Хроники Конца Света, который не случился.

Каждая девочка с самого детства знает, как должна выглядеть ее идеальная свадьба. Во всех мелочах, за исключением разве что количества гостей, да лица избранника. Хотя и там тоже определенно есть пожелания: сначала он выглядит как прекрасный принц или супергерой из последнего просмотренного мультика, потом обретает более реальные черты. И самая независимая и сильная девочка, которая слушает тяжелый рок, открывает дверь с ноги и выбривает восемьдесят процентов волос на своей голове, даже если говорит, что ей это не нужно. Это могут быть и фьорды в Исландии, и жаркая пустыня с верблюдами, и дно древнего озера где-то в пещерах — но каждая девочка в своей голове видит эти картинки. Мальчики эти картинки тоже видят какое-то время, пока репутация среди сверстников не закрывает их своим большим телом. А годам к тридцати пяти эти картинки снова вылезают, выцветшие, облезлые, но встают перед глазами как и раньше. И мальчики хватаются рукой за то место, где у них по-идее должно быть сердце и начинают метаться в поисках, грустные и несчастные. Для каждого этот удивительный день значит многое, но так сильно отличается. Кому-то хочется большого зала с гостями, чтобы сотни пар глаз смотрели на его счастье, любовались, возможно завидовали. Кому-то достаточно только близких и друзей, с которыми наконец нашлась причина повидаться. У кого-то нет семьи — ее заменяют самые верные друзья, прошедшие вместе с этим счастьем долгий тернистый путь. Они окружают своей искренней любовью, поддерживают и вместе радуются. Кому-то достаточно только любимого человека, его подрагивающей от волнения руки, трепещущих ресниц и блестящих глаз. И больше ничто не имеет значения: ни одежда, ни окружающий мир, ни погода за окном, ни дата. Потому что у них есть собственный мир, спрятанный между телами в момент крепких объятий, куда никому входа нет. Ни друзьям, ни врагам. В этом мире может светить тёплое солнце или идти проливной дождь, там месяцами царствует лето, а потом на несколько дней наступает лютая зима. Но это их мир, уберите прочь свои грязные руки, пожалуйста. Азирафаэль медленно шагал, выставив перед собой руки. Он шарил в пространстве, но только колыхал воздух. Кроули шёл рядом, краем глаза наблюдая за ним, перехватывал за локоть, если впереди вырастала какая-то преграда, угрожающая здоровью — физическому и ментальному — его ангела. В такие моменты скулы Азирафаэля, наполовину скрытые чёрной тканью, становились очаровательно розовыми. Один раз демон едва не слился с углом дома в страстном поцелуе, засмотревшись на покрасневшие кончики ушей и улыбку, украшающую чужое лицо. Кроули немного не хватало распахнутых от удивления и радости глаз, которые были завязаны его собственными руками, но это мера была временной, а награда будет невероятной, он был уверен. Его взгляд случайно упал на пластмасску от бутылки вина, скрученную в некое подобие кольца, которая была надета на безымянный палец Азирафаэля. Горло сдавило от странной смеси радости, страха и любви. — У меня возникает ощущение, — спокойно начал Азирафаэль, увеличивая радиус размахивания. — Что ты ведёшь меня на ритуальное сожжение в Ад. — Абсолютно так, — согласился демон, корректируя направления их движения и поворачивая в переулок. — Я зачем тебя откармливал все эти месяцы? — Вы будете меня есть? — ослеплённый ангел повернулся на собеседника, интуитивно находя его лицо. — Перья могут застрять в зубах. — Зато они неповторимо хрустят, — усмехнулся Кроули, легонько хлопнув ладонью между чужими лопатками. — Мы пришли, ангел. Обрети же зрение. Азирафаэль медленно стянул повязку вверх, сминая светлые пряди. Солнце ослепило на несколько мгновений, поэтому он заморгал быстро, зажмурился и снова заморгал, утирая рукавом слезы в уголках глаз. Первое, что он заметил — умопомрачительный запах чего-то сладкого, ягодного и вкусного. Рот наполнился слюной, требуя срочно погрузить в него источник аромата. Когда зрение полноценно вернулось, ангел увидел большую стеклянную витрину, на которой красовались различные торты и пирожные. Над дверью красовалось изящное «La Forét». Верхние окна были открыты, впуская внутрь свежий летний воздух, взамен одаривая прохожих сводящим с ума запахом выпечки. — Что..? — растерянно оглянулся на демона Азирафаэль, прижимая к груди измятую чёрную ленту. — Мы пришли выбирать свадебный торт, — улыбка пыталась растянуть губы Кроули, но он всячески пытался ее удержать. — Все это же ради него. Ради торта. Я все знаю. Тебе нужен не я, а торт. — Ох, мой дорогой… — брови выразительно изогнулись, выдавая крайнюю степень радости его любимого пернатого. — Мы зайдем? — Кроули кивнул на дверь. — Конечно! — широкая улыбка осветила лицо Азирафаэля, и демон подумал, что она ярче всех звезд вместе взятых. Стоило открыть дверь, как запах стал ещё сильнее. Глаза ангела разбежались, не в силах смотреть одновременно на все стойки с тортами. Они были разбиты и по цветам, и по размерам. Одноярусные, двухъярусные, маленькие, большие. Некоторые были в рост человека, были подвесные на цепочках, украшенных блестящими камнями. Были и те, которые светятся в темноте, и полностью сотворенные из карамели — в форме дворца Снежной Королевы, прозрачные насквозь. Азирафаэль едва ощутимо вздрогнул, когда узкая горячая ладонь коснулась его плеча. — Ты главное не потеряйся, Алиса, в погоне за белым тортиком, — попросил Кроули, направляя любовника в соседний зал. — Я уже кое-что присмотрел. Первый торт, к которому они подошли, был трёхъярусным. Покрытый белой сахарной пудрой, он был украшен разнообразными ягодами красного цвета: разрезанными пополам клубничками, брусничками, малиной и вишнями. Но на каждом корже по диаметру, украшенному ягодами, изредка встречались черные ежевики. Алая начинка проступала на коржах, заманивая своим невероятным запахом. — Чем-то похоже на нас, правда? — хрипло поинтересовался Азирафаэль, приваливаясь своим плечом к чужому. — Ну, если слегка, — чуть скривился Кроули, находя мягкую ладонь и увлекая к следующему стенду. — Вот этот больше похож. Взгляд Азирафаэля приклеился к четырёхярусному торту, который ровно пополам разделяла цепочка кроваво-красных роз. Одна половина торта была белоснежной, украшенной кремовыми цветами и жемчужинами, с мелкой кокосовой крошкой, а вторая — шоколадной, с боков коржей стекал темный шоколад, подтеки опускались до следующего уровня, большие коричневые жемчужины опоясывали основной ярус. — Я бы добавил ещё яблочных долек — и вуаля, — облизнулся демон, обжигая влажным дыханием чужое ухо. — У него, кстати, коржи сделаны как брауни. Ты любишь ведь. Азирафаэль бросил на него полный любви взгляд и потупился, улыбаясь уголками губ. На загорелой руке огнём горело подобие кольца из белой книжной закладки. Ангел протянул руку и переплел пальцы, не в силах отвести взгляда от контраста их кожи. Рядом стоял белоснежный четырёхъярусный торт, разрезанный ровно пополам. Каждый корж был украшен золотыми сердечками, разбросанными хаотично по всем частям. В середине каждой половины были съедобные цветы, водопадом спадающие вниз. Разноцветные розы, ромашки, маленькие маки — все они перепутывались между собой, чтобы внизу превратиться в целое цветочное озеро. Демон едва удержался, чтобы не отломить ближайший и не вплести его в мягкие светлые волосы, точно над чувствительным ухом. Вместо этого Кроули прикоснулся к нему губами, сухими и горячими. На стенде напротив стоял четырехъярусный торт, полностью покрытый чёрной глазурью. Она блестела в свете ярких ламп, слово змеиная чешуя. На самом верхнем маленьком ярусе расположился диковинный красный цветок с широкими, почти огненными лепестками, он опутывал своими тонкими стеблями весь торт, протыкал коржи и вырывался с другой стороны. Маленькие белые кусочки шоколада, рассыпанные по чёрной глазури напоминали яркие звёзды на ночном небе. Сахарная белоснежная пудра соединяла их в галактики, таинственные и загадочные. Азирафаэль, заворожённый ими, почувствовал, как демон обнял его со спины, соединяя на груди загорелые руки, и прижался своей щекой к щеке возлюбленного. Они стояли и размерено дышали в унисон, осознавая, что впервые за шесть тысяч лет они имеют друг на друга право. Они так долго плутали в этой пучине разногласий, недопониманий, предубеждений и страха. А теперь — вот они, счастливые и любящие друг друга, просто потому что иначе и быть не могло. Между вздымающейся грудью демона и расслабленной спиной ангела, тем самым нежным местом, откуда начинали расти хрупкие кремовые крылья — расположился целый мир, дрожащий от нежности и той любви, что пропитывала его целиком. И они готовы были оберегать этот мир всеми способами, как и человечество от Апокалипсиса. Самоотверженно, до последнего вздоха, из последних сил. — Ну что ж, — выдохнул невесомо Кроули и сверкнул желтыми глазами из-под очков. — А теперь — дегустировать. Азирафаэль покраснел, закрывая ладонями пылающие щеки, от одной мысли, что сможет попробовать эти сладости. Кроули в который раз приревновал его к еде.