Хроники Конца Света, который не случился.

God, keep my head above water Don’t let me drown, it gets harder I’ll meet you there at the altar As I fall down to my knees Давным-давно, когда Мир был еще совсем молодым, в далекой стране, скрытой высокими горами и густыми лесами, была долина. Легенды гласили, что задолго до появления человечества, с неба упал ангел. Он падал долго, сгорая в полете. Перья из его опаленных крыльев врезались в землю, и на тех местах появились реки. Ангел упал, и от страшного удара образовалась долина. Старики говорили, что несчастный Воин неба раскинул руки в стороны, перевернувшись на спину из последних сил, и его горячая кровь превратилась в озеро. Непроходимые леса выросли там, где распластались сломанные обгоревшие крылья. Долина была скрыта от людского глаза каменной грядой. Проход знали лишь жители поселений, что спрятались в ней. Забрести вот так, со стороны, было практически невозможно. Путь лежал через темные проемы в скалах, где было сыро и холодно. Вода капала со стен, капли оглушительно разбивались о каменный пол. Эхо разносилось по всем катакомбам, что тянулись далеко вниз. Лужи под ногами хлюпали, а ботинки то и дело соскальзывали с выступов. Многие, кто хотел найти эту прекрасную долину, бросали свою затею и возвращались восвояси, промокшие насквозь, с ободранными руками и рваной одеждой. Но если бы они сделали еще один шаг, потерпели немного, решились… То их взгляду открылся бы настоящий райский сад. Было ли это последнее чудо разбившегося ангела, но небо над долиной практически всегда было невероятно синим и высоким. Даже когда ливень обрушивался на густые леса, сквозь тучи пробивалось солнце. Весной деревья очень рано украшали свои ветви зелеными почками и начинали цвести. А зимой… Зима дарила людям высокие снежные сугробы, которые превращались в настоящие шапки для деревьев. Белое одеяло укрывало долину, укутывая, словно зима была заботливой матушкой. Большое озеро, которое летом превращалось для детей в бушующее море — о, сколько на нем развернулось сражений между пиратами — покрывалось прозрачным сияющим льдом. Тропинки к нему протаптывали всей толпой, прыгая в белоснежный сугроб с разбега. Зимой над долиной особенно громко разносился детский смех. Походы на озеро и к речке — были одним из основных развлечений для детворы. Снеговики довольно быстро заполонили дворы и наскучили. На опушке леса возвышались большие снежные крепости, где восседали по утрам серьезные короли, а к обеду они отправлялись красть прекрасных дев. Для чего — этого короли понятия не имели, но красть надо было, иначе храбрые рыцари не могли появиться с деревянным мечом наперевес, дабы спасти угнетенных. Ребята возвращались домой в мокрой одежде, коленки и руки покрывали темные синяки. Матери тяжело вздыхали и садились зашивать рваные штаны и шапки. Но на следующий день походы за принцессами повторялись вновь. Эта забава тоже довольно скоро надоела — каждый успел побывать и королем, и рыцарем, все истории были рассказаны. Следующей остановкой стало озеро. Что может быть веселее, чем носиться по замерзшей воде на тонких металлических лезвиях, обгонять друг друга и толкаться? А если разбежаться и упасть на живот, то можно проехать далеко-далеко, задрав руки и ноги. Кто прокатится дальше всех — тот на целый день становится главным в орущей ораве. Отличное поощрение, ради него многие побились о лед и носами, и подбородками, некоторые даже затылками. Особенно людно на речке становилось днем. Это провоцировало и драки, и смертельные обиды, и слезы. Поэтому некоторые умники предпочитали ходить на озеро утром, когда солнце только-только выползало на небо, раздвигая пухлые серые тучи. Особенно если ты самый старший в семье, и особенно — если у тебя двое младших. Энтони казалось, что он едва-едва положил голову на подушку и закрыл глаза, как что-то тяжелое приземлилось ему на спину. Чьи-то руки уперлись в плечи и ощутимо тряхнули спящего парня. Тот раздосадовано застонал и повернул голову, чтобы наткнуться на внимательный взгляд черных глаз. У мальчика перед ним были светлые, почти белые волосы, которые топорщились в разные стороны, словно иглы у ежа. Он был полностью одет, включая и зеленую шапку с помпоном, которая была связана в форме лягушки, и длинный шарф. Мальчик смотрел укоризненно и с обидой, сложив на груди руки. — Вставай! — раздался над головой хриплый голос сестры, и она еще раз тряхнула Энтони. — Ты обещал нам пойти на озеро! — М-м-м… — выдохнул парень и попытался засунуть голову под подушку. — Ты обещал, — сурово сказал брат и засунул нос обратно в шарф. — Да встаю я, встаю… — хрипло выдохнул Энтони и скинул младшую сестру со спины. Девочка ловко соскользнула и оказалась рядом с мальчиком. Они тут же взялись за руки и прижались друг к другу плечами. Полли и Хастур были близнецами. Две пары черных глаз, короткие жесткие волосы, цветом похожие на первый снег, низкие голоса. Они были словно две капли воды и старались никогда не разделяться надолго. Если посреди ночи зайти к ним в комнату, то можно было увидеть одну пустую постель, а на второй, свернувшись клубком, спали бы брат с сестрой. Они Энтони любили, он очень старался быть старшим братом, изо всех сил, но связь между ними была иной, совершенно другой. Он туда лезть не хотел, и не пытался. Отступил на шаг, позволяя им узнавать эту жизнь на пару. Старался только оказаться рядом, если вдруг понадобится. Энтони сел и зарылся пальцами в волосы на затылке, пропуская короткие красные пряди между ними. Широко зевнув, он клацнул зубами и потряс головой, сбрасывая липкую паутину сна. За окном валил снег, снежинки кружились вокруг друг друга, оседали на стеклах. Мороз нарисовал на них узоры, словно зашифровал тайные послания. В доме пахло горячими блинами, которые приготовила мать на завтрак. В животе заурчало от предвкушения. Окончательно проснувшись, Энтони широко улыбнулся, в янтарных глазах отразилось солнце. — Ну-ка брысь! — рявкнул он весело и дернулся вперед, чтобы поймать кого-то из близнецов, но те, коротко вскрикнув, бросились прочь из его комнаты. — Догоню и съем! По дому еще долго разносился его наигранно разъяренный крик и смех младших детей. После завтрака они втроем отправились на озеро. Близнецы гордо вышагивали впереди, прижимая к груди свои коньки, а свободными руками держались друг за друга. Энтони шел следом, сунув руки в карманы теплого полушубка. Огненно-рыжие волосы трепал ветер, но парень упорно игнорировал шапки. Ему безумно нравилось это ощущение. Слишком сильно, чтобы отказаться. На щеки и лоб опускались маленькие снежинки и тут же таяли, обжигая ледяными каплями. Снег под ногами хрустел, завораживая. Хотелось специально медленно наступать, чтобы подольше насладиться этим звуком. Очень скоро они вышли к озеру. Лед блестел под солнечными лучами, искры разбегались от середины к берегам. Белая поземка скользила по нему, ветер вскидывал ее вверх. У озера было прохладнее, руки тут же заледенели, нос защипало даже изнутри. Близнецы радостно вскрикнули и побежали к кривой, покосившейся скамейке, чтобы побыстрее натянуть лезвия на свои сапоги. На секунду Энтони показалось, что он увидел движение за деревьями, словно кто-то прятался там. Но разглядеть ничего не успел, потому что младшие уже звали его, махали руками и подпрыгивали от нетерпения. — Только чур — не убегать далеко, — сделал суровое лицо старший брат и опустился на свободное место, чтобы переобуться. — Иначе пойдем домой. — Ты это слышал? — вдруг обернулась Полли и прищурила глаза. — Что? — Энтони поднял голову и глянул на нее. — Будто… Что-то трещит. — Это деревья, — расслабился тот и поправил штанину, чтобы она не загребала снег. — Трещат от холода и ломаются. Не бойся. Полли хмыкнула и отвернулась, показывая всем своим видом, что думает о таком глупом предположении. Парень поднялся на ноги и потрепал сестру по голове, в который раз поражаясь, какие же у нее жесткие волосы. Девочка скинула его руку и подошла к Хастуру. Энтони тоже потянулся к нему. — Ну что, пойдем? Он первый ступил на лед, уверенно и твердо. Под лезвием тихо заскрипело, за спиной осталась длинная царапина. Сделав небольшой круг, Энтони подъехал к берегу и кивнул младшим, позволяя выйти на лед. Полли оказалась на озере первая, нелепо взмахнула руками с непривычки, но быстро обрела равновесие. Коньки ловко скользили, вырисовывая узоры на прозрачном льду. Хастур запнулся о сугроб носком ботинка и оступился, падая на колени. Шапка упала с его головы и чуть проехала вперед. — Эй-эй, — Энтони подъехал ближе, чтобы помочь брату подняться. — Аккуратнее. Подцепив мальчика под локоть, он легко вздернул его на ноги и перенес через сугроб. Поставив на ноги, еще секунду подержал, чтобы убедиться, что Хастур не упадет снова. Поискав взглядом шапку, он приблизился к ней и наклонился, чтобы поднять, но испуганный вскрик отвлек его внимание. Энтони выпрямился и обернулся резко, чтобы немедленно отыскать угрозу для своих младших. Взгляд внимательных янтарных глаз метался по лесной опушке и поверхности озера, выискивая, возможно, того, кто следил за ними из-за деревьев. Но наткнулся на бледную сестру, которая замерла в неудобной позе, широко разведя руки в стороны. Хастур стоял недалеко, переминаясь с одной ноги на другую, выбивая изо льда мелкую крошку. Громкий треск прошелся по всему озеру, под ногами задрожало. Полли снова вскрикнула и попыталась сделать шаг, но носок конька едва не ушел под воду. Длинная трещина прошла от места, где она стояла, к берегу. У Энтони в груди что-то оборвалось. Он бросился вперед, едва успевая перебирать ногами. Оказавшись почти рядом, он остановился и протянул сестре руку. — Спокойно, не двигайся… — его губы дрожали, но он все же пытался говорить уверенно и твердо. — Полли, замри. Я рядом, все хорошо. — Кроули… — сестра называла его по второму имени очень редко, только когда очень волновалась или была до смерти напугана. — Тише… — Энтони сделал неуверенный шаг вперед, треск снова оглушил их. Полли вся сжалась, по ее лицу потекли горячие слезы. Лед под ее ногами покачивался, готовый вот-вот провалиться. Старший брат машинально облизнул губы, собираясь с мыслями. — Полли… — позвал сестру Хастур, которого от необдуманного поступка удерживала только сильная рука Энтони. — Послушай меня, — серьезно попросил старший, но испуганный взгляд девочки не мог сфокусироваться на нем. — Полли, послушай меня! Окрик Энтони заставил Полли прийти в себя, она только сжала губы в тонкую линию, чтобы хоть как-то сдержать слезы. — Когда я скажу, прыгай, — уверенно сказал Энтони. — Прыгай ко мне. Ты же самая лучшая прыгунья из всех, кого я знаю. Как можно сильнее прыгай. — Но я… — Полли испуганно замотала головой. — Ты мне веришь? — глаза старшего брата потемнели от напряжения, но его лицо выражало уверенность. — Полли, ты мне доверяешь? Девочка секунду помолчала, после чего шмыгнула носом и сглотнула. — Да. — Хастур, отойди назад, — Энтони аккуратно толкнул брата за спину. Парень напряг ноги, чуть присаживаясь, чтобы успеть поймать сестру. Его пальцы мелко дрожали, поэтому руки пришлось сжать в кулаки. Тряхнув головой, он сделал небольшой шаг вперед, который тут же отозвался треском. Лед задрожал под ногами, с деревьев сорвалась стая птиц, что с громким криком метнулись в разные стороны. — Давай! — закричал Энтони и дернулся вперед, хватая младшую сестру за протянутую руку. Она оказалась почему-то тяжелее, чем он думал. Вес Полли потянул его вперед, грозя обречь на гибель обоих ребят. Но он ведь был старшим, он был главным. Он должен следить и опекать. Должен помогать. Это была его основная и самая главная обязанность. Так всегда говорили ему родители. Как он мог подвести их? Как он мог подвести Полли и Хастура? Это придало ему сил, чтобы дернуть сестру на себя, перетягивая с опасной поверхности. Развернувшись на месте, он оттолкнул ее. Девочка сделала несколько шагов по инерции назад, оступилась и, вскрикнув, упала на попу. Хастур бросился к ней, чтобы убедиться, что близняшка цела и невредима. Но стоило ему сделать первый шаг, лед снова затрещал. Разлом коварно подобрался к Энтони со спины. Полли смотрела в глаза старшему брату одну долгую секунду, после чего он, не издав ни звука, исчез подо льдом. Они услышали только всплеск воды. После чего наступила тишина. Ледяная вода обожгла его, выбила весь воздух из легких. Тело заболело, будто его очень долго били ногами. Глаза заболели, и ему пришлось их зажмурить. Непроглядная темнота окружила его. Энтони начал шарить руками по сторонам, чтобы найти край льда и выбраться на поверхность. но пальцы уперлись в толстую корку. Ни о разломе, ни о трещине не было даже намека. Он вслепую скользил по обратной стороне замерзшей поверхности, воздух короткими порциями вырывался изо рта. Ноги начало сводить от холода. Сквозь толщу воды он слышал голоса брата и сестры, которые звали его, кричали что-то. Но сделать он ничего не мог. Не хватало сил. Вода утягивала его вниз, в темноту, к самому дну. Энтони побарахтался еще, чисто из упрямства, но умом он понимал, что проиграл. Что его младшие теперь останутся одни, без присмотра. Было обидно умирать… так. Когда сознание практически померкло, а страха и боли не осталось, что-то теплое и нежное коснулось его щеки. Яркий свет ослеплял даже сквозь зажмуренные веки. Если это была смерть, то она не такая уж и страшная. Сойдет. Но умереть ему почему-то не давали. Резкий рывок заставил вздрогнуть, запястье заныло от цепкой хватки чьих-то пальцев. Холодный ветер неожиданно ударил в лицо, вода струями потекла с его одежды. Под спиной оказалась твердая земля. Он хватал кислород ртом и захлебывался. Вода вытекала из носа. Волосы неприятно прилипли к шее и лицу. Снег падал на щеки и казался теплым, по сравнению с водой из озера. — Дорогой мой мальчик, проснись. Незнакомый голос, в котором слышался перезвон колокольчиков, был ласковым. Чужие пальцы аккуратно провели по его лбу, убирая волосы, по вискам, снимая стучащую в голове боль. Энтони хотел открыть глаза и посмотреть, но у него никак не выходило. Крупная дрожь била его изнутри. На то, чтобы дышать, уходили все силы. Но тот, кто вытащил его из озера, не хотел войти в положение и оставить несчастного юношу в покое. Он придвинулся ближе, Энтони ощутил теплое невесомое дыхание на своем лице. — Просыпайся скорее… — шепнул незнакомец, после чего его чуть влажные губы коснулись закрытых век едва не утонувшего человека. Глаза безбожно защипало. Но вместе с этим Энтони понял, что согрелся, что ему больше не холодно. Дышать стало намного легче, из груди пропала режущая боль. Ресницы затрепетали, после чего парень медленно открыл глаза, чтобы увидеть над собой далекое синее небо. — Зачем ты купался в озере зимой? — спросил кто-то очень удивленно. — Это же опасно. Энтони сел, игнорируя легкое головокружение. Весь мир стал будто… четче, ярче. Он видел каждую снежинку, видел дрожащие на ветру колючки у елки, видел плывущие вдали тучи. И удивительное создание, что замерло перед ним в растерянности. Это определенно был не человек. Слишком синими были широко распахнутые глаза, слишком добрыми. Белоснежное пальто было покрыто снегом, как и волосы, что забавно завивались на концах прядей. Они были почти одного цвета с Полли и Хастуром, но более… серебристые. Они сверкали на солнце не хуже льда. Маленькие снежинки закручивались вокруг незнакомца, стелились ему под ноги, норовили опуститься на плечи. — Спасибо… — очень хрипло выдавил из себя Энтони, не в силах перестать пялиться. — Нельзя тонуть перед Рождеством, — покачал головой его спаситель. — Это плохой тон, дорогой мой мальчик. — Меня зовут Энтони, — вырвалось у него раньше, чем он сообразил, с кем имеет дело. Брови существа удивленно изогнулись. Оно приблизилось, рассматривая храброго парня перед собой. Несмотря на улыбку, глаза его оставались серьезными и строгими. — Обычно, никто не называет своего имени… — Энтони не мог понять, злится его спаситель или просто растерялся. — Ты спас мне жизнь, — как само собой разумеющееся ответил он. — Фейри тоже обычно не спасают людей. — Я — Азирафаэль, — снова улыбнулся он, словно такой ответ его устроил. — Что ты сделал с моими глазами? — задал самый интересующий его вопрос парень, касаясь края век холодными пальцами. — Рождественский подарок, — Азирафаэль сиял, и это была не игра света и не отблеск от снега — он сиял изнутри, как могли только фейри. Вдали послышались крики людей. Они звали Энтони по имени. В этом гуле отчетливо был слышен детский плач. Полли и Хастур, видимо, добежали домой и позвали родителей. Никто не выбирался обычно из плена ледяного озера. Но какая мать могла так легко принять, что ее сын утонул? Азирафаэль посмотрел в сторону поселения. — Тебе пора идти, — в его звонком голосе отчетливо проскользнула грусть. — Тебя ищут. — А как же ты? — Энтони покосился на фейри, который спрятал свои руки за спиной. — А я, — он посмотрел на заснеженные верхушки деревьев, на высокие сугробы. — Уже дома. Он помялся пару мгновений, но все же решился. — Не мог бы ты не говорить никому, что здесь кто-то живет? Меня вполне устраивает эта тишина. Парень согласно кивнул и поднялся на ноги, все еще не до конца веря, что выжил. Азирафаэль стоял на месте, покачиваясь с пятки на носок. Босые ноги на фоне снега смотрелись сюрреалистично. Во вьющихся волосах, которые на ощупь, наверняка, были невероятно мягкими, сверкал снег. На нежных щеках фейри — румянец. Энтони никогда их не встречал, только слышал сказки и рассказы. Все они описывали фейри как жестоких и злых созданий, которые стремились грубо разыграть человека, заманить его в свое царство или обмануть. Нельзя было называть им свои имена, нельзя было разговаривать. Но… Этот фейри был каким-то другим, он отличался ото всех рассказов и слухов. И Энтони было интересно. Очень. А еще он не мог перестать видеть грусть в чужих глазах. — А можно… я к тебе еще приду? Один. На лице Азирафаэля отразилась такая гамма эмоций, что парень на секунду ощутил, будто снова оказался в воде — он не мог дышать. Фейри сделал к нему шаг, после чего осекся и снова отступил. Снежное покрывало металось вслед на ним, словно невидимый плащ. — А ты хочешь? Но зачем… У меня нет никаких сокровищ… — он расстроенно опустил взгляд. — Мне нечего тебе подарить. — Мне не надо! — Энтони так поспешно это крикнул и дернулся, что Азирафаэль вскинул перед собой руки в защитном жесте, и тому пришлось отступить. — Мне ничего не надо. Просто я никогда не видел… фейри. — Тогда… приходи, — Азирафаэль улыбнулся искренне, за его спиной радостно заметались снежинки. — Я буду тебя ждать. Голоса людей послышались совсем рядом. Энтони развернулся и побежал прочь, чтобы не дать им забрести в эту часть опушки. Но отбежав на несколько шагов, он обернулся и помахал рукой. — Я приду завтра! Сюда же! Жди меня, Ангел! — громко закричал он, любуясь чужой невероятной улыбкой. Зимнее солнце отразилось в желтых глазах с вертикальными узкими зрачками. А стоило человеку отвернуться, за спиной его спасителя замерцали широкие крылья. “Но ведь у фейри тоже есть крылья” — скажете Вы. И будете совершенно правы. Будете так чертовски правы.