Спустя время в Париже

Начало декабря. Елисейские поля. Париж. Снег побелил весь Париж и осел на деревьях, превращаясь в иней. На улице впервые было так холодно, и Адриан не хотел выходить сегодня вообще. У него было ощущение, что мороз пробирается ему глубоко под кожу и оседает на костях. Но Кагами слёзно умоляла его выйти из дома, на что он просто закатил глаза, но уступил. И теперь они идут по полям, а рядом Кагами трясётся от холода и держит со всей силы его под руку. С момента их выхода из дома она не проронила ни слова, и Адриан искренне не понимал смысла этой прогулки. К тому же, как ему казалось, она наслаждения от неё не получала, ибо смотрела лишь себе под ноги. А вот сам он старался рассматривать все с особой тщательностью. И не важно, что он знал практически весь Париж, как свои пять пальцев, и мог свободно пробраться и с закрытыми глазами. Все, что угодно, только бы не думать об этом обжигающем холоде. Взгляд цепляется за главное сооружение этого города. Эту несчастную Эйфелеву Башню видно с любой точки Парижа. Место, всегда привлекавшее абсолютно всех злодеев, и, которые что только с ней не делали. Порой Адриану хотелось, чтобы она исчезла. Слишком сильно заставляет вспоминать прошлое, которое модель старается упорно выбросить из головы. Она теребит ещё не зажившие раны. Прямо, как и сейчас… В его голове всплывает образ этой героини в красном костюме с чёрной крапинкой. Как плавно она передвигалась, с каким бесстрашием побеждала одного злодея за другим, с какой милой улыбкой она освобождала белую бабочку, некогда чернокрылого демона Бражника. Как впервые они дали о себе знать и как влюбился, словно мальчишка, всмотревшись в эти глаза чистой лазури… — Адриан? Адриан, ты чего? Вопрос японки вывел его из оцепенения. Она оторвалась от его руки и встала прямо перед ним. Он несколько секунд смотрел на неё, а потом тряхнул головой, убирая наваждение. — Нет, все в порядке. Может, домой пойдём? — Я хотела с тобой поговорить, Адриан. Адриан на её реплику вздернул бровь в немом вопросе. — Хотела предложить тебе познакомиться с моими родителями. Я уже с ними говорила на эту тему, и они согласны. А если согласишься и ты, то через неделю состоится ужин. Агрест бы и рот открыл, но подумав, что это, мягко говоря, смотреться будет странно, кашлянул. Сколько они с Кагами встречались, ни она, ни её родители такого рвения в знакомстве не проявлял. Неужели что-то изменилось? — Кхм… Это… Неожиданно. Но, если ты так сильно хочешь… — Очень хочу! — … Ладно — Правда? Спасибо, Адриан! Ты даже представить себе не можешь, как же я счастлива! Она забыла про холод и теперь возбужденно прыгала и кричала. Адриан же провел рукой по своим волосам и не спешил её как-то останавливать. В такой холод мало кому хотелось бы выходить и поэтому в миле от них не было даже человека. Лишь эхо криков Кагами звучало между деревьями. За эту неделю ему многое придётся обдумать и понять, на какую сделку и с кем он подписался.