MathTale

Больше до самого утра, а точнее, в течение положенных для здорового сна восьми часов, меня не беспокоили кошмары и скелеты. А потому наутро я, наверно, впервые за месяц почувствовал себя отлично отдохнувшим. Стоило мне сесть на кровати и потянуться, как входная дверь скрипнула, и, обернувшись, я помахал рукой вошедшему Папирусу. — С добрым утром! — радостно приветствовал он меня, а затем состроил настолько загадочную ухмылку, что его замысел стал мне ясен ещё раньше, чем он его озвучил. — Я рад, что ты отлично выспался, друг. Это значит, что мы наконец сможем приступить к… «К твоим задачам для школьников, да-да», — мысленно покивал я, но тут скелет внезапно замолк и нахмурился. — А-а-а… Мы хотели разобрать задачи моего брата, да? Или… или придумать новые… — он выглядел удивительно запутавшимся. Я изогнул одну бровь: интересно, как это такой полный энтузиазма монстр мог начисто забыть о своём намерении? — Эм-м-м… — я тоже замешкался, но Папирус уже просиял, обрадованный новой мыслью: — А, точно! Я наверняка записал это! Погоди пару минут, мне нужно найти вчерашние заметки, — и он стремительно поднялся на второй этаж, скрывшись в своей комнате. — Утречко, — раздалось вслед за этим в воздухе. — Привет, Санс, — я наконец встал с дивана и обнаружил второго брата скелета рядом с журнальным столиком. Он держал в руках ту самую книгу с анекдотами по квантовой физике. — Интересное чтиво? — иронично спросил я, снова потянувшись. — Большинство из того, к чему можно применить метод математической индукции, является довольно занимательным, — пожал он плечами. — Разве не интересно прикасаться к бесконечности, сделав всего один шаг? — Если, конечно, база не подведёт, — кивнул я, хмыкнув. — Не знаешь, что нашло на Папируса? — Ну, он просто очень хорошо поспал, — Санс не смотрел на меня, предпочитая изучать, как мне кажется, уже заученные им наизусть страницы. — И не думаю, что завтрак из свежих открытых проблем математики тебя устроит. Людям всё ещё нужна материальная еда, м?  — Разве твой брат не заварит нам опять лапшу? Санс фыркнул. — Ты что, такое роскошное блюдо можно есть только в день, когда новый друг приходит в гости, и на дни рождения Пала Эрдеша и Ласло Ловаса. А сегодня даже не март. Я знаю хорошее место, где можно найти еду… для таких как ты. Доберёмся быстро. — О, ты покажешь мне свою телепортацию? — мои глаза загорелись от одной этой мысли, но не дрогнувшая улыбка скелета подсказала мне, что лучше бы пока сбавить обороты. — Я рад, что на этот раз ты понял весь ответ сам, — ограничился он этой фразой и пошёл к двери. Умыться мне было негде, так что я, кое-как руками пригладив вихры и надев свитер, направился следом, но меня остановил его вопрос: — Ты ничего не забыл? — Голову, возможно, — бодро отрапортавал я, поворачиваясь к дивану. «Точно…» — Мне правда так надо таскать это одеяло с собой? — задал я риторический вопрос, складывая его и запихивая в непонятно как оказавшийся здесь и, видимо, теперь принадлежащий мне, походный рюкзак. — Знаю-знаю, если мне интересно твоё мнение… Очень интересно. — А мне надо говорить всё меньше и меньше очевидных вещей, — заметил Санс, улыбаясь. — Если ты продолжишь в том же духе, моя челюсть окончательно закостенеет. — О, нет, я же совсем закоченею на таком морозе без твоих пламенных острот, — парировал я, поправляя лямки. — А потому позволь мне ещё немного побыть тупым и недогадливым. Куда мы идём? — К Гриллби, конечно. Я вспомнил неприветливого огненного бармена, который даже не удосужился налить мне стакан воды, когда я вчера заглянул в его заведение. Что ж, оставалась надежда на то, что Сансу он отказать не сможет. А иначе вспыхнет от одной его шутки. В баре сидели всё те же: и рекуррентные псы, и любитель страстных разговоров об эфире, и даже печальный монстр-ферматист, уже снова напившийся или ещё не успевший протрезветь. Однако, стоило нам войти, как многие оживились, особенно псы. Не уверен, связано ли это было с тем, что Санс состоял из костей, или его просто уважали как личность. Раздав благодушные «О, привет» и «Хорошо поживаю, а вы?», он сел за барную стойку, пригласив меня устроиться рядом, и тут же заговорил с Гриллби: — Знаешь один анекдот, Гриллб? Приходит в бар бесконечное число математиков. Первый говорит: «Налейте мне кружку пива». Второй: «А мне полкружки, пожалуйста». Третий: «А мне и четверти хватит». Четвёртый: «А мне и в половину меньше нужно, чтобы быть в хлам». Пятый… О, спасибо, Гриллб. Уже на слове «анекдот» огненный бармен отошёл к автомату с разливным, а на слове «пятый» перед нами стояли две кружки пива, увенчанные пенными шапками. Я посмотрел на одну из них скептически, тогда как Санс уже взял вторую. — Не думаю, что пить с утра — хорошая идея, — наконец осторожно заметил я. — У меня сбитый режим, — пояснил скелет, ставя на стойку уже чуть более, чем наполовину опустошённую кружку. — Чувствую себя застрявшим между девятью вечера и часом ночи. Если не хочешь, закажем тебе что-нибудь другое. Гриллб, — обратился он к бармену, — ещё пять оценочных сэндвичей, будь добр. Огненный монстр снова ничего не ответил, и уже через пять секунд я изучал поданные мне подобия бутербродов. Хлеб у них был… необычным, и что-то мне подсказывало, что на вкус он будет не лучше бумаги. — Что, слишком грубые оценки для тебя? — поинтересовался Санс, наблюдавший за моим замешательством. — Ну, ничего не поделаешь, их проще приготовить. — Это… оценки, — я осторожно взял в руки один сэндвич и указал хлеб. — Тогда что же ими оценивается? — перевёл я взгляд на начинку. — Хм… Не помню точное меню на сегодня, но это либо двудольные числа Рамсея, либо количество малых компонент связности в случайном графе. В любом случае, довольно приятные на вкус штуки. — На что они вообще могут быть похожи? — аппетит начал потихоньку пропадать. Санс задумался уже серьёзно. — Ну… первое — на копчёную сёмгу, а второе — на арахисовую пасту. Это меня немного успокоило и, решившись надкусить, я понял, что скелет соврал мне. Я явственно чувствовал бекон и сыр. Что это тогда могло быть? Трёх таких сэндвичей оказалось достаточно, и остальные отправились в карман рюкзака: не думаю, что в Линейном пространстве есть хоть какая-нибудь забегаловка. Гриллби отошёл от нас, а Санс ещё не закончил со второй кружкой пива. Я рассудил, что идеальный момент для расспросов наступил. — Странное это место, — начал я издалека, надеясь выйти на разговор о главном плавно, чтобы не вызвать раздражения скелета и разузнать побольше. — Для многих оно лучшее из всего, что им мог бы предложить мир, — пожал Санс плечами. — Что, разве никто не мечтает выбраться наружу? — Малой, здесь живут практичные монстры. Они скорее будут мечтать построить новую нелинейную геометрию на какой-нибудь пятимерной поверхности, чем вернуться на поверхность. Меня зацепило слово «они». Не «мы». Значит, мой «надсмотрщик» скрывает от меня даже больше, чем я думал. Но сейчас нельзя спрашивать напрямую: опять заладит про незнание большей части ответа. — А я вот был в библиотеке и прочёл что-то про души людей и монстров, — как бы невзначай упомянул я. — Мол, если собрать семь каких-то разных душ, Барьер падёт. — Нашёл, чем занять себя, — фыркнул Санс. — Если тебе интересно моё мнение, то не стоит верить всему, что написано в книгах, особенно если автор не приводит никаких фактов для подтверждения своей гипотезы. Он стал непривычно серьёзен, даже не выкинул ещё ни одной шутки или хотя бы дурацкого каламбура. Похоже, я шёл не самой безопасной дорогой, продолжая расспросы, но докопаться до истины было слишком интересно. — Так на самом деле всё не так? Что тогда удерживает монстров здесь? Санс не ответил, отведя от меня взгляд. Похоже, я задал ещё один неправильный вопрос. Что ж, зайду с совсем другого бока. — Подземелье странное, но ты, пожалуй, самый странный здесь, — чувствуя нарастающее напряжение в воздухе, не сдавался я. — Сперва все эти шутки, и ты почти дважды сдал меня Папирусу… Пускай он и оказался хорошим парнем. А потом ночёвка. И вся эта слежка. Зачем? Мир вокруг нас вдруг будто бы замер. Я ощутил резкий укол в правом плече, точно такой же, что и сегодня ночью. Чёрт, только бы не оказалось, что я эту руку сломал при падении… Но тогда бы она болела по-другому, верно? — Очень плохой вопрос, — проговорил Санс, допивая пиво. — Во-первых, ты можешь лучше. Во-вторых, я дам тебе такой же плохой ответ. У меня есть достаточно веская причина. — Например, чтобы что? Чтобы я не умер? — стараясь скрыть за шутливым тоном волнение, спросил я. — Например, — уклончиво кивнул скелет и поставил пустую кружку на барную стойку. Всё вновь пришло в движение, в мир вернулись звуки, а рука перестала болеть. Санс подмигнул мне, улыбаясь как ни в чём ни бывало. — Забудем об этом, малой. Тебе сейчас предстоит путь через Линейное пространство. Скажи, ты слышал о говорящих цветах? Я кивнул, вспомнив Флауи с его пафосными речами и зловещей ухмылкой. Санс и о нём знает? — Цветы-конспекты. Они растут по всему Линейному пространству и запоминают всё, что было произнесено рядом с ними. В их шелесте много праздных разговоров и чепухи. Если тебе интересно моё мнение, я бы посоветовал не особо слушать их сплетни, порой они очень неразборчивы и оторваны от контекста. Особенно, если многие листы вырваны, — закончил он спорной шуткой и исчез. Вот ведь гад. Мало того, что запутал меня окончательно и толком ничего не рассказал, так ещё и оставил меня платить за весь наш совместный завтрак. К счастью, я быстро убедился, что в последнем был не прав: Гриллби и монеты с меня не потребовал. Но всё равно, выйдя из бара, я был настроен крайне скептически. Мнение Санса, о котором он постоянно напоминал и которое мне действительно было когда-то интересно, становилось всё менее и менее авторитетным и независимым в моих глазах. Цветы-конспекты? Послушаем, что они успели записать в этой математической глуши.