Семья по-олимпийски 2

— За стеной твои родители и я не… Дане закрыли рот поцелуем. Алина сидела на его животе, и явно не собиралась отступать. Зато парень понимал весь ужас происходящего. Тихо себя они вести никогда не умели, поэтому Даниил все на свете проклял, обхватил Алинину талию, и уложил ее на кровать, прижав ее к себе. Алина захныкала. — Сначала твоя мама, потом чертова командировка, теперь мои родители. Она хлопнула себя по лбу, чтобы прийти хоть немного в чувство. Чуть не задала вопрос: «как справляешься ты». Она даже представлять не хотела. Перевела дыхание, утерла нос, одеялом укутала себя и Даню. — Давай поиграем в игру, — предложил парень. Алина оживилась, поглаживая его по щеке. — В нормальную игру! — хрипло простонал Даня, перехватив ее ладонь. Ему приходилось собирать всю свою волю в кулак, чтобы не нарушить покой других домочадцев. — В какую? — «А ты помнишь?» называется. Такая, знаешь? Я тебе называю год и месяц, а ты вспоминаешь что-то связанное со мной. Вот. Алина задумчиво посмотрела на парня и улыбнулась. — Давай. Давай, начинай ты. Даня задумался. Тут нужно было осторожно действовать, чтобы Алина ему ничего такого не припомнила, поэтому он вообще решил не брать какие-то моменты из их семейной жизни, поэтому произнес наугад: — Две тысячи двадцатый… пусть будет июнь. Даня думал, что она вспомнит сборы, когда она заставила его сфотографироваться с розовым мячом (странное дело, после этого спустя пару дней он порвался. Назвали «Проклятием Глейха», что очень его не обрадовало!). Но нет… Алина вспомнила не это. — Мой выпускной. Никогда бы Алина не забыла, как Этери Георгиевна и ее родители решили, что одной Алине на выпускной идти не стоит. Это могло закончиться плохо, а Даниил Маркович для Алины был как бы телохранителем. Когда он был рядом, к ней вообще не предпочитали подходить. Почему? Это оставалось загадкой, ведь Даня абсолютно мирный человек. Даже в те года он предполагал, что у Алины не может быть личной жизни, поэтому не особо парился кто там желает потанцевать с ней. Впрочем, как уже было сказано, к Алине никто не подходил. Расстроенная она выпила бокал шампанского, постукивая вилкой по столу. Все веселились. Особенно веселился Даниил Маркович. Среди родителей других детей ему было особенно интересно. Он даже затусил с мужиками, выпил с ними несколько рюмок водки (предполагалось, что такого крепкого алкоголя не должно было быть на детском выпускном, но черт бы их побрал этих мужиков). — Ты почему грустишь? — поинтересовался он, когда объявили медленный танец. «Потому что меня никто не пригласил!» — хотелось кричать Алине, но Даниил Маркович бы все равно ее не понял. И потом он невозможное сделал — протянул ей руку. Алина на него долго непонимающе смотрела. Танцевать со своим хореографом? Бред. Это невозможно и очень глупо. — Стесняешься? — спросил Даниил Маркович. Это подействовало. Алина гордо вскинула голову, вложила свою ладонь в его руку, и поднялась. — И вот, спустя каких-то полгода я вышла за тебя замуж, — закончила Алина рассказ. Даня обрадовался, что продолжения не будет, но… — И после своего выпускного я тащила тебя домой! Все встречали рассвет, а я пыталась поймать такси, потому что твоя туша была невозможно тяжелой. Ты же понимаешь, что ты испортил мне праздник? Даня потянулся поцеловать Алину, но она отстранилась, прячась под одеяло. — Теперь ты, — вздохнул парень. Ему совсем не было стыдно за ее выпускной. Он вообще-то гордился, что в этот вечер был рядом с ней, мало ли что могло случиться? Свой-то выпускной он не помнил. И на самом деле не уверен был, что хотел бы это помнить. — Две тысячи девятнадцатый год… пусть будет июль. — Алина выползла их-под одеяла, взглянула в глаза Дане и стала ждать. Она не очень помнила какие воспоминания могли навеять. Все было чинно-мило. Ничего особенного, сборы в Новогорске, шоу и постановка программ. А Даня помнил тот ужас. Тот кошмар, который преследовал его еще долгие месяцы во снах. — Ты чуть не отрезала мне руки! — заявил он. И Алина вспомнила… Сестры Аверины оказались очень милыми девушками. Они передали Алине эстафету, что-то там связанное с бутылкой. И все начиналось мило — Даня помнил! Он сам предложил Алине попробовать открыть бутылку с помощью элемента бауэр. Даже мастер класс показал, но он очень сильно прогнуться не смог, поэтому эффектно не вышло и осталось за кадром. Зато Алина идеально исполнила элемент, открыла бутылку кончиками пальцев. И на этом бы стоило закончить. — Ура! — воскликнула Алина, подпрыгивая на месте. — Круто получилось, правда? Даниил Маркович, что скажите? — Отлично. Время уже позднее, пора сваливать, иначе… Девушка подняла со льда крышку, покрутила ее в руках и так задумчиво: — А что… что если… Даня понял. Он был против! Абсолютно точно! И даже не в том дело, что он боялся… хотя дело было как раз в этом. Он бросил взгляд на бутылку и понял, что его рука трясется. — Даниил Маркович, вы мне не доверяете? — спросила Алина, обхватив бутылку в его руках своей ладонью. — Нет. — Даня сказал правду. А что? — Спасибо. Всегда знала, что вы в меня верите. Ладно, я еще раз попробую бауэр. Вы только снимайте, окей? Даня успокоился. Ну, что может случиться от еще одного простого бауэра? Он настроил камеру, бросил на Алину подбадривающий взгляд, и бутылку выставил вперед. А затем… Алина с размаху долбанула по крышке лезвием конька. Она слетела с бутылки, а Даня был уверен, что мгновенно поседел. Девушка засияла, глядя в камеру. А затем, когда отобрала у бледного Даниила Марковича телефон, то завизжала, глядя на результат. Когда Даня закончил рассказ, Алина рассмеялась, пощекотав его живот. — Да, я думала, что лучше действовать быстро, чтобы ты не успел сообразить. Ты не любишь экстрим, пора бы это мне уяснить. Даня закинул руки за голову, а Алина положила голову на его грудь. — Я просто жить хочу. С тобой, знаешь ли, моему инстинкту самосохранения сложно приходится. И потом они продолжили играть. Это было действительно увлекательно — вспоминать общие моменты, когда они еще не были парой. Например, Алина вспомнила, как Даниил, еще будучи Марковичем, звал ее в хореографический зал. Они заваливались на мат, запасались фруктами, и смотрели комедии. Или Алина подставляла Даниила, проезжая мимо Дудакова (а иногда она могла и в очередной экстрим) мимо Этери, толкнуть их, умотать на коньках в другую сторону, а Даня оказывался крайним. И не объяснишь ведь, что балуется Алина. Зато Даня никогда не подсыпал Алине в кофе соли, в то время, как девушка бывало утром сыпанет ложку в его чашку, пока тот отвернется. И ходит потом целый день с бутылкой воды Даниил. — И что? — спросила Алина, глядя на то, как стрелка часов перевалила за четверть часа.— Мы были созданы друг для друга? Даня чмокнул Алину в лоб. — Ты говоришь, как в бульварных романах. — Всегда знала, что ты их тайно читаешь, — сонно произнесла Алина, кутаясь в одеяло. «Да, созданы» — так она и не успела услышать ответ Дани. Уснула.