MathTale

Линейное пространство журчало и звенело капелью, многократно отдававшейся эхом от стен запутанных коридоров. Его умиротворённое очарование резко контрастировало с тем смятением, что поселилось у меня в душе. Только что я едва не убил монстра — моего друга — чтобы достичь цели. Все ли средства на моём пути одинаково хороши? Я впервые задумался, что нет — я не готов пойти на убийство. Однако, если кто-то вступит со мной в битву, я непременно постараюсь повергнуть его или хотя бы вымотать. Бегство, раньше спасавшее меня, теперь не выход. Хитросплетения местных лабиринтов я помнил плохо, но верное правило «правой руки» не позволило мне окончательно заблудиться, и наконец я вышел на знакомые тропы. Кажется, даже узнал место, где мне открылась дверь к Гастеру. Я тронул стену и не ощутил биения Абстракции: похоже, кое-кто умел сохранять свои тайны даже получше Санса. Я не остановился ни возле домов Напстаблука и Андайн, ни в лавке Герсона — ни к чему видеть знакомые лица, пробуждать ностальгические воспоминания и отклоняться от избранного пути. Я не должен забывать, что вернулся в Подземелье лишь с одной целью и, достигнув её, покину это место, как и хотел когда-то Санс. Передо мной раскинулось широкое озеро. Линейное пространство освещалось тускло, но я всё же различил высокую фигуру вдалеке, на другом краю длинного моста. Фигуру, закованную в латы. Готовую к битве как никто другой. Я сжал руку в кулак, проверяя, на месте ли мои силы. Что ж. Если битвы всё же не миновать, я приму вызов с честью. — Ты посмел вернуться, человек, — пророкотала из-под шлема Андайн. Её рыжие волосы колыхались от лёгкого ветра, осанка была по-рыцарски прямой, а голос — решительнее некуда. — И, кажется, в прошлый раз ты улепетнул, не дослушав мою лекцию. — Думаю, сейчас я и сам смогу провести для тебя парочку семинаров, — отозвался я, перейдя мост и остановившись в считанных метрах от воительницы. Оставалась призрачная надежда, что мы сможем решить всё мирно, но она таяла, как гиперграфский снег в лаве Дифленда. — Не время для этого. Ты зашёл слишком далеко. Ты снова бросил мне вызов, явившись сюда! — в её руках появилось мерцающее векторное копьё. — Похоже, ты больше не тот трус, что мог лишь уносить ноги при виде опасности. Но и я не из лёгких противников. Я покажу, что мои копья не только линейны, но и крайне функциональны! — Твои прямолинейные атаки будет несложно предугадать, — возразил я. — Может, не стоит затевать ненужных драк? Я пришёл разобраться с последними вопросами, мне нужен только Санс. Скажи мне, где он, или пусти к Альфис… — К Альфис! Ты ещё смеешь просить меня об этом! — она откинула забрало шлема, и единственный целый глаз грозно сверкнул. — И это после того, что ты сделал с Папирусом? Я не могу позволить, чтобы ты лишил и её головы! Ты не владеешь собой, ты вспыльчив и попросту опасен. Тем более, такова воля профессора: ни один человек не должен возвращаться. И во имя него я поднимаю своё копьё, чтобы обрушить на тебя дождь правосудия! Последние фразы показались мне странными. Зачем Гастеру разжигать во мне любопытство и одновременно с этим внушать Андайн мысль помешать мне? Что-то в моей стройной теории начало рушиться. Замешкавшись на мгновение, я едва успел отступить назад, и прямо передо мной из земли поднялся ряд копий, пронзивший бы меня насквозь. — Если ты всё-таки остался таким же трусом, то лучше спасай свою шкуру, человек, — внушительно прогремела Андайн, её голос рокотом разнёсся по гулким коридорам. Я сжал зубы. В этот раз она может не ждать лёгкой победы. Из силы Абстракции в моей руке сплёлся чёрный огненный меч, и я хмыкнул: — Мне даже щита не понадобится, чтобы отбить твои атаки, — и я ловко крутанул мечом. Конечно, фехтовальщик из меня так себе, но в этом мире это было не важно. Мои знания и умение их применить, быстро рассчитав направление векторов Андайн и спроецировав свой меч на нужное подпространство, гарантировали мне победу. Воительница, уязвлённая моей насмешкой, прорычала грозное «Нга-х-х…», а затем, не медля ни секунды, вновь атаковала, отпрыгнув назад. Она хотела пронзить меня векторами, выстреливающими из земли, но, но их распределение было слишком примитивно, равномерно, и потому, словно в ритме танца, я легко уходил от них. Мне даже не понадобилось пускать в ход моё оружие. Поняв, что так легко со мной она не расправится, Андайн оскалилась и перешла к своей излюбленной тактике: посылать в меня снопы копий, стремясь пронзить и пригвоздить к земле. Но, помня эту бесхитростную атаку, я раз за разом отражал мечом направленные на меня вектора, неумолимо приближаясь к Андайн. Как только я сокращу между нами расстояние, ей придётся перейти к ближнему бою, но она, яростно сверкая глазом, продолжала отступать. Значит, боялась моего натиска и держала дистанцию. Всё правильно: если уж она узнала о моей стычке с Папирусом, то прекрасно осознавала, как опасен даже один мой удар. Продвигаясь по Линейному пространству, мы вышли на поле цветов-конспектов. Лицо Андайн прорезала зловещая улыбка: похоже, она не просто отступала, а заманивала меня в поле. Её хитрость я понял слишком поздно. Через секунду я оказался в кольце. Нет, меня не окружили её смертоносные копья. Я оказался в кольце буквально. В алгебраическом кольце, без единицы и без коммутативности, отчего сильно растерялся. Пока я мешкал, в меня вонзилась пара копий, но сильного вреда они не причинили: лишь отбросили назад, но я чудом устоял на ногах. На лбу Андайн выступил пот: похоже, ей тоже приходилось несладко в таком примитивном множестве, однако она, тяжело дыша и чётко координируя свои действия, занесла над головой ещё одно копьё. Я присел, и над моей головой просвистел вектор. Двигаться в кольце было трудно, будто я находился в желе, неохотно и, главное, неочевидно подчинявшееся здравому смыслу. Мне нужно было как можно скорее вернуться хотя бы в поле, а затем — и в Линейное пространство. И первым делом я вознёс руки и создал единичный элемент. Он щитом прикрыл меня от следующих атак, но я знал, что долго так не продержусь. Из моей груди всё ещё торчало два коротких копья-дротика, и они оказались очень кстати. Сжав зубы, я вынул их — не осталось ни ран, ни крови — и осмотрел. Скрестил — одно под другим, затем поменял. Казалось бы, от перестановки множителей произведение не должно меняться, но в кольце это не всегда правда. Поэтому я старался уловить правило, которое бы позволило бы мне ввести коммутативность и вернуться в поле. Когда мой щит был готов треснуть под градом копий, я наконец заметил отверстия на древках, ровно посередине. Один дротик идеально проходил через другой, образуя крест, который с обеих сторон выглядел одинаково. Стоило мне соединить их, как нас с Андайн вновь вернуло в знакомое поле, шелестящее листами цветов-конспектов. Теперь была сбита с толку воительница, и я тут же этим воспользовался. Отбросил искорёженный щит и ринулся в атаку, за три прыжка сократив дистанцию и готовый ударить мечом её доспехи. Вреда бы это Андайн не причинило, но точно бы повалило на землю. В самый последний момент чёрный огненный меч скрестился со светящимся копьём. — Тебе стоит постараться лучше! — сквозь сжатые зубы прошипела она, и на мгновение мне показалось, что её закрытый глаз глянул на меня с чудовищной злобой. Одним мощным прыжком она отлетела от меня, и всё пространство завертелось перед моими глазами. Меч в моих руках потух и сгинул, словно его погасило дуновение мощного ветра, а копья, вновь появившиеся из воздуха, теперь не стремились поразить меня по кратчайшей траектории, а заходили по спирали, словно ракеты с автонаведением. Я понял, что произошло: Андайн совершала поворот целого пространства. Она хочет, чтобы я старался лучше? Она это получит! Пусть её атака обернётся против неё самой! Присмотревшись к траектории векторов и оценив угол, под которым они поворачивали, пока летели ко мне, я прикинул матрицу обратного поворота, но пока решил не пускать её в дело. Сама Андайн была пока далеко, так что, не меняя угла, я сместил центр, вокруг которого вращалось пространство, и меня подхватило, как на огромной карусели. Воительница не замечала подвох до самой последней секунды, когда я резко остановил вращение и, внезапно оказавшись у неё за спиной, рассёк мечом воздух, выбивая очередное копьё у неё из рук и приставляя огненный клинок к шее. Андайн замерла, поняв, что попала в ловушку. Я не видел её лица, но готов был поклясться, что она оскалилась, как загнанный в угол зверь. — Лучше? — стараясь стряхнуть лёгкое головокружение от последнего трюка, поинтересовался я. — Не стоит вставать у меня на пути. Что бы там не говорил ваш профессор. — Если ты думаешь, что я сдалась, ты ошибаешься, — отозвалась она, сжимая кулаки. — А всё выглядит именно так. Шах и мат. Помнится, Герсон любил шахматы. Тебе бы стоило поучиться у него. Иногда нужно вовремя сдаться. Но, похоже, Андайн была из тех, кто пойдёт ва-банк, но не отступит. В сжатой руке появился короткий дротик, и она, развернувшись, ударила меня им под ребро. Но не учла, что я, хоть и выглядел беззащитным, глупцом уж точно не был. — Если не веришь в боль, ничто не сможет тебе её причинить, — отчеканил я, глядя на её исказившееся ужасом пополам с удивлением лицо. Дротик вошёл в моё тело, как в масло, но нисколько не навредил мне, словно я и вовсе был призраком. Такова сила Абстракции, так работает этот мир. Санс очень давно объяснил мне это, а понял как следует я это только недавно. — Да что ты вообще, чёрт побери, такое?! — воскликнула Андайн, не в силах отвести взгляд от раны, которой не было. — Видимо, теперь — твой ночной кошмар. Прости. Я не хотел доводить до такого, — и я размахнулся, чтобы полоснуть воительницу по груди чистой абстрактной энергией. Она пробьёт доспехи, ранит её, но, я был уверен, не убьёт. Просто выведет из строя. Кто-то метнулся между нами, и удар, предназначавшийся мужественной Андайн, принял на себя кто-то другой. Я отступил, удивлённый не меньше воительницы. Андайн подхватила на руки повалившуюся на неё, сражённую моим ударом Альфис. — Нет… — прошептала Андайн, легко приподнимая ящерку и всматриваясь ей в лицо. — Нет, нет, нет… Что ты наделал? Ты убил её! Ты её убил!!! Крик воительницы огласил всё Линейное пространство, а я стоял, как вкопанный. Уж кого точно я не хотел подвергать никакой опасности, так это доктора Альфис. Милую Альфис, трогательно заикающуюся при волнении. Единственную, кто был, наверно, в курсе всего, что происходит в Подземелье, за исключением Санса. Я в один момент потерял буквально всё, чего добивался этой битвой. Но вот она всё-таки завозилась. Выскользнула из рук Андайн, которая всё равно поддержвала её, слабо стоящую на ногах. Жива. Слава всем богам, жива. Но как? Альфис, минуту приходившая в себя, обернулась к мне, а затем шепнула что-то Андайн. Та хотела было возмутиться и уже состроила грозную гримасу, но взгляд Альфис был полон такой отчаянной мольбы, что воительница, бурча что-то себе под нос, отступила на пару шагов, но всё равно держала оружие наготове. — Я… Я хочу быть парма… п-парламентёром, — выговорила Альфис, поправляя синюю куртку. Стоп. Синюю куртку? — Л-ладно, — протянул я, начиная догадываться. — Только скажи сначала, откуда эта куртка? На свалке откопала стильный секонд-хэнд? Или… кое-кто подарил? — Да. Это его куртка, — в голосе Альфис вдруг появилась непривычная твёрдость, и она вскинула голову, блеснув очками в мерцающем свете. — Он дал мне её, потому что знал, что ты можешь выкинуть что-нибудь такое. Как и все люди, что возвращались. — И эта куртка по какой-то неведомой причине не пропускает Абстракцию, — заключил я. — А неплохие у Санса шмотки, оказывается. Я как раз иду к нему, может, он расщедрится, и мне достанутся турбо-тапочки для телепортации. — Нет. Т-т-ты… не должен идти к нему, — снова запнувшись пару раз, помотала головой Альфис. — Прошу, поверь, это ради твоего блага. Ты не понимаешь, с чем столкнёшься. С кем столкнёшься. Он сделает всё, чтобы ты ушёл и не узнал всех тайн, — она замолкла, а затем гораздо тише добавила: — Поверь мне. Когда я узнала, моя жизнь превратилась в кошмар. Точнее, я поняла, что она всегда была кошмаром. — Если Санс тебя хоть фалангой пальца тронул, обещаю, я смогу с ним разобраться, — я сделал шаг ей навстречу, но она выставила вперёд лапку, остановив меня. — Нет. Он помог мне в самое тёмное время. Он спас меня. И сейчас пытается спасти тебя. Мы все пытаемся спасти тебя, — её горло сдавили слёзы, но она всё равно закончила: — Прошу, хотя бы не мешай нам. — Спасти? — я вздохнул. — Сколько раз мне всем повторять, что я далеко не дитя, которого надо оберегать. Если хотите спасти меня от лишней информации — ну уж нет, я уже твёрдо решил, что узнаю, что здесь на самом деле творится. А если ты хочешь спасти меня от Санса… пускай лучше он боится меня, — я взмахнул абстрактным мечом. — Нет, пускай лучше все боятся меня. Хоть не будут лезть под руку. Я правда не хочу никому причинить вреда… Разве что одному слишком много возомнившему о себе скелету. Повисло напряжённое молчание, и даже ветер, шелестевший в листах, утих. Альфис, снова склонив голову, смахнула две невольные слезинки и глубоко вздохнула. — Ладно, человек. Тебе и правда надо поговорить с ним. Надеюсь, хотя бы Санс втолкует тебе, что лучше скорее уйти и забыть о Подземелье, — она сняла куртку и аккуратно свернула её, оставшись без какой-либо защиты, так что я поспешил убрать огненный меч. — Я провожу тебя. Иначе ты наделаешь ещё больше бед. Альфис ещё о чём-то переговорила с Андайн, и та, бросая на меня уничтожающие взгляды, удалилась. Сама доктор, не глядя на меня, пошла к причалу. Лодочник уже ждал нас, будто знал, где появятся новые пассажиры. — До Дифленда, — коротко сказала Альфис и села, прижав куртку к груди и всё ещё избегая моего взгляда. А я боялся заговорить с ней: в лучшем случае мы просто не поймём друг друга, а в худшем я опять ляпну какую-нибудь глупость или колкость. И вообще лучше запасти слова для более важного разговора. — Вода сегодня довольно дикая, — вдруг сообщил Лодочник, до этого мирно насвистывавший себе под нос.  — Это хороший знак? — с надеждой спросила Альфис, глянув на волны. — Это неопределённый знак, — ушёл от ответа Лодочник и вновь тихонько засвистел. Распрощавшись с ним возле отеля Меттатона, мы с Альфис через Ядро добрались до Интеграла. У ворот дворца она распрощалась со мной. — Наверно, ты уже знаешь, где он тебя ждёт, — сказала она напоследок. Я знал. И уверенно направился в зал, где раньше читали лекции и защищали дипломы, а сейчас царило запустение и в окна бил резкий свет.