A Snowflake in Spring

Она увидела ее снова только через неделю. На дворе был конец февраля, и солнце решило подарить людям частичку приближающейся весны. В тот же момент, как она вышла на улицу, Анна улыбнулась и немедленно сняла пиджак, позволяя солнцу дотронуться до своей кожи. Девушка любила зиму, всегда любила, но она была взбалмошным ребенком и скучала по возможности безрассудно и самозабвенно бегать по улице, при этом не боясь заболеть. Анна на мгновение остановилась, закрыв глаза и позволяя теплоте наполнить себя, прежде чем поспешить и запрыгнуть в свою машину. Нацепив солнечные очки, лежащие на бардачке, и опустив окна, она решила понежиться на солнце те полчаса, что занимала дорога от дома до лечебницы. Пока девушка ехала, она подпевала любым песням, звучащим по радио, хотя в половине из них она не знала слов, так что в итоге Анна либо придумывала собственные, либо просто мурлыкала себе под нос в такт. Зайдя, она помахала санитарам, чей пост был на пути в гостиную; те улыбнулись ей в ответ. Анне всегда было приятно приезжать в лечебницу; ее добрая улыбка могла заставить улыбнуться в ответ почти любого из пациентов – нечасто к тебе оказывается добр незнакомец. Чаще всего, пациенты подходили к Анне за простым разговором или же – в единственном случае и в виде маленького мальчика с темными, отрешенными глазами – за теплыми объятиями… но только тогда, когда ее брата не было рядом. Когда Ханс был с Анной, пациенты и даже санитары предпочитали не лезть к ним. Анна никогда не замечала, но любой, кто пытался приблизиться к ним, получал угрожающий взгляд суженных зеленых глаз. Посыл был ясен: никому, кроме Ханса, не было дозволено наслаждаться компанией Анны. Анна же, как отмечалось, даже не думала ни о чем таком – она была слишком очарована улыбками и шутками, которыми сыпал брат. Он уже сидел в зале и ждал ее, когда она зашла внутрь, и с широкой улыбкой он шагнул вперед и заключил сестру в медвежьи объятия, оторвав ее от земли. “Привет, сестренка!” “Ханс! – крики рыжей перемежались ее же смехом, – опусти меня на землю!” Ханс выполнил просьбу, но перед этим крутанул девушку вокруг своей оси. Почувствовав под ногами пол, она легонько ударила брата в плечо и снова залилась смехом, когда парень разве что в обморок от “боли” не упал. “Боже, ты просто большой ребенок. Кхм, значит, так. Если ты не знал, на улице прекрасная погода. Как насчет прогулки?” Глаза Ханса стали похожи на пятаки. “Ты шутишь? Твою мать, да я мечтаю выйти отсюда! Я слишком долго сидел тут и дышал этим спертым воздухом!” Анна вздрогнула от ругательства (она терпеть не могла, когда люди ругались), но она удержала улыбку на лице и пошла к мистеру Окену, дежурному санитару. Мистер Окен был идеальным человеком для работы в гостевом зале. С одной стороны, он был просто огромным, поэтому даже самые агрессивные пациенты были паиньками, когда он был рядом. С другой же стороны, Окен был человеком с огромным сердцем, так что этот добряк обычно никого не пугал, хотя мог одной рукой взять вас, закинуть на плечо и даже не поморщиться от тяжести. “Хо-хо! Рад снова увидеть тебя, Анна! И снова к брату, да?” “В точку! Я тут подумала, что если мы, может быть, вышли бы прогуляться? Я имею в виду, там так свежо, и вы знаете меня, я не буду куда-то его уводить или еще что-то, просто я подумала, что на свежем воздухе ему станет лучше, и…” Мужчина отмахнулся от ее лепета. "Конечно, дорогая. Просто запишись здесь, а в сад вы попадете, пройдя по тропинке около гостевого входа. Боюсь, там сейчас не так много цветов, но, может, ему и вправду станет лучше, хмм?" Вздохнув с облегчением, Анна вписала свое имя и имя брата там, куда указал гигант, а затем, проверив время на телефоне, приписала цифры в конце строки. Подарив мистеру Окену еще одну улыбку, которую он тут же вернул, девушка обернулась и показала брату большой палец. Ухмыльнувшись, тот быстро подошел и протянул ей руку. Хихикнув, она сделала реверанс и ухватилась за локоть Ханса, продев свою руку в его. Перед выходом Анна бросила быстрый взгляд на всех, кто был в зале. Высокая, старая женщина с красивым лицом и черными волосами, стоявшая у окна и говорившая с отражением. Анна видела ее раньше, и эта пациентка всегда стояла на одном и том же месте, всегда говорила сама с собой. Окен предостерегал не приближаться к этой конкретной женщине: она появилась тут в результате инцидента, связанного с насилием. Несколько пациентов, сидя кругом, о чем-то говорили между собой, и были они явно не от мира сего. Чьи-то друзья, чья-то семья, чьи-то любимые, и у всех – счастливые лица, хотя Анна лично знала, что многие из них готовы прямо тут начать кричать или рыдать. Причмокнув губами, Анна по окончанию "осмотра" обнаружила, что слегка разочарована отсутствием некой блондинистой головы.

***

Снаружи, к счастью, все еще ярко светило солнце. Небо было ярко-синим и восхитительно чистым, и время от времени на нем появлялась пара-тройка легких облаков. Анна точно могла сказать, что ее брат наслаждался этим. Каждый раз, когда над его головой пролетала птица, Ханс посылал ей вслед улыбку, и время от времени он глубоко вдыхал и выдыхал, наигранно вздыхая. "Боже, я скучал по свежему воздуху". Анна мягко улыбалась, глядя на своего брата с любовью в глазах. "Не сомневаюсь". Ее брат повернулся и улыбнулся ей. "Спасибо за это, сестренка". "За что?" "За твои постоянные посещения. Это, правда, помогает, но я знаю, что это нелегко дается. Ты могла бы заниматься другими делами". Рыжая усмехнулась. "Какими? Сплетничать о каждом парне в радиусе десяти миль со школьными 'принцессами'? Клянусь, если я снова услышу, как эта глупая Ариэль говорит о том, что сбегает со своим парнем с занятий по плаванью, я своими руками оставлю ее под водой. С другой стороны, она и так почти как рыба, так что ей, вероятно, понравится там". Ханс захохотал. "Кстати, о парнях. Ты встречаешься с Кристоффом? Должен ли я говорить с ним в следующий раз, как большой брат?" Анна густо покраснела, резко остановилась, и, когда ее брат продолжил идти, толкнула его. "Я не встречаюсь с Кристоффом! И ни за что не буду! Боже, он же мой лучший друг! Он такой придурок, а ты когда-нибудь принюхивался к нему? Я не знаю, что за гель для душа он использует, но он не работает. Вообще. И знаешь, что самое страшное? Он ест козявки!" Ханс поднял бровь. "И? Все парни так делают". Анне хотелось кричать от раздражения; ее руки взметнулись, чтобы закрыть лицо. "Это отвратительно. Ханс, я и Кристофф никогда не будем встречаться. Если это случится, это будет значить, что со мной что-то не то, и тогда ты можешь занять мне место на сеансах групповой терапии". Ханс закатил глаза и потащил сестру к скамейке, которая стояла чуть поодаль от того маршрута, по которому они шли. Он усадил их обоих и откинул голову назад, позволяя солнцу светить прямо ему в лицо. "Можешь говорить все, что хочешь, но Кристофф – единственный, кому я доверяю. Не удивляйся, когда вы все-таки начнете встречаться". Анна фыркнула, скрестила руки на груди и откинулась на спинку скамейки, позволяя себе удариться. Какое-то время брат с сестрой сидели в тишине, и только случайное щебетание птиц могло нарушить ее. Девушка потихоньку расслаблялась, и вскоре ее глаза начали блуждать. Она хотела, чтобы Ханс наслаждался свежим воздухом как можно дольше, прежде чем ему придется вернуться внутрь, так что кто знает, как долго они так сидели. Во всяком случае, это было великолепно. От любопытства девушка начала считать окна лечебницы, начав снизу и поднимаясь наверх. Бирюзовые глаза остановились, как только она досчитала до четырнадцати. Девушка нашла отсутствовавшую в зале для посещений обладательницу светлых волос. Второй этаж, третье окно справа. Та, кого рыжая встретила неделю назад, смотрела на улицу, облокотившись на стекло. Ее глаза были широко открыты, и даже со скамьи Анна могла сказать, что окно запотело от дыхания блондинки. Могло показаться, что блондинка увидела солнце впервые в жизни. Это зрелище заставило Анну хихикнуть, но она не могла винить пациентку. Эта зима была долгой и суровой, и облака стояли, даже если не было снега. Рыжая сама скучала по солнцу. Внезапно, словно девушка услышала ее, ярко-голубые глаза встретились с бирюзовыми, и блондинка застыла. Они просто смотрели друг на друга, пока, наконец, Анна не улыбнулась и не помахала ей. Незнакомка заметно подпрыгнула, а глаза от удивления открылись еще шире, как и рот. Через мгновение одна из ее рук оторвалась от стекла, вторая же взметнулась ко рту для того, чтобы девушка начала кусать на ней ногти. Она просто стояла какое-то время, но Анна продолжала улыбаться, не беспокоясь об отсутствии ответа. Когда, наконец, блондинка помахала в ответ, Анна любопытствующе наклонила голову вбок. Повернувшись к брату, который по-прежнему лежал с закрытыми глазами, она толкнула его плечом, оглядываясь на стесняющуюся девушку, все еще смотрящую на нее из окна. "Ханс, кто это?" "Хм?" Ханс приоткрыл один глаз и посмотрел на нее; когда он проследил за ее взглядом и нашел блондинку, его оба глаза с угрозой сузились, и эта самая блондинка немедленно испарилась. Анне удалось уловить страх в ее глазах, когда она чуть ли не отбежала от окна вглубь комнаты. Она нахмурилась, но следующие слова брата заставили ее поднять брови в удивлении. "Это Снежная Королева". "Это кто?" – недоверчиво переспросила она. "Снежная Королева. Так ее все называют. Она всегда молчит, всех игнорирует и, как мне сказал Уизел, она здесь уже довольно долго, – он снова откинулся на скамейку. – Держись от нее подальше. Я не хочу, чтобы она заразила тебя своей странностью". Не обращая внимания на то, что Ханс дал прозвище своему терапевту, она недоверчиво отнеслась к необоснованной неприязни брата. Это было, как она считала, бессмысленно: если то, что сказал Ханс, было правдой, то Снежная Королева не могла сказать или сделать ничего, что могло оскорбить его или хотя бы задеть. Его неприязнь к блондинке и ее личным переживаниям привели к тому, что Анна была зла на своего брата настолько, насколько можно злиться без применения насилия. Она молчала, чтобы не взорваться. По правде говоря, она привыкла к тому, что ее брат был груб и черств по отношению к другим людям. Он был таким даже до своего попадания сюда, и маловероятно, что он внезапно изменит взгляды – особенно теперь, в окружении людей с разными психическими заболеваниями. Глаза Анны вернулись окну, и рыжая опечалилась, когда не нашла блондинку у окна. Снежная Королева, говоришь? Анна немного подумала обо всем этом, прежде чем усмехнуться. Абсолютно ей не подходит. Она слишком милая.