MathTale

Я в нерешительности остановился перед громадой из стекла и бетона. Не то чтобы я был деревенщиной и никогда не видел высоток — совсем напротив, я вырос в каменных джунглях. Но это здание поражало воображение и дало бы прикурить любому нью-йоркскому небоскрёбу. Десятки этажей громоздились друг над другом, уходя в такую высь, что мне пришлось, задирая голову, чуть отступить назад, чтобы не упасть — и всё равно я не разглядел верхушки. И над парадным входом переливалась и мигала лампочками огромная вывеска: «Отель Меттатона». Сколько же туристов в этом подземелье, чтобы был повод отгрохать такой отель? Я почувствовал себя скованно и стеснённо. В моём рюкзаке было только подаренное Сансом одеяло — и ни монеты налички. Даже натуральный чай — и тот я отдал несчастному монстру, разорённому Маффет. С таким джентльменским набором впору ночевать где-нибудь под мостом, а не в шикарной гостинице. И всё же моя привыкшая к цивилизации часть умоляла меня хотя бы попытать счастья, чтобы в эту ночь спать на удобной кровати. Быть может, рядом снова есть монстры, за небольшую помощь готовые одарить меня местной валютой? Угнетённый своим экономическим положением, я зашёл в тёмный проулок между отелем и стеной пещеры. И услышал… мурчание? Из полутьмы на меня глянуло четыре ярких жёлтых глаза, а когда я привык к тусклому освещению, то обнаружил прямо напротив себя… милейшую кошачью мордашку! — Привет, — срываясь на мурчание на звуке «р», проговорила кошка, улыбнувшись. — Ты новенький в нашем районе, мр? — Точняк новенький, — донеслось из-за её спины, и хозяйкой второй пары глаз оказалась крокодилица, суровость вида которой портили розовое платьице и накрашенные губы. — Типа решил затусить у Меттатона в отеле, да? — Вроде того, — стараясь не теряться и не выказывать удивления — сколько всего я повидал, что удивляться кошке с крокодилицей было бы стыдно — пожал я плечами. — Не думал, что он такой огромный. — Бесконечный, — улыбнулась кошка. — Кстать, меня Кэтти зовут, а это вот Бретти. — И у нас с Кэтти полно всяких ништяков, — загадочно приподняла брови Бретти. — Ты же за ними сюда зарулил, да, парниша? — С ними любая туса будет в кайф, — захихикала Кэтти, прикрывая мордочку лапкой. — У вас не запрещены… ништяки? — признаться, никогда не думал, что кто-то вот так в открытую будет мне предлагать прикупить наркотиков. Считал, так только в американских фильмах показывают. Но нет, пожалуйста, прямо передо мной. Я хотел было добавить, что их мир всё равно больше похож на долгий наркотический трип — чего одно посещение жилища Маффет стоит, — но промолчал. — Ништяки на любой вкус, парниша, — Бретти поманила меня пальцем к прилавку в глубине переулка. — Из любой точки Подземелья, — мяукнула Кэтти. Моя рука так и тянулась погладить её по полосатому лбу, но я мужественно удерживался — всё-таки это было бы невежливо. Бретти тем временем уже раскладывала на прилавке пакетики с подозрительными порошками. — Если хочешь начать с чего попроще, возьми неевклидову геометрию, — начала она краткий экскурс. — Тебя словно по сфере размажет! Есть эксклюзив из Линейного пространства — «Мгла». Уносит в многомерные реальности с первых пяти граммов, правда крутяк? Для особо прошаренных имеется лямбда-исчисление, но только если ты уже пробовал булеву алгебру, на чистую голову не советую, моментально бета-редуцирует тебе мозг. — А Мороженщик, гад длинноухий, плюх своих так и не подогнал, — проныла Кэтти, насупившись. — А все знают, что у дискретки самые крышесносные плюхи! — Да-а, плющат до катарсиса, — с грустью протянула Бретти и подняла на меня взгляд. — Ну, выбрал что-нибудь? — Эм… Я зря не сказал раньше, но я на мели, совсем по нулям, — признался я, глядя на ништяки с подозрением. — Вообще, я искал способ деньги заработать, а не потратить. Да и если бы и были, думаю, тусить я могу и без… — Ну и чего ты молчал? — обиженно оборвала меня Бретти, складывая всё своё добро обратно под прилавок. — Нам как раз пригодится парниша, как ты! — Да-да, такой смышлёный и порядочный парниша! — повторила за ней Кэтти, и глаза её сверкнули в полутьме. — Шаришь ведь, кто такой Меттатон? О, да невозможно не шарить, он же такой лапочка, — она мурлыкнула, счастливо улыбнувшись. — У него в отеле есть кафетерий, и там работает этот… ну типчик этот мутный… Ну Кэтти, он же твой троюродный кто-то там? — Ага, он там «Свободная касса!» кричит… Как его там… — В общем, этот типчик упёртый как баран. Не продаёт нам геомбургеры и рецепт не говорит — а они вкуснющие что ужас! Туда стопудово что-то подсыпают, только мы с Кэтти так и не поняли, что. Нам бы образец-другой… — Ом, только бы не съесть образец! — облизнулась кошка, но Бретти пресекла её вольнодумство: — Мы бы смогли продавать свои геомбургеры или даже какую-нибудь дурь на основе его секретного ингредиента. Смекаешь, парниша? Тебе на раз-два всё что угодно продадут… -…потому что ты тоже лапочка! И стесняшка, — Кэтти, отличавшаяся более игривым и лёгким нравом, чем её хладнокровная подруга, снова замурлыкала. — Окей, окей, девочки, — наконец прорвался я в паузу между их тарахтением. — Но есть одна проблемка: у меня всё ещё нет денег. Без них мне точно ничего не продадут. Подруги смолкли и задумались. Затем Кэтти просияла. — Так мы и дадим тебе! — она нырнула под прилавок, а обратно вынырнула с горстью монет. — Вот, точнёхонько на один геомбургер. — Это аванс, потом можем и побольше заплатить, — смилостивилась Бретти. Не желая иметь дела с наркодилерами — пусть торговали они и вполне легальными в мире математики сущностями — я быстро забрал деньги и ретировался. Пересчитав монеты, вздохнул: всё равно этого не хватит на номер в такой шикарной гостинице. Ну, хотя бы попробую этот злосчастный геомбургер, а то и правда уже пришло время поужинать. — Как дела, малой? — послышался вдруг голос Санса откуда-то со стороны входа в отель, и я махнул ему в знак приветствия. — Сижу в экономической потенциальной яме, — печально пошутил я. — Всё никак не выкарабкаюсь. И, кажется, мне негде ночевать сегодня. Скажи, у вас тут полиция бомжей из-под лавок не гоняет? — Иронично было бы спать под лавкой рядом с бесконечным отелем Меттатона, — хмыкнул скелет, подходя ко мне. — Учитывая твоё финансовое положение, думаю, ты не откажешься от моего скромного предложения. Как насчёт поужинать вместе прямо там? — он кивнул в сторону отеля. Я задумался на пару секунд. Потом фыркнул. — Типа, ужин на двоих? Звучит как-то странно. — Чисто дружеский ужин на двоих, — вполне серьёзно кивнул Санс. — О деньгах не парься. Так что, ты со мной? Тем более, — его улыбка будто бы дрогнула впервые за столько часов, — нам есть о чём поговорить. Дальше отказываться от заманчивого приглашения я не был намерен. Хотя бы потому, что присутствие на ужине, судя по его тону, было добровольно-принудительным. — Откуда только у тебя средства для таких щедрых предложений? — поинтересовался я, когда мы зашли в залитое светом фойе отеля. — Вопрос не в том, откуда у меня деньги, а в том, требуют ли их с меня, — хитро прищурился Санс, но более решил ничего не объяснять. Негромко переговорил с девушкой-монстром за стойкой ресепшн и махнул мне рукой, приглашая проследовать за собой в ресторан. Я всё никак не мог отделаться от ощущения, что, если бы на месте Санса был бы кто-нибудь другой, то выглядела бы наша парочка довольно… пикантно, что ли. Обычно девушек водят по ресторанам, где за них платят, а чувствовать себя беззащитным и зависимым — и уж тем более «девушкой», жуть какая — я точно не хотел. Но, оглядываясь назад, я вдруг с улыбкой понял, что Санс уже не раз и не два поддерживал меня, а питался в Подземелье я вообще практически только за его счёт, если не брать во внимание пироги Ториэль. Если он и был кем-то для меня, то исключительно покровителем, другом… и, слава богу, не более. — Не ограничивай себя ничем, — передо мной легло меню, и тут же я снова почувствовал себя необразованным болваном. Иллюстрации к блюдам выглядели невероятно аппетитно, но в названиях мог бы разобраться только гурман высшего класса. — А ты что брать будешь? — спросил я Санса, решив схитрить и просто заказать то же, что и он — уж точно выбор будет не хуже случайного. Но он покачал головой: — Ничего, я не голоден. Вздохнув и пару раз наугад ткнув в меню, я выбрал что придётся — главное, чтобы выглядело съедобно. — Так… значит, разговор, — напомнил я Сансу, когда худенькая официантка умчалась на кухню с моим заказом. — Давай уж, выкладывай, что у тебя новенького. — С ним можно и подождать. Не хочу портить тебе аппетит. — Знаешь, если ты будешь глазеть на меня всё время, пока я ем, испортишь его наверняка, — пожалуй, слишком резко ответил я. Не нравилась мне его загадочность, хотелось в кои-то веки чего-то понятного, определённого. — Что ж, если ты настаиваешь, — Санс обвёл взглядом зал, словно сканируя пространство, а затем подался вперёд, наклонившись над столом. — Тебе надо поскорее выбираться отсюда, малой. — Я и так только и делаю, что иду к выходу. — Погоди, не перебивай. Я имею в виду, действительно быстро выбираться и более никогда даже не думать о возвращении. А у меня есть основания полагать, что у тебя есть причины задержаться, — зрачки блеснули во тьме его глазниц, на мгновение один из белых огоньков окрасился голубым. Значит, и вправду он следил за мной. Как много он видел? Неужели это всё из-за чудиков, бормотавших о Гастере? Или, быть может, всё дело в странной вспышке энергии, которую мне удалось создать во владениях Маффет. — Это место, — Санс тем временем продолжал, — оно просто не создано для людей. Ты сам видел, от многого можно было бы уже голову потерять. Ясное дело, тебе от этого только интереснее. Но, если ты уйдёшь и не вернёшься, будет лучше для всех — и для тебя в первую очередь. Несмотря на его слова, у меня в груди поднялся протест. Общеизвестно, что запретный плод сладок, и потому я, откинувшись на спинку стула, ответил: — Я, конечно, не забыл, что меня здесь не раз пытались убить, покалечить или уличить в профанстве, но знаешь… кажется, если я побуду здесь ещё пару дней, ничего страшного ни со мной, ни там, — я ткнул наверх, где, наверно, уже была развёрнута полномасштабная операция розыска меня, — не случится. Тем более, я здесь ещё много чего не видел. Думаешь, провалившись сюда, я выйду наружу без ваших бесценных знаний? А вдруг они помогут перевернуть мир человеческой науки? — Тебе понадобятся месяцы или даже годы, чтобы хотя бы приблизиться к пониманию того, чего там, — Санс тоже ткнул пальцем в потолок, — ещё не открыли и не доказали. В это время всё та же худенькая официантка принесла мне салат и быстро ретировалась. Я решительно взял вилку, но не притронулся к блюду, а озвучил следующий довод: — Я двое суток торчу здесь и даже не понимаю толком, что здесь происходит. Монстры теряют память, говорят о каком-то Профессоре… Ты постоянно следуешь за мной и ничего не объясняешь. Знаешь что? Прежде, чем я вернусь домой, я хотел бы, чтобы хоть кто-то — хотя бы ты — сказал мне правду о том, что тут творится. Есть у меня ощущение, что ты её знаешь, — и я решительно вонзил вилку в салат, звякнув ей о тарелку. Я думал, он не ответит мне вовсе. Или опять отшутится — хотя сейчас он выглядел слишком серьёзным. Улыбка больше не обманывала меня, все его чувства были в глазах — единственных незаконстеневших в теле скелета, единственных живых. Эти два белых огонька дрогнули, когда он всё-таки заговорил, чуть более приглушённо, чем обычно: — Ты хочешь знать правду? Что ж. Я просто пытаюсь развеселить тебя. Это правда. Я хочу, чтобы ты выбрался на поверхность и больше не возвращался. Это тоже правда. И я не хочу, чтобы ты пострадал — ещё одна правда. А та правда, которую ты хочешь знать, очень и очень болезненна. Вокруг всё замерло, и я тоже застыл, так и не донеся вилку до рта. На меня вновь смотрели пустые глазницы. Словно бы повторялась пробирающая до костей сцена в баре Гриллби. — А ещё правда в том, что если ты задержишься здесь или однажды вернёшься, это ничем хорошим не обернётся для тебя. Я лично об этом позабочусь. — Угрожаешь? — я удивился, как спокойно я произнёс это, хотя внутри всё сжалось. — Предупреждаю, — уже менее грозно довершил он. — Я ведь всегда о тебе забочусь. Вокруг снова зазвенели бокалы и зазвучала музыка, сбоку подлетела официантка, на этот раз с горячим. И Санс вновь стал всё тем же старым добрым Сансом — с вечной ухмылкой и претензией на каламбуры. И, чтобы не остаться в долгу, я ему ответил: — Ага, ты прям как большой брат для меня. Во всех смыслах, — и, прожевав очередную порцию салата, добавил: — И кстати, как там Папирус? Я не виделся с ним с тех пор, как он сбежал от нас с Андайн. Пропустил очаровательное чаепитие. — Он более, чем в порядке, — заверил меня Санс. — Он тогда, наверно, умчался на открытый урок. Успешно провёл его, между прочим, дети были от него в восторге. Научил их развязывать подарки под ёлкой в Гиперграфе. Я едва не подавился от этой новости. — Погоди, это не его ли Меттатон приглашал лекцию читать? — Очень может быть. Только Папирус, наверно, опять это не записал и всё забыл, — пожал плечами Санс. — Значит, и рассказывать ему об этом не стоит, — решил я, пододвигая к себе тарелку с горячим. — У Меттатона… довольно эпатажный стиль ведения подобных мероприятий. Но знаешь, передай Папирусу от меня привет, раз уж мне даже попрощаться с ним нельзя будет. — Замётано. И помни, я слежу за тобой во все глазницы, — он подмигнул мне левым глазом. — И обязательно захочу лично убедиться, что ты пересёк Барьер. Я не ожидал ничего меньшего. Пожевав стейк и проглотив первый кусочек, я без особой надежды спросил: — Можешь пообещать, что, когда я дойду до конца, ты расскажешь хоть немного правды о прошлом Подземелья? Его улыбка не изменилась, но огоньки зрачков стали чуть тусклее. — Малой, ненавижу давать обещания, — он вздохнул. — Можешь даже не спрашивать, почему. Просто ненавижу. Но… — он глянул мне в глаза. — Знаешь, ради тебя сделаю небольшое исключение. Обещаю, что когда ты будешь уже возле самого Барьера, я расскажу одну историю прошлого, — Санс подмигнул мне и в следующее мгновение растворился в воздухе, оставив меня наедине с ужином. В глубокой задумчивости я доел горячее, расправился с десертом, даже не оценив его по достоинству, и побрёл к стойке ресепшн, чтобы узнать, сколько лет мне теперь придётся отрабатывать здесь уборщиком, чтобы окупить шикарную трапезу. Но, оказалось, предусмотрительный Санс не только заплатил за мой ужин, но и снял мне номер в отеле. Правда, и тут нашлась загвоздка: мадам на ресепшн заявила, что абсолютно все номера в бесконечном отеле заняты. — Вы всерьёз утверждаете, что у вас живёт бесконечное количество монстров? Это же нонсенс! — я едва не начал раздражаться, но поумерил свой пыл и предложил: — Так пусть они все немного переедут. В следующий номер. Каждому из них ведь несложно будет свои вещи перетащить, пусть немного разомнутся. Администраторша, хмыкнув, переговорила с кем-то по телефону, а затем выдала мне ключ-карту с номером «1». Но прежде, чем оценить удобства отеля Меттатона, я решил всё-таки заглянуть в местный кафетерий. Там, как я и ожидал, за кассовым аппаратом стоял кот, правда, довольно отдалённо напоминавший пушистую Кэтти: рыжий, худой и хронически не выспавшийся. Он спешно потушил сигарету, стоило мне зайти, и дежурно улыбнулся, хотя в глазах его читалась вселенская усталость. — Рады вас видеть! — поприветствовал он меня, хотя был единственным работником кафетерия. — Сегодня у нас скидки на Героя Второго Порядка и комбо: при покупке двух геомбургеров напиток в подарок! — Мне только один геомбургер, — я высыпал перед ним монеты, полученные из лап Кэтти и Бретти. Я был вполне сыт, но решил оценить чудесный бургер чуть позже, ведь мне ещё предстояла дорога до Интеграла. Кот пробил мне товар и, улыбаясь совсем уж вымученно, пожелал доброго дня, хотя явно сам нуждался в каких-нибудь приятных пожеланиях, а лучше — оплачиваемом отпуске. Номер, предоставленный в моё распоряжение, был прекрасен, особенно отличалась размахом королевских размеров кровать. Только откуда-то постоянно доносилась раздражающая музыка, правда, стихшая, стоило мне повалиться на простыни и покрывала. Раздумья, начавшиеся ещё за ужином, не покидали меня и наконец оформились в чёткий план. Я уже не раз замечал, что все самые странные и подозрительные вещи, происходящие со мной, чётко сопровождаются одной деталью: плечо моей правой руки жжётся и колет, словно каждый раз кто-то втыкает в него горячую иглу. В ресторане, когда Санс остановил время, я снова ощутил это, а также вспомнил все якобы случайности, связанные с этой резкой болью. Лишь одну из них я не мог объяснить — в одном из коридоров Линейного пространства. Боль возникла внезапно и внезапно же попала, словно паучье чутьё сработало вхолостую. Но я был склонен думать, что это может стать ключом к какой-нибудь из тайн Подземелья — а все тайны здесь, очевидно, концентрируются большей частью вокруг одной личности, профессора Гастера. И, если я хочу узнать о нём как можно больше и не вызвать недовольства Санса, я должен пожертвовать несколькими часами сна ради этого. И потому комната с огромной кроватью и навязчивой мелодией осталась пустовать, а я отправился на поиски того странного места.