***
Парни разошлись глубокой ночью. Чонгук против воли начал клевать носом, то и дело опуская тяжёлую голову на плечо Тэхена. - Ребят, - Тэ мягко коснулся подбородка Гука, отчего тот резко встрепенулся, - мы, наверное, пойдём отдыхать. Извините. - Да, хорошо, на самом деле, у меня уже тоже глаза закрываются, - признался Намджун. - Думаю, достаточно впечатлений для одного дня. Тэхен отправил вперёд Чона, чтобы взять с собой фрукты и вино. Когда блондин был уже на первой ступени лестницы, его окликнул Ким. - Тэхен, - он коварно улыбнулся и, склонившись к уху, шепнул, - если что, то во всех комнатах есть звукоизоляция. Тэ покачал головой закатывая глаза к потолку, но эта новость не могла не порадовать. - Ты в курсе, что Чимин сделал из тебя извращенца? - не удержался он от подколки совершенно несмущённого друга. - Ты даже не представляешь насколько, - широко растянул лыбу Намджун, - я и не знал, что в сексе может быть столько всего интересного. - Так, - оборвал его Тэ, выставляя вперёд руку, - давай без подробностей. - Я и не собирался тебе подробности рассказывать, - возмущённо засопел Джун, - и вообще, иди уже, - он легонько толкнул друга в плечо, - тебя там ждёт кое-кто важный. - Ты даже не представляешь насколько, - повторил недавнюю фразу Кима Риналь, и, повернувшись к нему спиной, солнечно улыбаясь, отправился в их с Гуком комнату. Чонгук, как раз только вышел из ванной, распаренный, с влажной, переливающейся под искусственным светом кожей, весь такой уютный, мягкий и домашний. Тэхен вытянул грудью воздух, хотелось прижаться к нему, но он проделал далёкий путь, и было бы ужасно, если весь потный, пыльный и пропитанный запахом самолёта и аэропорта, коснётся благоухающего и свежего Гука. - Тэхен, я освободил ванну, - улыбнулся Чонгук и прошлёпал босыми ногами к кровати. Ох уж это единственное полотенце, завязанное на бёдрах, как же красиво смотрится его попка, обтянутая махровой тканью... Тэхен вздохнул и скрылся за дверью, быстро избавляясь от одежды и вступая под струи душа, расположенного справа от джакузи. Вода уносит всю усталость, смывает, словно пласт сухой земли все прошедшие переживания. Тэ доводит своё тело до идеальной чистоты и скрипа, как снаружи, так и внутри, сегодня ночью он не даст Джамилю спать, слишком сильно он по нему скучал, чтобы мирно уснуть рядом. Чонгук лежит на боку все в том же полотенце, видимо прилёг на мгновение. Глаза его закрыты, и он тихо сопит, приоткрыв рот. "Обворожительней зрелища просто не найти", - думает Тэхен. Словно маленький мальчик, Гук, вытянувшись мирно спит. Устал от постоянных стрессов и перелёта, при всей его внешней силе, внутри он мягкий и ранимый. Тэ подходит ближе и ложится рядом, утыкаясь носом в загривок, глубоко вдыхает и прижимается губами. Кожа тут же покрывается рябью, а Чон слабо шевелится и медленно поворачивается лицом к Риналю. Тэ тянется к выключателю, чтобы погасить ночники, которые освещают комнату, но Гук его останавливает. - Не выключай! - чуть громче, чем необходимо проговорил Чонгук. - Хочу видеть тебя сегодня. Риналь поджимает улыбающиеся губы, но выполняет просьбу младшего. Сегодня он исполнит все его пожелания и капризы, будет его "джином", которого наконец-то выпустили из бутылки. Тэхен придвигается ближе и касается Чонгука. Мягко ведёт кончиками пальцев по его щеке, очерчивает брови, и Джамиль медленно опускает веки, наслаждаясь едва ощутимыми касаниями. Как бы ни хотелось наброситься, никто не спешил. Обоим хотелось насладиться сполна, без спешки, без скомканных движений. Тем временем на тёплую щёку ложится ладонь, а подушечка большого пальца оглаживает скулу, спинку носа, обводит губы. Каждый раз, когда кожа соприкасается с кожей, Чонгук старательно сдерживает желание кинуться на Риналя. Десятки маленьких искорок порхают под ладонью, покалывают и волнуют. Эти прикосновения настолько интимны, что можно задохнуться от восторга. Гук не сразу понимает, что Тэхен целует его в висок, затем чередой неторопливых поцелуев движется к глазам, целует веки, кончик носа, снова щёку. Чон приоткрывает губы, поскольку дышать только носом из-за зарождающегося, где-то глубоко внутри возбуждения, не просто. Быстро облизывает их, а затем открывает глаза и встречается с карими омутами, на дне которых сверкают звезды. Джамиль не сводит взора, все время пока медленно приподнимается, но, когда губы наконец-то встречаются, ресницы сами опускаются, позволяя прочувствовать всю остроту наслаждения. Они не целуются, они пробуют друг друга на вкус, раскрываются по новой друг для друга, этот поцелуй едва ли можно назвать страстным, скорее любовным, наполненным чувственностью, тоской и нежностью. Тэхен тихо и коротко стонет, а у Гука срывает тормоза. Он проникает языком глубже, впивается и жалит в самое сердце, играет с языком Риналя, спускается к подбородку, пока наваливается на Тэ, меняя их местами, прижимая его к постели. Полувозбужденный член трётся о бедро Тэхена, который и сам уже твёрдый, его полотенце, оттопыренное в положенном месте, ярко это демонстрирует. Ладони скользят по груди, и Гук медленно спускается к подбородку, оставляя влажный след от поцелуя, на каждом миллиметре кожи, вылизывает шею, оттягивает ее над самым нервно танцующим кадыком Тэхена, отчего тот дёргается и впивается пальцами в его плечи. Чонгук оставляет бордовую метку чуть правее, целует в сгиб между плечом и шеей. Тэ, кажется совсем не дышит, только сердце бьёт по перепонкам. Хочется улыбаться, но губы сводит в блаженном спазме, когда мягкие губы обхватывают сосок, и это словно контрастный цвет на палитре, зубы сжимают тут же затвердевшую вершинку. Тэ слегка выгибается, а пальцы сильнее мнут чужие мощные плечи. Невозможный... Джамиль невыносимо осторожный, медленный и дурманящий, как гениальная мелодия, которую хочется вновь и вновь ставить на повтор, утопая в её напевах. Как же нравится Чону вкус любимого тела, он с наслаждением мягким мазком проводит по остро выступающей ключице, прикусывает её, не в состоянии удержаться, вновь спускается к груди, посасывая вторую бусинку соска. Губы тянет улыбка, когда Тэхен вздрагивает и протяжно стонет, от того, что Гук пробегается пальчиками вдоль его тела, слегка задевая топорщащий ткань член. Вот он, его Риналь, весь перед ним, как на ладони, словно оголённый нерв, дающий разряд от каждого замыкания цепи. Он хочет вылизать его всего, довести до края, до линии безумия. Тэхен не расслаблен, мышцы напрягаются от острой, почти болезненной необходимости вернуть каждое прикосновение, но Джамиль упрямо давит на него, прижимает взметнувшиеся руки к бокам, пока губы обводят каждую линию пресса, кончик языка кружит вокруг впадинки пупка, а потом погружается в него, щекотит, и снова обводит по краям, напоминает, как и где этот язык может ласкать. На лбу у Тэхена выступает испарина и он сжимает кулаки, напрягая запястья. Чонгук чувствует это, и капризно прикусывает кожу под пупком, на границе, где полотенце отделяет его от Тэ. Тэхен жалобно пищит, но младший упрямо вытаскивает заправленный край полотенца зубами, открывая себе вид на твёрдый слегка качнувшийся член. Облизывается развязно, а затем... Отпускает руки и раздвигает ноги неожидающего подобного Тэхена, припадая губами к колечку мышц между гладких половинок. От неожиданности, перемешанной с возбуждением и заправленной похотью, Риналь вскрикивает, вырываясь, но сильные руки тянут его обратно, сгибают ноги в коленях, пока губы влажно целуют сжатые мышцы. Язык по-хозяйски толкается внутрь, разминает заветное местечко, вылизывает там, до куда может достать. Тэхен не сдерживается, стонет, мечась головой по подушкам. Он близок к разрядке, тело потихоньку заливает знакомый предоргазменный свинец, но Чонгук чувствует это, отстраняется, заменяя свои губы пальцами. Вводит осторожно, в хорошо смоченное отверстие, крутит ими, а потом проталкивает до упора. Тэхен снова почти стоит на мостике, а наглые пальцы орудуют в его теле, тянут во все стороны, заставляют поддаваться, сдаваться этому напору. - Джа...миииль... - сдавленно выдыхает Тэхен, резко поднимаясь и хватаясь за вторую руку Гука, которая аккуратно сжимает его поджавшиеся яички, но скорее не отстраняет, а напротив подбадривает. Предэякулянт сочится тонкой липкой струйкой на живот, и Чонгук заворожённо обхватывает тугую плоть, прижимает головку к животу Тэхена, а когда отстраняет то липкая прозрачность, тянется следом тончайшей ниточкой «Красиво!" и младший повторяет своё действие, теперь уже две ниточки, словно разделённые паутинки, соединяют алеющую головку и втянутый живот. Чонгук в восторге от осознания, что это он причина того, что его Тэхен уже вот-вот готов кончить, из-за него на теле выступили крупные бусины пота, сухие губы молят его войти, овладеть, покорить, снова, ещё раз, ещё сотни раз. Гук подтягивается выше и вновь нежно касается губами шеи, а Риналь хнычет и просит, - "Поцелуй меня... Поцелуй", и Чонгук целует: глубоко, властно, жадно, накрывая собой тело Тэхена. Но вопреки его намереньям, старший снова выворачивается из-под него и одним грациозным махом перекидывает ногу, садится верхом, плоть к плоти. Гук захлёбывается воздухом и обхватывает аппетитные ягодицы ладонями, мнёт с силой так, что Риналь шипит болезненно, однако против его воли алая головка дёргается. Эта боль доставляет удовольствие, эта страсть заставляет кровь закипать. Тэхен тянется к тумбочке, хватает с неё приготовленную "заботливыми друзьями", смазку, выдавливает на ладонь и немного растирает разогревая. Комнату наполняет лёгкий аромат шоколада, который смешивается с запахом возбуждения и похоти. Неторопливо Риналь приподнимается, помогает себе рукой, обхватив каменный ствол Чонгука, несколько раз ведёт по нему сжатой ладонью, увлажняя, Чонгук закусывает губу и мычит задушено, затем старший остатками на ладони мажет меж своих ягодиц, вновь охватывает ствол Гука и, направляя его в своё тело, медленно опускается на него сверху. Выдыхают, кажется одновременно, Гук от узости любимого, Тэхен от облегчения. Хорошо... Невероятно, божественно, чудесно. Когда отвыкшее тело расслабляется, Тэ приподнимает бедра, и вновь опускается на колом стоящий член. Чонгук снова сжимая его ягодицы, помогает, настраивает нужный ритм. Тэхен упирается в его грудь руками, глаза прикрыты, веки подрагивают. Каждое движение — это волна ощущений, накрывающая обоих. Глаза Чона взмывают к потолку, и смотрят на отражение двух охваченных удовольствием тел: он видит своё покрасневшее лицо с почти чёрными глазами, видит светлую макушку и в его голову закрадывается шальная мысль. Он с силой прижимает бедра Тэхена, от чего член максимально глубоко проникает в распалённого парня, не позволяя ему двигаться дальше. Риналь гулко вскрикивает и склоняется к самой груди Чонгука. Чон вжимается в постель, одновременно приподнимая бедра своего ангела, выскальзывая из недовольного таким действием любимого. Но Риналь не сопротивляется, когда Чонгук подталкивает его, помогает перевернуться к нему спиной. Он покорно демонстрирует дугу позвоночника, который слишком сильно выпирает, так же, как и лопатки, что отдаётся болезненным уколом в сердце Гука. Младший разводит полушария, упершегося в его ноги ладонями Тэхена, и любуется уже раскрытым входом, с оттяжкой, мучительно медленно натягивает его на себя. Хватает за плечо, укладывая Тэ влажной спиной на свою грудь, а затем подхватывает его ноги под коленями, разводя в стороны и поднимая вверх. Тэхен скулит вздёргивая руки, и хватается за спинку кровати, чтобы не соскользнуть с долгожданного естества. Чон же упирается пятками в матрас и глубоким резким толчком входит по основание. Риналь распахивает глаза и взглядом упирается в своё отражение. Развратно бордовые губы, сверкающая в свете ночников кожа, покрытая тонким слоем пота чёлка, прилипшая ко лбу, а затем он смотри ниже и видит все также, как и Гук, чьё лицо рядом с его виском, слизывает стекающую каплю. Риналь видит, как между его ягодиц словно поршень ходит достоинство его мальчика, как растягивается анус, каждый раз, когда слегка покрытые пушком яички шлёпают по его абсолютно гладким, а член до самого конца входит в хлюпающее отверстие, как его ствол бьётся о его же живот, как вспенилась смазка, как от особенно резких движений выворачиваются нежно розовые края его входа. Чонгук видит тоже самое и Тэхена мелко трясёт. Оргазм подкатывает, словно на бронепоезде, быстро и основательно. Гук видит исказившееся лицо, вздувшиеся на шее вены и ускоряется. Это даже круче, чем он мог себе представить. Джамиль резко выдёргивает член из Тэхена и орошает его широко раскрытую дырочку белым семенем, собирает её головкой и вновь погружается внутрь. Не выдерживает и Тэхен, последние толчки становятся роковыми, пошлые звуки, заталкиваемой в его тело спермы доносится сквозь вату, на мгновение Риналь замирает, а потом мощными толчками изливается на свой живот.***
Как Чонгук и предполагал, Тэхен безупречно смотрелся в джакузи. Они долго говорили, делились эмоциями, целовались и пили вино, кормили друг друга с рук виноградом и клубникой, пока вода массировала уставшие мышцы. Тела немного отдохнули. Тэхен поднялся первым, подавая руку удивлённому и смущённому Чонгуку. Парень неуверенно вложил свою ладонь в длинные изящные пальцы и поднялся, разгоняя вокруг себя воду, которая с шумом билась о борта, и вновь увлекаемая механическим водоворотом бурлила у колен парня. Тэхен смотрел на него, обнажённого, рельефного, стоящего в бурлящей воде со стекающими по телу и волосам струями воды, и острая ассоциация разорвала мозг. - Посейдон, - прошептал Тэхен, хватая младшего за руку, подтягивая ближе к себе, накрывая и без того покрасневшие и припухшие даже вокруг контура губы. Не разрывая поцелуя, Тэхен тянет Чона из ванны, разворачивается вместе с ним, словно они на паркете танцуют страстное танго, а не стоят абсолютно голыми в доме друга в чужой для обоих стране, и прижимает его лопатками к прохладной плитке стены. Тэ медленно сползает губами вдоль тела Гука, пока не оказывается лицом к лицу с ещё не совсем окрепшим после недавнего опустошения членом, но уже приподнявшим голову навстречу горячему опаляющему дыханию, щекочущему мокрые волоски в паху. - Позволь мне... - шепчет едва различимо Риналь, прижимаясь губами к ямке между пахом и бедром. Здесь сквозь аромат геля для душа, особенно отчётливо пробивается естественный мускусный запах Гука, такой манящий, обволакивающий разум мягкой терпкой дымкой. Тэ поднимает глаза, смотрит с мольбой, на порозовевшего щеками младшего, и тот сдаётся, закрывая глаза и отдаваясь горячему влажному рту, который жадно охватывает стремительно наливающуюся плоть, загоняя её в самую глубину, туда, где мышцы горла сжимают и сдавливают нестерпимо приятно. Чонгук скребёт ногтями плитку, в попытках удержаться, смотрит, как Риналь втягивает щеки, как в уголках его губ, плотно обхвативших бархатистую кожу, собирается слюна, и уже готов в голос кричать. А Тэхен с мягким звуком выпускает увлажнившийся член, заменяя губы рукой, пока язык вылизывает яички, а затем вбирает их в рот, перекатывает на языке, щекотит, слегка царапает зубами, от чего сводит ноги и стоять совсем тяжело. Гук запрокидывает голову от смешения удовольствия и боли, от несдержанных засасываний. - Господи, хен, - хнычет Гук, запуская пальцы в светлые пряди, - я сейчас упаду. Тэ отстраняется, вновь берет его за руку и тянет обратно на постель, поворачивает к себе спиной и давит на шею, заставляя наклониться, слегка подталкивает под колени и вот, Чонгук в бесстыдной коленно-локтевой перед Тэхеном, которой снова позади него и вновь в его руках смазка, снова он разогревает её в ладони, подныривает между разведённых ног и облизывает бордовую от возбуждения головку торчащего достоинства, пока неторопливые пальцы массируют звёздочку мышц, ходят по кругу, лишь на миллиметры проникая внутрь и снова разминают, массируют и гладят, уже глубже, наглее. Голова движется, насаживаясь на чужой член, а Чонгук громко ахает, от неожиданности. Тэ вгоняет в него палец, затем резко вынимая и вставляя сразу два, двигает ими чуть дольше и вот уже их три, тянут, раздвигаются в стороны, как чёртова тренога. Младшему слегка не комфортно, но вскоре и это проходит, в груди пожар, горло сводит спазмами, там сухо и уже колет. Чон пытается облизать хотя бы губы, но язык тоже абсолютно сухой и лишь нервно обводит измученные уста. - Хен, - пытается позвать Гук, но выходит лишь слабое сипение вперемешку с грудным стоном, но на удивление старший слышит его и выныривает обратно, разворачивая Гука к себе лицом. Касается его губами и хмурится, вновь накрывая чужой рот, целует мокро, играет с языком Чонгука, постепенно укладывая его на спину, а затем слегка подталкивает на бок. Чон, словно послушный раб, выполняет все, чего хочет Риналь. Его любимый не может сделать плохо, только удовольствие, только кайф, похлеще, чем у наркоманов в первый приход. У Гука такое каждый раз, когда его хен вот так же, как сейчас, не спеша погружается в его тело. И если цена этого, быть ничтожным рабом, то Чонгук будет им. Чон прижимает колени к груди и охватывает ягодицы, разводя их в стороны. Тэ вздыхает восторженно, не в силах отвести глаз от карамельного колечка растянутого вокруг его плоти, как оно пытается сокращаться, отчего дыхание спирает, а под рёбрами огонь печёт. Тэхен медленно толкается глубже, а Чонгук складывается сильнее. Риналь слегка отстраняется и вновь неторопливо толкается вперёд. Гук извивается, старается насадиться сильнее, и Тэхен выполняет его желание. Он постепенно ускоряется, загоняя своё естество каждый раз все глубже, хватает одну ногу Гука, поднимает и забрасывает себе на плечо, вторую устроив между своих ног, подтягивая Чонгука ближе к себе. Он почти оседлал одно из бёдер Джамиля, который выкрикивает его имя между стонами, цепляется за простыни, стягивая её в один неровный комок. Ещё быстрее, ещё глубже, но глубже не получается. Тэхен резко выходит и вновь ставит Гука на колени, тот послушно выполняет. - Покажи мне ещё раз... Пожалуйста, - просит Тэхен и Чонгук показывает. Гук упирается головой в матрас, заводит ладони за спину и разжимает ягодицы, тянет в стороны, демонстрируя растраханную Тэхеном дырочку, жадно обнимающую воздух. Риналь смотрит, как примагниченный, словно в трансе тянет руку, вводит пальцы, а Чон толкается назад, насаживается на них глубже, член покачивается в такт его движениям, пачкая простынь природной смазкой. Осознание новой степени развратности и откровения, к которой они перешли сегодня, щекотит адреналином, жадные блестящие возбуждением глаза Тэ, лучшая награда и Чонгук, ведомый непонятным желанием, проталкивает указательный палец рядом с двумя тэхеновыми. Риналь ахает и склоняется ниже, приближаясь к переплетённым в чужом теле фалангам, а Гук следит за ним из-за плеча, повернув голову набок. - Ты... Ты... - выдыхает жарко Тэхен. - Я так люблю тебя! Ты такой... Только мой! - рычит старший и вынимает руку, приставляя головку и удерживая руку Гука не давая отстраниться. Он вставляет свой горячий член в Чонгука, а у того, не то что бы петарды в голове, у него несколько ядерных бомб там разорвало. Его палец немного сдавливает теснота заполненного немалым достоинством входа. Он ощущает каждое движение, каждую фрикцию, подушечка тычется в гладкую стенку при каждом толчке. Чонгук уже не стонет, он кричит во все горло, а Тэхен вколачивается в него, выбивая нечёткий ритм. Джамиль громко кричит и кончает на скомканную под собой простынь, в глазах темнеет, а Тэ и не думает останавливаться. Он вновь переворачивает сотрясаемого оргазмом Чонгука, и в очередной раз врывается в его тело. Громкие шлепки, жаркое дыхание, стоны вперемешку с порыкиванием и поскуливаниями. Чонгук снова возбуждён, а Тэхен, словно изголодавшееся животное, терзает его снова и снова. Головка мягко бьёт по простате, Гук сжимается и Тэхен закатывает глаза, слегка притормаживая, чтобы не кончить. - Хен... Хен! - кричит Гук и вновь кончает, его бедра трясутся, он словно в лихорадке, а Риналь продолжает толкаться в его вздрагивающее от оргазма тело. Но и старший не железный. Сил терпеть это адское удовольствие все меньше. Он склоняется ниже, прикусывает мочку, а Гук трясущейся рукой тянется к его пояснице, сжимает ягодицы, вдавливая его глубже в себя, а потом нагло проталкивает руку к разработанному им же самим совсем недавно входу, и вгоняет туда два пальца. Тэхен широко распахивает глаза и громко выкрикнув имя Джамиля, кончает глубоко в него, орошая ласковое нутро своим семенем, заполняя его до отказа. Обессиленный Тэ падает на Чонгука, который заботливо обнимает его, сил нет, пока даже встать. Ноги не слушаются, да и выпускать из своих объятий, горячего разморённого Риналя, совсем не хочется. Наконец-то они вместе. Эта разлука дала им понять, насколько глубоки их чувства, насколько они проросли друг в друга, как болеют друг другом, и только они являются друг для друга вакциной. Никогда больше Чонгук не отпустит любимого. Будет есть землю, пить болото, и спать на костре, лишь бы быть всегда рядом с ним, лишь бы у него все было хорошо, лишь бы он был... Жив! Тэхен слабо ворочается и вынимает руки, чтобы обвить сильную шею. Сегодня его малыш открылся для него снова, показал нечто такое, чего Тэхен и предположить не мог. Никому и никогда он не позволит узнать эти стороны его мальчика. Никто не коснётся этого чувственного тела и не услышит, этих мелодичных высоких стонов. Он добьётся своего любым путём, он будет с Чонгуком всегда... Навсегда! На этом и том свете, он принадлежит самому драгоценному алмазу - Чон Чонгуку.