A Snowflake in Spring

Три дня потребовалось Анне, чтобы собраться с силами и вновь стать нормальным человеком. Девушка провела 72 часа, свернувшись клубочком на кровати Кристоффа, вставая только тогда, когда позывы в туалет уже нельзя было игнорировать. Прорыдав в плечо Эльзы около 20 минут, рыжая, наконец, неуверенно вытащила телефон – но только для того, чтобы выпустить его из дрожащих пальцев на пол. Прежде чем она успела хотя бы протянуть руку, Эльза уже подняла телефон; лицо блондинки озарилось, когда она нашла номер Кристоффа и нажала кнопку вызова. Мягко, не спеша, Эльза приложила его к уху рыжей, и начался разговор, состоящий напополам из слов и рыданий. Ее лучший друг обещал приехать через 10 минут, хотя до лечебницы ему было ехать все полчаса. И он не солгал. Пока они ждали парня, Эльза еще крепче, чем раньше, обняла Анну. Блондинка поменяла положение рук, чтобы обхватить рыжую за плечи и прижать к себе так горячо, как только могла. Если бы Анна не была в таком раздрае, она бы заметила, что Эльза тоже плачет. Казалось, вся лечебница знала о том, что произошло, потому что санитары, идя мимо пары по своим делам, не трогали их; кто-то просто игнорировал девушек, а кто-то бросал сочувствующие взгляды. Грусть наполнила и глаза Кристоффа, когда один из санитаров привел его к девушкам. Почувствовав приближение парня, Эльза неохотно выпустила Анну из объятий и быстро отвернулась, отчаянно пытаясь скрыть свои слезы. Кристофф немедленно опустился на колени подле рыжей и притянул ее к себе. Прежде чем блондин успел поблагодарить ее, Эльза встала и убежала, вжав голову в плечи и крепко вцепившись в свою косу. Слезы ручьем текли по ее бледным щекам. Озадаченный, но слишком обеспокоенный состоянием своей подруги для того, чтобы действительно задаваться вопросами о поведении странной девушки, Кристофф помог Анне подняться и, ведомый санитаром, повел ее к выходу. Анна едва помнила дорогу домой. Она едва помнила свой подъем по лестнице (Кристофф твердо сказал ей, что на диване в гостиной она не останется). Все, что она помнила – то, как она упала на кровать, завернулась в кокон из простыни, а потом… ничего. И все же никто не мог ее осуждать. Трудно запомнить что-либо, когда ваш мозг переживает самое страшное, что только было в вашей жизни, и вы просто не в состоянии думать о чём-либо другом. Перед ней снова и снова вставали крики ее брата; окровавленный Адам, лежащий на полу; мистер Окен, говорящий, что они больше не смогут видеться. А также чужая кровь на кулаках ее брата и не дающие покоя ярость и ужас в его глазах. Казалось, что эти картины не закончатся никогда. Но настало четвёртое по счёту утро. Анна проснулась от беспокойного сна, устало мигая красными от слез глазами. Будильник Кристоффа (шутливый подарок от одного из его старших братьев), стоявший на прикроватной тумбочке, сказал ей, что было уже практически три часа дня. Шмыгнув, она скатилась с кровати, не расставаясь при этом с одеялом и тем теплом, что оно дарило. Рыжая еще не проснулась окончательно, так что при попытке выйти из спальни врезалась в дверной проем. Весь оставшийся путь (сначала до деревянной лестницы, а потом вниз, на первый этаж) сопровождался стонами бедной девушки. В гостиной ее ждали тарелка хлопьев на столе, шокированный Кристофф на диване и застывшая ложка в воздухе. “А-анна?” Моргнув, девушка с пустым лицо подошла к коричневому кожаному креслу. Это кресло, по сути, было ее собственностью, если судить по тому количеству времени, которое она в нем суммарно провела. Плюхнувшись в него с тихим “уф”, Анна снова свернулась в клубок (одеяло, в которое она все еще была завернута, при этом частично упало за подлокотники), и устало посмотрела на блондина. “Можно мне тоже немного?” Протупив секунду, Кристофф вскочил, бурча под нос проклятья – молоко из тарелки выплеснулось на стол. “Э-э, я все уберу, даже не вставай! Я сейчас вернусь!” С этими словами парень практически убежал на кухню. Анна мягко улыбнулась и прикрыла глаза, заворачиваясь глубже в одеяло. Такой домашний шум, доносившийся с кухни (на самом деле грохот – Кристофф постоянно что-то ронял), успокоил ее. Парень и вправду скоро вернулся с ее любимыми шоколадными хлопьями – потому что они, ко всему прочему, еще и шоколадят молоко – и протянул их ей. Рыжая поблагодарила парня и аккуратно взяла миску, стараясь ничего не пролить. Блондин продолжал стоять с протянутыми руками, как будто Анна была опасным зверем, который пусть и отвлекся на мгновение, но в любой момент может разорвать тебе горло. Когда же девушка посмотрела на него, задрав бровь, парень покраснел и упал обратно на диван, уставившись в телевизор. Анна прикончила завтрак в мгновение ока и сразу же протянула миску обратно Кристоффу. “Еще, если можно”. Блондин подозрительно прищурился, но пошел в сторону кухни, при этом не спуская с девушки глаз и идя спиной. Пробыв на кухне секунду, он вышел оттуда с коробкой хлопьев и пакетом молока. После чего поставил их на стол подле кресла и сел обратно на диван, глядя на Анну, насыпающую себе вторую порцию. Пока парень внимательно и терпеливо наблюдал за ней, Анна решилась рассказать ему обо всем, что произошло. Отложив наполовину пустую миску в сторону, она сглотнула. “Я больше не могу видеться с Хансом”. Глаза Кристоффа распахнулись. “Что?! Почему?” “Он ввязался в драку с другим парнем. Почти бойню. Боже, Кристофф, я до сих пор не могу поверить в это... он был так разъярен, и я… я просто не знаю, что и думать”. “О чем ты?” Анна вздохнула. “Я-я понятия не имею, что мне сейчас делать. Понятия не имею, что испытываю – я имею в виду, что, ну, они же не могут запретить нам видеться навсегда. Это было бы просто незаконно. Скорее всего, только до тех пор, пока он не осознает, что натворил. Однако часть меня все равно в ужасе; Кристофф, я никогда не видела его таким! Я не видела, что Ханс сотворил со своей командой, когда он сорвался; я не видела, как его уводили полицейские... впервые я увидела его уже в лечебнице. Он был мрачным, злым… но не настолько”. Глаза снова защипало. Девушка попыталась сдержать слезы, которые чувствовала еще тогда, когда поставила тарелку на стол. В глазах молча наблюдавшего за ней Кристоффа плескалось множество эмоций, главной из которых было беспокойство. Анна глубоко вздохнула и продолжила. “Но теперь я увидела это. Теперь, когда я знаю, как он злится… я не знаю, как отреагирую, когда снова его увижу”. Сердце Кристоффа сжалось от взгляда, полного отчаяния (или позора?), охватившего бледное от недостатка полноценного сна лицо девушки. “Ч-что, если я его боюсь?” Парень только и мог делать, что ошеломленно смотреть на слезы, в полнейшей тишине льющие из глаз девушки. Эта девушка – самое настоящее бескорыстие воплоти. Одна только мысль о том, что она может (пусть и немного) испугаться своего брата – когда он уже доказал, что эмоционально нестабилен и даже опасен – ужасала ее. Идея бояться собственного брата, которая никогда и не думала приходить ей в голову, из чего-то эфемерного внезапно стала очень даже реальной. В ее глазах Ханс мог быть только любящим старшим братом, и она должна была быть такой же любящей сестрой, ведь любовь – это то, ради чего есть семья. И Ханс был единственным членом ее семьи, Кристофф знал это. Возможно, она любила его так сильно именно поэтому. Однако каковы бы не были причины – степень ее заботы уже сама по себе не могла не трогать. “Анна… – Кристофф опустился подле нее на колени, положив руку на плечо девушки. – Бояться абсолютно нормально. Тот факт, что тебе страшно, не означает, что ты стала любить его меньше. Черт, этот страх может быть даже не из-за него! Зная тебя, принцесса, ты, скорее всего, просто волнуешься за него”. Анна шмыгнула и прижалась к руке Кристоффа, тихонько сжимая ее. “... не очень-то я сейчас похожа на принцессу”. Блондин улыбнулся и, вставая, взъерошил рыжие волосы девушки. “Ну, в данный момент с этим ничего не поделать, не так ли? А вообще я предлагаю нанести Свену визит – можешь не верить, но он очень скучает по тебе. И он всегда заставляет тебя улыбнуться! Помнишь, в том году, когда я дразнил тебя из-за твоих веснушек, он толкнул меня в кучу навоза? Ты никогда так сильно не смеялась! Давай, соглашайся! Все будет, как в старые-добрые; ты даже сможешь прокатиться на нем!” Анна послала ему благодарную улыбку и утвердительно кивнула головой. Кристофф тотчас улыбнулся и хлопнул в ладоши. “Отлично! Посылка ‘развесели-Анну-допотопным-оленьим-родео’ доставлена! Одевайся, и мы пойдем, как будешь гото… ох, чуть не забыл”. К удивлению Анны, Кристофф достал из кармана джинс ее телефон, смущенно посмотрел на нее и кинул ей. “Возможно, сначала ты захочешь проверить телефон. Какая-то ’Мег’ написывает тебе, как сумасшедшая”. “Ты брал мой телефон?!” “Эй! Эта хрень вибрирует без остановки с тех пор, как ты оказалась тут! Я думал, что буду следить за зарядкой телефона, чтобы ты ничего не пропустила – по-дружески! Я не виноват, что ты трое суток провела в попытках слиться с матрасом!” “В следующий раз просто выключи у него звук, дурень!” С этими словами Анна встала из кресла, схватила ближайшую к ней подушку (та лежала на подлокотнике дивана) и, запустив ее в парня, поспешила наверх, игнорируя обиженные крики Кристоффа. Ворвавшись обратно в комнату, она сдула упавшую на лицо рыжую прядь, беспорядочно закинула все одеяла на постель и только после этого посмотрела на экран телефона. … о, господи. Мег и вправду писала ей. Много писала. Первый день: Эй, кексик, готова к набегу на кофейню? Можешь не отвечать :) Второй день: ПРИВЕТ. Ты растворилась в воздухе, или тебя спугнула моя крутота? КЕКСИК. ВОЗЬМИ ТРУБКУ. (Перед сообщением виднелось три пропущенных звонка). ты хотя бы в порядке? Пожалуйста, позвони, как увидишь И третий день. После еще трех пропущенных: Анна, пожалуйста, ты начинаешь пугать меня. Никто не знает, где ты. Лишь бы все было хорошо И еще два пропущенных. В лечебнице что-то произошло?! Боже мой, АННА, ПОЖАЛУЙСТА, позвони мне Клянусь, я близка к тому, чтобы вызвать спецназ Кексик, если ты не ответишь мне до завтра, я куплю ищейку-бладхаунда и лично пойду по твоему следу Пока она все это читала, ее щеки краснели, а на губах проступала застенчивая улыбка. Она и не думала, что Мег так сильно волнуется за нее… было приятно знать, что у нее есть кто-то настолько беспокоящийся за нее и за ее безопасность. Решив, что пришло время избавить брюнетку от страданий, Анна нашла ее контакт и нажала на вызов. В ожидании ответа она подошла к сумке, стоявшей около кровати – Кристофф принес ее в какой-то момент ее спячки. Закинув сумку на кровать и открыв, рыжая усмехнулась: внутри была целая куча ее личных вещей. Ты молодчина, Кристофф. И когда она уже собиралась вытащить оттуда вещи, Мег подняла трубку. “АННА КЕКСИК КРИСТИАН. ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КАК Я ВОЛНОВАЛАСЬ?” Анна поморщилась, отодвигая телефон от уха. “Да, прости, Мег, я просто…” “НЕТ. НЕТ-НЕТ-НЕТ. ТЫ НЕ ОТДЕЛАЕШЬСЯ ОБЫЧНЫМ ‘ПРОСТИ’. Я БУКВАЛЬНО ЧУВСТВУЮ, КАК ТЫ НАДУЛА ГУБЫ. Я еду к тебе. Прямо. Сейчас. И ты объяснишь мне, ПОЧЕМУ ты подумала, что не отвечать мне три дня было хорошей идеей”. “Видишь ли, вот в чем дело… Я сейчас не дома, но…” “ТОГДА ГДЕ ТЫ?” “Я-я с Кристоффом! Клянусь! Я была у него дома последние три дня, и…” “ЧТО ТЫ ТАМ ДЕЛАЛА?” Анна вздохнула. “Мег, пожалуйста. Я все расскажу тебе, обещаю. Сегодня же. Просто… заедь за мной около пяти, хорошо? Мне нужно немного проветриться на улице, прежде чем я смогу видеть кого-то еще. Со мной будет Кристофф – все это время, не паникуй – и он доведет меня до самого порога”. Какое-то время на том конце стояла тишина, но когда Мег заговорила вновь, ее голос звучал бесконечно мягче; он почти дрожал и теперь, когда гнев оставил ее, он как будто состоял только из беспокойства и страха, накопившихся за эти три дня. “Хорошо. Тогда увидимся в пять. И… Анна?” “Хм?” “... я рада, что с тобой все хорошо”. В пять часов Мег, как штык, стояла у дома Анны. Как только рыжая вышла в коридор, брюнетка практически раздавила ее в медвежьих объятиях, не забывая при этом улыбаться во весь рот и устраивать Анне нагоняй. Через минуту девушка отпустила подругу, отошла от нее на расстояние вытянутой руки и стала внимательно ее изучать на предмет царапин и синяков. Анна на это только рассмеялась. “Честное слово, Мег, я в порядке!” Мег усмехнулась. “Это буду решать я. А теперь пойдем”. Анна, которую Мег буквально взяла на буксир, не могла сдержать улыбку. Запрыгнув на мотоцикл, брюнетка кинула рыжей второй шлем и хлопнула по сиденью, приглашая сесть. Взволнованная уже от близости к мотоциклу, Анна немедленно уселась позади Мег, обняв ее за талию и не обращая внимания на появившийся румянец. Через мгновение они уже мчались по городу, и хотя Анна не знала, куда они едут, ее это не волновало… но только до тех пор, пока они не остановились около кафе-мороженого. Тогда девушка поняла, что это ее еще как волнует. “О. Мой. Бог”. Мег улыбнулась под забралом. Да! Еще одно очко уходит Греции. Сняв шлем и положив его на колени, брюнетка обернулась к Анне, взмахнув при этом волосами. “Я знала, что ты так скажешь”. Анна, все еще держась за талию Мег, с благоговением рассматривала здание. На красной вывеске красовалось “Ральф”, а через окна можно было заметить толпы людей всевозможного возраста и что-то, очень напоминавшее конфетные горы. Мег улыбнулась. “Я искала что-то связанное со сладостями и наткнулась на это место. Все отзывы были… ЭЙ!” Анна вскочила с мотоцикла и рванула к входу, чуть не забыв снять с головы шлем. Обернувшись и послав брюнетке восторженную улыбку, девушка с криком “Пошли быстрее, слоупок!” продолжила бег. Моргнув, Мег повесила шлем, после чего заглушила мотоцикл и, выдвинув подножку, последовала за рыжей. Спустя секунду после того, как она переступила порог, Мег прикрыла рот рукой при виде практически подпрыгивающей от нетерпения Анны, стоявшей в очереди за стариком и маленьким мальчиком. Паренек, кажется, только получил значок “Юных следопытов” – их форма говорит сама за себя. Она быстро подошла к Анне, и та без предупреждения обняла ее. “Мег, ты потрясна, я серьезно. Мороженое – решение всех проблем! Это просто идеальное место”. Мег застыла с неловко поднятыми руками, однако через мгновение ее глаза смягчились. Она улыбнулась и вернула объятия со всей теплотой, с какой только могла. “Нет проблем, кексик. Я и так хотела тебя сюда пригласить, но подумала, что сегодня – идеальный момент”. “Чего желаете, дамы?” За прилавком стоял пугающе крупный мужчина с руками, больше похожими на столбы из мышц, и улыбался им. Девушки на секунду застыли в шоке, прежде чем Анна улыбнулась в ответ. “Чего-нибудь шоколадного”. Он поднял темно-коричневую бровь. “Насколько шоколадное мороженое вы хотите?” Улыбка Анны стала шире. “Насколько шоколадное, насколько у меня хватит денег”. Гигант мгновение смотрел на нее с подозрением, а потом разразился смехом. “Ты мне нравишься! А твоя подруга что возьмет?” Рыжая, только что осознавшая, что все еще обнимает Мег, бросила на ту любопытствующий взгляд. Брюнетка, быстренько просмотрев меню, заказала себе “Рут Бир Флоат”, и гигант, который (как поняла Мег) и был Ральфом, получив оплату, предложил им выбрать столик. Пара кивнула и, отлипнув друг от друга, присела около окна. Наблюдая за Анной, смотрящей на улицу сквозь стекло, брюнетка нервно сцепила руки в замок у себя на коленях. Дерьмо, и что теперь? Должна ли я ждать, когда она сама начнет говорить? Или я должна спросить ее о том, что случилось? Что если она расстроится и начнет плакать? Я не выдержу этого. В этот момент Анна вздохнула. И Мег была шокирована тем, что услышала. “Ханс лишен права на посещение”. “Что?! Почему?” Анна уставилась в стол, грустно улыбнувшись. “Он наступил на те же грабли и превратил другого пациента практически в отбивную, так что… в качестве наказания ему запретили видеться с кем-либо. И я не знаю, как долго это продлится”. Мег на секунду замешкалась, но затем протянула руку вперед и аккуратно накрыла ладонь Анны своей. “Мне жаль, кексик”. Однако в этот момент около Анны возникла маленькая черноволосая девочка, держащая в руках огромное шоколадное мороженое, и грусть в глазах рыжей сменилась беспредельной радостью. “Кто-то заказывал, эм… шоколад?” “Да! Да, я заказывала!” Девочка широко улыбнулась, поставила чашу с мороженым перед Анной и протянула ей ложку, после чего повернулась к Мег: “Сейчас вернусь с вашим Рут Бир Флоат”. Та просто машинально кивнула, пытаясь понять, как много перед ней было мороженого, на которое Анна смотрела, как хищник на жертву. “Хочешь немного?”. Рассеянно спросила рыжая. На что Мег лишь усмехнулась и махнула рукой. “Как будто бы ты поделишься добровольно”. Анна лишь смущенно улыбнулась, прежде чем налечь на мороженое, и после первой же ложки она издала такой восхищенный стон, что брови Мег взлетели вверх, а сама девушка забавно фыркнула. Она знала, что Анна любит шоколад, но, боже мой! Девочка вернулась и вправду очень быстро, поставив на стол напиток восхитительного кремового цвета. Приняв его и поблагодарив, Мег стала ждать, пока Анна не закончит – и это не заняло много времени; спустя 5 минут ложка лязгнула о пустую чашу, и Анна, довольная, откинулась на спинку стула и потянулась. На ее лице возникла ленивая улыбка. “Это. Было потрясающе”. Мег, которая наблюдала за этим с широко раскрытыми глазами, не могла не согласиться с ней. “Как в тебя все это поместилось, кексик?” Анна хихикнула. “Я всегда буду тебе говорить: шоколад – это пища богов. Его никогда не бывает много”. Брюнетка только недоверчиво покачала головой и сделала большой глоток. Поставив стакан обратно, она встретилась взглядом с Анной и посерьезнела. “Я хочу тебя кое о чем спросить”. “О чем?” Брюнетка колебалась. “М-м-м… я хотела тебя спросить о ваших родителях”. Видя молчание Анны, Мег продолжила. “Просто… как ты и Ханс можете жить одни? Ты так молода! Я… я знаю, что твоих родителей больше нет, ну, рядом… но я не знаю, почему. Мне жаль, если я переступаю какие-то границы, мне просто… мне не нравится, что ты одна и в таком состоянии. Да, у тебя есть Кристофф, но…” Анна покачала головой, наклонившись вперед и сцепив руки в замок. “Все в порядке, мне бы тоже было любопытно. Довольно странно, что в наше время шестнадцатилетняя тетеря и ее брат живут в одиночестве. Честно говоря, я шокирована тем, что еще не устроила пожар, потоп или что-то подобное”. Прикрыв глаза и помолчав с минуту, она продолжила. “Ханс и я… живем одни вот уже почти год – с тех самых пор, как мне исполнилось шестнадцать. До этого мы жили на ранчо нашего дяди… я же рассказывала тебе о нем? Именно он – хозяин квартиры. Он оплачивает счета, коммунальные услуги, все… с тех пор, как наши родители погибли”. Мег увидела, как сжались руки Анны, как ее закрытые веки попытались сомкнуться еще плотнее. “На десятилетие свадьбы родители купили билет в круиз. Нас, детей, они оставили у дяди и пообещали, что вернутся через две недели… однако недели шли, а они все не возвращались”. Мег снова взяла руку Анны в свою. “Что произошло?” Анна тяжело вздохнула, открыла глаза и снова тупо уставилась в стол; брюнетка почувствовала, как рука девушки сжалась еще крепче. “Корабль затонул. Они… никого не нашли – океан как будто поглотил их всех. Было… тяжело. Мы с Хансом были всего лишь детьми: восемь – ему и шесть – мне. Нам повезло, что мы могли играть с нашей кузиной, Рапунцель, и таким образом отвлечься от всего этого… Если судить по тому, что рассказал мне дядя, мы были просто раздавлены”. Конечно, вы были раздавлены. Вы только что потеряли родителей. “Получается, ваш дядя заботится о вас?” “Да. Он и его жена – наши крестные, а теперь еще и наши официальные опекуны. Поэтому, пока дядя время от времени наведывается в наши апартаменты, жить одним совершенно нормально; Рапунцель так и вообще почти всегда заходит к нам со своим парнем, ей сейчас 22. Хотя, должна признаться, в последнее время дома было очень одиноко”. Мег молчала, пытаясь удержать слезы. Она прочистила горло и отвела взгляд в сторону. “Знаешь… я могла бы – конечно, если ты этого хочешь – приходить к тебе на ночь? Ну, время от времени. Да хоть сегодня! Я как раз не занята. Так тебе будет, ну… менее одиноко”. Глаза Анны загорелись. “Правда? Но, погоди, разве сегодня не выступают Muses?” Мег застенчиво улыбнулась. “Они выступают каждую субботу”. Затем она скрестила руки на груди и, откивнушись на стуле, продолжила уже с пафосом. “А я не так уж и часто соглашаюсь подчинить себя ужасам ночевки. Тебе следует воспользоваться шансом, кексик, ведь у тебя может не быть другого”. Закончив говорить, брюнетка игриво подмигнула. Отлично, теперь ты не отвертишься. Давай же, соглашайся. “О, да! Конечно! Только… господи, дома наверняка бардак. И сейчас, когда я об этом думаю, мне столько всего нужно сделать: прибраться, купить еды, затеять стирку… боже, возможно, это не такая уж и хорошая идея”. Брюнетка засмеялась. “Как бы там ни было, но ночевка состоится все равно. Надеюсь, часа на уборку тебе хватит, а там уж и я подойду. О, и я захвачу пиццу или что-то подобное, потому что я только что поняла, что ужинали мы исключительно мороженым”. Анна с энтузиазмом кивнула, и Мег не смогла сдержать улыбку. Анна отчаянно убирала в квартире. По правде говоря, она не понимала, когда успела стать такой неряхой; это было просто отвратно. Почему я думала, что вешалка отлично подойдет для сушки лифчика? Она уже почти полностью все пропылесосила, как вдруг услышала звонок. Выключив пылесос, она схватила телефон. “Алло?” “Анна, дорогая? Это Герда”. “Герда? Что случилось? Хансу же не могли уже вернуть право посещения, не так ли?” “Нет, дорогуша, боюсь, он будет лишен их в течение довольно длительного времени”. Анна вздохнула и плюхнулась на диван. “Понятно. Но почему вы позвонили?” Герда прокашлялась, и Анна практически увидела, как женщина по какой-то причине нервничает и теребит свою униформу; после ее ответа девушка буквально подлетела вверх. “Видишь ли, дорогая, я звоню по поводу Эльзы”. “Что-то не так с Эльзой?” По какой-то причине одна только мысль об этом ужаснула Анну. “Нет-нет! С ней всё в порядке – она более нордическая, чем обычно, если такое вообще возможно, однако это ничего. Нет, видишь ли, я звоню, чтобы, ну… я хотела убедиться, что ты придешь к ней в эту среду. Я знаю, это может быть трудно для тебя, учитывая то, что случилось с Хансом, но Эльза действительно наслаждается проведенным с тобой временем. Она будет раздавлена, если не увидит тебя”. Анна моргнула в замешательстве. “С чего вдруг мне не хотеть навестить Эльзу? Она не сделала абсолютно ничего плохого, и мне действительно нравится быть рядом с ней. Она столького достигла за такое короткое время! Как я могу не прийти? А что если я пропущу момент, когда она впервые заговорит?”. “Значит… мы ждем тебя в эту среду?” “Конечно! Передайте Эльзе, что я не остановлюсь до тех пор, пока не найду ее любимый шоколад. Извините, это прозвучало странно, однако она поймет, о чем я”. Рыжая могла чувствовать, как Герда улыбнулась на том конце провода. “Отлично, дорогуша. Эльза будет так рада. Хорошего тебе дня!” Анна засветилась от счастья. “Да, мэм, и вам того же!” После их обмена любезностями Анна первой повесила трубку; Герда же, сидя в офисе лечебницы, сделала это не сразу. Какое-то время она просто сидела, улыбаясь сама себе, а потом с тихим смешком набрала другой номер, терпеливо ожидая ответа. Когда же на том конце, наконец, подняли трубку, она спросила хозяйку дома, и через минуту услышала ее голос. “Кэтрин Хэлланд, слушаю”. “Да, здравствуйте, миссис Хэлланд. Полагаю, с вами все в порядке?.. Отлично! Мне интересно узнать, не заняты ли вы и ваш муж в эту среду. Видите ли, у Эльзы был прорыв”. “Что?! Вы… вы уверены?” “Я уверена в этом больше, чем когда-либо в своей жизни”. На какое-то время повисла тишина, но скоро с того конца провода последовал ответ. “Среда, в четыре”. “Прекрасно. Я сегодня же передам Эльзе”. “Доброго дня”. “И вам того же, миссис Хэлланд”. Герда озорно улыбнулась и положила трубку на телефон. Откинувшись на спинку стула, она усмехнулась. В какой-то момент каждый должен встретиться с родителями. Примечание от автора Привет, чуваки. Простите за ожидание. Начался второй семестр, так что у меня не будет столько времени, как раньше, чтобы отвечать на все ваши потрясные отзывы. Хотите кое-что знать? Вы, ребята, все замечательные, честное слово. Вы все – те, кто оставляет эти длинные, продуманные отзывы, кто пишет в личку... Это делает меня по-настоящему счастливой. О, и еще. Я понятия не имею, кто это сделал, но тот, кто дал этому тексту 9/10 на Tumblr, должен быть осыпан любовью. Вы все должны быть осыпаны любовью. Ваша Cel