцо. — Замок окружен защитой полностью, Ваше Высочество, — торжественно объявил он и оттолкнул Саймона в сторону. — Меня смущает лишь только то, что два из них проницаемы для демонов, а наши враги больше не исчисляются только ангелами… Если бы могли остановить большую массу еще на самом первом пункте, то это решило бы нашу проблему. — О, Эндрю, а ты способен творить святую воду? — вдруг полюбопытствовал Магнус, смотря на ангела, полностью поглощенного Лоренцо. — Конечно… сэр, — нерешительно добавил Эндрю. — Конечно, я не так часто практиковался, но я умею. — Отлично, — хлопнул в ладоши Магнус. — Можно спрятать в линиях заклятья святую воду, чтобы она осталась на месте, даже когда сам щит будет разрушен. — Не думаете, что щиты смогут удержать вражескую армию, господин? — удивился Саймон. — Мариза ничтожна, но все еще достаточно мудра, — небрежно ответил Магнус почти с ностальгией. — Если она не сможет пройти через щиты, я даже буду разочарован. Она могуществена и способна идти по головам, если то потребуется — если тебе интересно, можешь прочесть в архиве об Уайтлоу. Ангелы, принесенные в жертву Маризой во имя победы надо мной. — Бессмысленная жертва, как мы можем видеть, — фыркнул Лоренцо, не особо расчувствовавшийся. Алек не хотел думать о своей наставнице в таком ключе. Она совершила много нелепых напрасных ошибок за последние месяцы, но она всегда действовала ради того, во что верила. Он до сих пор не мог поверить, что гордая Мариза согласилась сотрудничать с демонами… впрочем, Себастьян и Клэри это не какой-нибудь там Саймон, на них можно было поставить. Алек до сих пор не мог поверить, что он будет с ней сражаться. — Магнус, нам нужна помощь с Царством Алчности, — зазвучал взволнованный голос Катарины. — Ведите себя хорошо, — приказал им Магнус и поцеловал Алека на прощание. Александр знал, что все не сводили с них взгляда. Завистливых, беспокойных и испуганных, не имело значения, когда губы Магнуса выцеловывали из него душу. Алек смотрел на его удаляющуюся фигуру со сбившимся дыханием и странной теплотой на уровне грудной клетки. Быть здесь без Магнуса было странно. Будто пусто и как-то неполноценно. Саймон поджал губы. Лоренцо притянул Эндрю к себе и тоже поцеловал с неожиданной нежностью. — Подумать только, ты недавно освободился и первое, что ты сделал — это прикоснулся к Саймону. Мне стоит ревновать? — приподнял бровь Эндрю с легкой насмешкой и закинул руки ему за шею. Алек впервые видел своего вечно кроткого друга таким игривым и свободным. — Ни за что, — улыбнулся Лоренцо и поцеловал его вновь. Его руки потянули за светлые кудри, вызывая невнятный стон с губ ангела, и Алек вдруг ощутил смущение и вернулся к работе. Саймон медленно поплелся к другому сектору, к освободившемуся Рафаэлю. — Они иногда просто часы сидят и целуются, ничего больше не делая, — пожаловался шепотом Саймон Алеку. — Невозможно. Алек тихо рассмеялся. Он был рад, что его друг все-таки обрел в себе силу и возможность целовать любимого человека, когда он того захочет, а не сбегать под покровом ночи из Рая как преступник. Он заслуживал этого. Даже если они с Лоренцо собирались бесстыдно целоваться прямо на его глазах. Ну и в присутствии нескольких тысяч грешников.***
— Фибрилляция желудочков, пульс нерегулярный, сестра, нужен дефибриллятор!***
Замок никогда не спал. Алек наблюдал, как вокруг царит удивительно организованный хаос. Саймон носился то тут, то там, ничем не помогая, но просто участвуя во всем безо всякой пользы. Магнус командовал своими подчиненными с властностью настоящего короля. Алек иногда замирал на месте, не в силах насладиться этим зрелищем до конца. То, как Магнус чувствовал себя в своей стихии во главе своего Царства, даже если он устал от него до смерти, его золотые равнодушные глаза и незыблемая уверенность, вселявшая желание подчиниться и довериться ему. Господство текло по его венам — королевская демоническая кровь и могущество над миллионами демонов, слушавшихся малейшего его жеста. У Алека дрожали колени, когда он слышал его голос. Он не хотел идти на войну, не хотел нового отвратительного кровопролития и давящего горя. Он хотел остаться здесь в объятиях Магнуса, отдав ему свою душу, сердце и тело — пусть сам решает, что с ним делать. — Как насчет того, чтобы покинуть их? — прошептал ему на ухо Магнус. — С удовольствием, мой Господин, — тихо сказал Александр, сжимая его ладонь. Глаза Магнуса вспыхнули медно-золотыми отблесками, но взгляд его оставался неизменным. Если бы Алек не знал его, он бы поверил, что демону нет до него никакого дела. Магнус оставил лёгкий поцелуй на его костяшках и повёл за собой по широким коридорам роскошного замка. Прекрасное освещение, причудливые золотые канделябры и узоры с драгоценными камнями, длинные рубиново-красные ковры, высокие окна с витражами, за которыми было не разглядеть кровавых небес и выжженных полей Эдома. Несколько огромных портретов, изображавших Магнуса с короной на голове, в церемониальном плаще, некоторые с поля боя — как Бейн одолевает Маризу, как сносит голову несчастному безымянному ангелу, как сидит на троне в окружении верных соратников — Лоренцо был в змеиной чешуе, у Рагнора вились рога в два раза больше настоящих, а Рафаэлю пририсовали клыки как у саблезубого тигра. Алек тихо хихикнул, заметив это. Забавно, подумалось ему, Магнус ни разу не надевал свою корону при нем. Двери в покои Магнуса были роскошны не меньше, чем вход в тронный зал. Однако за ними Алек увидел не совсем то, что он ожидал — полноценная стерильная лаборатория со всем профессиональным оборудованием современности в диковинной смеси с редкими магическими ингредиентами в колбах, с набором серебряных ножей, с золоченными древними весами, со свечами и пентаграммами, выведенными на стене. В центре стола стоял под непроницаемым магическим куполом сложный стеклянный цилиндро-конический аппарат, непрерывно работающий — из его главной… эм, трубы… шла чистая голубая жидкость, отчётливо пахнущая хлором, магией и стеклоотчистителем. Вокруг аппарата пятиконечной звездой стояли зажженные свечи в кровавом узоре. Алек был чертовски плохим химиком. — Не так я себе представлял кабинет Высшего демона, — признался он, глядя на перипетии длинных формул, смешанных с древними рунами в странной цепи, окружавшей аппарат. Магнус гортанно рассмеялся, нежно глядя на него. — Магия позволяет делать этот кабинет таким, как мне хочется, — объяснил он с лёгкой улыбкой. — Если ты захочешь, это может стать огромной спальней с коллекцией ошейников и верёвкой у изголовья, к которой так приятно привязывать маленьких ангелов, — Магнус чувственно провел кончиком пальца по его скуле. — Ну или это может стать моей гардеробной, — он взмахнул ладонью и один из шкафов раскрылся. Алек заглянул внутрь и едва не задохнулся от бесконечного пространства, заполненного бесчисленными полками и вешалками с кучей тряпок: от торжественных костюмов и колдовских плащей до ковбойских шляп и кружевного белья. — Все, что я захочу. — Понятно, — растеряно пробормотал Алек, рассматривая причудливый аппарат с многочисленными ответвлениями трубочек, фиксаторов и пробирок. — Не знал, что ты ученый… — Наука спасала меня в самые темные тяжелые дни в Эдоме, — признался Магнус. — Когда ты настолько переполнен мраком и демоническими интригами, что не можешь ясно мыслить. Наука помогает мне не сойти с ума в этом Царстве. Я смешиваю ее с магией и пытаюсь что-нибудь изобрести веками напролет. — И что это? — с радостью поддержал беседу Алек, наслаждаясь возможностью узнать Магнуса лучше. То, что демон так ему открылся, очень льстило. — О, это попытка синтезировать воду из озера Лин из ингредиентов, которые можно добыть в Аду, — с ажиотажем проговорил оживленный Магнус. взмахивая руками от волнения. — У меня было несколько аппаратов для синтеза аммиака — не спрашивай, зачем, — тонкоплёночные испарители и системы молекулярной дистилляции, фильтры, термостат и базовое лабораторное оборудование, а также несколько заговоров и аналогов ангельских ядов, использованных как примеси в этом озере… Ты понимаешь, о чем я говорю? — вдруг спросил Магнус тревожно. — Не особо, — признался Алек чуть влюбленно. — Но мне нравится видеть тебя таким… живым. Почему бы тебе не заняться этим на постоянной основе? Тебе же не нравится в Эдоме, все это видят. — Играешь в психолога? — с прищуром спросил Магнус, а потом вздохнул. — Я ненавижу это место. Когда я только прибыл сюда, я тут же был титулован, но лишь формально — никто не видел меня принцем и наследником престола. Глупый маленький чернокнижник, с которым можно весело поиграть. Я доверялся тем, кому нельзя, и жестоко поплатился. Первые месяцы были наполнены болью и кровью, — Алек взял его за руку, не в силах выразить свое сочувствие словами. Но Магнус не казался печальным, в его голосе царил глубокий беспросветный мрак. — Они придумывали традиции, вроде проползти обнаженными коленями по разбитому стеклу и углям, чтобы посмеяться надо мной, а я так отчаянно хотел заполучить их признание… Я горел заживо и висел, прибитый их клинками к стене. Меня топили, рвали на куски и отравляли за каждым ужином, и я не верил, что Ад когда-нибудь закончится. — Магнус… — с сожалением проговорил Алек, не зная, как ему помочь. — Ты не должен… — Поэтому я устроил Ад для них, — резко произнес Магнус, сжимая его ладонь с силой. Он опасно ухмыльнулся и поцеловал Алека в висок. — Я понял одну простую истину: заполучить признание в Аду можно только показав свою силу. Я убивал их медленно одного за другим на глазах у всех, пока их крики раздавались во всех демонических Царствах. Я построил свой режим на крови и костях с новым советом, армией, шахтами, дворцами и всех несогласных я убивал. Я уничтожил Царство Уныния, когда Ирис пыталась меня шантажировать моей матерью. Когда Мариза пошла против меня, я перебил ее армию и унизил ее перед всеми в грязи битвы. Агония, боль и ненависть сделали меня тем, кем я являюсь сейчас, но для того, чтобы взойти на трон, мне пришлось стоять на коленях. Скажи мне, Александр, кого я могу обречь на такую же участь? Кому я могу доверить свой трон? — Магнус, — повторил Алек, неожиданно приближаясь к нему и пряча в теплых широких объятиях. Магнус замер, уткнувшись лицом ему в плечо, и прикрыл глаза на мгновение, вдыхая знакомый запах чистоты, кофе и книжных полок, чуть перебитый вонью пепла Эдома. В его объятиях было тепло и неожиданно спокойно, будто он обрел в них утешения, какого не искал. Алек мягко отстранился от него и посмотрел прямо в его глаза со всей возможной искренностью и поддержкой, и Магнус не смог отвести своего взгляда, чувствуя себя странно уязвимым. — Ты сделал всё, чтобы выжить, и сделал Эдом лучше. Да, многие этого не видят, особенно те, кто не застал темные времена, но другие это знают. Ты сделал всё, что было в твоих силах для этого места. Уверен, с новым ближним советом твоему наследнику не придется пробиваться болью и ненавистью. — Я сказал это тебе не для того, чтобы пожаловаться, — фыркнул фальшиво Магнус, недовольный, что Алек отпустил его. — Я просто пытаюсь тебе внушить, что Эдом — не самое лучшее место. — Так отпусти его, — попросил его Алек, ласково касаясь его щеки широкой ладонью. — Позволь кому-то занять свое место. Лоренцо, Рагнор, Катарина, Рафаэль, Лили, Майя — они все смогут поддержать его. — Я не знаю, кому я могу верить, — признался Магнус с сожалением в голосе. Всякий раз, когда он вспоминал о предателе в его ближнем круге, во рту застывал мерзкий горький привкус, а в горле застревал комок. — Кто-то из них предал меня. Мариза не могла узнать о Камилле сама. О ней знали лишь те, кто был со мной в Аду тысячи лет назад — Рагнор, Катарина, потом Рафаэль и Лоренцо. — О? — нахмурился Алек, пробегаясь мыслями по всему ближнему кругу Магнуса. — Может, это были не они. Например, Рафаэль мог рассказать Саймону просто так… — Ты веришь, что Саймон может оказаться предателем? — фыркнул Магнус. — Он как маленький слепой цыпленок. — Никого нельзя вычеркивать из списка подозреваемых, — решительно и упрямо отозвался Алек. — И Саймон мог рассказать Клэри, кажется, они были друзьями. — Это имеет смысл, — вынужденно согласился Магнус. — Или Лоренцо рассказал своему ангелу, а тот сдал информацию Маризе. В душе у Алека на мгновение вскипел самый настоящий праведный гнев. Уж за кого, а за Эндрю он мог поручиться и сердцем, и рукой, и головой. Если Андерхилл был верен Лоренцо, то не было никаких сомнений, что он будет предан ему до самой смерти. — Эндрю никогда бы так не поступил! — возмутился Алек. Магнус легко рассмеялся в ответ. — Знаешь, возможно, это кто-то, кто был с нами на собрании… Конечно, Клэри там не было, но не факт, что только они с Себастьяном сотрудничают с ангелами. Если ангелы окажутся в курсе нашего плана, мы должны запереть Рафаэля, Майю, Лили, Саймона и Катарину. — Тебе только дай каплю власти, и ты сажаешь под арест весь мой избранный круг, верно служащий мне столетиями, — пробормотал Магнус, но не осуждающе или высокомерно, а с одобрением. — Каждый, кто имеет хоть каплю власти, рано или поздно задумывается, что ему надо больше, — с расстановкой ответил ему Алек, глядя почти с вызовом. — Я знаю, что тебе тяжело в это поверить, поэтому мы дадим им шанс до скорейшей битвы. Но нам нужен хоть какой-то козырь в рукаве, который поможет нам отыграться в войне. Магнус несколько секунд сверлил его задумчивым взглядом, а потом почти комично ахнул, когда до него дошёл истинный смысл слов ангела. Алек не мог не чувствовать себя польщенным. — Ты хочешь, чтобы ловушка с водой из озера Лин стала нашим козырем, — проницательно произнёс Магнус, констатируя факт, а не спрашивая. Алек кивнул. — Ты хочешь, чтобы я скрыл от своей армии и ближнего совета смертельно опасную ловушку, убивающую на расстоянии нескольких метров?! Быть может, это ты у нас предатель? — Мы можем спрятать озеро перед самым первым щитом, туда твои демоны не попадут, — оправдался Алек. — И ты не можешь назвать меня предателем, я узнал о Камилле буквально позавчера. — Продуманное алиби, блестящая актёрская игра и хитрость маленького лисенка, — подытожил Магнус с мягкой ухмылкой, обнимая ангела за талию. — К тому же, какая у нас уверенность, что твой аналог воды из озера такой же смертельный, как и оригинал? — приподнял бровь Алек. — О, так мы сейчас и узнаем, — Магнус жестом фокусника взмахнул белоснежным платком и развернул Алека к противоположной стене. Он изумленно выдохнул. Стеклянная непроницаемая клетка — шириной метров в десять и еще три высотой — на первый взгляд совершенно пустая, но в верхнем углу он заметил движение. Там в укромном месте прятался сжавшийся в комочек мужчина, с полубезумным испугом косившийся на них. Кажется, там было что-то вроде полки для него. Удивительно, что он сумел забраться туда — руки и ноги его тряслись как в припадке, он издавал нечеловеческий вопль незакрывающимся ртом, из которого медленно текли слюни. Алек поморщился от отвращения. Мужчина медленно подполз к ним и лихорадочно застучал по стеклу. — Он что-то говорит… — пробормотал Алек неуверенно, подойдя к нему ближе. Мужчина судорожно раскрывал рот как выброшенная на берег рыба, влажной рукой касаясь глянцевого стекла. Алек не мог расслышать, о чем он кричал, но он мог читать по губам одни и те же слова, повторяющиеся как мантра: «Помоги, помоги, помоги, помоги». Магнус осторожно приподнял заполненную, наглухо закрытую колбу с голубой жидкостью и бросил ее в стекло, на мгновение ставшее проницаемым. Мужчина счастливо взвизгнул и попытался выбежать из своего укрытия, но стекло тут же захлопнулась снова, не давая ему выйти. Счастье, на мгновение промелькнувшее в его потускневших глазах, сменилось растерянной преданностью как у щенка, когда ты притворяешься, что кидаешь палку, но оставляешь ее у себя. Колба лопнула, ударившись об пол, и тонкая струя жидкости расплывалась под осколками. Алек почти завороженно смотрел, как голубая вода растекалась в метрах семи от мужчины. Несколько секунд он никак не реагировал, все еще смотря на ангела непонимающими глазами, а потом вдруг покачнулся и закашлялся, судорожно хватаясь за горло, будто пытаясь трясущимися руками остановить расползавшийся по телу яд. Он умирал медленно — еще с минуты три он пытался выровняться, не сводя взгляда с ангела и все еще на что-то надеясь, пока его губы не окрасились ярко-красной кровью, капилляры в глазах лопались, а дыхание становилось слишком частым. Алек вздрогнул, когда тот вдруг застыл и безжизненным телом рухнул на пол. В тишине это прозвучало подобно взрыву. — Ну как мы видим, неплохо, — хмыкнул Магнус, щелкнув пальцами и опустошая свою темницу. — Возможно, ты прав. Займемся этим чуть позже. Возможно, сейчас у нас есть более интересные занятия, — он прикоснулся к его рубашке, нетерпеливо прижимаясь ртом к его горлу. Алек с готовностью запрокинул шею, не видя смысла сопротивляться ему, но все же проговорил серьезным, но чуть дрогнувшим голосом: — Ты только что убил человека, а завтра может начаться война, и ты все еще хочешь переспать со мной? — Ну говорят, в людях просыпается жажда жизни, когда они видят смерть, — прошептал Магнус ему на ухо, толкая к стене. — Это касается только мужчин и-и женщин, — резко ответил ему Алек, в противовес своим словам крепко сжимая в ладонях ткань его тонкой рубашки и в отместку кусая обнаженную ключицу. Послышался треск рубашки, и Магнус перехватил его руки, сжимая их с силой. — У нас не может быть новой жизни, если ты не знал. — Зачем мне новая жизнь, если моя жизнь — это ты? — Магнус заткнул его поцелуем, удерживая его руки высоко над головой, даря будоражащее чувство беспомощности и подчиненности. Это волнующее ощущение заставляло колени дрожать, а губы жадно ловить воздух в перерывах между влажными жадными поцелуями.***
— Остановка сердца! Сестра, ампулу адреналина!***
— О, к слову, я говорил тебе, что это комната может быть чем угодно, что ты пожелаешь? — пробормотал ему Магнус. — Закрой глаза. Алек послушался его прежде, чем успел логически поразмыслить, но неожиданно сам для себя он стал доверять этому демону слишком сильно. Под велением его сильных рук он шагнул назад, но к изумлению, на этот раз не к холодной стене или трону, а к постели. Наконец-то, черт его дери. Алек солгал, если бы сказал, что у него не задрожали колени от предвкушения, когда он врезался в угол кровати, а потом его опрокинули на алые простыни. Магнус застыл на мгновение, любуясь делом рук своих. Распростертый под ним ангел с молочно белой кожей, испорченной его ярко красными отметинами, поплывший взгляд практически чёрных глаз, радужки почти не видно, обжигающий румянец на совершенном лице и ореол чёрных волос, словно нимб над головой. Истинный ангел. Возбуждение было почти болезненным, но Магнус не мог перестать смотреть на него. Зато Алек, кажется, совершенно не желал ждать, он ухватился за воротник его полупрозрачной, расшитой золотом рубашки и притянул к себе, голодно накрывая губы демона своими. Магнус зарычал, не в силах контролировать себя, когда это искушение дразнило его. Он щёлкнул пальцами — как бы ни хотелось ему развернуть этот подарок от лишних тряпок медленно, он слишком хотел этого ангела. От неожиданности Алек растерянно дернулся, ощутив озноб от дуновения свежего воздуха в комнате. Магнус накрыл его своим телом, оставляя следы на чувствительной коже. Он хотел насладиться телом перед собой в полной мере. Найти слабые места, изучить и присвоить себе всего ангела, без секретов и тайн, заставить его умолять сорванным голосом, раскинув дрожащие ноги только ради него, испортить его до самого конца. Это было совсем не так, как тогда в тронном зале. Тогда было хорошо — быстро, резко, чуть грубо и совершенно внезапно. Они оба были голодны и слишком жадны, чтобы отпустить друг друга спустя столько недель. Это был порывистый страстный секс в каком-то безумном порыве. Магнус знал, что на его спине остались яркие обожженные следы от ангельских рук и царапины от ногтей. Такие же, в сочетании с расцветающими синяками и засосами, украшали божественные бедра и задницу ангела. Тогда не шло разговоров о нежности, о долгих ласках и изучении друг друга, это было что-то животное, на грани инстинктов, и Магнус не мог выкинуть его из головы. Оседлавший его на троне Александр, крепко сжимающий его спину до обжигающей боли, судорожно двигающийся на дрожащих ногах на его члене, изящно выгнутая спина, запрокинутое беззащитное горло, невнятные крики с искусанных губ, ладонь Магнуса в его растрепанных волосах, вторая — собственнически сжимая бедро, отмечая его своим, белоснежный излом крыльев за его спиной и кроваво-красное солнце Эдома, поднимающееся у него над головой, как чужеродный испорченный нимб. Сейчас же у них было время. Пусть и не так много — их подталкивала неизбежная смертельная война, предатели, закипающая революция, страх и надежда, разгоравшиеся огнем в душе Магнуса. Он не хотел удержать трон Эдома. он не хотел побеждать Маризу или наказывать врага, он хотел лишь смотреть на ангела и держать его в своих руках. Неожиданно сердце пронзила режущая сильная боль, волной прошедшая по всему телу.***
— Время смерти 17 часов 48 минут.***
Магнус застыл на месте, все еще держа на плече одну его ногу. Алек смущенно уставился на него и несколько раз щелкнул пальцами перед его лицом. Не дождавшись никакой реакции, он осторожно притянул ногу к себе и сел рядом. Его руки прижались к вискам демона, пока он пытался понять, что внезапно произошло с демоном, но Магнус резко выдохнул сквозь зубы с чем-то, напоминающим панику, в потускневших глазах и схватил Алека за запястье. Ангел руки демона не отпускал, несмотря на то, что его касание было на удивление болезненным и слишком крепким. Он никогда прежде не видел этого демона таким напуганным. — Что произошло? — максимально спокойно спросил Алек у него. — Изабель, — только и ответил демон бесцветным голосом. — Иззи? — нахмурился Алек, чувствуя холодящий озноб страха, проходящийся по его спине. — Что с ней? Как ты это почувствовал? Магнус вскочил в постели, пугая этим ангела, и взмахом руки облачился в какой-то черный классический плащ. Полубезумными глазами он оглядел комнату, его взгляд не останавливался ни на чем вразумительном, пока он не наткнулся на все еще сидящего на постели и потерянного Алека. Ангел аккуратно щелкнул пальцами, легкими синими искрами проясняя разум Магнуса. Маленькая, еще купидоновская уловка, способная успокоить кого угодно — Алек применял ее, когда горе-влюбленные пытались прикончить друг друга в счастливом браке. Подействовало и на Магнуса. Он остановился и глубоко вздохнул, во взгляде наконец можно было разглядеть хоть оттенок осмысленности. — Куда ты идешь? — ровным и спокойным голосом спросил Алек. — Как ты узнал, что случилось с Иззи? — Мы заключили сделку, — сухим голосом прошептал Магнус. — Что после смерти ее душа переходит ко мне. — Зачем?! — изумленно воскликнул Алек, раздраженный, что они крутили интриги прямо у него под носом. Он встал с постели, почти не стесняясь своей наготы, и сжал руки на груди. — Она будет хорошим демоном, — легко ответил Магнус. Алек не сомневался, что он бессовестно лжет. — И поскольку мы заключили сделку, я могу чувствовать, когда она… умирает. Мне нужно в больницу. Я хочу с ней проститься. — Я с тобой, — уверенно произнес Алек. — Ладно, — на удивление, Магнус даже не спорил, взмахом руки облачая его в обычные джинсы и темный свитер. Алек привык к своим светлым ангельским одеждам, но эта пришлась ему по душе. Он хотел думать об одежде, а не о том, что Изабель умирала где-то там в человеческом мире, обреченная на бесконечный Ад. И он не смог ей помочь. К горлу подобралась тошнота. Магнус коснулся его спины, и Алек покорно пошел следом, осторожно глядя на демона. В его ауре читался не меньший шок, что поразил самого ангела, а магия его искрились нервными импульсами от нетерпения, разочарования и злости. Кажется, он и сам не верил, что Изабель погибла. Она же… всего несколько недель назад была так бодра и весела, что же могло с ней приключиться? Где эта тонкая грань между жизнью и смертью? Они шагнули в портал почти одновременно.***
Магнус шел вперед по чистому больничному полу быстро и резко, невзирая на возмущенные крики персонала, и Алек едва успевал извиниться перед всеми и осторожно магией направить их по своим делам, напоминая об очень важных ответственных занятиях. Это было отделение реанимации, и Алек чувствовал себя удушенным. Смерть, отчаяние, надежда и безвыходная обреченность оседали здесь на каждой поверхности. Болезненно стерильно. Алек мог видеть угасающие ауры и истертые потемневшие линии жизни, готовые в любую секунду оборваться, и не мог не испытывать давящую боль в сердце. С другой стороны, врачи — Алек не имел с ними много времени по специфике своей работы, но в его душе горело восхищение к тем из них, кого он встречал в Раю. Магнус остановился так внезапно у одной из палат, что Алек едва не врезался в него. Воспользовавшись его заминкой, он накинул на них белые халаты — конечно, они не могли нарушить стерильность, они черт возьми, были мертвы десятилетиями — и тысячелетиями — но следовало соблюдать хоть подобие правил. Изнеможденный врач как раз выходил, но Магнус преградил ему дорогу. Врач выглядел раздраженно-уставшим и нетерпеливо взглянул на Бейна. — Кто вас сюда пропустил? — спросил он недовольно. — Сюда не допуск… Магнус заставил его замолчать, одним движением пальцев. Алек чувствовал себя чертовски виноватым и неблагодарным. — Где Изабель Лайтвуд? — холодно перебил Магнус. Алек попытался сделать врача чуть разговорчивее, манипулируя его эмоциями. В любом случае, как бы это было неэтично, но намного лучше, чем метод Магнуса, включающий в себя пытки, харканье крови и смерть. — Лайтвуд? — врач нахмурился. — Я сожалею, но она умерла. Вы можете забрать тело из морга. Вы ее семья? — Да, что-то вроде этого, — поспешно согласился Алек и взглянул на его бейджик. — Спасибо, мистер Браун. — Вы сделали всё, чтобы спасти ее? — прошипел Магнус с яростью в голосе. — У миссис Лайтвуд долгое время были проблемы с сердцем, которые она игнорировала. Она не следила за давлением, усердно занималась физическим трудом, несмотря на рекомендации лечащего врача, и не соблюдала диету, — быстро проговорил доктор Браун. — Более того, из-за того, что она слишком поздно обратилась к врачу, мы не успели оказать ей надлежащую помощь вовремя и инфаркт миокарда осложнился стенокардией. Мы запускали ее сердце трижды и истратили пять ампул адреналина. Поверьте, сэр, мы ничего не могли поделать. Лицо Магнуса как-то посерело и совсем не казалось обозленным, скорее, сожалеющим, он казался… разбитым. Алек тяжело сглотнул и максимально отзывчиво поблагодарил доктора Брауна прежде, чем они покинули отделение реанимации. Алек сомневался, что это было законно, но Магнусу было откровенно плевать, он шел нервно и быстро, за его спиной мигали лампы и барахлили аппараты ЭКГ, чахли растения в холле и электризовался тяжелый воздух. — Мне кажется, ты общался с доктором Брауном слишком резко… — тихо заметил Алек. Магнус, не спрашивая ничьего разрешения, распахнул двери в морг и заставил застыть всех находящихся внутри. Он шел так быстро, будто надеялся на то, что ему соврали, и Изабель все еще была жива. Алек едва поспевал за ним. — Он врач, он привык, что с ним обращаются не как с человеком, — бесчувственно ответил Магнус, выискивая взглядом нужное тело. У одного из них он замер, и Алек остановился вместе с ним. На каталке лежала Изабель, прикрытая лишь тонкой простыней — видимо, ее только что привезли из отделения реанимации. Она казалась такой маленькой. Иссохшая, слишком старая, совсем не похожая на себя живую, в какой-то неестественной позе, мертвая. Алек, сжав губы, не мог не вспоминать, как она смотрела на него в их первую встречу, как смеялась над Магнусом, как лукаво им улыбалась, а сейчас она была мертва. Не дышала. Ее глаза были открыты, но совершенно пусты и стеклянны. Не Иззи, а просто труп, который скоро будет захоронен навеки. Было так сложно перестать ассоциировать это безжизненное тело с веселой и хитрой Изабель. Но она больше не пригласит их на чай и не рассмешит язвительным замечанием. Люди были так… хрупки. А Алек ее не защитил. Даже не услышал в ее сердце сбитого ритма и болезненных шумов. Даже не попытался. А теперь она была мертва и лежала на холодной кушетке, бледная, застывшая. Обреченная на вечный ад. Вспомнив об этом, Алек поднял взгляд на Магнуса. Тот не шевелился, сверля потерянным безнадежным взглядом тело. Его руки, касавшиеся холодной поверхности каталки, дрожали. Магнус хотел что-то сказать, но как только он открывал рот, он судорожно закрывал его и снова замолкал. Он выглядел почти… разбитым. Словно он еще верил, что Изабель может быть жива, но ее тело ставило огромную точку на всех его надеждах, возвращая в отвратительную реальность. Алек осторожно прикоснулся к его плечу. Магнус позволил ему обнять себя, не сводя пустого взгляда с ее тела.***
Похороны, на которые их не звали, были тихими и мрачными. Изабель хотела, чтобы на ее похоронах играл оркестр марш Мендельсона — она как-то говорила Алеку — а гостям разливали бы текилу и давали соль и лайм. Конечно, сейчас было по-другому — холод осени, мрачность и тишина, даже погода была тоскливо дождливой и серой. Алек был удивлен, что он чувствовал разочарование от того факта, что никто не исполнил последнюю волю погибшей. Он был здесь чужим, но никто не осмеливался спросить его. Магнус не пришел, и Алек мог понять, почему. Но он сам знал, что должен быть здесь — несмотря на все косые взгляды. Однажды ему даже показалось, что в этом темном мареве он заметил горящие рыжим волосы Клэри, но как только он отвернулся, они исчезли. В толпе он заметил и Саймона, который десятилетиями присматривал за Изабель, но они не говорили, лишь обменялись молчаливыми кивками. Саймон почти плакал. Алек это изумило, но он знал, что многие привыкают к своим спутникам, особенно, если были с ними почти всю жизнь — не он ли сам пошел за Джейсом в Ад? Мысли о Джейсе причиняли его и так разбитому сердцу боль. Он старался не подходить к гробу, стоя всегда немного поодаль от толпы. Священник читал свои речи. Постепенно и гости начали говорить о том, какая Изабель была замечательная и за что они ее любили. Странно — когда Алек впервые встретил ее, он понял, что она одинока. — Я был последним мужем Изабель, и это была честь, которой я был недостоин, — хрипло говорил полностью седой, но все еще статный мужчина, на вид ему едва ли исполнилось семьдесят. — Она мне говорила, что всё, чего она хочет — это пережить меня. Прости, милая, что я не сумел исполнить твое последнее желание. Покойся с миром, моя любовь, и пусть ангелы будут к тебе благосклонны. Алек едва не фыркнул, но не стал, потому что это было бы неуместно. Тяжело было осознавать, что из находящихся здесь больше половины не отправится в Рай — даже священник. Впрочем, Андерхилл как-то рассказывал, что он был священником до смерти. — Изабель была спасением нашей семьи после смерти брата, — заговорил тихий мужской голос, и Алек резко поднял голову. — Я так благодарен ей за все, что она сделала для меня, и мне так жаль, что я не успел ей об этом сказать. Теперь это останется со мной до конца. Покойся с миром, сестра, я люблю тебя. Пожилой мужчина в инвалидной коляске с глубокими морщинами, прорезающими бледную кожу, в очках с толстыми линзами, закрывающими его светлые глаза. Алек неуверенно смотрел на него, не в силах отвести взгляд. Еще один его родственник. И судя по всему, с детьми, с внуками и правнуками… Боже. После погребальной церемонии Алек сам не понял, как оказался рядом со своим забытым братом, хотя разум кричал ему держаться дальше, чтобы он не узнал его. Хотя, вряд ли он вспомнил бы его… прошло столько лет, а он был даже младше Изабель. — Я Макс Лайтвуд, — представился вдруг ему мужчина, протягивая руку. Алек пожал ее. — Не помню Вас среди знакомых Иззи, хотя… — он поправил очки. — Вы безумно мне кого-то напоминаете. Мы с Вами случайно раньше не встречались? — Боюсь, что нет, — виновато улыбнулся Алек. Ему хватило одного Лайтвуда для разбитого сердца. Второго он уже не выдержит.