Залог победы

«Вмиг свет померк…»

      Дом семьи Эвердин погрузился в мрачную тишину, разрываемую редкими всхлипами вмиг поседевшей женщины и девочки-подростка, которых из последних сил старался поддерживать высокий темноволосый парень. На диване, словно статуя, замер победитель 74х голодных игр. Рядом с ним сидел абсолютно шокированный ментор, алкогольный дурман которого, казалось вмиг выветрился, когда он увидел бездыханное тело Китнисс. Семья Мелларков взяла организацию всех траурных мероприятий на себя. Отец Пита и его братья ходили по всем инстанциям и за несколько часов им удалось достать первые необходимые предметы. Мать семейства наотрез отказалась в этом участвовать. Взяв себя в руки, Миссис Эвердин и Прим сумели привести тело Китнисс в порядок. Прим принесла свадебное платье, приготовленное Цинной и в последний раз нарядили свою дочь и сестру. Гейл хотел было переложить тело своей любимой девушки в гроб, но был остановлен неожиданно сильной рукой Пита.       -Не смей к ней прикасаться, — зло произнес он и сам, осторожно, словно хрустальную вазу, переложил свою невесту в её последнюю «постель». Дрожащей рукой, он поправил её косу, как тогда, на играх, поправил её платье и опустился на колени, покрывая поцелуями ледяные руки.- Надо было убить меня тогда, и сейчас всё было бы хорошо. Ты была бы жива! — прошептал парень, вновь поправляя волосы девушки. Пит посмотрел на девушку. На какое-то мгновение, ему показалось, что это не она. Он тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Неожиданно телевизор ожил, и на экране появился вечно жизнерадостный Цезарь Фликреман.       -Добрый день, дамы и господа! — произнес он и широко улыбнулся. — Наконец, настал тот самый момент, которого мы ждали с самого окончания тура победителей! — за спиной Цезарая мелькали моменты с предыдущих игр, тура победителей, где неизменно Пит был рядом с Китнисс, а сейчас парень просто сжимал своей рукой ледяную ладошку своей любимой. — Через несколько минут мы узнаем, что готовит нам третья квартальная бойня, а пока вспомним самые важные моменты предыдущих игр!       На экране вспыхнули моменты предыдущей жатвы, Китнисс, вызвавшаяся добровольцем. Испуганный Пит, вызванный на сцену в качестве трибута. Парад, тренировки — каждый момент, естественно был связан с победителями. Миссис Эвердин снова сорвалась на рыдания, Прим зажимала рукой рот, а из глаз ручьями текли слёзы. Хеймитч не выдержал и запустил в экран бутылкой, которую сжимал в руках до этого момента. Пит наслаждался этими кадрами. Да, в них было мало приятного, но Китнисс была рядом с ним — живая. С последними кадрами раздался гимн Панема, а на экране появился президент Сноу. Конечно он начал с ежегодного воспоминания о бунта в дистриктах, которые привели к созданию Голодных игр.       -В этом году мы проведём Третью Квартальную Бойню — Голодные игры с особенными правилами. В этом году трибуты обоего пола в каждом дистрикте будут выбраны из числа победителей предыдущих игр! — произнёс Сноу и улыбнулся. Его речь была встречена бурными аплодисментами. Хеймитч запустил в экран только начатой бутылкой своего пойла.       -А у нас больше не осталось трибутов женского пола! Что ты скажешь на это, Сноу? — крикнул Эбернети, зло глядя на экран. Гейл подошёл к нему и постарался успокоить, но ментор лишь оттолкнул его и вышел из дома. Пит уже знал, что вернётся на арену. Хеймитчу не удастся его остановить.       -Только что пришло грустное известие. Сегодня была убита победительница прошлого года — Китнисс Эвердин. Я приношу искренние соболезнования её семье, а так же её жениху — Питу Мелларку и его семье. Однако, это не отменяет правила. Трибут женского пола от двенадцатого дистрикта будет выбран лично мной из числа победительниц из других дистриктов. Пусть удача всегда будет на вашей стороне!       Экран погас, а в просторной комнате дома семьи Эвердин ничего не изменилось. Разве что Пит чем-то воодушевился и переместился на диван. К вечеру дом был заполнен шумными капитолийцами: Эффи, Цинна, Порция, команды подготовки 12 дистрикта. Все приехали, чтобы отдать последнюю дань памяти Китнисс Эвердин. Пожаловал и сам распорядитель игр — Плутарх Хэвенсби. Похороны состоялись на следующий день. Пит, на правах жениха, стоял с семьёй Эвердин. Прим обняла его и плакала, уткнувшись в его плечо. А несостоявшаяся тёща слабыми руками держала Пита под руку, а рядом на правах кузена её придерживал Хоторн. Конечно, не обошлось и без телевидение. Похороны Китнисс Эвердин транслировались на весь Панем. Представители Капитолия громко причитали. Лишь Эффи и Порция тихо прикладывали свои платочки к мокрым глазам, а Цинна замер, наблюдая за всем происходящим. Кажется, он не верил во всё происходящее. Пит держался лишь потому, что за него, как за последнюю надежду цеплялась её семья, и он должен быть сильным сейчас ради них.       Через несколько месяцев будет Жатва, а это время он постарается прожить, хотя без неё это совершенно ни к чему. Он позволит убить себя на играх, исправляя прошлогоднюю ошибку, но он должен сделать так, чтобы до игр этого никто не заметил. Тем более Хеймитч, который на раз-два сможет все его планы изменить. Никто не знал, что в день похорон ментор о чём-то долго общался наедине с Плутархом, а потом, казалось, его злость сменилась какой-то решимостью и, кажется, уверенностью. Пит не мог, да, впрочем, и не хотел в этом разбираться. Жизнь его перестала интересовать. Он просто считал дни до жатвы, а потом он будет считать дни до своей смерти.