Хроники Конца Света, который не случился.

.1. Доверие - очень дорогая валюта в наши дни. Слишком дорогая и слишком редкая. Желанная до зубного скрежета, но одновременно с этим невероятно обременительная и проблемная: настолько, что связываться с ней решается не каждый. Обычно люди смотрят издалека на тех, кто решился взять ее в руки, качают головами, отпускают грубые шутки, скрывая за этим свою безумную зависть. Эти самые люди зубоскалят, перешептываются и исходят ядом, но каждый из них — каждый абсолютно — глубоко в душе надеется увидеть это самое настоящее доверие, хотя бы издалека, буквально на мгновение. Чтобы в него поверить, немножко, совсем чуть-чуть. Доверие, как и любые деньги — да и вообще ценные и дорогие вещи — обожают подделывать. Да и что там делать-то? Пара улыбок в нужный момент, десяток добрых слов, несколько сердечных тайн — выдуманных наполовину, а может и полностью срисованных из сериала, что идёт по вечерам по центральному каналу — и вот оно Доверие. Блестящее, новенькое, искрящее на солнце и греющее в холода. Согласитесь, что намного легче его подделать, нежели бумажную денежку? Но в отличие от этих самых бумажных денег — и любых ценностей в общем — проверить доверие на подделку намного сложнее. Доллар пощупал там и сям, посмотрел на свет и пожалуйста — совершенно уверен, настоящий он или игрушечный. А вот с доверием так не получится, к сожалению. А если бы… Но история не любит сослагательного наклонения, поэтому не будем ее злить. Опустим. Доверие похоже на азартную игру, где ты выбираешь цифру и цвет, ставишь на него все, что имеешь — остатки сердца, осколки души, последние крохи веры в будущее — и крутишь рулетку. Под стук шарика ты можешь только стоять и ждать, куда же он упадёт. И в последнюю секунду, закрыв глаза от испуга, ты получишь или весь мир — да пару коньков в придачу — или десяток острейших ножей, воткнутых в спину заботливой когда-то рукой. Стоит ли игра таких рисков? Решать только Вам. Выигрыш — сладок. Проигрыш — смертелен. Выбирайте, крупье подождёт Вашей ставки. Азирафаэль сыграл в этом казино довольно давно, да так, что сам и не заметил. Просто в какой-то момент он понял, что если демон скажет ему своим бархатным хриплым голосом «Прыгай!» или «Падай!» — он это сделает в ту же секунду, даже подумать не успеет о всяких глупостях. Вообще, казалось, что стоило тому открыть рот, Ангел буквально забывал обо всем, что было в тот момент в его голове. Все мысли выносило волной прочь, а в сознании горели исключительно чужие слова. Демона крайне забавляла эта встроенная в ангела функция, он даже эксперименты проводил: начинал говорить почти неслышно, шёпотом, где-то в дальней комнате своей квартиры или зале книжного магазина. И каждый раз результат был один: небесный грозный воин замирал — то не донося ложки до рта, то забыв, куда собирался поставить очередную книгу… Азирафаэль рывком разворачивался, его небесного цвета глаза начинали искрить, будто внутри черепной коробки кто-то запускал фейерверк. Кроули поигрался-поигрался… да перестал. Только каждый раз, проходя мимо, тянулся мимолётно пальцами к нежной ладони с маленькими мозолями и кольцом. Когда Азирафаэль стал таким? Если бы его спросили, он бы наверное и ответить не смог, только рассмеялся бы смущенно, да поправил потертые полы жилетки. А что еще сказать? Слишком много всего связывало их — хорошего и плохого — слишком давно этот кон был сыгран. Германия? Италия? Или вообще… Небеса? Да это и не важно, на самом деле. Он доверил бы Кроули всего себя целиком, весь мир, и даже пару коньков, которые чудом выиграл в неизвестно какой момент. Одно печалило ангела, заставляло его брови хмуриться, а уголки губ опускаться. Это было так глупо и несерьезно, что порой у скромного владельца книжного магазина начинала болеть голова. Что же это? А то, что его желтоглазый демон никогда полностью не доверял ему. Вернее сказать, он не доверял Небесам, потому что слишком хорошо знал, из чего они слеплены и какой ценой. Знал и всячески старался оградить и себя, и своего любимого. Но ведь Азирафаэль был выходцем Небес, когда-то их частью, долгое время так безоговорочно верил… Кроули не был дураком, о нет, сэр. Где-то там была маленькая часть его чёрного сердца, спрятанная невероятно далеко, закрытая на сотни тысяч замков — часть, которая никогда не перестанет сомневаться в Ангеле с Пламенным мечом, не даст демону расслабиться рядом на сто процентов. Да и вообще, мог ли демон доверять кому-либо? Жизнь «внизу» — это постоянная борьба за власть, за влияние… за жизнь, если хотите. Доверишься единожды, и в следующую секунду окажешься с перерезанным горлом в самой глубокой канаве. А Светлые воины и вовсе бросались в бой, без разбора и совести, лишь бы побольше побед записать на свой счёт. Мог ли кто-либо обвинить демонов в том, что в их словарях не было слова «Доверие»? Кто вписал его на поля карандашом очень скоро осознал свою ошибку. И сделал правильные выводы. Или же умер. Но рядом с Азирафаэлем был демон, который всячески старался понять это слово и добавить в свою жизнь. Кроули спал рядом с ним, прижимаясь лбом к нежному круглому плечу и закинув длинную загорелую ногу на мягкое тёплое бедро. Ел из заботливых рук, задевая тонкими губами подушечки пальцев. Позволял прижиматься к спине, гладить основание широких крыльев, нырял в приготовленную Ангелом ванную, не задерживаясь ни на секунду… Но тоска продолжала грызть сердце Азирафаэля, пробивать дыры, подтачивать хрупкие струны. Из этого не было выхода… Это был первый осенний день. Лето растерянно стояло на пороге, оглядываясь по сторонам, будто не могло поверить, что его время подошло к концу. Словно маленький ребенок, у которого забирают игрушку, потому что пора ложиться спать. А ведь так не хочется… Сумерки сгущались быстрее, когда-то тёплый ветер стал грубее и холоднее, а в течение дня то и дело накрапывал мелкий прохладный дождик, правда почти сразу заканчивался… чтобы через четверть часа начаться снова. Серое небо дрожало над городом, как маленькие капли на стёклах. Солнце пыталось пробиться сквозь тучи, но и его сила иссякла. Скудные лучи пару раз мазнули по лицам счастливчиков и пропали совсем. Люди торопились скорее добраться до своих машин или метро, спрятаться в кафе и наконец добежать до дома. Они подняли воротники пальто, закутались в тонкие шарфы, кто-то даже переобулся в тёплые ботинки. Это сражение с осенью было проиграно с первого дня… Азирафаэль утер сгибом локтя лоб и довольно упёрся руками в бёдра, рассматривая проделанную работу. Раз в несколько месяцев он устраивал в квартире демона глобальную уборку. Нельзя сказать, что двое эфирно-зефирных существ становились источником большого хаоса… но периодическое присутствие двух мальчиков-подростков вполне было весомой причиной. Игрушки, журналы, кусочки лего — которые так больно впиваются в чувствительные после случая в церкви ноги Змея посреди ночи — обертки от шоколадок...Азирафаэль собрал три полных мешка с мусором, коробку забытых игрушек и два раза менял воду, которой мыл пол, потому что она становилась дьявольски чёрная. Казалось, оттуда пытался выбраться сам Люцифер… Но захлебнулся, подавился и передумал. Азирафаэль, устроив себе выходной день в магазине, свободный ото всех забот, не стал облачаться в полный костюм. Надел только широкую чёрную рубашку с длинными — слишком длинными для него — рукавами и простые спортивные штаны темного серого цвета. Взъерошенный после не очень спокойной ночи, улыбчивый и довольный, он буквально светился изнутри благодатью. В оранжерее даже распустилось несколько чудесных, невиданных до того дня цветов. Хлопнула входная дверь и прохладный воздух хлынул в квартиру, морозя босые ноги ангела. В комнату заглянула лохматая рыжая голова, сверкнули, отражая серость неба, два ядовито-желтых глаза, и блеснули белоснежные клыки, которые обнажались каждый раз, стоило демону улыбнуться искренне. Конечно, их видел исключительно Азирафаэль. И иногда Адам… Очень иногда. — Ангел, я дома, — мягко произнёс Змей, практически облизывая взглядом ладную фигуру возлюбленного, заставляя того покрыться мурашками. Азирафаэль почувствовал, как сами по себе у него затрепетали крылья, которые в присутствии демона словно сходили с ума и переставали слушаться хозяина. Как хвост у собаки — пошутил однажды Кроули… а потом почти двое суток пытался выпросить прощения у оскорбленного до истока благодати ангела. Азирафаэль конечно обиделся… но подумал тогда, что сравнение было крайне удачным. — Ты сегодня рано, — Ангел вытер тряпкой влажные руки и пригладил торчащие во все стороны пряди. — Я обещал, — довольно оскалился Кроули и прищурился, довольный свалившейся на него похвалой. — Я помню про наше свидание. Надо успеть поймать за хвост уходящее лето. Ритц, твое любимое вино, моя чудесная Бентли… Заднее сидение и звёзды за городом… Чарующей музыкой для любого создания становились эти интонации демона. Ещё бы, ведь он был мастером соблазнения, его вряд ли кто-то мог бы переплюнуть… Но каждый раз, когда он говорил с Азирафаэлем, эти интонации… они стирались, словно написанное на песке обещание набежавшей волной. Кроули предлагал все это искренне, надеясь порадовать своего пернатого и заодно самого себя. Это было не соблазнение. Это была забота. — И вообще-то, я тоже здесь, — раздался из коридора скрипящий и довольно раздражённый голос. — И это та сторона вашей жизни, о которой я совсем не хочу знать. — Хастур, — предупреждающе рыкнул Кроули, его вертикальные зрачки в миг сузились. — Вы еще работаете? — понимающе улыбнулся Азирафаэль, старательно переключая внимание Кроули на себя. — Я только отдам ему одну штукенцию, которую он потерял сотни лет назад, а я удачно нашёл, — отмахнулся Кроули ладонью и скользнул в сторону своего кабинета. — Ты у меня ее спер! — сморщился черноглазый демон, запахивая плащ резким движением. — Паршивец. — Я могу предложить кофе, — Азирафаэль говорил медленно и спокойно, хотя его сердце несколько раз сбилось с ритма. Азирафаэль тоже особенно не спешил доверять вчерашним врагам. Хоть перемирие и было объявлено, оно было слишком хрупким, чтобы строить на нем надежные замки будущего. Хастур, судя по всему, взаимно не испытывал огромного удовольствия, оказавшись в квартире Кроули в целом, да и в частности — в одной комнате с бракованным Ангелом. В его кармане глухо щелкнула зажигалка. Крылья Азирафаэля дернулись, едва не снося любимые статуэтки Кроули со стеллажа. Из кабинета послышалось глухое рычание. Оно мало было похоже на то мелодичное урчание, которое издавал демон в постели, когда зарывался лицом в пушистые светлые волосы. Оно было смертоносным, предупреждающим. Очень и очень злым. — Да я-то что? — дернул уголком губ Хастур и прислонился к косяку, сложив руки на груди. Повисла неловкая пауза. Азирафаэль решил продолжить убираться и не обращать внимания на замершего в дверях демона. Он наклонился, чтобы подобрать ворох влажных тряпок, которыми протирал пыль, когда из-под рубашки что-то выскользнуло. Тихо звякнула цепочка. Маленькое, очень аккуратное кольцо мотнулось из стороны в сторону, блеснуло на свету. Азирафаэль небрежно накрыл его мокрой ладонью и прижал к груди, выпрямляясь. Достаточно быстро, чтобы заметить, как Хастур переменился в лице. Он сильнее вжался в стену, его чёрные, почти бездонные глаза были широко распахнуты, а щека дернулась несколько раз. Азирафаэль оглянулся по сторонам, но не нашёл ничего, что могло бы так напугать демона. Ни святой воды, ни архангелов. Только он, чистая комната и осеннее небо за окном. Хастур прочистил горло и глянул неодобрительно. — Я конечно понимаю, что у вас тут ломаются все законы и все такое… Но мне кажется, что это уже немного слишком… — его нос несколько раз дёрнулся, лицо сморщилось. — Первый раз слышу о таком. — Прости… — растерянно отозвался Азирафаэль, склоняя голову к плечу. — Я не очень понимаю, о чем ты. — Я не знал, что ваши отношения уже так далеко зашли, — Хастур говорил так напряженно, будто обсуждал перекачку святой воды из одной бочки в другую, которую ему придётся непременно держать в руках. Азирафаэль нахмурился. Он всегда старался быть вежливым и очень доброжелательным, когда общался со знакомыми, но тема его отношений с Кроули была чем-то, о чем чужие говорить не должны были. Особенно так пренебрежительно… Настроение Азирафаэля испортилось окончательно. Он небрежно перекинул кольцо на цепочке за спину, чтобы оно не мешалось, и уже набрал в грудь воздуха… когда заметил, что Хастур едва ли не бросился на него через всю комнату. Остановился всего в нескольких шагах, протянув обе руки вперёд. Азирафаэль настороженно шагнул назад и выставил перед собой ладонь. — Прости, прости, — шарахнулся назад Хастур, пряча руки в карманы пальто, но на секунду ангел увидел, как у него дрожат пальцы. — Рефлекс. Показалось, что ты… Демон покачал головой и медленно выдохнул. Азирафаэль еще раз посмотрел на себя, стараясь увидеть то, что именно так поразило Князя демонов… но не нашёл ничего такого. — Что показалось? — все же решился он. В груди ангела появилось то самое чувство, когда ты вдруг оказываешься на пороге чего-то очень важного, крайне необходимого прямо сейчас, и от истины отделяет всего несколько маленьких шагов. — Что ты его кинул, — сквозь зубы неохотно отозвался Хастур. — Не пойми неправильно. Мне совершенно плевать, что будет с этим пресмыкающимся гадом. Просто хочу получить свои ножи обратно. А после — развлекайтесь как хотите. «Я не верю в твое равнодушие» — хотел сказать Азирафаэль. «Не нужно пытаться скрыть своё волнение о друге» — хотел сказать Азирафаэль. Но… — Что кинул? — спросил ангел самое важное, что крюком зацепило его внимание. — Ну… — Хастур замялся, словно они обсуждали нечто очень неприличное и пикантное. — Кольцо. — Кольцо? — Азирафаэль взвесил на ладони маленькое тонкое кольцо с вставленным в него небольшим чёрным кристаллом. Это был подарок Кроули. Они тогда едва-едва выбрались из замеса с Армагедоном, избавились от преследований Небес и Ада и наконец смогли вдохнуть полной грудью. Той ночью Кроули не сминал его губы поцелуями, как часто делал потом, не прижимал к кровати и не шептал непристойности на ухо своим медовым проклятым голосом. Это все случилось после… В ту ночь демон обнимал его руками поперёк груди, уткнувшись лицом в спину, сбиваясь дышал, иногда кашляя и давясь всеми теми словами, которые не мог протолкнуть через горло за один раз. Ангел и демон сидели в оранжерее перед огромным окном. За ним была глубокая ночь и горящий огнями город, но они видели в отражение только друг друга. И больше ничего не нужно было. Ни громогласных слов, ни обещаний, ни объяснений. Тогда демон положил на протянутую ладонь ангела маленькое кольцо. Оно было безвкусным, дешевым и почти игрушечным, не налезло ни на один палец Азирафаэля. Но ангела это лишь умилило, поэтому он сотворил тонкую цепочку и повесил на неё кольцо, а ее саму — на свою шею, зачаровав замок. — А что с кольцом? — тихо спросил ангел, поглаживая его по острым граням большим пальцем. — А то ты не знаешь? — попытался огрызнуться Хастур, но через секунду ошарашено замер. — Ты не знаешь… А я, дурак, думаю, почему ты так смело носишь его на шее, да так открыто… — Почему я не могу носить его? — Азирафаэль крепко сжал кулак, словно пытался защитить своё сокровище от соседского злобного мальчишки. — Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы убить демона? — серьезно посмотрел на него Хастур. — Ну… — Азирафаэль замялся — эта тема была не слишком приятной. — Святая вода. — Она может развоплотить нас, покалечить, лишить сил… — Хастур перечислял это, и ангел почти слышал, как скрипят его зубы. — Но чтобы убить демона, ты должен уничтожить его прах. — Уничтожить… прах? — пальцы Азирафаэля похолодели, а ладони стали влажными. — Поэтому каждый демон старательно прячет его, чтобы никто из врагов не мог найти, — чёрные глаза Хастура на мгновение полыхнули огнём. — Но есть такие сумасшедшие, которые преподносят его в качестве подарка тем, кого… ну… это самое. Азирафаэлю понадобилось несколько секунд, чтобы снова начать дышать. Ещё парочка — чтобы осознать то, что ему сказали. Взгляд упал на тонкое дешевое кольцо на его ладони, и горло мгновенно свело спазмом. Его стенки словно слиплись друг с другом. — Я бы никогда так не поступил. Тем более не превратил бы свой прах в дурацкий кристалл, похожий на стекляшку, — осуждающе фыркнул демон. — Но и ты бы не был таким беспечным. Если с этим кольцом что-то случится, ты своего чешуйчатого обратно уже не соберёшь. Ни рожек не останется. Ни ножек. Прерывая их разговор, хлопнула дверь кабинета. Кроули вплыл вальяжной походкой в зал, но тут же остановился, когда заметил растерянный взгляд ангела и чужого демона, который был к нему слишком близко. Шипение тут же наполнило комнату, а Хастур шарахнулся в сторону, со всей радостью наступая в таз с чёрной водой. Под его грязную ругань Кроули удовлетворенно оскалился и швырнул тому в руки темный мешок, покрытый старыми вышитыми рунами. — Потеряешь еще раз, я продам их на чёрном рынке домовым. Сам будешь с ним разбираться, — равнодушно выдал Кроули, расстегивая верхние пуговицы на пиджаке. На третьей он поймал удивленные взгляды собеседников и замер. Приподняв рыжую бровь, он рявкнул: — Может ты свалишь уже отсюда?! Хастур бросился к выходу, снося плечом стеллаж и утаскивая на правой ноге многострадальный треснувший таз. Напоследок он на мгновение обернулся и посмотрел на Азирафаэля. В этом взгляде было столько всего, что ангел буквально в ту же секунду запутался и увяз, угнетаемый чужими эмоциями. Но одно он чувствовал прекрасно — зависть, разрывающую вены, и восхищение, мешающее дышать. Кроули махнул рукой, захлопывая за шумным гостем дверь. Он расстегнул наконец пиджак и подошел к молчаливому ангелу, чтобы положить на затылок горячую ладонь. — Ангел, он что-то сказал? Я могу откусить ему ноги, хочешь? — предложил Кроули, хотя было видно, что это его давнее желание и он лишь ищет достойное оправдание. Азирафаэль покачал головой и подался вперед, обхватывая худое угловатое тело под руками. В нос ударил запах огня, солнца и корицы, окутывая их обоих с ног до головы. Ангел обнимал все сильнее и сильнее, пока Кроули не заметался в этой хватке. — Я все скажу, все явки и пароли! — Кроули серьезно испугался, что его рёбра трагично разломаются в мелкую пыль. — Я закончу уборку и сам съезжу в Ритц! Пощади, Ангел! Демон еще немного наигранно попричитал, пока не почувствовал, что прильнувший к нему пернатый задрожал от смеха. Тогда он обнял его за шею и обжег дыхаием висок, покачивая их обоих в такт сердцебиения их временных тел. Кто бы мог знать, о чем в тот момент думал ужасный демон, повергший в пучину Ада весь Великий Замысел… А вот такой же кошмарный ангел, сорвавший долгожданную Карающую войну думал о том, что он давным-давно выиграл джек-пот в том самом казино судьбы, но ему забыли об этом сказать. И он ходил, как полный дурак, мучаясь от голода, когда в кармане были миллионы… С того дня любой, кто случайно замечал на шее улыбчивого и приветливого человека цепочку, растерянно отмечал кусочек жесткой проволоки, обмотанный вокруг. Или ниточку, забившуюся между звеньев. Или перышко, застрявшее в замке. И никто, кроме желтоглазого ужасного демона, не видел тонкого серебряного кольца с вытянутым чёрным кристаллом, внутри которого — если посмотреть на лунный свет — клубилось что-то алое. Наверное, это была любовь. Вот такая странная демоническая любовь. Но Азирафаэль никому не позволит разбить этот кристалл, чтобы проверить. По крайней мере, пока он жив.