A Snowflake in Spring

Анна довольно быстро вошла в новый режим. По вторникам, четвергам и пятницам она ездила навещать брата. Они либо смотрели очередной чемпионат (или, если Анна умоляла достаточно усердно, какую-нибудь комедию по Lifetime), либо выходили на улицу; в редких случаях Ханс пытался научить сестру игре в покер. Получалось неважно, но всякий раз, когда Ханс начинал смеяться над ее попытками блефа, она просто не могла злиться: его глаза горели так, словно они снова были детьми. Обычно по пятницам вместе с ней приходил Кристофф, потому что после этого они обедали и проводили ночь в ее с Хансом квартире за видеоиграми. Анна была профессионалом в бейсболе на Wii, а попытка парня сыграть с ней в Just Dance была абсолютно смешной, но в тот момент, когда блондин бросил ей геймпад от PlayStation, она была обречена. Хотя постепенно девушка становилась все лучше; Кристофу даже пришлось немного напрячься, когда они лицом к лицу столкнулись в Soul Calibur. Ханс определенно будет впечатлен этим, когда вернется домой – впечатлен и горд. Ее старший брат любил видеоигры, особенно длинные и с эпическими сюжетными линиями. Анне нравилось наблюдать, как брат играет в такое, хотя иногда они и были немного жестокими. Среда же, однако, была днем Эльзы. После той эмоциональной встречи, когда Эльза расплакалась, они виделись еще дважды. Хотя эти визиты и были более спокойными и “обыкновенными”, Анна считала их столь же важными. Сейчас Эльза чувствовала себя гораздо увереннее, чем когда они только встретились. Теперь они почти всегда смотрели друг другу в глаза, и хотя блондинка была все еще очаровательно стеснительной, Анна начала замечать и другие мелочи, которые говорили об общем прогрессе. Когда они сидели за столом, Эльза уже не вжимала голову в плечи и сидела, будто аршин проглотив, до тех пор, пока Анна не сделает что-то, чтобы доказать: “Да, я наслаждаюсь твоим присутствием”, нет. Она всего лишь в неуверенности обвивала свой живот руками. А вместо того, чтобы при волнении или смущении — как будто это могло ее как-то защитить — цепляться за косу, Эльза просто возилась с ее концом. Однажды (это было слишком потрясающе) Анне даже пришлось взять паузу и выйти в коридор, чтобы не испугать Эльзу своим счастливым визгом. Тогда рыжая рассказала блондинке самую смешную шутку, которую только знала, и ее челюсть отвисла, когда Эльза прикрыла рот не руками, как она это делала обычно, а косой, скрывая тихий смешок. Это почти заставило ее сердце остановиться. Но опять же, многое из того, что делала Эльза, вызывало такое чувство. Например, еще один случай: во время второго визита Анна сказала ей, что они будут делать сегодня снежинки, чтобы блондинка повесила их в своей комнате. “Привет, Эльза! Надеюсь, ты не против, но я кое-что придумала для нас двоих! Видишь ли, меня вдохновило вот это…” – Анна подняла прекрасно нарисованную блондинкой снежинку. Первое, что девушка сделала после того дня – это осторожно развернула лист бумаги, который Эльза молча попросила открыть позже. Когда она увидела, что там нарисовано, то не смогла удержаться от восхищенного “Ого, вау…”, вырвавшегося из нее. Эльза действительно была шикарным художником с потрясающим вниманием к деталям. Это была самая сложная снежинка, которую она только видела: каждая линия была точной и строгой. Рыжая даже не знала названия фигур, которые скручивались и переплетались внутри трех главных осей снежинки; и уж тем более она не знала, что такая девушка, как Эльза, могла иметь такую твердую руку. Скорее всего, эта нарисованная снежинка была красивее любой, что когда-либо падала или упадет с неба. Но все-таки есть в настоящих, осязаемых снежинках что-то особенное. И в тот самый момент, как она об этом подумала, лицо Анны расплылось в улыбке. На следующей неделе девушка купила большую пачку цветной бумаги (и даже выложила круглую сумму за коллекцию различных блесток), а также две пары ножниц для детского сада, и вместе с нитками и лентами поехала в лечебницу. Естественно, она обо всем заранее договорилась с Гердой: нельзя же взять и без всякого разрешения принести острые предметы в психиатрическую лечебницу. Анна была благодарна Богу за то, что, казалось, никто и никогда не приходил к пациентам, когда она была с Эльзой; обычно зал принадлежал только им одним. И когда девушка увидела, как Эльза, глядя на ее собственный подарок для рыжей, залилась румянцем, Анна поняла: это того стоило. Аккуратно сложив лист и убрав его в сумочку, она положила другую сумку, с принадлежностями, на стол. “Сегодня мы будем делать настоящие снежинки!” Сперва Эльза пришла в замешательство. Ее недоуменное выражение лица так и говорило: “Как мы сделаем снежинки из бумаги?” Поэтому Анна предложила ей сесть, а сама схватила бумагу и принялась за дело. Пока Эльза с восхищением наблюдала, Анна сложила лист, взяла ножницы и просто начала резать. Завитки, ромбы, любые другие фигуры, которые она могла придумать; наконец, удовлетворенная результатом, она улыбнулась Эльзе и развернула свое творение. Детское удивление, возникшее в голубых глазах, и отвисшая до пола челюсть блондинки заставили Анну хихикнуть. Эльза немедленно бросилась к листу небесно-голубой бумаги, при этом сбив со стола на пол блестки и не осознав этого, поскольку сразу приступила к работе. Анна не смогла сдержать смех, а Эльза даже не заметила этого: настолько она была взволнована. Анна не помогала, а только внимательно смотрела и мягко улыбалась. Сосредоточенная Эльза сидела, нахмурившись и высунув от усердия кончик языка. Ее глаза были невероятно сосредоточены, а руки казались размытым пятном, когда она вырезала что-то, что выглядело как сотни маленьких бриллиантов. Затем, когда рука вслепую потянулась туда, где несколько минут назад стояли блестки, ее концентрация внезапно ослабла. Эльза отвлеклась от работы, язык спрятался, а губы очаровательно надулись. Куда пропали блестки? Когда Анна хихикнула, Эльза, краснея, подняла глаза. Все еще желая их получить, она глазами спрашивала рыжую. Подняв бровь в дразнящем взгляде, та покрутила пальцем над полом. Блондинка моргнула и наклонилась, чтобы посмотреть под столом. Видя, как мерцающие пузырьки (к счастью, еще закрытые) рассыпались по полу, Эльза тотчас же прикрыла рот свободной рукой – другой она по-прежнему держала незаконченную снежинку. Сгорая от стыда, блондинка краем глаза посмотрела на Анну. Рыжая только игриво закатила глаза, вставая, чтобы поднять упавшие бутылочки. Эльза метнулась к ней секунду спустя, торопясь помочь. Пара вместе опустилась на колени, подбирая пузырьки и ставя их на стол. Глаза Эльзы наткнулись на пузырек с серебряными блестками – тот самый, который она хотела – и с улыбкой она потянулась за ним и замерла, когда ее рука опустилась на руку Анны, взявшей этот пузырек секундой раньше. Последняя заметила ее напряжение и посмотрела на блондинку с любопытством. Скользнув взглядом по бутылочке, она все поняла. После чего предложила ее Эльзе. “Я полагаю, что этот самый, который тебе нужен?” Синие глаза нашли глаза Анны, и девушка улыбнулась. Стесняясь, Эльза приняла пузырек; их кожа вновь соприкоснулась, и блондинка улыбнулась от соприкосновения, хоть оно и было мимолетным. Прежде чем она смогла поставить себя в еще более неловкое положение, Эльза вернулась на свое место и принялась украшать свою снежинку блестками. Анна последовала ее примеру; на этот раз она взяла зеленый лист (потому что это была ее снежинка, и она могла быть любого цвета, какого только заблагорассудится). Через несколько минут Эльза осторожно постучала по столу. Анна подняла голову, и ее челюсть отвисла. А я еще думала, что нарисованная была шикарной. Эльза, нервничая, снова прикусила губу. Ждала одобрения. Боже, Анна даже не знала, зачем ей это нужно. Творение, что она держала в своих бледных руках, было потрясающим. Это делало снежинку Анны похожей на работу пятилетнего ребенка. “Боже мой, Эльза… По части снежинок, ты чуть ли не Микеланджело”. Уголки рта блондинки дернулись вверх, а щеки покраснели. “Вот, хочешь, чтобы я подвесила ее?” Эльза взволнованно кивнула, протягивая ей руки со снежинкой. Анна с трепетом смотрела на нее, держа снежинку так, как будто это было что-то живое; девушка отрезала короткую белую нить и приклеила ее к бумаге, стараясь использовать как можно меньше скотча. Закончив и взяв снежинку за нитку, Анна подняла ее, и две девушки наблюдали, как она вращается между ними. “Говоря по правде, эта снежинка почти так же великолепна, как и ты”. Безмятежная улыбка исчезла с лица Эльзы, ее глаза широко открылись, а сердце учащенно забилось в груди. Лицо девушки вспыхнуло ярким румянцем, голова стукнулась о стол, и она прикрыла ее руками сверху, как будто сейчас была бомбежка. Блондинка провела в этой позе следующие семь минут. Анна, конечно, сразу же лишилась чувств, как только убедилась, что Эльза не поранилась. “Быть настолько милой должно быть незаконно”, – подумала она в тот момент. Но даже если это мило, застенчивость Эльзы иногда приводила в замешательство. Анна не привыкла к тому, что люди настолько не уверены в себе, а обдуманные действия никогда не были ее сильной стороной. Как только Эльза оправилась настолько, чтобы правильно держать ножницы в дрожащих руках, они продолжили. Когда через час Анне сказали, что пора уходить, Эльза быстро собрала все снежинки, которые сделала рыжая. Свои же она с красными, как роза, щеками, быстро положила в руки Анны. Та запротестовала, пытаясь заставить ее взять хотя бы одну, но лицо Эльзы было направлено в пол, и она, не оглядываясь, покинула зал, прижимая снежинки Анны к груди. Герда только усмехнулась, видя на лице рыжей смущение, и пообещала передать блондинке новую плитку шоколада, на этот раз – с малиной; Анна не успела ее подарить. Визит на той неделе не был богат на события, но все равно был приятным. Было трудно проводить время с Эльзой и не наслаждаться. Весь день они провели не за столом, как обычно, а на диване перед телевизором. Анна проверила телепрограмму на утро, и сегодня как раз должен был быть марафон одного из ее любимых шоу; так что по приезду в лечебницу она спросила улыбающуюся блондинку, все ли будет хорошо, если они просто покайфуют. Эльза кивнула, не задумываясь. Анна немедленно уселась на диване, полностью расслабившись и ссутулившись, Эльза же сперва держала прямую спину. Через некоторое время она начала двигаться, но Анна не обращала поначалу на это внимания. Но когда девушка почувствовала руку Эльзы, она повернулась налево и увидела, что та пытается скопировать ее позу. По лицу девушки было видно, что ей неудобно, и Анна могла бы сказать, что Эльза не привыкла к такой… неженственной позе. Озорно улыбнувшись, Анна повернулась обратно к телевизору. Через секунду она обвила мизинец Эльзы своим. Кожа блондинки была холодной, но приятной. “Просто расслабься. Тебе не нужно что-то доказывать мне. Сядь так, как тебе больше нравится”. Эльза помолчала, прежде чем снова начать менять позу. На этот раз, сев удобно, она не пыталась сутулиться, а просто откинулась на мягкие подушки с более-менее прямой спиной. Ее мизинец еще крепче сжал мизинец Анны, и в течение следующих часов блондинка сидела с улыбкой до ушей, с удовольствием слушая, как Анна снова и снова рассказывает о сериале, о персонажах и обо всем остальном. Когда два часа спустя марафон закончился, Анна встала потянуться, не подозревая о пристально смотрящих голубых глазах Эльзы, зрачки которых чуть-чуть расширились от увиденного: футболка рыжей приподнялась над джинсами и показала тонкую полоску голой кожи. Зевая, Анна повернулась назад тогда же, когда глаза Эльзы скользнули на ее лицо. “Итак, Эльза, что ты думаешь о малиновом шоколаде? Герда же передала его тебе, да? Как она и обещала?” Эльза кивнула. Она не выглядела слишком взбудораженной, и, когда Анна подняла вопросительно бровь, блондинка просто пожала плечами. Нахмуренные брови рыжей свелись в монобровь. “Хм. Можно было догадаться, что это будет не так просто. Ну что ж!”. Она села обратно, полезла в свою сумочку и достала новую упаковку шоколада, на это раз – белого с ванильной начинкой. “Попробуй теперь вот эту. Это ваниль”. Эльза улыбнулась и потянулась к упаковке с намерением сразу открыть ее, но Анна остановила ее, положив девушке руку на плечо. Слегка нахмурившись, та посмотрела на нее со смущением. “Ты не можешь съесть ее, пока я здесь, глупышка! Я только тогда смогу сказать, какой твой самый любимый, когда твои глаза засияют при воспоминании о нем. Если ты съешь его потом, и на следующей неделе я спрошу, как он тебе, то тебе придется всерьёз задуматься. Тебе нужно будет вспомнить, что ты чувствовала, пока ела его, и если он понравится тебе больше остальных, то я пойму это по тому, насколько ты будешь взволнованна”. Казалось, блондинка хорошенько подумала над ее логикой, прежде чем торжественно кивнуть. Анна улыбнулась в ответ, и встала, чтобы уйти. Эльза повторила ее движение. Попрощавшись, рыжая развернулась и начала идти, но что-то в тишине, которая окружала их, заставило девушку остановиться. Когда она обернулась через плечо, то увидела, что Эльза печально смотрит в пол. Ей грустно, что я ухожу? Анна нахмурилась и, развернувшись, вернулась к блондинке. Слыша, как зашуршала упаковка, она посмотрела вниз и заметила, как сильно Эльза схватила шоколад. Недолго думая, Анна подняла свою правую руку. Эльза с любопытством посмотрела на нее. Рыжая просто продолжила стоять так, выглядя, скорее всего, как чудик, но кого это волнует? Голубые глаза посмотрели на ее руку, и, словно обладая собственной волей, одна из бледных рук Эльзы поднялась, слегка дрожа. Она слегка прижала свою руку к руке Анны, часто дыша от этого соприкосновения. Рыжая улыбнулась и переплела их пальцы. “Ручные объятия”. Блондинка наклонила голову, уставившись на их сплетенные руки. Анна держала ее крепко, но нежно. “Я вернусь на следующей неделе, Эльза. Обещаю”. И Эльза поверила ей. Ее глаза, счастливые и яркие, улыбались Анне, хотя рот девушки все еще выдавал грусть от отъезда Анны. Блондинка слегка сжала свою руку – а вместе с ней и руку Анны – и неохотно отстранилась. Уходя, рыжая думала, что на этот раз блондинка будет удовлетворена вплоть до следующего визита. И когда она через неделю вернулась с книгой, которую ей недавно порекомендовала Бэлль, она спросила Эльзу, что же она думает о ванили. Еще одно пожатие плечами. Еще одни круглые глаза Анны. Еще один вкус – шоколад, приправленный апельсиновой цедрой. Она будет пытаться, пока не найдет тот самый. Примечание от автора Чуваки. Серьезно. Вы потрясающие. Я проснулась через четыре часа после того, как опубликовала последнюю главу, и там было около 20 отзывов. Я улыбалась до конца дня. Серьезно. Потрясающие. Безумно потрясающие. Ваша Cel