Хроники Конца Света, который не случился.

Что такое ссора? Это столкновение двух и более точек зрения, абсолютно исключающих друг друга в том виде, в котором они заявлены. Ссора очень похожа на регби. Толпа народа в больших шлемах, сквозь которые они едва ли видят землю под своими ногами, не говоря уже о чувствах других, о каких-то рамках. И вот эта практически слепая, абсолютно глухая толпа бегает по кругу, пытаясь обнаружить какой-нибудь выход. Стоит ли говорить, что это все бессмысленно? Если да, то прочитайте предыдущее предложение с утвердительной интонацией. Ситуация изменится, только если кто-нибудь из них снимет свой шлем и оглядится по сторонам, попытается понять остальных и увидит, что заветная дверь на самом деле на другом конце поля. И тогда возникнет совсем другая проблема — заставить хоть кого-то поднять и свою голову тоже. Или уйти одному, забыв о всем случившемся как о страшном сне. Ссора у действительно близких людей протекает совсем по-другому. Здесь не будет слишком резких движений с хлопаньем дверьми и уходом в ночь без оглядки. Слова, иногда грубые, конечно, срываются в порыве и запале, но за каждое из них потом так стыдно и больно, будто воткнул этот самый нож себе же в грудь. Печаль в любимых глазах напротив, дрожащий голос и побелевшие от обиды губы — все это потом преследует изо дня в день, терзая сердце, а мысль, что причина такого выражения лица — собственная глупость, бьет с разворота по голове тяжелой грязной лопатой. Любимый человек, конечно, не ведёт счета — сколько раз его обидели, сколько сделали больно. У него нет большой тетради с датами и смыслом ссоры. Он, возможно, даже не будет помнить о случившемся через несколько месяцев, улыбаться снова светло и радостно, а в глазах, около самого зрачка, не будет отпечатка обиды. Но ты сам будешь об этом прекрасно помнить. Когда они ссорятся, в доме мерцает свет. Конечно, возможно все дело в слабой и неисправной проводке, до которой до сих пор не дошли ни ангельские, ни демонические руки. Но то же самое происходило и в городе, в квартире Кроули, когда самые тяжелые и грубые разговоры сопровождались взрывами лампочек в коридоре. Ноутбук демона страдает сильнее всего. Не то чтобы он очень уж много времени проводит за этим железным монстром, но им нужны деньги, и приходится прикладывать силы. Когда по экрану проходит рябь, Кроули уже знает — его ангел зол. Вернее, недоволен и возмущён. Ангельские приступы злости сопровождаются, обычно, ураганом, стеной воды за окном и пожарами. Природные пожары знаете? Ну-ну... Ругаются они обычно долго, по любому, даже мало-мальски незначительному поводу. Из-за штор в гостиной, их цвета и длины, из-за цвета чехлов в салон Бентли, из-за сорта вина на ужин. Они беззлобно рычат друг на друга, занимаясь попутно какими-то тягомотными домашними делами. Расходятся спать они в разные части дома, слишком гордые, чтобы признать свою неправоту. Но на тумбочке около кровати ангела всегда неведомым образом появляется дымящаяся чашка с горячим какао, а в комнате демона поднимается температура, потому что с утра снова окно осталось открытым, и вечером в дом напустили прохлады. Посреди ночи сонный змей, щуря свои удивительные глаза, пройдёт в спальню и рухнет на кровать. Ангел даже не вздрогнет, потому что ни секунды не спал, а только терпеливо ждал. Они давно разучились спать поодиночке, что-то тревожное дрожит в груди, если к плечу не прижимается холодный нос, а ноги не с кем переплести. Он повернётся и обнимет чужую руку своими, прижимаясь к мерно вздымающейся груди. Иногда демон, у которого выдался слишком тяжелый и нервный день, не приходит долго, тогда ангел тихо крадётся в гостевую комнату, где стоит узкий и жесткий диван. Тихо шуршит по полу мягкими тапками, а в дверях сталкивается с возлюбленным, который все-таки услышал чужие шаги. Демон берет обнаруженного диверсанта за руку и ведёт в комнату. Они укладываются на неудобный диван, вытягиваются вдоль тел друг друга и мгновенно засыпают. Когда входная дверь хлопнула, Кроули стоял на высокой стремянке, на самой верхней ступеньке. В руке у него был валик, с которого на газеты внизу падали большие зеленые капли жидких обоев. Он надеялся, что успеет закончить хотя бы с одной стеной к возвращению ангела, но слишком засиделся во дворе под палящим горячим солнцем, поворачиваясь то одним гладким чешуйчатым боком, то другим. Азирафаэль ходил в деревню внизу холма, на котором они жили, чтобы обменять немного цветов на продукты, заглянуть в местную церковь и поиграть с детьми, которые не чаяли в нем души, подкрадывались к отдаленному дому в ожидании сладостей или подарков, но поспешно уносили ноги, если на крыльце появлялся сердитый мужчина в солнечных очках. — Кроули! — разочарованно замер в дверях Азирафаэль, положив свою ладонь на светлое дерево. — Ох, мы же говорили, что стены не могут быть такого цвета!.. Это слишком похоже… — Мы говорили о том, что они не могут быть синими, — отозвался демон, оставляя на стене длинную ровную зеленую полоску. — Однако, смотри! Целое ведро с синей краской! — Я взял его на всякий случай, — защищаясь, ангел зашёл в комнату, где пахло растворителем и свежей краской. К его обуви мгновенно начали липнуть газеты, пропитавшиеся разноцветными пятнами. — Но я же не начал красить этим цветом втихаря! — Я подумал, что тебе просто нужно увидеть, как это будет, — стекла чёрных очков сверкнули на солнце, а ощущение было, что это засияли довольные глаза Кроули цвета чистейшего янтаря. — Брось, ангел, всего одна стена. — Кажется, мы решили, что нужно искать компромисс, — выразительные брови изогнулись печально, будто это было самое болезненное предательство за все шесть тысяч лет. — Зачем мы заказали кремовую, персиковую и лавандовую краску? — Не знаю, это ты заказал, — отозвался Кроули, оставляя ещё одну полосу рядом с первой. — Ну вот, смотри, как прекрасно. — Ничего прекрасного я не вижу, — с досадой сказал ангел, запрокидывая голову. — Я в эту комнату даже заходить не буду… — О, отлично, — демон показался из-за ручки стремянки, его губы растянулись в довольной ухмылке. — Значит, я смогу перевезти сюда свои цветы из города. — Так вот, в чем все дело! — Азирафаэль ахнул возмущенно. — Тебе хочется отвоевать эту комнату, поэтому ты делаешь все, чтобы меня отвадить?! — Ну… Я же демон, не забыл? — Кроули попытался эффектно дернуть головой, красуясь перед сердитым любовником, но стремянка покачнулась и ведро с краской, так ненадежно пристроенное сбоку, сорвалось с крючка. — Ангел! Но он сделать ничего не успел. На прекрасную, немного дурную и заумную светловолосую голову вылилась вся оставшаяся там краска. Ангел успел только зажмуриться и немного втянуть голову в плечи, уворачиваясь от ведра. Он задохнулся от того, какой холодной была субстанция. От неожиданности за его спиной распахнулись белоснежные махровые крылья, на которых тут же осела вся грязь в комнате, включая яркую краску. Зеленые капли стекали по его лицу, пачкали светлый пиджак и самую любимую летнюю рубашку с жёстким воротником. Азирафаэль стал похож на слегка объевшуюся русалочку из ближайшего озера. По крайней мере, его взгляд, полный жажды мести, был очень красноречивым. Кроули посмотрел на валик в своей руке, ещё раз вниз, и спрыгнул, игнорируя ступеньки. — Ангел… — осторожно позвал демон, кусая губы, чтобы не смеяться. — Я… Ну, то есть… Ты очень… Чужие глаза напротив совсем не были полны печали. Они потемнели на несколько тонов, становясь почти такого же цвета, как желанная краска ангела. С кончика носа и подбородка вниз срывались маленькие зеленые капли. Азирафаэль провёл чистым куском пиджака по глазам и рту, убирая лишнюю краску. — По крайней мере, теперь мне нечем красить… — попытался ещё раз разрушить неприятную тишину Кроули, но уловил едва заметное движение любовника: пальцы сложились для щелчка. — Ангел, не вздумай! Демон развернулся и бросился к окну, надеясь выскочить туда, но ему в спину прилетела банка из-под синей краски. Она ударила точно между лопатками, туда, где росли чувствительные крылья. А когда два огромных чёрных крыла распахнулись, она открылась и выплеснулась точно на перья. Кроули зашипел, поднимая сильно плечи к ушам. Крайние перья его влезли в тару на полу, где была разведена белая краска для подоконника. Низкое рычание вырвалось у него из груди, посылая мурашки по чужому телу. Он очень медленно обернулся, снимая одним движением мешающиеся очки. — Ну что же, мне тоже, — Азирафаэль развёл руки в стороны. — Вернёмся к компромиссу? Демон зло сплюнул в сторону и бросился вперёд, обрушивая одной рукой стремянку, которая мешала ему добраться до обнаглевшего ангела. Тот в свою очередь протянул руки, вплетая грязные пальцы в чужие мягкие волосы. Кроули от этого ещё больше задрожал, но теперь уже от прострелившего его тело удовольствия. Их губы столкнулись в яростном поцелуе, в борьбе за инициативу. Демон чувствовал ядовитый химический вкус краски, оседавший на собственных губах и подбородке, но не мог остановиться. Его крылья вздрогнули, когда Азирафаэль провёл языком по чувствительному нежному небу, и снесли открытую банку с кремовой краской для двери. Грохот на мгновение оглушил их. Азирафаэль одной рукой скользнул по худым плечам, под руку и зарылся пальцами в перья на спине демона. Кроули запрокинул голову, открывая доступ к своей шее, застонал и тут же почувствовал прикосновение горячих губ к адамову яблоку. Их через секунду сменил язык, оставляющий длинные влажные следы до самой челюсти. Азирафаэль толкнул обалдевшего от такой интимной ласки демона к стене, прижимая спиной. Большие угольные крылья практически доставали от одного конца стены до другого, отпечатываясь на белой поверхности. Они очень медленно сползли на пол, освобождая друг друга от лишней одежды. Дорогая рубашка Кроули лежала в большой луже краски, а жилетка Азирафаэля пропиталась растворителем. От их ладоней на стене позади оставались красочные следы, демон весь перепачкался в зеленой краске, не в силах перестать целовать любимые губы. Оторвался ненадолго только тогда, когда ангел опустился на него до самого конца, принимая целиком, глубже, чем обычно. Разноцветные крылья за его спиной распахнулись и дернулись вверх, орошая каплями самых разных цветов и потолок, и пустую стену напротив, и ни в чем не виноватую дверь. Даже на окно попало несколько кремовых. Кроули водил по его груди, размазывая синий цвет вперемешку с зеленым, обводил напряженные соски и царапнул выступающие ключицы. Колени Азирафаэля скользили по разлитой на полу краске, он цеплялся то за чужие плечи, то за стену точно над головой, добавляя компрометирующих следов, то за услужливо подставленные крылья. После они полусидели прямо у многострадальной стены. Демон обнимал разомлевшего и осоловевшего слегка ангела, целуя прямо в зеленые волосы. Тот в свою очередь водил пальцами по подтянутому животу, рисуя синим цветом звезды и зигзаги и обводя ребра. — Ну, как тебе компромисс? — задумчиво наклонил голову Кроули, осматривая преобразившуюся комнату. Азирафаэль проследил за его взглядом лениво, не торопясь отрываться от приятного занятия. Потом сел немного ровнее и скептически прищурил один глаз. — Я думаю… Что нам надо ещё раз все обсудить… — Кроули было обидно, что он не может увидеть такой чудесный румянец на его щеках, но прикушенные в смущении губы все же согрели его чёрную демоническую душу. — Несколько, — серьезно сказал демон, перекатываясь и устраиваясь между чужих ног и обжигая дыханием такое чувствительное место, где тоже обнаружились следы вездесущей краски. — Для полной уверенности… В дальнем углу словно по-волшебству появились несколько банок с теми цветами, которых явно им не хватало.