Aviation

      Назад они возвращались втроем. Ночное небо вдали от города насыщенно-синее, почти ультрамариновое, и силуэты деревьев на его фоне превращались в причудливых созданий из мрачных сказок. Молчание в машине подавляло. Фэн Синь попытался включить радио, но то барахлило, выдавало сплошные шумы, пока не умерло вовсе. Тогда он сосредоточился на дороге, с большим интересом следя как свет фар падает на темно-лазурный асфальт. В зеркало заднего вида Цзянь Лань наблюдала за Му Цином. Тот, откинув голову на сидение, отрешенно смотрел в окно. Она задавалась вопросом, о чем же он думает, пока перед ней не мелькал профиль мужа, и грустная улыбка появлялась на ее лице. Конечно.       Иногда ей было даже смешно. Смешно слушать несвязные объяснения, видеть, как они играют в незнакомцев на публику. Она давно все знала, в конце концов как она могла не знать? Фэн Синь чертовки плохо врал. Совсем как ребенок. Ну, а Му Цин…       Этим вечером он поздравил ее раньше всех. Говорил искренне, обнял, был с ней таким, как раньше. Потом весь вечер пил в одиночестве, боялся подойти. Цзянь Лань приходилось улыбаться, быть веселой, и раз за разом замечать, как Фэн Синь мельком, будто вор, посматривает в его сторону. Это и в самом деле смешно, с горечью думала она. Ее возлюбленный и ее друг детства. Они ведь так сильно терпеть друг друга не могли. И вот как сложилось.       Теплая ладонь накрывает ее, отрывая от мыслей. Сердце начинает биться быстрее. Сколько бы лет не прошло, стоит ему прикоснуться, она чувствует себя вновь той робкой девочкой на их первом свидании. И влюбляется снова. Фэн Синь прикипает к ней глазами, она к нему, и это длится долго-долго, и на душе так хорошо. В зеркале мелькают еще одни глаза, лезвием кинжала проходя между ними, Цзянь Лань отворачивается, Фэн Синь тоже. Лесных химер все меньше за окном, и вот уже вдали видны городские огни. Холодный воздух касается ее кожи там, где только что лежала чужая рука.       Она не была настолько глупа, чтобы держать подле себя человека, чье сердце ей не принадлежит. Стоило тому сказать, она бы отпустила его, в конце концов в ней еще оставалась гордость. Но Фэн Синь ничего не сказал. Фэн Синь оставался с ней. И в глубине души Цзянь Лань надеялась, ведь возможно…       Возможно, он любит ее так же сильно, как и она его.       Они въезжают в город, и синеву прорезают желтые лучи фонарей. Мельком Цзянь Лань смотрит в зеркало, чтобы поправить прическу, и замечает, что туда-же смотрит Му Цин. Не трудно догадаться, чей ответный взгляд он ищет, она отворачивается. Ей всегда было интересно, что же Фэн Синь видит в глазах другого, какие сокровища находит в этих серых неприступных крепостях.       Голос Му Цина, прозвучавший столь неожиданно, разрезает тишину, заставляя ее вздрогнуть. До его дома еще далеко, но он просит остановить. И выходит. Фэн Синь спешит за ним. В машине находиться невыносимо, потому Цзянь Лань выходит следом, и видит все. Она видит, как смотрит Му Цин, видит, как Фэн Синь делает шаг навстречу, но останавливает себя. Другой дергает губами, а затем поворачивается к Цзянь Лань. Ночной ветер играет в волосах, растрепывая их, по коже проступают мурашки. Му Цин поздравляет ее с будущим ребенком, а затем прощается, и в этом уходе она видит гораздо большее, чем может показаться. Ладонь Фэн Синя судорожно сжимает дверцу машины, на его губах желание окликнуть его, бросится за ним, попросить остаться. Но мгновением спустя он замирает, точно камень, а потом оборачивается к ней. Фэн Синь силится улыбнуться, успокоить, он говорит, что Му Цин просто решил прогуляться, и все, о чем может думать Цзянь Лань то, как ей страшно смотреть в его пустые глаза.       Он садится обратно в машину. Она набирает побольше воздуха в легкие, надеясь заморозить подкатывающий к горлу ком, и садится следом. Фэн Синь говорит ей почти радостно, что они, наконец, возвращаются домой.