***
По правде говоря, прошло уже больше получаса, однако Анна была не против подождать; лежа на диване и используя рюкзак как подушку, она вдыхала запах дома, с улыбкой уютно устраиваясь в родном для нее месте. Да, ее кровать в доме Эльзы была фантастически мягкой, но ничто не могло сравниться с пребыванием в собственном доме в окружении милых сердцу вещей. Вообще, это довольно странное выражение. Я даже толком ничего не чувствую… почему дома у кого-то другого всегда есть какой-то запах, а свой собственный дом не пахнет совсем? Анна приподнялась с дивана и, вытянув шею, глубоко, со свистом, вдохнула, пытаясь уловить хотя бы малейший намек на то, как она пахнет. Не дыша какое-то время и наморщив лоб, она смаковала этот запах… или его отсутствие. С преувеличенным вздохом девушка перевернулась и плюхнулась обратно на рюкзак, вздрогнув, когда подбородком ударилась об один из замков. “Сдаюсь. Полагаю, я никогда не узнаю”. Внезапно ее задний карман завибрировал. Вздрогнув, девушка достала телефон и, усмехнувшись, увидев, что звонит Мэг, ответила на звонок. “Алло? Ты уже здесь? Хорошо, родная, спущусь через секунду!” Скатившись с дивана, радостная рыжая помчалась к выходу, пытаясь одновременно надеть и зашнуровать кроссовки. Дважды завязав шнурки на одной и лишь наполовину завязав на второй (посчитав, что этого будет достаточно), оставив при этом полузавязанный узел болтаться, она вышла из квартиры, заперев за собой дверь. Внизу ее уже ждала Мэг, вновь спорящая с Джимом, и Анна усмехнулась при виде этой картины. Швейцар что-то считал, загибая пальцы, и, скорее всего, это были причины, по которым его мотоцикл был лучше того, что у девушки, в то время как сама Мэг просто скучающе смотрела на него, скрестив руки на груди. Рассмотрев Джима получше, Анна удивленно подняла брови: обычно темпераментный (однако очень привлекательный, рыжая без труда признавала это) молодой человек выглядел неопрятно и слегка… бездомно. Сегодня же он выглядел как джентльмен – крысиный хвост был отрезан, волосы аккуратно подстрижены и причесаны, а золотое кольцо, которое обычно парень носил в ухе, отсутствовало. Она склонила голову набок, раздумывая, что же могло послужить причиной преображения Хокинса; наконец, она встала между спорящими брюнетами, положив им руки на плечи в успокаивающем жесте. “Ну-ну, ребята, вы оба хороши, – Мэг на это только фыркнула и тряхнула головой. У швейцара же совесть была еще на месте, так что он в смущении потер затылок. Анна с усмешкой посмотрела на него. – Итак, Джим, сегодня ты потрясающе выглядишь. Что случилось? Неужели твоя мама, наконец, отрезала тебе твой конский хвостик, пока ты спал?” “Это был не конский хвост! – парень прищурился и, отведя взгляд, скрестил руки. Плечи его при этом поникли, как у обидчивого ребенка. – Просто дядя Сильвер не упустил выпавший ему шанс; в пятницу, вскоре после того, как ты уехала, нам позвонила его команда. Они обнаружили на новой шахте богатую жилу или что-то в этом духе, так что дядя закатил шикарную вечеринку. Наверное, он потратил половину от того, что эта шахта может принести ему, но, – тут в голосе Джима послышалась привязанность, – эта голова садовая все равно не станет слушать”. “И… твоя мама заставила тебя постричься, чтобы ты хорошо выглядел?” Джим вновь посмотрел на нее. “Почему ты так уверена, что меня заставила мама? Что, если я просто захотел постричься?” Когда Анна с совершенно невинным выражением лица ответила “Потому что ты делаешь все, что тебе говорит мама”, Мэг рассмеялась во весь голос, отчего Джим, пробормотав что-то насчет проверки котла отопления, сбежал с пунцовыми щеки. Брюнетка же продолжала хохотать, одной рукой вцепившись в плечо Анны, чтобы не упасть. “О, Господи, кексик, это было потрясно, – снова усмехнулась Мэг, старательно вытирая слезы. Наконец, взяв себя в руки, девушка широко улыбнулась и крепко обняла Анну. – Я рада, что ты здесь, коротышка”. С такой же улыбкой рыжая обняла ее в ответ. Какое-то время она наслаждалась теплом, однако затем сделала шаг назад и покрутилась. “Видишь? Цела и невредима!” Мэг вздернула бровь и с ухмылкой ущипнула Анну за щеку, хихикнув, когда та протестующе вскрикнула. “Ладно, нахалка, я уяснила. А теперь пошли, накормим тебя шоколадом; я почти уверена, что у тебя ломка от его нехватки, иначе весь этот поток дерзости от тебя я объяснить не могу, – брюнетка удерживала щеку рыжей еще мгновение, улыбаясь теперь уже нахмуренной девушке. Хмурость эта, конечно, была какой угодно, но не пугающей, особенно если учитывать то, что кожа на щеке Анны была довольно комично натянута. – Пошли, я сегодня на мотоцикле”. В одно мгновение лицо рыжей засияло, и когда Мэг отпустила таки щеку бедняжки, Анна с восторженным криком вскинула кулак в воздух и рванула к дверям, оставив брюнетку идти позади. К тому времени, как Мэг, закатив глаза, вышла на улицу, перевозбужденная рыжая уже сидела на “Ямахе” с надетым шлемом и подпрыгивала на сиденье. “Быстрее, копуша!” “Я тут кое-что подумала: если тебе от меня нужен только байк, почему бы тебе не приобрести свой?” “А-ха-ха. Очень смешно”. Перекинув ногу и усевшись перед Анной, брюнетка самодовольно кинула через плечо “Я так и думала”, после чего надела собственный шлем и улыбнулась до ушей, когда услышала хихиканье рыжей. “Мы обе знаем, что, скорее всего, я врежусь в первый же фонарный столб и разобьюсь, – приятное тепло Анны, прижавшейся к ней со спины и обнимающей за талию, заставило озорную ухмылку Мэг стать мягче и нежнее. – Кроме того, зачем мне самой садиться за руль, когда у меня есть личный водитель?” На это Мэг только покачала головой и притворно-раздраженно вздохнула, после чего завела двигатель и оттолкнулась от тротуара. Через двадцать минут они уже сидели у Ральфа; Анна была готова вгрызаться в свое супер-шоколадное-черт-возьми-как-это-можно-съесть-и-не-заработать-диабет мороженое, а Мэг сидела, как обычно закинув ногу на ногу, и теребила в стакане соломинку. “Итак, кексик, я даю тебе пять минут, чтобы ты изничтожила эту штуку – а я знаю, ты можешь – а потом ты мне рассказываешь в красках о своих выходных. Ферштейн?” Рыжая шутливо отсалютовала ей и усмехнулась. “Слушаюсь, капитан!” И, к отвращению Мэг, пяти минут оказалось достаточно. Когда ложка в последний раз звякнула о миску, брюнетка, пряча взгляд, пододвинула к Анне держатель для салфеток, и та, пробормотав слова благодарности, приступила к трудному процессу приведения себя в порядок. “Никогда не перестану удивляться тому, куда ты все это деваешь, кексик. Меня это приводит в ужас”. “Оно девается прямиком в мое самое лучшее место, – убрав салфетку от лица, Анна показала девушке язык и с довольным стоном откинулась на спинку стула. – Шоколад для меня как топливо”. “Топливо, говоришь, – подняв бровь, Мэг посерьезнела и, положив локти на стол, подалась вперед. – Итак, Анна, у тебя есть топливо, у тебя есть слушатель. Расскажи мне, как прошли твои выходные”. Брови рыжей сошлись на переносице, а улыбка исчезла. “Ну… все прошло отлично. Весело! Было весело. Все было великолепно. Я не споткнулась о саму себя или еще что-то в этом духе, так что я пережила ночь, не опозорившись слишком уж сильно. Но, по правде говоря, один раз я все-таки упала, однако потом я… да! Я встретила свою кузину! Оказывается, ранчо моего дяди расположено по соседству с ранчо родителей Эльзы! Странно, правда? Ну, я к тому, что кто бы мог подумать? Да, конечно, если рассуждать здраво, то вокруг ранчо были, в основном, поля и лес, так что это еще с какой стороны посмотреть, что они рядом, но все же! – она нервно усмехнулась, отчаянно пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица, когда поймала пристальный взгляд Мэг. – Мир тесен, не правда ли?” “А что насчет… Эльзы?” Девушка, чей правый глаз слегка начал дергаться, сглотнула. “А ч-что насчет нее?” Мэг молчала. Ее взгляд стал жестче, рот превратился в тонкую линию, а сама девушка подалась вперед; лавандовые глаза пристально смотрели на Анну, отчего рыжая покраснела, втянула голову в плечи и, в конце концов, отвернулась, уставившись в пол и время от времени поднимая глаза от своих рук и искоса поглядывая на брюнетку. Поняв, насколько ей было неловко, Мэг потупилась и со вздохом протянула руку и накрыла ею ладонь Анны, отчего та подпрыгнула от неожиданности, однако села ровно и посмотрела на девушку в ответ. “Послушай, кексик, я просто хочу убедиться, что у тебя все в порядке. Если между вами что-то произошло, тебе не нужно говорить мне, это ваше дело, – глаза Анны загорелись от удивления. – Но… если что-то случится… тогда я хотела бы, чтобы ты была готова мне рассказать об этом, – тут рыжая непонимающе уставилась на нее, и Мэг почувствовала, как к ее щекам приливает жар. Отдернув руку, она скрестила их на груди и откинулась назад. Теперь настал ее черед смущенно отвернуться. – Я имею в виду, друзья ведь для этого и нужны?” На мгновение между ними воцарилось молчание. Анна склонила голову набок и вновь уставилась на свои колени; она рассеянно играла большими пальцами, покусывая губу и размышляя. “... ты собираешься допивать?” Прежде чем Мэг успела ответить, Анна схватила ее стакан и подтянула к себе, не обращая внимания на протесты брюнетки; поднеся соломинку к губам, рыжая отхлебнула напиток, в то время как Мэг сердито смотрела на нее с другой стороны стола. “... я расскажу тебе, – Анна поставила стакан обратно и непроницаемыми глазами уставилась на стол. – Просто сначала мне нужно кое в чем разобраться. Эльза в порядке… мы обе в порядке. Это… – рыжая вздохнула и взлохматила челку. – В эти выходные много чего произошло, понимаешь? Ничего плохого! – воскликнула она, когда Мэг было открыла рот, чтобы что-то сказать. – Ничего плохого…” Она замолчала, и Мэг наклонилась к ней через стол. “Ничего плохого… но и ничего хорошего?” “Я бы так не сказала… На самом деле, мне было очень весело на балу; если так говорить, мне было весело большую часть выходных. Я просто… многое узнала – об Эльзе, о ее семье… может быть, даже о себе. И мне нужно немного времени, чтобы все это обдумать и понять, что я чувствую по этому поводу. Вообще… Я думаю, я знаю, что я чувствую, и знаю, что должна чувствовать по поводу этих чувств, но, если говорить честно, то я не уверена в том, как именно я ко всему этому отношусь на самом деле. Это как если кто-то скажет тебе, что ты завалила тест, а потом ты обнаруживаешь, что сдала его на отлично, то часть тебя будет чувствовать себя не очень хорошо, в то время как другая будет хотеть танцевать и петь во весь голос, и ты разрываешься между ними, не понимая, что тебе делать… так что ты просто неловко стоишь и пытаешься во всем этом разобраться”. Мэг рассеянно заморгала, пытаясь разобраться в словах Анны, а та только вздохнула и, положив голову на руки, отодвинула недопитый коктейль обратно к брюнетке. “Слушай, просто не обращай внимания на мой словесный понос, пожалуйста”. “Эм, нет. Кажется, я поняла. Ты просто не уверена, как обстоят дела, не так ли? – Анна кивнула. – Ну… а вы с Эльзой все еще, прости за формулировку, разговариваете?” “Конечно! – рыжая подняла голову. – Говорю же, все в порядке. Я все еще собираюсь навестить ее в среду”. “Хорошо, кексик, – после минутного раздумья брюнетка кивнула и встала. – Думаю, тебе нужно время, чтобы привести мозги в порядок и вернуться в реальный мир, так что я не буду тебя тормошить и дам возможность разобраться с тем, что творится в твоей ошарашенной крохотной голове. Но когда ты, наконец, все утрясешь, мы можем вернуться сюда за второй порцией мороженого… и, может быть, я даже смогу полноценно насладиться своим коктейлем”. Анна смущенно улыбнулась, однако также встала и вслед за Мэг вышла из кафе. Позже, ночью, Анна лежала в постели, уставившись в потолок. Казалось, она не двигалась целую вечность, да и то, собиралась ли двигаться, тоже было под вопросом. Ее мысли мчались со сверхсветовой скоростью, одна за другой. В течение всего дня она была рассеянна; ее разговор с Мэг был загадочным до абсурда, и это странное состояние только ухудшилось, когда девушка высадила ее у дома – дома, где рыжая была одна и где ее разум мог позволить себе разыграться на всю катушку, не причиняя девушке ничего другого, кроме боли. Анна вздохнула. Могу ли… могу ли я винить себя? Все так запутанно. Что я должна думать? Что я должна чувствовать? … что я буду делать, когда увижу ее в среду? Девушка зажмурилась, вновь проигрывая произошедшее у себя в голове. Это случилось всего несколько часов назад, прямо перед тем, как миссис Хэлланд отвезла ее домой. *** ((Ранее в тот же день)) Анна с Эльзой тогда только отобедали с ее родителями, и обед прошел прекрасно: взрослые не спрашивали девушек ни об их таинственном исчезновении этой ночью, ни о том, как они провели утро. Антон, как и всегда, был очарователен, а на лице Кэтрин царила та же безмятежная улыбка, что и вчера. После обеда женщина сообщила Анне, чтобы та была готова к трем часам, и рыжая с улыбкой кивнула, почувствовав при этом облегчение: все те упрекающие взгляды и вся та неловкость, что виделись ей, оказались ее же выдумкой. Каждый шаг, что делала Анна по лестнице, наполнял ее голову мыслями о доме и Хансе; ей предстояло вернуться в реальный мир, так что, погруженная в размышления, она не заметила, как Эльза наблюдает за ней. “Я пойду соберу вещи, ладно? – рассеянно пробормотала она. – Я потом зайду к тебе, как закончу”. Блондинка настороженно посмотрела на нее, закусив губу, после чего кивнула и направилась в свою комнату. Анна смотрела ей вслед, разглядывая косу, заплетенную ею этим утром: та выглядела гораздо аккуратнее, чем обычно – возможно, потому, что по какой-то причине Эльза практически не дотрагивалась до нее. И это было странно, учитывая тот факт, что блондинка постоянно играла со своими волосами; сегодня же рыжая могла припомнить только легкое приглаживание челки со стороны девушки. Когда дверь в комнату Эльзы закрылась, Анна моргнула и тоже направилась к себе; подняв с пола рюкзак и кинув его на кровать, она взяла пижаму, небрежно лежащую на одеяле с самого утра, и, не складывая ее, просто запихнула внутрь. Сменная одежда уже лежала на дне рюкзака, так что все, что ей оставалось положить – это приставку, телефон и зубную щетку. Ну, щетку я могу захватить по пути в комнату Эльзы… Дотянувшись до Nintendo, которая лежала на прикроватной тумбочке, девушка закинула его в рюкзак, после чего подошла к туалетному столику, на котором заряжался телефон; не проверяя сообщения или пропущенные вызовы, она сунула его в задний карман, после чего как можно быстрее свернула зарядку. Положив все, кроме зубной щетки, рыжая застегнула рюкзак, решив, что засунет щетку в один из боковых карманов, и направилась за ней в ванную, и когда она уже была готова взять ее с раковины, что-то заставило ее остановиться и повернуться в сторону двери, ведущей в комнату Эльзы. … все ли будет хорошо? Со мной, с ней? Она ведь завтра возвращается в лечебницу, назад, к мешковатым свитерам и посещениям раз в неделю… А я? Я снова в школу. На мне висит работа по истории, над которой я как раз должна была посидеть в эти выходные, но урок только во вторник, так что, скорее всего, успею ее сделать завтра вечером. Теперь, без визитов к Хансу, я могу… Мысль о брате заставила девушку нахмуриться. Ханс все еще был поводом для беспокойства – проблемой, которая давно терзала ее, однако на которую она закрыла глаза во время этих выходных. Как он там, без нее? Что они с ним делают? Что, если все стало только хуже, если он снова начал драку? Вдруг они с тем парнем снова подрались? Вдруг все куда серьезнее, чем было в тот раз? О, Господи… он ведь может сейчас лежать на больничной койке, а я даже не знаю об этом!.. Хотя нет, этого не может быть – ну, мне бы обязательно сообщили, если бы с ним случилось что-то серьезное, так ведь? Они не могут просто взять и скрыть от меня нечто настолько важное! Это невозможно! Анна закусила губу и взъерошила волосы, вновь видя перед собой Ханса, избивающего другого парня; вновь видя его перекошенное от гнева лицо и слыша из его уст свое имя. Нахмуренная и терзаемая мыслями, рыжая начала массировать виски. Господи… Почему жизнь не может быть проще? Не скучнее, нет… но без всей этой нервотрепки было бы куда как лучше. Тряхнув головой, девушка вновь посмотрела на дверь. Как ни странно, несмотря на все то, что произошло между ними, Эльза была единственным человеком, от которого у нее не шалили нервы – да, иногда между ними возникала определенная неловкость, особенно после пятницы, и, честно говоря, Анна понятия не имела, кем они теперь приходятся друг другу … однако ничто из этого не имело значения, когда они были вместе. Любой их контакт – “словесный” ли или телесный – хоть и мог быть неуклюжим и с чужой точки зрения односторонним, всегда грел ее изнутри. Задержав дыхание, Анна подошла к двери и, замерев на мгновение, приоткрыла ее, заглянув в получившуюся щель в попытке увидеть, чем занята Эльза. Блондинка, одетая в фиолетовую блузку с открытыми плечами, сидела на кровати спиной к двери, и Анне открывался прекрасный вид на шею девушки. Бледная кожа Эльзы практически светилась на свету, и рыжая прищурилась, пытаясь разглядеть малозаметные веснушки блондинки; поняв, что отсюда ей их не видно и что ей придется подойти ближе, она испытала легкое разочарование… но затем девушка сделала шаг, и разочарование исчезло. Выдохнув, Анна медленно пошла вперед и на середине пути поняла, что рука Эльзы летает взад-вперед над каким-то рисунком. Склонив голову набок, рыжая с любопытством наблюдала за ней, колеблясь: она хотела забраться на кровать блондинки, но боялась испугать ее; однако когда ее колено уперлось в матрас, а Эльза никак не отреагировала на это, Анна – столь же медленно – все же забралась. Аккуратно, чтобы не потревожить Эльзу, рыжая заглянула той за плечо… и когда она увидела, что та рисовала, еле-еле смогла сдержать восторженный визг. Из скетчбука на нее смотрела лиса, любимейшее животное Анны. Наклоненные вперед черные ушки настороженно топорщились, голова с блестящими змеевидными глазами была слегка наклонена к зрителю… каким-то образом Эльзе удалось создать животное, что в малейшей своей детали излучало спокойствие, будь то тени, игравшие на меху, или лукавые глаза. Рыжая не смогла сдержать широкую улыбку. Это так мило… но почему лиса? Анна перевела взгляд на Эльзу, которая была так поглощена работой, что даже не заметила ее, и, воспользовавшись этим, рыжая решила полюбоваться Эльзой вблизи. Девушка прошлась взглядом вдоль маленького носа блондинки, пересчитала каждую бледную веснушку на ее щеках; она трепетала перед длинными ресницами Эльзы, хотя они были больше похожи на бабочек, чем на просто ресницы. Наклонившись ближе, Анна задумалась над чудесными волосами блондинки, удивляясь, как, во имя всего святого, ее челка держится зачесанной назад. Самым очевидным ответом был гель для волос, однако рыжая самолично сделала Эльзе этим утром прическу, так что точно знала, что та не использовала ни единого средства для укладки. Поразмышляв еще несколько мгновений и прикинув разные варианты, Анна, наконец, оставила этот вопрос и сосредоточилась на лице Эльзы. Я и правда забыла, насколько потрясающей она может быть… это просто невозможно. И, кроме того, она до ужаса милая. Так девушка и смотрела на блондинку, не подозревая, что ее сердце бьется, как бешеное, а ее улыбка больше походит на глупую… но когда Эльза высунула язык, желая облизнуть губы, Анна поймала себя на том, что она пялится. Беззастенчиво. Губы Эльзы казались такими мягкими… веки Анны затрепетали, когда она вспомнила прошлую ночь – ночь, когда эти губы были окрашены под стать платью блондинки в потрясающий вишнево-красный цвет. Теперь же, без макияжа, они были розовыми, подобно лепесткам цветов… и как ни странно, казались еще более гипнотизирующими. Анна не заметила, что наклонилась к Эльзе практически вплотную, даже тогда, когда рука блондинки замерла. По-прежнему не чувствуя тепла Анны рядом с собой, Эльза внимательно рассматривала нарисованное; ее голубые глаза метались по бумаге, подмечая каждую деталь. Хотя будущее изображение ясно стояло перед ее внутренним взором, самому рисунку не хватало… чего-то, так что блондинка отложила карандаш в сторону и со вздохом потерла свой лоб. Только после этого она почувствовала теплое дыхание у своего уха. Ее пробило на дрожь, и девушка резко повернула голову, наткнувшись на затуманенные бирюзовые глаза. Они были очень близко, полуприкрытые и приковывающие к себе. Эльза замерла; ее сердце остановилось, а глаза широко раскрылись в смущении и потрясении. Анна, в свою очередь, не отшатнулась. Ее глаза с расширившимися зрачками не отрывались от губ Эльзы. Прошла секунда, другая; обе девушки оказались так близко друг к другу, что почти касались лбами, и вот кратчайший миг касания... Инстинктивно Анна закрыла глаза и подалась вперед, борясь с желанием вздрогнуть в тот момент, когда их губы встретились. Губы Эльзы были такими же мягкими, какими и казались, такими же теплыми… и такими податливыми. На одно-единственное мгновение в голове Анны не было никаких других мыслей, кроме теплые, мягкие, потрясающие и еще. Однако этот момент прошел. Какая-то часть мозга рыжей уловила резкий вдох, который раздался где-то перед ней, почувствовала легкую дрожь, которая сотрясла тело Эльзы, и вмиг ее голову наполнили крики ‘Что ты творишь?! Зачем ты это сделала? Прочь от нее!’. С резко распахнувшимися глазами Анна резко отодвинулась, едва не упав на матрас. О, Господи Господи Господи… Губы Эльзы слегка приоткрылись, стоило Анне отстраниться, и рыжая в ужасе наблюдала, как закрытые глаза напротив медленно открываются, а открывшись – рассеянно смотрят на кровать. Сердце Анны бешено колотилось в груди, и когда глаза девушек, наконец, встретились, она вцепилась в одеяло под собой. Во взгляде Эльзы было что-то особое… такое искреннее детское удивление, что рыжая почувствовала себя недостойной смотреть на нее. Ей казалось, что прямо сейчас она упустила нечто важное, упустила – и даже не заметила как. Девушки в тишине смотрели друг на друга, и когда Анне уже казалось, что она сумела взять себя в руки, Эльза поднесла руку ко рту и нежно коснулась кончиками пальцев своей нижней губы, прикрыв глаза; мечтательная улыбка вместе с румянцем возникли на ее лице. Рыжая сглотнула, не в силах сфокусироваться ни на чем другом, помимо опьяненного блаженством лица блондинки, и в этот момент девушка поняла, что ее собственные губы колет чертовски сильно. Ей это понравилось. Она наслаждалась поцелуем от начала и до конца. Не круто, Анна! Совсем не круто! Ты не можешь просто так возникать из ниоткуда и… делать то, что ты сделала! И без разницы, понравилось ей это или нет, она… погоди, что? Нет, нет и нет; ты не воспользуешься чувствами Эльзы для того, чтобы оправдать свою низменность! Именно поэтому, Анна, мы и стучим; именно поэтому мы сообщаем о нашем присутствии, чтобы в итоге не застать человека врасплох и не поцеловать его просто потому что! Это ненормально! “Э-Эльза, прости, я... – голос девушки дрожал, даже скрипел. Рыжая вновь сглотнула и покраснела пуще прежнего. – Я…” “Прости”?! Думаешь, твое “прости” все исправит? Ты дура, Анна! Дура, дура, дура! Меж тем туман из глаз Эльзы исчезал, а сами глаза начали фокусироваться. Анна содрогнулась, когда блондинка пошевелилась. Подарив девушке напротив лучезарную улыбку, Эльза было подалась вперед, но замерла, увидев панику на лице рыжей – увидев, как та напряглась и была готова отстраниться. В следующий миг одна из рук легла на ладонь Анны, переплетая их пальцы, а другая крепко ухватила подбородок рыжей, удерживая девушку на месте. Глаза блондинки смотрели на Анну изучающе… и при этом спокойно; они были серьезны, однако очень нежны и в них уже не было прежней ошеломленности. Как только девушка убедилась, что рыжая не сбежит, она замерла, удерживая зрительный контакт даже тогда, когда Анна начала рассыпаться в извинениях. “Я… мне надо кое-что объяснить тебе, я… я сидела вот здесь, а п-потом просто захотела посмотреть, что ты рисуешь, и я смотрела на тебя, а потом ты повернулась, и я-я… прости, я не…” Боль наполнила сощурившиеся глаза Эльзы вместе с тем, как ее доверие пошатнулось. Анна заметила эту перемену настроения; она всмотрелась в лицо Эльзы… и чем дольше девушка смотрела, тем меньше ее колотило. … я не могу сказать, что не хотела этого. Я не могу. Это было бы несправедливо… и это было бы неправдой. Но это ведь неправильно! Я… я чувствую, что использую ее; я ведь знаю, что у нее ко мне есть определенные чувства, однако… что насчет меня? Эльза такая милая, такая потрясающая. Что, если я сделаю ей больно? Ты не заслуживаешь такого, Эльза, ты заслуживаешь быть счастливой. Счастливой с кем-то, кто не хочет для тебя ничего, кроме как самого лучшего. С кем-то, у кого нет миллиона других забот. Эльза, я… “Я… я не хочу причинять тебе боль”. Глаза обоих девушек расширились от этого признания; Анна зажала себе рот свободной рукой, а Эльзе в шоке уставилась на нее, открыв рот и ослабив хватку на подбородке девушки напротив. В этот момент в дверь постучали. Рыжая подскочила и вновь отстранилась, а Эльза быстро захлопнула скетчбук. “Девочки? – в дверях с улыбкой стояла Кэтрин. – Анна, дорогая, ты не будешь против, если мы уедем немного раньше? Мне только что позвонили; в половину четвертого мне уже надо быть в городе, чтобы кое с кем встретиться. К тому же, если мы поедем сейчас, то в пятнадцать минут четвертого ты уже будешь дома”. “Эм… – рыжая бросила быстрый взгляд на Эльзу, которая все еще смотрела на нее широкими глазами, и кивнула. В конце концов, хозяевами здесь были Хэлланды, и она не собиралась спорить перед возвращением. – Нет, конечно, нет”. Лгунья. Есть ведь еще одна причина, по которой ты хочешь уехать прямо сейчас. Ты просто сбегаешь. Трусиха. Проигнорировав свою совесть, она встала. “Мне только нужно сбегать за рюкзаком”. Кэтрин кивнула в ответ. “Отлично. Оставлю вас наедине, чтобы вы могли попрощаться. Встретимся в холле, мисс Кристиан; полагаю, вы уже знаете дорогу, верно?” Улыбнувшись снова, когда Анна моргнула глазами в знак согласия, женщина вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. На мгновение воцарилась мертвая тишина. Проведя рукой по волосам и почесав затылок, рыжая почувствовала, как ее спину жгут глаза Эльзы, и, бросив “Эмм... мне нужно идти, за рюкзаком” практически побежала в ванную; схватив зубную щетку, она быстро вернулась к рюкзаку и, бросив ее в один из боковых карманов, застегнула молнию, после чего закинула его на плечо и глубоко вздохнула, задержав при этом дыхание в попытке успокоиться. Когда она почувствовала чью-то руку на своем плече, она была готова закричать, но когда обладатель руки повернул ее лицом к себе, когда она увидела улыбающуюся Эльзу, желание закричать пропало. Лицо блондинки было спокойным, а глаза блестели, смотря на смущающуюся Анну. “Э-Эльза, я…” Внезапно руки блондинки обхватили ее лицо, и последнее, что увидела рыжая в осознанном состоянии – это закрытые глаза Эльзы. Анна резко вздохнула; в тот момент, когда теплые губы Эльзы, яростные и в то же время нежные, помнящие о каждой унции дарованного ранее наслаждения, прижались к ее собственным, мозг девушки буквально взорвался. Потребовалось всего мгновение для того, чтобы глаза Анны закрылись, и когда рациональность поддалась тому чувству правильности, которое она чувствовала ранее и которое сейчас било ключом, тело девушки расслабилось. Эльза отстранилась первой, борясь с желанием улыбнуться при виде все еще прикрытых глаз рыжей. Наконец, те медленно открылись, сначала подернутые дымкой, однако постепенно, по мере осознания того, что только что произошло, эта дымка начала развеваться. Когда Анна посмотрела на Эльзу и увидела появившуюся таки улыбку блондинки, она тут же отвела взгляд, опустив его в пол, и покраснела. В следующий миг девушка машинально отстранилась, пробормотав дрожащим голосом “Спасибо за эти выходные”, и направилась к двери; открыв ее, она заколебалась. Закусив губу, Анна бросила быстрый взгляд через плечо. Эльза стояла там же, где и была, и в ее глазах не было ничего, кроме чистой, искренней привязанности и, без сомнения, чего-то еще. Найдя в себе силы лишь для того, чтобы тихонько помахать на прощание, рыжая убежала вниз.***
((В комнате Анны)) Дорога назад была неловкой – по крайней мере, для рыжей. Кэтрин пыталась вовлечь ее в разговор, но мозг девушки большую часть пути находился в астрале; лишь когда до ее квартиры оставалось минут десять, Анна снова могла прийти к состоянию нормы. Ну, или хотя бы делать вид, что она в норме. И теперь, когда я одна… мысли снова вернулись. Как и всегда. Закрыв глаза, девушка повернулась на бок и свернулась калачиком, спрятав голову под подушку. То, как Эльза смотрела на нее, стояло перед взором Анны весь день; надежду и искренность чувств в глазах блондинки было невозможно забыть. Это было так похоже на типичное “я всегда считала, что этого никогда не произойдет, однако это все равно случилось” Что она будет делать, если Эльза пострадает из-за нее? Вдруг после всего того, что они прошли вместе, Анна все испортит? Но и просто уйти она тоже не может. Это уничтожило бы Эльзу – уничтожило бы так же, как и все то, что Анна могла бы сделать с их взаимным влечением и тем, что из этого влечения могло бы выйти. Она сказала Мэг, что не уверена в том, что чувствует, однако это было неправдой. Анна прекрасно это знала. Она была в ужасе. … все это зашло слишком далеко. Примечание от автора Простите за ожидание, чуваки, жизнь в последнее время меня немного потрепала. Надеюсь, это глава загладит мою вину. ;)