Спустя время в Париже

Поздний вечер. Машина Адриана Агреста. Адриан попытался расслабиться и взять себя в руки. Он делал глубокие вдохи и выдохи, пока не почувствовал шевеление у себя в районе груди, что с течением времени только сильнее и сильнее раздражало его. Но он не знал, что его квами пытался выбраться и предупредить своего агрессивного, на данный момент, хозяина от опасности, которая буквально дышит ему в спину. Агрест, вмиг почуяв неладное, успокоился, потому что уже догадался сам, какая именно опасность грозит ему. Боковым зрением он увидел злосчастную бабочку, но она летела уже не в его направлении. Он был ей уже не интересен. Он потерял всю свою значимость для неё вместе с отрицательными эмоциями. Акума летела в сторону окна навстречу черному, как сама она, небу. Адриан, выпустив бабочку, устало оперся головой об руль. Ему казалось, что все от него всегда чего-то хотят. Отец — безукоризненной отдачи на показах, родители Кагами — его скорейшего брака с их дочерью. Да даже насекомое требовало от него отрицательных эмоций. Через некоторое время блондин почувствовал, как рядом маячит Плагг. — Почему ты не выпускал меня?! — голос квами был пропитан возмущением. — Ты нашёл совершенно неподходящее время, чтобы погулять. — Это было не для того, как ты говоришь «погулять», а для того, чтобы защитить тебя, болван! — Что, ещё и обзывать меня будешь? Если ты такой умный, то почему же сам все не сделаешь? — Ты прекрасно знаешь почему. Я просто пытаюсь защитить тебя. Вот и все. На такие слова Адриан усмиряет свой пыл. Они показались ему умилительными, что для Плагга непривычно. Он редко идёт на контакт, предпочитая больше подколы и сарказм. Поэтому Адриан Агрест решает покончить с этой дурацкой перепалкой. Час спустя. Даже после их перемирия с Плаггом, Адриан не чувствовал полного умиротворение. Он был уже дома, одежда неаккуратно была сложена на стуле, а сам он лежал на кровати и бездумно смотрел в потолок. С каждой пройденной секундой ему все отчетливей ощущалось давление четырёх стен и, не выдержав его, парень собрался на тренировку, куда было, он думал, уже не пойдет. Но и там, когда он со всей силы бил по ничем не повинной ткани, не мог избавиться от всей той злости, что за короткое время успела поселиться в его душе и сердце. Он понял, что ему необходим воздух, которого в этом душном помещении отродясь не было. В этот момент он ещё раз убедился, что несмотря на характер квами, он был ему нужен, как сама жизнь. Трансформировавшись, он открыл окно и прыгнул вниз, словно в пропасть. Ночной воздух вмиг заполнил все его лёгкие. Но потом они горели в ярком пламени от быстрого бега, а душа от вновь вспыхнувшей, в который раз за этот день, ярости. Он проклинал Ледибаг, что оставила пять лет назад его здесь, одного, на растерзание этому миру, чьи стены дрожали от непрекращающихся ударов кулаков Кота Нуара. Он сел на холодную крышу одного из домов Парижа после того, как руки ныли от боли. Когда его взгляд проясняется, он замечает мокрые капли на бетоне и такие же мокрые дорожки на своих щеках. Он плакал. Плакал, потому что уже не знал, что делать дальше. Это безысходность начинает разъедать его изнутри. Он не сразу заметил стремительно приближающуюся белую точку к нему. Белую точку, представляющую из себя Кагами в боевой трансформации.