Хроники Конца Света, который не случился.

"Пусть вода. Пусть везде вода. Пусть вода во всем. Мы вдвоем. Мы с тобой вдвоем Все переживем."

Что по Вашему мнению самое важное и ценное в отношениях двух, совершенно разных и чужих друг другу людей? Что заставляет тех, в чьих венах течёт не родственная кровь, бросаться в объятия незнакомца, отрекаясь от всего на свете сразу, скопом, на всякий случай? Почему случайно пойманный в толпе взгляд темных глаз рушит всю жизнь, а после — выстраивает на пепелище что-то новое, чудесное и волшебное? Можно сказать, не задумываясь, такое громоздкое «любовь». Можно, но разве можно одним единственным словом — шестью буквами — описать все то, что происходит между двумя людьми, когда сплетается совершенно новая история, какой ещё ни разу не было? Мне кажется, что нельзя. Любовь — это что-то, чем занимаются люди с того момента, как сделали первый вдох, и до последней секунды, когда стекленеет их взгляд. Мы творим любовь каждую секунду, с каждым ударом сердца — в ней нет ничего особенного и волшебного. Но когда вдруг два сердца ударяют впервые одновременно, синхронно… Это так сладко, что душа дрожит где-то внутри от осознания всепоглощающего счастья, но одновременно с этим… Обратная сторона этого волшебства — ноющая боль, которую невозможно заглушить никакими словами, обещаниями, мечтами или принципами. Когда ладони касаются чужие горячие пальцы, когда они переплетаются с твоими, когда это прикосновение становится единственным, что может принести в потрепанное сердце покой — эта боль проникает в тебя и становится неотъемлемой частью. Это обычное дело, и по сути — не такая уж и большая цена за то, чтобы кто-то грел щеку по ночам теплым дыханием, сушил твои мокрые волосы большим махровым полотенцем, подставлял под уставшую дрожащую руку чашку с кофе и крепко обнимал в те моменты, когда весь мир вдруг надумает обрушиться на голову. Эта боль помогает находить в себе силы, чтобы бороться, чтобы терпеть все удары судьбы, чтобы тихий всхлип где-то глубоко внутри обратился в оглушительный яростный крик. Эта самая светлая боль, что помогает почувствовать себя живым. — Еще раз, что мы делаем в Китае? — Кроули перегнулся через перила, чтобы глянуть в овраг, протянувшийся с одной стороны от лестницы. — И почему мы уже почти час стоим в очереди? — Потому, что я вытянул длинную соломинку, мой дорогой, — Азирафаэль поправил широкополую шляпу с яркой красной лентой и утер рукавом пот со лба. — А еще ты должен мне дюжину желаний. И подарок на Рождество. Кроули сморщился и резко выпрямился. Короткие алые пряди задорно подпрыгнули и упали на лоб. На нем была обтягивающая черная футболка с большим белым иероглифом на груди и змеями на рукавах. Темный пиджак демон хотел выбросить по дороге на склон, где-то между 50-70 ступеньками, но Азирафаэль отобрал его и заботливо убрал в свой рюкзак. В дизайнерские дырки на штанах виднелись острые загорелые коленки. Кроули было жарко — солнце припекало нещадно из-за темной одежды — вокруг было слишком много шумных людей. Они пихались локтями, громко вскрикивали и смеялись, делали селфи на фоне далеких гор. — Ты же можешь перенести нас к вершине Тяньмень за несколько секунд, ангел, — демон поднялся еще на несколько ступенек и уперся в спину полного туриста из Америки. — Но ведь тогда будет не так интересно! — синеглазый ангел протянул руку и прижал бутылку с прохладной водой к щеке спутника, а потом прижался к плечу демона своим. Кроули покосился на него, и черные очки сверкнули в ярких лучах солнца. Его раздражало все вокруг, но… За последние несколько месяцев его ангел испытал столько эмоций: пробудившиеся воспоминания, чувство вины, злость, облегчение. Азирафаэль был похож на воздушный шарик — еще чуть-чуть, и он лопнет с громким хлопком. Он хотел рассказать все Габриэлю, но до сих пор так и не решился. Но заставил Кроули устроить ему встречу с Вельзевул. Ангел и демон разговаривали недолго, закрывшись в оранжерее. Кроули жуть как хотелось подслушать — любопытство движущая сила человечества, ладно? — но что-то во взгляде демона заставило передумать. Вельзевул не смотрел на ангела. Стоял напряженно, обхватив себя руками за плечи. Азирафаэль говорил что-то, и его брови тревожно изгибались. Испортив любимый ковер ядовитым плевком, Кроули ушел на кухню и кошмарил равнодушный кактус. Тот в ответ скинул пару колючек, но большего добиться не удалось. Если эта глупая поездка в Китай, часовая очередь на канатную дорогу и Небесные Врата Тяньмэнь все-таки смогут отвлечь Азирафаэля от его тревожных мыслей, то Кроули поселится на этой проклятой горе. И будет скакать по ней самым неутомимым козлом. Отрастит себе рога больше, чем у местных авторитетов и завоюет звание вожака. Демон снова украдкой глянул на своего спутника. У ангела блестели синие довольные глаза, а на скулах проступил едва различимый румянец предвкушения. Кроули не удержался, и дернул Азирафаэля за маленькую непослушную кудряшку: чуть оттянул ее и отпустил, чтобы та невесомо ударилась о висок. Азирафаэль повернулся к неугомонному змею и улыбнулся еще шире. — На вершине горы есть храм династии Тан, который сохранил дух той эпохи и “стеклянная тропа”, — ангел прижал к груди новенький путеводитель, который Кроули предложил элементарно утащить из ларька, за что получил укоризненный взгляд и целую лекцию о правилах покупки книг. Демон не хотел это говорить вслух, но был абсолютно уверен — поездка была задумана исключительно ради этого журнальчика. Все остальное лишь отвлекающий маневр. — Вообще, — Кроули глянул на канатную дорогу, которая уходила далеко в сторону гор и в какой-то момент ныряла прямо в белоснежные облака. — Я думал, что мы стараемся держаться подальше от Небес. — Дорогой мой, на самом деле, это конечно никакие не “Небесные врата”, — снисходительно объяснил ангел. — Да что ты… — Кроули почувствовал, как у него начал крошиться правый клык. — А если что, то я не дам тебя в обиду, — уверенно отрезал Азирафаэль и смахнул с плеча спутника невидимую пылинку. — Больше никогда не позволю им тронуть тебя. Короткие волоски на шее демона встали дыбом. Ему показалось, что воздух начал трещать от электричества. Вдалеке, в тяжелых облаках, загрохотало. Кроули пальцем спустил очки на кончик носа и глянул на синеглазого ангела, но тот выглядел совершенно безобидно. Демон вдруг некстати вспомнил, во что превратилась его квартира после неконтролируемого всплеска чужой благодати. И как следующие несколько дней он сам спотыкался обо все выступающие предметы, пока глаза не восстановились. — Смотри, наша очередь! — Азирафаэль отвлек его от размышлений, потянув за руку. Большая круглая кабина фуникулера распахнула перед ними двери. Внутри были низкие сидения, окна тянулись от их спинок до самой крыши. К канату ее крепила большая металлическая ножка. Азирафаэль потрясенно ахнул и шагнул внутрь, сверкая синими глазищами во все стороны. Кроули скривился, глядя на пропасть под своими ногами, но все-таки зашел следом. Но прежде, чем к ним смогли присоединиться остальные туристы, дверь словно по-волшебству закрылась. Ну, не по-волшебству…. По щелчку. Короткое движение подбородка заставило фуникулер начать подъем, оставив позади возмущенных людей и растерянно озирающихся работников станции Чжанцзяцзе. — Кроули! — одернул друга ангел, когда обернулся на шум и понял, что произошло. — Нельзя же так! — Почему? — демон прошел по кругу, меряя кабинку шагами, после чего опустился на один из диванчиков и снял наконец очки. — Это… — Азирафаэль уже набрал в грудь воздуха, чтобы перечислить все — наверняка очень важные — причины, но вероломный демон поймал его за руку и посадил рядом с собой, вплотную прижимаясь бедром. — Ангел, сколько длится подъем? — перебил Кроули и попытался выхватить путеводитель. — Сорок минут! — Азирафаэль отвел руку в сторону раньше и все еще пытался выглядеть сердитым, но синие глаза смотрели ласково. — Я бы съел того смеющегося над любой шуткой мужика, — демон показательно щелкнул зубами. — А вместо того, чтобы ругать меня — лучше посмотри в окно. Там действительно было на что посмотреть. Под ними раскинулась огромная долина, по которой петляла из стороны в сторону дорога. Всего она насчитывала девяносто девять поворотов. Маленькие и большие горы тут и там: какие-то были едва различимы, а другие возвышались над маленькой кабинкой фуникулера. Чем выше они поднимались, тем ближе были облака. Они набухли, словно мягкая вата, и совсем скоро собирались проглотить настырных людей. Азирафаэль приник к стеклу, положив на него одну ладонь. Другой рукой он листал путеводитель и сверялся с какими-то статьями. Кроули не чувствовал такого воодушевления, но даже его впечатлил открывшийся вид. Не до такой степени, чтобы развернуться к окну лицом, но демон честно запрокинул голову и глядел через плечо. — Любопытно. Я и не думал, что получится так здорово… — задумчиво протянул Кроули, постукивая носком ботинка по металлическому полу. — Что? — Азирафаэль оторвался от попытки угадать, где какая гора, и удивленно посмотрел на спутника. — Когда мы начали растить эти горы, они были совсем маленькие, — демон улыбнулся уголками губ. — А потом как-то не было времени заехать. Кроули все-таки повернулся и нахмурился, вглядываясь в даль. Через пару секунд он усмехнулся и ткнул длинным пальцем в стекло, указывая на вершину горы. — Вон, видишь? Вон там дырка в горе, которую люди назвали “Небесными вратами”? Словно ее Хастур прогрыз на нервах? — демон постучал ногтем по окну. — Я уронил часть горы, которую держал. Вельзевул мне потом лет двести пытался отгрызть руки за эту оплошность. Чёртов перфекционист. — Вельзевул? — недоверчиво переспросил Азирафаэль. — Ну сейчас и не скажешь. Но когда-то его бесил любой беспорядок. Наверное, у него разыгралось ПТСР после случившегося. Кроули сел обратно на диван, но ангелу вдруг перестал быть интересен пейзаж. Азирафаэль смотрел не моргая на змея. — Ангел, — позвал Кроули настойчиво. — Почему ты уронил часть горы? — Азирафаэль положил путеводитель на диванчик и хотел было сесть рядом, но демон перехватил его руки и усадил на свои колени, лицом к лицу. Ядовитые глаза завораживали ангела, в них отражалось солнце. Кабинка фуникулера достигла низких облаков и нырнула в их объятия. На секунду появилось ощущение, будто они попали в густое молоко или провалились в сугроб. Но облака пропустили их, и кабина вынырнула в небо. — Потому, — Кроули держал обе руки ангела в своих, безумно горячих. — Что один прекрасный синеглазый ангел собирал упавшие с небосвода звезды, смеялся и делал все, чтобы отвлечь меня от работы. — Я и не думал!.. — Азирафаэль сбился и потрясающе покраснел скулами. Кроули не удержался и покрыл их невесомыми легкими поцелуями. — Эй… Это было чудесно, — Кроули положил ладонь на шею ангела. — Ты вдохновлял меня. Черты лица демона смягчились. Складка между бровей расправилась, в уголках глаз собрались мелкие морщинки. Кроули улыбнулся и прижался своим лбом к чужому, смешивая их дыхания. — Ты вдохновляешь меня, Ангел. Уже шесть гребаных тысяч лет. Где-то на горизонте сверкнула далекая молния. До них гром докатился едва-едва, лишь эхо, ненавязчивый мираж. Азирафаэль открыл рот, пытаясь выдавить из себя хоть слово. Его горло сдавил спазм, лишая возможности нормально дышать. Как мог презренный демон, которого все правила требовали порицать и ненавидеть, быть таким… настоящим и правильным? Вся благодать Азирафаэля тянулась к змею, крылья дрожали от неудержимого желания обнять Кроули ими, окружить тем светом, которого он заслуживает. Действительно заслуживает. — Может быть, я однажды даже починю эту гору, — Кроули хмыкнул себе под нос, не отпуская ангела от себя. — Починим ее вместе. — Вообще-то, — Азирафаэль вернул улыбку и погладил демона по щекам. — Это священное место. — Ну так ведь я демон. Моя работа — портить священные места, — несостоявшийся архитектор сверкнул желтыми глазами и, наконец, поцеловал своего ангела, согревая его губы своими. Азирафаэль был холодным, словно не мог согреться. В сравнении с демоном, который обжигал своими касаниями. Кроули запустил руки под светлую рубашку ангела, сбивая футболку под ней. — Дорогой мой, — Азирафаэль уперся в плечи любовника двумя руками. — Мы не будем делать этого здесь. — Ангел мой, ты — ханжа, — Кроули умел — за шесть тысяч лет прекрасно научился — различать, когда Азирафаэль говорит серьезно, а когда просто для вида. Поэтому демон, не испытывая никакого малейшего желания быть испепеленным чужим гневом, устроил обе ладони на чужой пояснице и положил голову на плечо. Азирафаэль получил возможность и дальше любоваться видами снаружи, а Кроули — подремать немного в свое удовольствие. Фуникулер добрался до вершины в срок. Группы туристов бродили по достопримечательностям, гиды рассказывали о горе, о “Небесных вратах”, о храме. Кроули же в свою очередь очень тихо шептал на ухо ангелу то, как все было на самом деле, заставляя того сдавленно смеяться и закрывать путеводителем лицо. Дыра в горе и правда была впечатляющая. Кроули, увидев ее вблизи, растерянно посмотрел на свои руки, прикидывая, сколько же он умудрился на самом деле испортить каменной породы в тот далекий день. Крики Вельзевула вдруг перестали казаться такими уж и необоснованными. Когда их группа подошла к “стеклянной тропе”, Кроули неожиданно для себя ощутил головокружение. Под ногами, казалось, не было ничего, кроме облаков. Бездонная пропасть и куски неба. У демона к его собственному удивлению задрожали пальцы. Перед глазами вдруг ярко вспыхнула “та самая” пропасть, которая разделила его пополам. Крылья прошила фантомная боль, словно они все еще горят. Когтистая лапа страха сжала то, что было у Кроули заместо сердца. Сжала и почти вырвала, вместе с клеткой из ребер. Но прохладные пальцы Азирафаэля коснулись его, переплелись с ними. — Дорогой мой, ты не против? — ангел второй рукой для верности обнял любовника за плечо. — Эта тропа такая… Кроули выдавил из себя улыбку — она получилась на редкость кривая и фальшивая. — Ангел, неужели ты боишься?.. — Не говори этого так громко! — Азирафаэль втянул голову в плечи. — Это так смущает. Я же ангел, но все же… Ангел не выглядел испуганным. Вот ни капли. Он не испугался выйти против самого Люцифера, ладно? Но проходившие мимо них туристы умиленно улыбались и хлопали Азирафаэля по плечу, подбадривая. Тот благодарно кивал головой, но стоял на месте, словно и правда боялся шагнуть дальше. Словно это не его рука была такая твердая и сильная в тот момент. — Ладно, — Кроули расправил плечи и оттолкнулся от каменной стены, у которой столпились такие же испуганные люди. — Так и быть, я помогу тебе пройти на другую сторону! На мгновение Азирафаэль упустил свою роль испуганного туриста. Его губы украсила искренняя улыбка, теплая и нежная. Та самая, что заставила несколько раз рыжеволосого архангела упустить поток воды на вершине горы, когда он пытался создать водопад. Мокрый до нитки Вельзевул тогда поклялся ощипать их обоих, если они наконец не познакомятся. И вероятно пожаловался Габриэлю. Потому что на следующее дежурство их поставили вдвоем — рыжего архангела и синеглазого ангела. Идя по стеклянным квадратам, Азирафаэль не смотрел под ноги, не смотрел по сторонам. Только на демона, сжавшего губы в одну тонкую линию. — Когда мы вернемся, я все расскажу Габриэлю, — решился ангел. — Все-таки хочешь? — Кроули двигался медленно, шаг за шагом, и Азирафаэль видел краем глаза, как дрожат его крылья. — Все, что с нами случилось… Мы сможем пережить, — ангел остановился и прижал любовника к каменной стене, упираясь ладонями в плечи. — Но только вдвоем. Вместе. И, подавшись вперед, Азирафаэль поцеловал Кроули, закрывая от ветра и первых капель дождя своим телом и крыльями. На секунду им обоим показалось, что сердца их тел замерли, остановились на долгий миг… и застучали в одном ровном ритме. И эхо этого стука отозвалось вдалеке громовым раскатом. И названия этому не знал ни синеглазый ангел, ни вероломный демон. Ни сами Небеса.