A Snowflake in Spring

Когда Кристофф безучастно уставился на нее, Анна почувствовала, как вновь краснеет. Она только что закончила рассказывать ему о том, что произошло в лечебнице и как ее пригласили Хэлланды. Девушка игралась с пальцами, рассеянно покусывая губу и то и дело поглядывая на парня. Неловкое молчание, царившее между лучшими друзьями, нарушалось голосами учеников, что готовились уходить из школы. Сердце девушки забилось быстрее при виде готового заговорить Кристофа, однако через секунду рот парня закрылся обратно, и он продолжил молча таращиться на нее. Рыжая застонала. “Ну же, чувак, скажи что-нибудь!” Кристофф нахмурился, сузив карие глаза. “Ну… что я должен сказать?” “Я не знаю – хоть что-то!” Вздохнув, блондин провел рукой по лицу и ущипнул себя за переносицу. “Послушай, Анна… давай с самого начала. Ты посещаешь симпатичную блондинку в лечебнице, потому что она заставляет тебя смеяться. Приносишь ей шоколад, смешишь ее саму. Игнорируешь факт того, что она может быть – и, скорее всего, так и есть – действительно серьезно больна, по причине того что «эй, она же такая милая». Да, все просто прекрасно, а главное – совершенно безопасно, но вот это? – он убрал руку от лица и серьезно посмотрел на девушку. – Тебе не кажется, что это уже слишком?” Рыжая скрестила руки на груди. “Что ты имеешь в виду?” “Ну же, Анна! Эта девушка – пациентка психиатрической лечебницы, она не в порядке! Ты ведешь себя так, будто она маленький ребенок, с которым ты нянчишься, и это просто какая-то экскурсия! Это ее дом, ее семья. Ты вляпалась по уши!” “Я не обращаюсь с ней, как с маленьким ребенком, так что возьми свои слова обратно!” Парень закатил глаза. “Ты научила ее делать бумажные снежинки. Ты каждую неделю приносишь ей шоколад. Ты разве что не визжишь над ней как над щенком из приюта. Я понимаю, что она… скромная, и для нее, наверно, много значит, что ты находишь время навестить ее, но ты привязываешься. Ты банально даже не обучена ничему – что если на балу что-то пойдет не так? Вдруг у нее случится нервный срыв, или она испугается чего-то и все плохо кончится? Вдруг она попытается причинить тебе…” Если в начале этого спича глаза Анны становились шире, то к его концу они сужались, а в них явственно читался гнев; наконец, она заткнула рот блондина ладонью. “Не смей договаривать. Эльза никогда меня не обидит. Эльза никогда никого не обидит”. Кристофф посмотрел прямо на нее, отрывая руку от лица. “Вот об этом, – прорычал он, повышая голос, – я и говорю! Ты ведешь себя так, будто хорошо ее знаешь, но на самом деле ты почти ничего не знаешь об этой девушке! Все, что тебе известно – она блондинка, она любит шоколад и по какой-то странной причине, которую ты не знаешь, она не произнесла ни слова за последние десять лет! Ты когда-нибудь задумывалась о том, почему она признает только тебя? – смущенная девушка отрицательно покачала головой, и почувствовала, как Кристофф крепче сжимает ее запястье. – Что ж, быть может, тебе стоит начать? Потому что это может вылиться во что-то нездоровое; если она станет зависеть от тебя, то ты крупно облажаешься, потому что мы оба знаем, что у тебя не хватит духу избавиться от нее!” “Она не паразит, болван, а человек, такой же, как и все другие – со своими чувствами и предысторией. И мне все равно, почему она в лечебнице; если она захочет, чтобы я знала причину, то найдет способ рассказать мне. Этот бал не будет чем-то важным! Миссис Хэлланд звонила мне вчера вечером; они уже возили ее домой, и каждый раз все было нормально. Ну… да, она просто сидела в своей комнате и все время читала книги, но все же! Она не собирается выходить из себя или что-то там еще!” “Ну все, с меня хватит, – Кристофф схватил ее за плечи. – Ты этого не знаешь! Ты слишком доверяешь человеку, которого ты не знаешь!” Анна вздохнула. “Кристофф, пожалуйста. Я знаю, что ты просто волнуешься за меня, но мне нужно, чтобы ты меня выслушал. Эльза не опасна. Может быть, я слишком доверяю ей, но я такая, какая есть, и даже если это и приводило меня к беде раньше, я ведь жива и здорова, не так ли? – она подождала, пока парень осторожно кивнет, и продолжила. – Так. Ты прав, когда говоришь мне быть осторожной, ты прав, что я, должно быть, чудная. Да, это так – однако в одном ты ошибаешься. Я действительно понимаю Эльзу. Я не знаю, как или почему, но я понимаю. Все, чего она хочет – это чтобы о ней кто-то заботился, и если этот “кто-то” – я, то это шикарно. И вообще, она не единственная, кто получает удовольствие от общения. Мне нравится быть рядом с ней! Она всегда мила, всегда терпелива, даже когда я болтаю, как идиотка, а когда я вижу, что она переживает по всяким пустякам, я всегда улыбаюсь. Быть с ней… легко. Освежающе”. Закончив свою речь, она слабо улыбнулась своему лучшему другу в надежде, что он поймет. Какое-то время блондин молча смотрел на нее, мягко сжимая плечи девушки и обдумывая услышанное, а затем вздохнул. “Из-за твоего упрямства тебя однажды убьют, – Анна усмехнулась, когда он отпустил ее и выпрямился. – Ладно, делай, что хочешь. Просто помни, что я сказал, хорошо? Я не хочу, чтобы тебя кто-то обидел”. “И кто же собирается обидеть наш милый кексик?” Анна подскочила, когда чья-то рука обняла ее за плечи, а к боку прижалось теплое тело. Она повернула голову и улыбнулась, когда увидела смотрящую на нее сверху вниз Мег. “Хэй, Мег!” Та в свою очередь ухмыльнулась и перевела взгляд на Кристоффа. “И почему это я слышу, что кексик пострадает?” Парень только скрестил руки и пожал плечами. “Просто Анна – это Анна. Упрямая и чересчур доверчивая, как и всегда”. “Это… – Мег слегка нахмурилась, однако продолжила говорить невозмутимо – …было информативно”. Блондин только усмехнулся в ответ. “Мой рот на замке. Если тебе нужна полная история, ты можешь спросить стоящего здесь «кексика»”. Мег прищурилась, глядя на блондина в надежде, что он поддастся силе ее взгляда, но парень был на удивление невозмутим. Он смотрел прямо на нее, так что через мгновение девушка признала свое поражение и снова обратила свое внимание на Анну, которая наблюдала за их гляделками с веселой улыбкой. Брюнетка крепче обняла рыжую за плечи. “Ну, ты его слышала. Выкладывай”. Анна отвернулась, лукаво улыбаясь. “Не-а. Это секрет”. Мег на мгновение удивилась. В мгновение ока ее глаза стали игривыми, а рука, покоящаяся на плечах девушки, схватила голову рыжей в замок, после чего Мег начала щелбанами выбивать из нее правду; губы брюнетки скривились в ухмылке, когда Анна начала немедленно вертеться в ее хватке. “Ну же, рассказывай!” Рыжая хихикнула, пытаясь вырваться из рук старшеклассницы. “Я же сказала, не скажу! Остановись! – смех клокотал у нее в горле, когда Мег сменила тактику: теперь вместо щелбанов она просто энергично ерошила волосы Анны. – Ты портишь мне прическу!” С улыбкой брюнетка отпустила рыжую, которая тут же отпрыгнула в сторону и подняла руки к голове, защищаясь от дальнейших атак. “Ладно, хорошо. В любом случае, мне больше нравится, когда твои волосы распущены”. Вспыхнув, Анна отвела взгляд; Кристофф же с любопытством и с постепенно проступающей улыбкой наблюдал за обменом любезностями. Откашлявшись, чтобы привлечь внимание девушек, он протянул руку повернувшейся к нему Мег. “Не думаю, что были должным образом представлены друг другу. Я Кристофф”. Брюнетка посмотрела на его руку и с улыбкой протянула свою, залившись румянцем при быстром взгляде на Анну. “Мегара. Но ты можешь называть меня Мег, если хочешь. Друг Анны – мой друг”. Отпустив ее руку, Кристофф встал в прежнюю позу и с интересом посмотрел на девушку. “А, ты та цыпочка, которая всегда прогуливает занятия. Это не ты обматерила учителя физкультуры на прошлой неделе, когда он сказать тебе бежать милю вместе с остальными?” Мег сморщила нос от отвращения. “Даже не упоминай эту ходячую бакенбарду. Он такой извращенец: все время пялится на нас, когда мы делаем растяжку… – внезапно ее глаза расширились, и она повернулась к Анне. – Он ведь не следил за тобой, да? Потому что если он это делал, клянусь, я…” Рыжая просто подняла руки, успокаивая брюнетку. “Не волнуйся. Я уверена: то, что Ханс – мой брат, отбивает любое желание даже думать об этом“. Мег еще мгновение выглядела обеспокоенной, однако потом кивнула самой себе и скрестила руки на животе. Ее глаза смягчились, а гранатовые губы исказились в грустной улыбке. “Есть новости о нем? Они собираются вернуть ему права на посещение?” Глаза Анны опустились в пол, наполненные до краев грустью. “Даже не знаю. Когда я была там два дня назад, санитары сказали мне, что он все еще… буйный. Он чуть было не начал новую драку. Думаю, должно пройти еще какое-то время, прежде чем я снова увижу его”. “Ох, кексик, прости, – Мег притянула Анну к себе и обняла, положив щеку на макушку девушки. Анна с благодарностью обняла брюнетку в ответ, обхватив ее за талию, но та, внезапно осознав слова, сказанные рыжей, распахнула глаза и отстранилась. Руки старшеклассницы лежали на плечах Анны, удерживая ее на расстоянии вытянутой руки. – С какой стати ты была там в среду? Если Хансу по-прежнему не предоставили право на посещение, тогда…” Девушка замолчала, сбитая с толку; не помогло ей и то, что рыжая тотчас густо покраснела и начала искать оправдание. Однако Кристофф вмешался прежде, чем она смогла спастись. “Видишь ли, тут вступает в действие фраза «кексик хотят обидеть»”. Вот и все. Мег прищурилась и строго посмотрела на девушку. “Анна. Выкладывай. Сейчас же”. Анна сглотнула, глядя на парня в поисках помощи, но тот только выжидающе поднял брови. В конце концов, девушка вздохнула и посмотрела на Мег. “Я… вроде как навещаю кое-кого в лечебнице некоторое время. Ну, как мне кажется, как минимум месяц. В общем, ее зовут Эльза, она очень милая и совершенно безобидная, но она не говорит – поэтому она там. Я имею в виду, ну, молчание не делает ее психопаткой, она вовсе не психопатка! Я думаю, она просто чего-то боится, но да, она не разговаривает. Я навещаю ее, болтаю с ней и… к тому же, я познакомилась с ее родителями, и они видели нас вместе. Несомненно, с тех пор, как я начала навещать Эльзу, ей стало намного лучше, и родители Эльзы (я думаю, в благодарность) пригласили меня погостить несколько дней и посетить этот весенний бал. Миссис Хэлланд даже платье для меня сшила! Это должно быть очень весело, и я взбудоражена тем, что увижу дом Эльзы, но Кристофф – потому что он идиот – думает, что я вляпалась по уши, хотя это не так!” Мег могла лишь молча и безучастно смотреть на нее, приоткрыв рот. Анна ждала ответа, слегка прикрыв один глаз и морщась, готовая к тому, что на нее накричат второй раз за день. “Так значит… эта Эльза, она не говорит?” “Эм, нет”. “А ты знаешь, почему?” “... нет?” “И ты… собираешься остаться с ее семьей у нее дома, ну, ты знаешь, просто так? Это выглядит примерно так: «Хэй, я совершенно не против жить с психически больным человеком, которого знаю всего месяц, и я не вижу здесь ничего плохого»? – Анна лишь беспомощно пожала плечами. Мег застонала и повернула голову к Кристоффу. – И ты это одобряешь?” “Нет. Но она настроена решительно”. Лавандовые глаза снова встретились с бирюзовым, и Мег какое-то время молчала. Наконец, она вздохнула. “Ты говоришь, эта девушка безобидна? – Анна энергично закивала. – Хорошо. Тогда докажи это”. Рыжая в замешательстве нахмурилась. “Погоди, что?” Мег отпустила плечи рыжей и выпрямилась. Уперев руки в бока и вскинув голову, брюнетка снова посмотрела на крайне смущенную Анну. “Я хочу познакомиться с этой девушкой. Если я окажусь права и она ненормальная, ты не пойдешь. Если же она так мила, как ты говоришь – прекрасно, я не буду тебя останавливать. В конце концов, вечеринка – это весело, так что я не совсем против. Но я обязательно встречусь с ней; мне нужно хотя бы знать, как она выглядит, чтобы – если ты вдруг пропадешь или будешь ранена – я знала, кого мне в этом винить”. “Но Мег, она же не разговаривает! Она едва даже может смотреть на других людей, чего ты от нее ждешь?” “Ничего. Если она действительно такая, то все в порядке – однако я не позволю тебе провести выходные с незнакомцами, никого не предупредив. Я имею в виду: ты хотя бы звонила своему дяде и говорила с ним об этом?” Анна густо покраснела. “Эм… ну, нет”. Теперь был шокирован Кристофф. “Подожди. Твой дядя, твой законный опекун, даже не знает об этом? Ты серьезно приняла это решение сама? А как же Рапунцель? Пожалуйста, скажи мне, что ты написала хотя бы своей кузине!” “... ну, я… я могла бы написать ей, наверное”. Со стоном Кристофф хлопнул себя по лбу. Мег вздохнула, прикрыв глаза и скрестив руки. “Анна, пойми, я не пытаюсь тебя контролировать или что-то еще, я просто беспокоюсь. Я не собираюсь угрожать девушке; очевидно, что она очень чувствительный человек... да, я могу быть сукой, однако я же не бессердечная”. Когда Мег снова открыла глаза, они были очень грустными, поэтому Анне сразу стало нехорошо. Рыжая нахмурилась и на мгновение замолчала. Наконец, она тяжело вздохнула и подняла руки, сдаваясь. “Хорошо, я позвоню Герде и расскажу ей, как обстоит дело. Она – санитар в лечебнице. Если она скажет, что ты сможешь встретиться с Эльзой, то ты можешь пойти со мной в среду – я всегда навещаю ее в этот день. Но я клянусь, Мег, – она жестко посмотрела на девушку, отчего брюнетка отступила назад; однако даже тогда рыжая не отвела взгляда, – если ты сделаешь что-то глупое или она из-за тебя расстроится, я тебя не прощу”. Полные решимости глаза Анны смотрели прямо в слегка обиженные глаза Мег, пока брюнетка не отвернулась первой. “Хорошо, – тон девушки был резок и отрывист. – Тогда в среду. Я буду вежлива. А теперь мне пора идти, отец подберет меня, и мы поедем забирать мотоцикл из мастерской”. С отчетливой категоричностью в голосе Мег повернулась на каблуках и пошла прочь, не обращая внимания на окликнувшую ее Анну. Девушка была раздражена. Я стараюсь быть хорошим другом, а она гадит мне в ответ. Она уже начала спускаться по лестнице в конце коридора, как вдруг замерла при виде поднимающегося по ней Геркулеса. Парень смотрел вниз, так что ему понадобилась секунда, чтобы заметить девушку; при ее виде глаза парня широко распахнулись. “Мег…” Нахмурившись, брюнетка отвернулась. “Чудо-мальчик”. “Мег, я… – Геркулес поднялся, пытаясь встретиться с ней взглядом, – …послушай, мы можем просто поговорить? Прости, что бы я ни сделал, прости меня! Пожалуйста, просто… позволь мне загладить мою вину. Я сделаю все, что должно, я просто… – он потянулся к ее руке. – Я скучаю по тебе”. Как только их кожа соприкоснулась, Мег отпрянула. Девушка вскинула голову и прищурила глаза; гнев в них заставил парня немедленно убрать руку. “О, ты скучаешь по мне? Когда все эти идиоты из футбольной команды, наконец, перестали смеяться над тобой, это уж точно так не выглядело – ты в ту же секунду оставил меня, как будто я была чем-то гадким. Ты проводил с ними каждую свободную минуту… господи, ты превратился в одного из них, и это отвратительно. Сказать, как тебе загладить передо мной вину, Чудо-мальчик? Почему бы тебе не перестать быть ослом и не стать тем Геркулесом, которого я знала! Потому что человек, высмеивающий людей не таких больших, как он, или не таких сильных, как он, и помогающий футбольной команде превратить жизнь Анны в ад из-за того, что сделал ее брат – это не тот человек, с кем у меня есть желание общаться”. И, даже не взглянув на парня, Мэг протиснулась мимо него и продолжила спускаться по лестнице. Проигнорировав желание обернуться. Снова была среда. Наконец-то. Склонившись над столом, Эльза отчаянно пыталась закончить свою последнюю работу до того, как придет Герда и заберет ее к Анне. В этот раз она рисовала в черном скетчбуке, и в таком положении она стояла, по крайней мере, час; сведенная судорогой рука была покрыта графитом, но увлеченная своей работой девушка даже не замечала этого. Ее рука летала по бумаге, крепко сжимая карандаш – однако сосредоточенные голубые глаза, казалось, бегали туда-сюда еще быстрее. Это случалось каждый раз, когда Эльза чувствовала необходимость достать черный блокнот, а чувствовала она ее все чаще и чаще: на днях блондинка листала страницы и, увидев, как сильно нуждалась в нем в последние несколько недель, испугалась, что скетчбук скоро закончится. Через некоторое время ее рука замерла, и Эльза, моргая, уставилась на страницу. На ее лице появилась нежная улыбка, и, кивнув, блондинка отложила карандаш и откинулась на спинку стула. Она не отрывала глаз от рисунка. Мне не терпится увидеть Анну. При мысли о добросердечной, красивой рыжеволосой девушке на лице Эльзы появилась улыбка. Она стала точнее подбирать вкус… последний был восхитительным. Кажется, это был ром? Интересно, что это должно сказать о моей личности?.. Эльза склонила голову набок и, помедлив, протянула руку и нежно погладила рисунок; рука девушки, двигавшаяся вдоль ею же созданных изгибов, уже не была такой твердой, как до этого… а когда глаза начали следить за рукой, блондинка почувствовала жар на щеках… и ниже тоже. Что подумает Анна, если узнает? Если бы я не была столь беспомощна в ее присутствии и не нервничала из-за всего, что делаю, то, возможно, я бы лучше справлялась с ситуацией. Контролировать себя трудно даже тогда, когда мы под присмотром… как я справлюсь со всем этим, когда мы останемся дома наедине? Правда, мама, наверно, не будет выпускать нас из виду в течение дня, но ночью… Девушка погрузилась в мысли с головой, не замечая мягко пульсирующего жара, пустившего корни в нижней части ее живота. Ночью… это совсем другая история. Мы будем спать в разных постелях, но мысль о том, что она так близко… и вечеринка! О, боже, она будет великолепна. Я уверена, мама позаботится о ее платье, так что все пройдет просто безупречно. Интересно, как оно будет выглядеть?.. Открытые плечи, может, даже спина… И как много этих дразнящих веснушек?.. Дыхание девушки сбилось, и она поднесла руку ко рту; вторая рука – а точнее, единственный палец, которым она гладила рисунок – замерла на месте, по-прежнему прижимая бумагу к столу. Блондинка прикусила ноготь большого пальца, отчаянно ища что-нибудь реальное, на что можно было бы отвлечься. Анна… Я была так близка к этому на прошлой неделе. Так близка, и она была прямо напротив меня… если бы только родители задержались в коридоре хотя бы на минуту! Я почти что сделала это, она не успела бы отстраниться… о, Анна. Ей было бы все равно: она бы просто списала это на мою эксцентричность и отшутилась бы. И я бы, наконец, узнала, какая она на вкус. От этой мысли внизу живота стало еще теплее, и рот Эльзы открылся в беззвучном стоне. Блондинка скрестила ноги, отчаянно пытаясь сбросить нарастающее внутри нее приятное напряжение; закрыв глаза и сжав руку, лежащую на столе, в кулак, она прижалась лбом к бумаге. Стой! Держи себя в руках! Молчи, терпи. Скоро придет Герда, никто не должен видеть тебя в таком виде. Особенно Анна. Блондинка попыталась успокоиться, несколько раз вдохнув и выдохнув, но видения Анны в скандально коротких или откровенных платьях продолжали мелькать в ее сознании, возбуждая все сильнее и сильнее. В один момент перед ее глазами возник образ красивой рыжей девушки, облаченной в самое откровенное платье насыщенного фиолетового цвета, с открытыми плечами и чрезвычайно глубоким вырезом, и эта девушка была не в бальном зале, как все до этого – нет, она была в ее комнате. В ее постели. И Анна, дорогая, милая Анна, смотрела на нее снизу вверх своими бирюзовыми глазами, в которых плескалось греховное желание, и ухмылялась, а ее распущенные волосы, как и мечтала Эльза, рассыпались по подушке блондинки волнами расплавленной меди. Зажав рот ладонью, девушка зажмурилась еще сильнее, пытаясь отогнать этот образ, выбросить его из головы. Жар между ее ног теперь стал болезненным, тугим и обжигающим, но таким соблазнительно-сладостным… молчитерпимолчитерпимолчитерпи Но это было бесполезно: ее разум бушевал, как это обычно бывало, когда она позволяла себе потерять самообладание. В последнее время это случалось слишком часто. И когда пылкая Анна, которую она видела перед собой, подняла руку и поманила к себе пальцем, Эльза, будучи чуть ли не загипнотизированной, сдалась… и ее свободная рука медленно потянулась к поясу ее леггинсов. Я… у меня есть время, Анна еще не пришла, я… я могу… Стук в дверь возвестил о прибытии Герды. Эльза замерла, ее глаза распахнулись; кончики ее пальцев были на дюйм или около того под тканью, а кожа блондинки (как и всегда) была прохладной на ощупь. Мысль о том, что она только что собиралась сделать – прямо перед приходом Анны – выбила ее из равновесия. Да, такое происходило и раньше, однако рискнуть заниматься этим среди бела дня, за несколько мгновений до того, как она увидит, обнимет и улыбнется девушке, чье лицо она представляла, чье тело она исследовала… Ты ненасытна. Это мерзко. Анна невинна. Она чиста, она как ангел – это единственное объяснение ее доброты и терпения к тебе и к твоей неспособности вести себя как нормальный человек. А ты используешь ее для удовлетворения своих извращенных плотских фантазий. Подступившие слезы заставили Эльзу зажмуриться, и она медленно обняла саму себя. Но они не извращенные! Это… это нормально! Анна тоже это чувствует! Я знаю, она чувствует! Она… она… Я уверена в этом! … да ведь? Звук поворачивающихся в замке ключей заставил ее вскочить, выпрямив спину, и заозираться в панике по сторонам. Глаза наткнулись на все еще открытый скетчбук, и девушка, бросившись к нему и захлопнув, запихнула блокнот под другие книги, лежавшие на ее столе. Неудобство, что она испытывала между ног, заставило блондинку поежиться, и девушка было подумала о том, чтобы переодеться, но не успела она опомниться, как дверь открылась и вошла Герда. Что ей оставалось делать? Ничего. Эльза снова надела свою маску. “Добрый день, Эльза. Анна уже здесь, может, пойдем к ней? – блондинка молча встала и вышла из комнаты. Она стояла, сложив руки на животе, и смотрела в пол, пока старая женщина запирала ее комнату; когда они шли в зал для посещений, девушка слепо следовала за санитаркой, хотя ее шаги были неуверенными. – Милая, обычно ты не бываешь такой тусклой, когда приезжает мисс Кристиан. Тебе нехорошо?” Эльза боролась с желанием усмехнуться. Надеюсь, вы не ждете ответа. И так как Герда продолжила говорить, было ясно, что не ждет. “Ну, я думаю, что наверняка узнаю это, когда вы увидите друг друга. Если одного взгляда на нее тебе будет недостаточно, чтобы улыбнуться, я определенно пойму, что тут что-то не так. О, и я хочу заранее предупредить: Анна привела подругу”. Эльза остановилась. … что? Хотя слова санитарки были вежливыми, Герда совсем не выглядела счастливой, говоря об этом. “Приятная милая девушка – возможно, немного грубовата, но, тем не менее, очаровательная. Вот мы и пришли; будь вежлива, хорошо? Я вас оставлю”. Эльза моргнула, поняв, что они действительно уже в конце коридора. Последние несколько шагов она шла, спотыкаясь, все еще сбитая с толку словами Герды. Подруга? Я не… “Эльза, вот ты где!” Блондинка подняла глаза и сразу же успокоилась при виде Анны, стоявшей у входа и машущей ей рукой. Эльза переступила порог и вошла в зал, не сводя глаз с рыжей. Анна… Ей хотелось броситься в объятия девушки, чтобы тепло Анны прогнало прочь все ее страхи и стыд, однако мысль о том, что она едва не сделала пять минут назад, остановила ее. Она боялась – боялась, что Анна может что-то понять, если она подойдет слишком близко. Ее руки машинально потянулись к косе и вцепились в нее. Глаза Анны тут же расширились, и Эльза мысленно обругала себя. Идиотка. Теперь она знает, что что-то не так. “Эльза? Что случилось?” Ох, Анна, если бы ты только знала. Если бы только я могла тебе сказать. Блондинка знала о присутствии еще одного человека здесь, в этой комнате. Он сидел за столом, и от него исходила не совсем приятная аура: человек был напряжен и пронизан глубоким подозрением. Как и сама Эльза. Герда предупредила меня, что мы будем не одни. Почему, Анна? Я хочу, чтобы ты была со мной. Я ненавижу себя за это; ненавижу себя за то, что хочу большего, хотя ты уже и так очень много даешь мне… но это правда. Почему с тобой кто-то есть, Анна? Несомненно, этот “кто-то” здесь не ради меня и это не тот, кто хотел бы меня видеть. Иногда я думаю о том, почему ты это делаешь – я никогда не перестану удивляться тому, что ты видишь во мне кого-то, с кем можно проводить время. Я всегда буду бояться, что однажды… однажды ты поймешь, что я этого не стою, и уйдешь. Глаза Эльзы уставились в пол, вся ее фигура ссутулилась, а на лице девушки ясно проступило отчаяние. Анна, заметив это, нахмурилась и, подойдя ближе, потянулась к бледным рукам. Эльза подумала о том, чтобы отстраниться, и даже долю секунды обдумывала эту мысль, однако прикосновение рыжей мгновенно стерло все сомнения из ее головы, и блондинка в одно мгновение сплела их пальцы воедино. Тепло, которое она ощущала от такого близкого, но простого контакта, никогда не переставало успокаивать ее. Эльза смотрела на их переплетенные руки, восхищаясь тем, как загорелая кожа Анны дополняет ее собственную; отчаяние растаяло, и тело девушки расслабилось. У меня так давно никого не было… но теперь у меня есть ты, Анна. И поэтому, пока ты у меня есть – как долго бы это ни длилось – я буду беречь тебя. Глаза девушки закрылись, и она наклонилась вперед, прижимаясь своим лбом ко лбу Анны. Та улыбнулась в ответ, нежно сжимая руки Эльзы. “Я здесь, все хорошо”. Голубые глаза открылись, а от сквозившей в голосе Анны нежности на лице блондинки появилась ласковая улыбка; теперь не было никаких извращенных мыслей – только простая радость от близости с девушкой, которую она обожала… однако когда Анна отстранилась и захихикала, Эльза в замешательстве подняла бровь, а потом и вовсе нахмурилась, увидев посреди лба Анны серую полоску. Что же это? Рыжая снова хихикнула, заметив ее выражение лица. “Эльза, ты что, рисовала? Ты вся в карандаше – это буквально у тебя на лбу написано!” Буквально у меня на… и она вспомнила, как согнулась над столом, прижавшись к своему скетчбуку. О. “Подожди, я сейчас”. Щеки Эльзы вспыхнули, когда Анна облизала большой палец и поднесла ко лбу блондинки, пытаясь оттереть графит; этот палец не особо помогал сдерживать желание, накопившееся в девушке, но ради Анны девушка пыталась бороться с ним. Силой закрыв глаза и затаив дыхание, она ждала, когда Анна закончит. Наконец, после целой вечности, наполненной нежными, дразнящими ласками, рыжая отстранилась, и Эльза судорожно выдохнула. Открыв глаза и увидев гордость на лице Анны, она приподняла уголок рта в кривой усмешке. “Отлично, а теперь ты помоги мне”. Челюсть Эльзы отвисла, а щеки вместе с ушами разве что не запылали. А-Анна? Рыжая только закатила глаза. “Давай, я знаю, что он на лбу, но я не вижу, где именно. Твоя задача – смыть его; в конце концов, именно ты за него в ответе”. Но, но... Взгляд Анны смягчился – должно быть, она заметила смущение Эльзы – и девушка потянулась к правой руке блондинки. “Эльза, не нервничай и не волнуйся. Я знаю, ты справишься”. Эльза смотрела на нее сверху вниз, ища малейший признак страха или отвращения… но его не было. Сердце девушки грозилось вырваться из груди, когда она поднесла дрожащую руку ко рту и, высунув язык, облизала большой палец. Поколебавшись, блондинка потянулась ко лбу Анны, слегка вздрогнув от прикосновения; рыжая просто закрыла глаза и терпеливо ждала с мягкой улыбкой на лице. Глаза Эльзы скользили по лицу Анны, в то время как она убирала оскорбительный графит с ее лба: блондинка считала каждую ресничку, восхищалась каждой веснушкой. Заметив выцветший шрам прямо над правой бровью рыжей, девушка склонила голову набок, любопытствуя, откуда он мог взяться. Стерев графит, Эльза, чьи щеки все еще горели, не сразу отстранилась от рыжей. Анна улыбнулась ей, отчего блондинка, хоть и смущенно отвела взгляд, не смогла сдержать улыбку. “Видишь, Мег? Я же говорила, что Эльза – прелесть!” Мег? А, точно. Незнакомка. Улыбка тут же исчезла с лица Эльзы. “Полегче, кексик, а то грыжу заработаешь”. Кексик? Голос этой девушки, использовавшей такое отвратительное прозвище для Анны, заставил Эльзу нервничать, отчего она, стиснув зубы, вцепилась в косу. Какое право она имеет давать Анне уменьшительные имена? Эльза не сводила глаз с Анны, которая повернулась к своей “подруге” со скрещенными руками. “У меня нет никакой грыжи… я даже не знаю, что это такое. Я просто счастлива видеть ее, вот и все! – Эльза почувствовала, как улыбается, и спрятала губу за косой. Боже упаси, если незнакомка увидит улыбку. Анна же снова повернулась к блондинке и, положив руку ей на плечо, зашептала ей на ухо. – Прости, Элс, но она настаивала. Мег – входит в число моих лучших друзей, и она сказала, что должна встретиться с тобой, прежде чем разрешит мне остаться в твоем доме. Чрезмерная опека на лицо. Все нормально? Я… я могу заставить ее уйти, если тебе с ней некомфортно”. Я полагаю, это имеет смысл, однако кем она себя возомнила? Матерью Анны? Ее защитницей? Умоляю. … а это прозвище говорит о чем-то большем, чем просто “заботливый друг”. При этой мысли Эльза с трудом, но удержалась от злой усмешки – чего не скажешь об опасном прищуре. Анна этого не заметила; ее глаза снова были прикованы к этой Мег. Девушки говорили между собой, но Эльза едва могла разобрать, о чем именно: ее голова была занята мыслями о том, как далеко зашли отношения рыжей и брюнетки. Блондинка невольно закатывала глаза всякий раз, когда слышала резкую, хоть и не злую, речь Мег. Даже ее голос раздражает. Голос Анны гораздо красивее – даже сейчас, когда она спорит… И очень мило спорит. Анна была единственной, чье мнение имело значение. На то, что о ней думала брюнетка, Эльзе было плевать. Подожди, а Анна говорила что-нибудь про эти выходные? Глаза Эльзы расширились, когда она вспомнила, почему эта девушка была здесь. Эльза нуждалась в ее одобрении. Если она его не получит, Анна не сможет поехать вместе с ней. Эльзе придется идти на бал одной, она будет одна в этом огромном пустом доме… … она не увидит Анну в платье. Блондинка сглотнула, напрягшись. Этого произойти не должно. Потянувшись к Анне, Эльза положила руку ей на плечо; рыжая немедленно прекратила спорить и повернулась к ней. Ее глаза расширились, стоило ей увидеть страх на лице Эльзы, и она тут же накрыла ее ладонь своей. “Эльза?” Что я могу сделать? Что я должна сделать? Они так смотрели друг на друга, пока в голове Анны что-то не щелкнуло. Девушка понимающе улыбнулась. “Эльза, – рыжая отпустила руку блондинки, но прежде чем та успела соскучиться по ее касаниям, девушка той же рукой провела по щеке Эльзы. На лице Анны вспыхнул легкий румянец, когда Эльза, прикрыв глаза, прильнула к ее ладони. Большой палец девушки чертил на коже блондинки разные фигуры, и сердце Эльзы, громко стучавшее от страха, начало успокаиваться. – Тебе не нужно ничего никому доказывать. Я доверяю тебе, и только это имеет значение. Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда – не понимаю, почему все так суетятся”. О, Анна… Эльзе захотелось зашипеть от досады, когда незнакомка прочистила горло, удачно нарушив момент. Анна отстранилась и вопросительно посмотрела на Мег, но та сидела со скрещенными руками и закрытыми глазами. Эльза по-прежнему отказывалась смотреть на нее, однако она чувствовала волны обиды – а обиды ли? Или раздражения? – исходящие от брюнетки; в любом случае, что бы это ни было, оно вызывало внутри разума Эльзы что-то темное, жестокое, но радостно извивающееся. Анна, конечно, не обратила на это внимания. “Думаю, я видела достаточно, кексик. Я поняла, она «очаровательна», – А почему у меня такое чувство, будто тебя сейчас стошнит? – наверно, она и мухи не обидит, даже если попытается”. Незнакомка вздохнула, и Эльза почувствовала, как внутри нее кипит азарт. “Я хочу сказать… Я думаю, ты будешь в порядке, если поедешь с ней в эти выходные. Это будет… весело. Полагаю, я удовлетворена”. Блондинка почувствовала облегчение (очень сильное); она была буквально до отвращения довольна собой. Приятное ощущение прижавшейся к ней Анны, заключившей ее в объятия и визжащей от восторга, было вишенкой на торте. Эльза позволила себе слегка улыбнуться, хотя если бы она была честна с собой, ее восторженная улыбка была бы от уха до уха. Обхватив Анну руками, девушка зарылась лицом в сладко пахнущие волосы, скрывая торжествующий взгляд, норовящий вырваться на свободу. “О, подожди, я солгала. Еще одна мелочь, – обе девушки замерли. – Сколько тебе лет, Эльза?” Блондинка подняла голову от волос Анны и удивленно заморгала. Этого девушка никак не ожидала. Она почувствовала, как Анна отстранилась, и когда блондинка посмотрела вниз, их глаза встретились – рыжая слегка откинула голову. Пугающе короткое расстояние между ними заставило Эльзу снова покраснеть, и ей пришлось заставить себя смотреть Анне прямо в глаза, а не на те места, которые могли бы привести к неприятностям. Например, ее губы. “Знаешь, это, вообще-то, хороший вопрос. Почему я не знаю на него ответа? – Анна выглядела неподдельно удивленной. Не без усмешки Эльза нежно улыбнулась рыжей и, высвободившись из объятий девушки, показала сначала все пальцы, а потом загнула большие. Десять и восемь. – О, хорошо, тебе восемнадцать. Ух ты, столько же, сколько и тебе, Мег”. Эльза не смогла не поморщиться в раздражении. О, боже, теперь у нас есть что-то общее. Неприятно. “Хм. Да, кажется, это так”. Судя по голосу брюнетки, у нее были схожие мысли. Ну что ж. Пускай она размышляет. В эти выходные Анна по-прежнему будет принадлежать только мне; я все еще тот человек, кто увидит ее в платье, а не ты. Как обидно: у меня есть четкое ощущение, что тебе бы это понравилось. Если бы только я могла заставить себя позаботиться о ней. Не сдержав самодовольную улыбку, Эльза закрыла глаза и снова заключила Анну в крепкие, слегка собственнические объятия. Рыжая усмехнулась и прижалась к ней, не обращая внимания на то, что Эльза уставилась в пол, недалеко от того места, где стояла Мег. А Мег могла только смотреть, прищурившись. Эльза, наконец, смогла дать название тому чувству, которое она ощутила ранее – и чувство это усиливалось, пока она стояла рядом со свернувшейся калачиком Анной. Ревнуешь, “друг”? Но почему? В конце концов, Эльза “очаровательна”, Эльза “и мухи не обидит, даже если попытается”. Прости меня, Анна, однако… … эта незнакомка недооценивает меня. Примечание от автора Всем привет. Я переписала эту главу, потому что не была ею полностью довольна; я сделала мысли Эльзы слишком резкими, а также, глядя на взаимоотношения Эльзы и Мег, поняла, что в нескольких местах они ведут себя немного вне своих характеров, поэтому кое-что переделала на этот счет. Надеюсь, вы меня не ненавидите! Всем любви, и спасибо, что терпите меня :) Ваша Cel