«I'm coming up on infra-red, Forget your running, I will find you». Placebo — Infra-red. «Я включаю инфракрасный свет, Забудь о бегстве, я всё равно найду тебя».
Курусу оглядел помещение, в которое его привела Такеми-сан. Это была просторная комната, по размеру напоминающая небольшой спортивный зал, абсолютно свободная от какой-либо мебели. Только по центру располагалось большое медицинское кресло, отделанное синей кожей. Курусу заметил на подлокотниках ремни, точно такие же, как и в кабинете МРТ. Но медсестра поспешила сообщить ему, что они для фиксации руки подопытных, чтобы те не дёрнулись во время процесса вливания препарата. Одна из стен почти полностью отсутствовала. На место стены было вставлено толстое стекло, отделяющее её от соседней комнаты наблюдения, где уже находились неизвестные врачи и Камошида. Последовал краткий инструктаж. Акире сообщили, что ему дадут вещество, которое погрузит его в подобие сна, а затем введут нужный препарат. Как ему сказали — наблюдение будет длиться где-то два часа, и всё пройдёт безболезненно. Курусу уселся в кресло, и к нему тут же подошла Такеми. — Готов к испытанию? — спросила доктор. — Да, — отозвался Акира. — А над моим предложением не подумал? — снова задала вопрос Таэ. Она насыпала в высокий стакан с водой какой-то белый порошок и протянула его Курусу. — Ещё нет, — последовал ответ. — Хорошо, поговорим об этом позже, а теперь пей до дна. Акира поднёс стакан к губам и поморщился от неприятного запаха. Он глубоко вдохнул и залпом выпил неприятную горьковатую жидкость. Такеми улыбнулась, забрала его стакан, после чего зафиксировала руки парня ремнями и достала из кармана халата заранее приготовленный шприц с какой-то бесцветной жидкостью, напоминающей простую воду. Она закатала рукав его кофты и аккуратно проколола кожу, вводя содержимое препарата в вену, предварительно наложив жгут чуть выше локтя. Это было довольно-таки больно, но Акира даже не дёрнулся. Пока Такеми проделывала свои манипуляции, он чувствовал, как глаза застилает туман. Видимо, в том стакане было некое седативное или снотворное, заставляющее его расслабляться и засыпать. — Отлично, он готов, — сообщила Такеми, внимательно разглядывая обмякшего в кресле Курусу. Она развязала руки парня и удалилась в соседнюю комнату, закрывая за собой дверь. — Начинаем! — донёсся из динамика мерзкий голос Камошиды. Лампы на потолке замигали. Они то гасли, то снова загорались. Они гудели, словно рой озлобленных ос. Этот шум отдалённо напоминал какую-то унылую мелодию. Прошло минут пять, не больше, и внезапно вся расслабленность и сонливость, которая одолевала Акиру, куда-то испарилась. Он почувствовал, как кровь с ужасающей силой застучала у него в висках, а температура тела резко подскочила вверх. Парень попробовал встать с кресла, но очередной удар по вискам свалил его на пол. Из-за внезапно повысившегося слюноотделения юноше стало казаться, что он вот-вот задохнётся. Курусу лежал на полу и корчился от боли, пытаясь подняться. Но все было безуспешно — ноги и руки не слушались. Акира повернулся в сторону стекла, за которым находились врачи и Такеми-сан. Его серые глаза с огромными, расширившимися чуть ли не на всю радужку зрачками встретились с карими глазами Таэ, блестящими от восторга. Последнее, что увидел парень, — это зловещую и совершенно маниакальную улыбку на лице доктора.***
Курусу не знал, сколько времени он провалялся на полу. Вдруг боль исчезла, и он смог слегка пошевелить руками и ногами. Они до сих пор казались парню какими-то чужими, будто ему пришили конечности постороннего человека. Акира приподнялся на локтях и огляделся по сторонам. Большой зал пропал, парень находился в комнате, внимательнее присмотревшись к которой он вздрогнул. Это была его комната в родительском доме, правда, такой, какой он запомнил её в детстве. Куча книг и манги, валяющихся повсюду, фигурки супергероев и прочие детские игрушки. Акира продолжал круглыми от удивления глазами осматривать комнату. Если это и сон, то какой-то странный. Внезапно его взгляд, скользнувший по кровати, задержался на маленьком чёрном комочке, и сердце парня рухнуло вниз. Он быстро поднялся и пошатываясь направился к кровати. От шума его шагов комок зашевелился и развернулся мордочкой к юноше. Это был маленький котёнок. Акира нашёл его на улице. Вернее, отобрал у мальчишек, которые хотели сделать с ним что-то страшное. Этот подвиг стоил ему разбитого носа и кучи синяков на ногах, но мальчик смог выстоять и спасти несчастное животное. Курусу принёс его домой и со слезами на глазах вымолил у матери и отца разрешение оставить животное. После того, как они искупали котёнка, стало понятно, что он не полностью чёрный. Кончик пушистого хвоста, лапки и мордочка были белыми, как снег. Животное было очень худым: кожа да кости. Как только Курусу поставил перед ним тарелку с кормом, тот набросился на него, грозно мяукая и дёргая ещё мокрым хвостом. Кот съел всё за минуту и вразвалочку направился в сторону Акиры, наблюдавшего за его трапезой. Он забрался на колени мальчика и устроился на них, довольно потягиваясь и мурлыча. На следующий день Курусу опустошил свою копилку и купил котёнку забавный жёлтый ошейник с колокольчиком. Акира назвал зверя, оказавшегося мальчиком, Моной, и отец объяснил ему потом, что на одном иностранном языке это значит «Одиночка», что как нельзя лучше подходило котёнку, который не любил никого, кроме Курусу. Он стал его другом и спасал мальчика от одиночества, ведь родители постоянно пропадали на работе и особо не заботились о сыне. — Мона? — нерешительно промолвил Акира, подходя ближе к кровати. Котёнок открыл свои тёмно-голубые глаза, похожие на крупные сапфиры, и громко мяукнул. Акира потянулся, чтобы погладить животное, и кот подался вперёд, потеревшись головкой о ладонь парня. Его мягкая шёрстка приятно щекотала руку Акиры. — Мона, это правда ты? Ты ждал меня? — Курусу присел на кровать, продолжая гладить котёнка. Он до конца не мог поверить в то, что оказался в своей комнате, рядом с существом, по которому скучал всё это время. Юноша расслабился и прикрыл глаза, наслаждаясь мурчанием Моны. Неожиданно кот прекратил мурлыкать и резко вцепился маленькими острыми клыками в запястье Акиры. Тот вскрикнул и попытался отдёрнуть руку, но безуспешно. Хватка кота была мёртвой — его глаза покраснели, шерсть встала дыбом, а хвост мотался из стороны в сторону. Он продолжал остервенело вгрызаться в руку парня, которая незамедлительно начала кровоточить с ужасающей силой. Казалось, что кот добрался до костей, и царапает их своими белыми, режущими как бритва, зубами. Ярко-красная кровь тяжёлыми вязкими каплями падала на светлое покрывало, пачкая его. Курусу не прекращал попыток оторвать кота от запястья, но левая рука вновь стала какой-то ватной и почти не слушалась. Мона уже не только кусал руку, он разрезал когтями рукав кофты и теперь разрывал предплечье, оставляя на нём глубокие царапины, из которых хлестала тёплая кровь. Освободиться было невозможно — слабый маленький котёнок внезапно стал сильнее разъярённого льва. — Мона, что с тобой? Что на тебя нашло? Перестань! — крикнул парень. Он заглянул в красные, налитые кровью глаза животного, но не увидел в них ничего, кроме слепой ярости и пугающего безумия. Вдалеке послышался какой-то шум. Кот громко мяукнул и отпустил запястье Курусу, забившись под кровать. Акира резко соскочил на пол и почувствовал, как тот уходит у него из-под ног. Перед глазами опять замелькали какие-то цветные пятна, и парень потерял сознание. Очнулся он всё в той же комнате, только теперь она выглядела немного иначе. Игрушки пропали, а на столе появились учебники и тетради. Парень бросил взгляд на запястье, которое перестало болеть. Оно было абсолютно здоровым — все царапины и укусы исчезли. Сердце продолжало стучать с ужасающей быстротой — Акира буквально ощущал, как оно функционирует, качая литры крови. Он взглянул на стену комнаты, на обоях которой были нарисованы какие-то животные, и отшатнулся. Бывшие когда-то статичными картинки сейчас хаотично двигались, словно стая рассерженных мух. Перед глазами всё рябило и плыло, казалось, ещё немного, и он опять потеряет сознание. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Мир вновь стал чётким, но комната никуда не пропала. Акира продолжал сидеть на ковре возле кровати и со страхом оглядываться по сторонам. Он заметил, что в стене комнаты появилась дверь. За ней послышались голоса и звук приближающихся шагов. Курусу подполз ближе к кровати и спрятался за спинку, с опаской выглядывая из-за неё. Дверь отворилась, и на пороге показалась пара человек. Высокий стройный мужчина с тёмными, такими же кудрявыми, как у Акиры, волосами, одетый в костюм тёмно-серого цвета. В одной руке он держал бейсбольную биту, а другой прижимал к себе невысокую, строгого вида женщину, с тёмно-русыми волосами, собранными в тугой пучок на макушке. — Мама… Папа… — Акира с трудом произнёс эти слова, словно они застревали в горле, царапая его изнутри. — Итак, ты снова опозорил нас, — грубо произнес мужчина. — Можешь не прятаться, это тебе не поможет. — О чём вы? — глаза Акиры были устремлены не на родителей, а на биту в руке отца. Он представлял, чем для него закончится этот разговор. — Не прикидывайся тупым! Нам только что звонил твой классный руководитель! Как ты мог завалить промежуточные тесты, к которым должен был готовиться всё свободное время? — женщина поправила квадратные очки, и её серые глаза гневно сверкнули. — Подойди-ка сюда, — всё так же грубо произнёс отец. Он засучил рукава своего костюма и выжидающе посмотрел на парня. — Нет… — испуганно пробормотал Акира, забиваясь в угол между стеной и кроватью. — Опять неподчинение? Так я сам подойду! Мужчина резкими шагами преодолел расстояние до кровати и схватил Акиру за волосы, поднимая его над полом. Последовал удар по лицу, из-за чего из носа юноши пошла кровь, а кожу пронзило адской болью. Отец нанёс ещё один удар. Потом ещё один. Слёзы ручьём покатились по щекам парня. Они обжигали каждую ссадину, из-за чего становилось ещё больнее. — Ты это заслужил, — сказал Курусу-старший и ударил сына битой по животу. — Ненавижу… Зачем ты родился?! Мать Акиры никак не останавливала мужа, она спокойно стояла в стороне и наблюдала за этим избиением. — Прошу… хватит… — простонал Акира. — Тогда подчиняйся! И не смей никогда нам перечить! — кричал отец. Когда же этот страшный сон закончится? Как никогда Курусу хотел проснуться и вернуться в реальность. — Я не сделал ничего плохого! Я хочу проснуться! — из последних сил завопил юноша. И вот опять этот круговорот образов и ярких пятен перед глазами. Родители пропали, а вместе с ними пропала и боль. Парень очнулся и приоткрыл глаза. Он снова оказался в зале, где ему вкололи неизвестный препарат. Правда, теперь он не сидел в кресле, а валялся рядом, испуганно вцепившись в его ножку. — Испытание закончено, — раздался из динамика громкий голос Камошиды. Дверь отворилась, и к нему быстрыми шагами направилась Таэ Такеми, державшая в руках бутылочку с нашатырным спиртом. Такеми холодно и невозмутимо смотрела на трясущегося юношу, а в её взгляде не было ни капли сострадания. — Спокойно, всё хорошо, ты просто упал с кресла во время испытания, — приговаривала она, поднося к носу парня открытый флакончик, заставляя его вдохнуть пары спирта. Едкий запах резко ударил в нос, из-за чего у парня опять полились слёзы. Он не мог сфокусировать взгляд, глаза бегали из стороны в сторону и были безумно красными. — Что это было? Что произошло? — Ничего не было, — улыбнулась Такеми. — Но ведь было! Я чуть не умер, и мне было так плохо, будто меня накачали чем-то, как наркоманов из фильмов, — Акира никак не мог успокоиться. Он осматривал свои руки и одежду, а также трогал лицо, но никаких ссадин или последствий избиения не ощущал. Правда, голова продолжала кружиться. — Невозможно, — Такеми нахмурилась и уставилась на Курусу. — Как ты можешь что-то помнить? — О чём вы? — изумлённо переспросил Акира. Его до сих пор била дрожь, а воспоминания о родителях не давали успокоиться. Ответить Таэ не успела. В помещение ввалились другие врачи во главе с Камошидой. Мужчина так и светился от счастья. Он грубо потянул Акиру за руку и поставил на ноги. — Можешь двигаться? Прекрасно, тогда вперёд! Сугуру потащил его к выходу, и остальные двинулись следом. Проводив их взглядом, Таэ приблизилась к медицинскому креслу и провела рукой по его холодной поверхности. — А ты кардинально меняешь ход всей игры, — удивлению и радости Такеми не было предела. На её лице вновь появилась пугающая улыбка. — Я придумала тебе кодовое имя. Теперь ты — Джокер.