Тень на стене

— Добро пожаловать в поместье Малфоев, — блондин, встречавший Ланя при входе, заставил китайца сосредоточиться и подобраться. Благой и Неблагой дворы всегда придерживались предельно вежливых взаимоотношений, слегка поддёрнутым ледком ненависти. «Хотел развлечений, Ливей? Хотел отыскать следы Ушедших? Получай полную пазуху!» — долгая жизнь мага не наскучивала ему ещё и поэтому. Каждый раз, когда отпрыск семьи Лань позволял скуке поглотить себя, жизнь наглядно демонстрировала Ланю, сколько ещё неизведанного есть вокруг — стоит лишь оглядеться. И Ливей открывал глаза шире, чтобы насладиться каждой деталью. Сейчас он скосил взгляд на возникшего духа-помощника («домового эльфа» — поправил он себя) и не забыл отдать мысленный приказ духу-охраннику. Отрез белого шёлка, обматывающий его чемодан плотным слоем, внезапно слегка размотался и открыл взглядам наблюдателей глаз. Глаз моргнул, и провисшая ткань на дне сложилась двумя складками. Домовик, протянувший было руку к ручке чемодана, отдёрнул её, как ошпаренный, и неодобрительно взглянул на гостя, тут же присмирев под ледяным взглядом хозяина. Домовик ещё раз поклонился и, прищёлкнув пальцами, исчез. Чемодан пополз за невидимым провожатым. Ливей мог быть уверен в верности духа — в своё время он помог отомстить людям, забросившим отрез прекрасной ткани, купленной с любовью. Ткань пролежала в сарае несколько десятков лет, пока Ливей не нашёл её. Пришлось попотеть, доказывая духу, что не он — тот, кому следует мстить, а затем и в поисках потомков бывших хозяев этих мест. Впрочем, вся эта канитель определённо того стоила — отомстив потомкам бывших хозяев, дух, в отличие от своих товарищей, не полетел по дорогам ловить несчастливых путников, а присоединился к когорте духов-помощников Ливея, став отличным (и компактным) охранником для многих вещей. Много ли места занимает отрез тончайшего шёлка? Расписные журавли были отдельным бонусом. — Прошу вас, — блондин изящно указал рукой дорогу и первым проследовал в нужном направлении. Ливей с отстранённым любопытством разглядывал поместье. Изящные виньетки, прозрачный хрусталь и белоснежный ясень — всё поместье Малфоев будто было наполнено светом и воздухом. А ещё — бесконечной пустотой. Ливей задался вопросом о том, проводили ли Малфои какие-то ритуалы, дабы сохранить могущество своих прародителей. По всему выходило — проводили. Кровь ши обычно проявлялась в потомках возвышенной красотой или магической силой или нечеловеческой жестокостью и своеобразным чувством юмора — но не всем сразу. И если они не справляли кровавые ритуалы хотя бы раз в год — а в современной Англии это было проблематично — значит, они вдобавок платили проклятием единственного наследника или гейсом похуже. Этим в своё время привлекло Ливея британское направление. Где ещё найдёшь кровь стольких сильных магических народов, ранее бывших непримиримыми врагами? Ирландцы, шотландцы, валлийцы и французы — все смешались в одну кучу не только в маггловском мире, но и в магическом. Лань не переставал поражаться тому, как причудливо порой играла магическая кровь в местных. Нигде нельзя было сыскать столь странного магического сообщества. — Добро пожаловать! — у входа в гостевую залу его приветствовала ослепительная блондинка. Ливей одобрительно приложился к ручке изящной леди. Пара подобралась изумительная — и эти британцы большие молодцы, что не стали игнорировать столь явное указание магии. Наверняка их наследник воплощает в себе все яркие черты Народа-под-Холмом. И Малфои, опять же, большие молодцы, что не побоялись растить подобное дитя — сложновато будет людям воспитывать фэйри по духу и родного ребёнка по крови. Что ж, Ливей теперь здесь, и сможет кое-с-чем помочь, если хозяева захотят принять его помощь. В любом случае, прибыл он сюда не ради этого. — Нарцисса, дорогая, шшто же ты держишь нашего гостя на пороге? — слегка шипящий голос раздался из-за спины хозяйки, и она слегка извинительно наклонила голову, предлагая всем приступить к трапезе. — Благодарю за любезное приглашение, лорды, леди, — Ливей любезно кивнул всем и получил благосклонные улыбки в ответ. — Признаться, я был шокирован, когда и на третий день моего пребывания небо всё ещё не исторгнуло не единой капельки! Разве такое часто бывает в Англии? — Вы, должно быть, просто невероятно удачливый человек, Ливей, — звонкий смех Нарциссы разнёсся по поместью и отразился от хрустальных канделябров, — я в некотором роде рада, что именно мы имеем честь принимать вас в Англии первыми. — Лань мысленно скривился. «Да уж, я даже не узнал, насколько эти Малфои популярны в обществе — так заинтересовался приглашением Змеиного Лорда. Судя по магической силе — очень популярны. А это значит, что меня ждёт ещё какое-то количество приёмов во всех мало-мальски светских поместьях Магической Англии». — Но дождь обещали уже к вечеру. Так что можете не переживать — никаких глобальных катаклизмов пока ещё не ожидается, — и она мило улыбнулась. «Пока ещё», — намёк вполне прозрачный. Лань почувствовал мурашки предвкушения, бегущие по спине. — А я, в свою очередь, рад, что решил принять ваше приглашение. Пудинг ваших домовых эльфов лучше любых, что я ел раньше, — Нарцисса вновь улыбнулась. Так, в ничего не значащей светской беседе и обсуждениях малозначительных политических движений, прошла первая часть встречи. Многие из знакомых Ливея находили подобную привычку британцев раздражающей, но сам он видел весьма явные пересечения этой неспешной английской беседы и традиционного китайского чаепития, а потому наслаждался ею. И пусть в Англии чай пили преимущественно красный, но так же высоко его ценили. Наконец, обед был закончен, и Ливей устроился в уютном кресле у камина. Рядом сел Змеиный Лорд, и Ливей наконец получил возможность разглядеть его во всей красе. Китаец видел много всякого в жизни, в основном различных духов и демонов, а также людей, заключивших с ними сделки, но такое видел впервые. Он тщательно скрыл вспыхнувшие было ростки любопытства — не хватало ещё, чтобы Лорд это почувствовал. Что бы с собой не творил этот человек, человеком он точно быть перестал — и Ливей в каком-то роде проникся уважением к Волдеморту. Придумать себе магическое имя, прославить его своей магической силой и жестокостью, а затем наложить непререкаемое табу — именно так создавались многие легенды Тонкого Мира. Кроме того, внешняя схожесть со змеёй явно указывала на то, что Лорд значительно продвинулся на пути к бессмертию. Достойная цель для всякого мага и человека. Лань кивнул самому себе. Единственное, что частично портило хорошее впечатление — отчётливый душок разложения, постоянно ощущаемый Ливеем где-то на периферии сознания. Неотчётливость запаха скорее всего указывала на его нефизическую природу — что возможно означало, что Тёмный Лорд модифицировал какие-то друидические обряды. Это могло привести как к полному краху, так и к неожиданному успеху, и в любом случае заслуживало внимания — даже если кто-то занимался подобными экспериментами по обретению бессмертия, то Ливей об этом не знал. Что ж, слухи насчёт этого мага оказались правдивыми — Лань собирался остаться около него на какое-то время, пока ему будет интересно. Вопрос только в том — чем он сам заинтересовал Лорда Волдеморта? — Я рад, что вы приняли моё приглашение, Ливей. Я кое-что слышал… о вашей семье. «Вот как? Что ж, это будет ещё интереснее. И мне точно придётся остаться, чтобы понять, как много он знает». В реальности Ливей остался так же доброжелателен: — О нас многие слышали, Лорд Волдеморт, — он пренебрежительно махнул рукой. — Как и о вас. Кто знает, сколько правды в тех слухах? Я слышал, вас смог победить младенец, — о, да. Лань позволил себе насладиться всеми оттенками кровавой ярости, которые в тот же миг обрушились на него. Внушительно, хоть и не сравнится с ки некоторых особо древних демонов. Впрочем, Волдеморт быстро взял себя в руки — хоть он и не отличался уравновешенностью, но слухи о его психопатии тоже явно были преувеличены. — Победить, мой друг, меня могла моя собственная глупость. Или же сила. Кто знает? Уж точно не младенец, — Ливей слегка усмехнулся. В своей полемике Лорд наверняка подобрался к правде довольно близко, но едва ли сам действительно верил в то, что сейчас говорил. О, нет. Придумав Легенду о Лорде Волдеморте, маг сам в какой-то мере оказался ограничен рамками этой легенды. И старая притча о царе, решившем уничтожить всех угрожающих ему младенцев, повторилась вновь. Точно. Ливей собирался насладиться каждой нотой разыгранной пьесы, кто бы её не играл. Главное — самому не попасть в жернова истории. — Так случается со всеми великими магами, а вы показались мне выдающимся магом, признаться, — лёгкая самодовольная усмешка коснулась губ тёмного мага. — Рано или поздно нас всех захватывает какая-то мысль. Разве можно добиться каких-либо успехов, не имея какой-либо значимой идеи или цели, на свершение которой можно кинуть все силы? Не думаю. Я видел многих, многих сильных магов, не имеющих цели. Рано или поздно их побеждали прочие, не имеющие такого таланта, но имеющие цель, ради которой стоит бороться. — Лань отхлебнул ещё чаю. Волдеморт кивнул, побуждая собеседника продолжать. Отблёскивающие багровым глаза внимательно следили за собеседником. Мысленно Ливей слегка передёрнулся — он не очень любил змей, хоть и уважал их. Но терпеть на себе змеиный взгляд постоянно? Что ж, видимо, придётся привыкать. — Как бы то ни было, увлечённость одной идеей порой заставляет поднимать голову так высоко, что окружающих мелочей уже не замечаешь — и, вышедшие из-под контроля, эти мелочи наносят подлый удар в самый неподходящий момент. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что ваша неудача скорее всего связана с одним из старых ваших экспериментов, внезапно получивших откат. Что ж, могу посоветовать вам лишь быть в следующий раз внимательнее. — Я приму ваш совет в сведению, — маг задумчиво постукивал костлявым пальцем по белёсым губам. — Возможно, ещё какие-то идеи? Признаться, взгляд со стороны бывает довольно полезен, когда год за годом окружаешь себя верными людьми, чей круг не меняется достаточно долго. — Не примите за грубость, — Лань отпил ещё чаю и пошевелил пальцами в воздухе, пытаясь подобрать наиболее корректные формулировки. — Но вам явно стоит обратить внимание на своё физическое здоровье, — глаза Волдеморта на мгновение вспыхнули злобой, но маг ничем более не показал обуревающих его чувств, и сухим кивком попросил собеседника продолжать. — Вы, европейские маги, нередко проповедуете победу духа над телом. Это мне, безусловно, понятно. Всё же именно дух — основа нашей магии, силы и веры в эти силы. Но, всё же, каждый миг на земле мы проживаем, имея физическую оболочку, — Тёмный Лорд как будто собирался что-то возразить, и Ливей с нажимом добавил. — Пока, по крайней мере, — пока мы вынуждены не просто мириться со своим телом, но и жить с ним, учитывая его ограничения и… преимущества. — Восточные маги, как вы знаете, развитию тела уделяют куда больше внимания. Многие боевые монахи колдуют без помощи всяких проводников, используя лишь движения тела, и используя всю мощь природной магии, которую собирают вокруг. Я видел, вы используете что-то похожее в своей беспалочковой магии. Поверьте, связь тела с духом, даже если и укрепляется, то не настолько значительно, чтобы как-то повлиять на мощные ритуалы, которые вы захотели бы провести. Но должная забота поможет вам сделать тело своим союзником, как в детстве, когда магия была для вас такой же естественной, как дыхание. Не бороться с телом каждый раз, а чувствовать его помощь и поддержку — это полезно для каждого мага. — Я… мне стоит подумать над этим, — признал Тёмный Лорд, задумчиво глядя вдаль, — возможно, я действительно чересчур увлёкся… духовным аспектом вопроса. Благодарю вас, Ливей. Даже если вы решите не пользоваться более моим гостеприимством, я был рад пообщаться с таким образованным волшебником, — Ливей слегка улыбнулся. «Вот мы и подошли к реальной цели встречи», — с любопытством подумал он. — Ах, кто я такой, чтобы отказываться от предложенного гостеприимства? Как говорят легенды, истинное гостеприимство дорогого стоит. Признаться, я надеялся на то, что у вас найдутся интересные… проекты, в которых я мог бы поучаствовать. — Ну разумеется, мой дорогой гость, помощь мага с иным воспитанием была бы очень кстати. Впрочем, едва ли мы будем проводить научные изыскания всё время, хотя моя библиотека, вне всяких сомнений, в вашем полном распоряжении. У моих последователей также собран немалый научный арсенал, — Волдеморт самодовольно улыбнулся, — библиотека Блэков, к примеру, до сих пор известна в узких кругах как отличное собрание сочинений по Тёмной Магии. — «Блэки», — довольно подумал Ливей. «Может ли фамилия быть более говорящей? Мне определённо стоит наведаться туда, если хозяева действительно будут не против». — В связи с чем я, как радушный хозяин, не могу не уточнить, есть ли что-то, что я могу сделать для вашего развлечения или комфорта? Возможно, у вас есть какие-то необычные… интересы? — Ливей даже не захотел думать, что под этим мог подразумевать Тёмный Лорд, и невозмутимо ответил: — Как и у любого другого мага. Признаться, мне нравится прикладывать руку к огранке юных талантов, — семья Лань никогда не переживала о разбазаривании родовых знаний — на то, чтобы изучить хотя бы половину их знаний, не хватило бы и жизни мага, — возможно, я мог бы дать пару уроков подрастающему поколению или даже взять ученика на время пребывания здесь, — Ливею было очень интересно пообщаться с детьми Пожирателей, чтобы понять, какие настроения царят в среде молодого поколения. В конце концов, старая гвардия Лорда пока ещё сидит в Азкабане, и пока Лорд не освободит большую часть последователей, опираться ему придётся именно на молодёжь. Ещё китайцу было интересно, понимает ли это сам Тёмный Лорд? Тёмному магу пошёл уже шестой десяток, прошедший отнюдь не в спокойствии, и некий… консерватизм вполне мог быть ему присущ. Опираться лишь на старую гвардию, внушительная часть которой может вовсе не восстановиться после Азкабана — такое решение скорее всего было бы весьма опрометчивым. — Хммм… Я вас понимаю. В своё время я также подумывал стать школьным учителем, — слегка горькая улыбка искривила губы мага. — Впрочем, предубеждения директора Хогвартса против моей кандидатуры помешали мне, а преподавать в другой школе я не хотел. Хогвартс всегда был мне очень дорог, — Лорд отхлебнул ещё чаю. — Пожалуй, именно тогда я понял, что всю эту систему надо менять с самого основания. Рыба гниёт с головы, знаете ли. Если даже лучшему выпускнику школы могут помешать устроиться на приличную работу из-за каких-то предрассудков, то что говорить о ликантропах? Грязнокровках? Мои цели по-прежнему не изменились — я считаю для магического сообщества единственным выходом полноценное сотрудничество со всеми магическими диаспорами и тщательное курирование грязнокровок, а также воспитание их в духе магического сообщества. В противном случае они без надлежащих знаний превращаются в бомбу замедленного действия, которая не только рано или поздно рванёт, но и утянет за собой окружающих, — Волдеморт скривился. — Проще тогда вовсе отобрать у них палочки. Ведь без проводника они уже ничего не смогут, — маг презрительно фыркнул. — Впрочем, мы несколько отвлеклись от темы. Сейчас каникулы, и я могу пригласить детей своих последователей на пробное занятие. Там вы сможете познакомиться со всеми и решить, кого вы хотите обучать дальше, сформировать программу. Свободны ли вы на неделе? — Вполне, вполне. Послезавтра вас устроит? — Давайте послезавтра, — маг небрежно махнул рукой. Ливей про себя порадовался, что маг не счёл нужным советоваться со своим кругом — ему хотелось поскорее приступить к делу. — Впрочем, есть один ребёнок, — Волдеморт провёл пальцем по окружности чашки и признался, — мне бы не хотелось, чтобы другие до поры знали о её существовании. Видите ли, это ребёнок могущественного старинного рода. Проклятого, судя по всему, потому что за последние несколько десятилетий почти все его представители ушли в тень, не оставив наследников. — Я посчитал нужным заняться этой проблемой… девочка появилась на свет фактически чудом, и мне не хотелось бы, чтобы о её существовании узнали раньше времени. — Вот как? — Ливей был заинтригован. Тёмный Лорд о ком-то заботится? — Что ж, я понимаю. Не вижу никаких препятствий, для того чтобы позаниматься с ней отдельно. — В таком случае леди Беллатрикс приведёт Шэддоу завтра. Я уже оценивал её знания в спарринге, и поверьте, материал для обучения там отличный. — Тёмный Лорд говорил о детях своих последователей, будто об уценённом сыре, который мог предложить гостю в качестве угощения. Возможно, Ливей понимал, почему директор Хогвартса (вроде бы Арманд?) в своё время отказал Волдеморту в месте преподавателя. И постойте, Беллатрикс? Беллатрикс Блэк? Это приключение становилось всё интереснее. — Кажется, я пропишусь у вас в гостях надолго, Лорд. Вы умеете заманивать гостей — магические эксперименты, обучение наследников Благороднейших семей Англии и ваше несомненно интригующее общество — что вы предложите мне в следующий раз? — Волдеморт довольно рассмеялся. — Беседу c самым молодым Мастером Зельеварения за последние столетия? — Ливей картинно приложил руку к сердцу: — На ближайшее время можете считать меня своим союзником, Лорд, — он встал и слегка склонил голову. — Позвольте откланяться. Благодарю, беседа вышла весьма плодотворной. — Надеюсь, наше дальнейшее сотрудничество окажется таким же, — благосклонно кивнул Лорд, также поднявшись с кресла. Мужчины пожали друг другу руки, и магия скрепила временное союзническое соглашение. Они не позволили бы китайцу рассказывать секреты Лорда, а Лорд, в свою очередь, обязался предоставить всё перечисленное гостю. Ливей покинул помещение. Лорд, довольно сощурившись, смотрел в огонь. «Интересно, насколько много правды в слухах, которые ходят об их семье». Лорд в своей жизни успел побывать на Ближнем Востоке, объездил в магических изысканиях почти всю Европу и, конечно же, Великобританию. На Азию у него попросту не хватило времени — а потому самостоятельно отделить зёрна от плевел он не мог. Впрочем, так было даже интереснее — увидеть самостоятельно, на что способна азиатская магия. — Как прошла встреча, мой Лорд? — конечно, Беллатрикс в поместье родной сестры легко смогла узнать, когда закончилась встреча. — Прекрасно, моя дорогая, прекрасно, — Лорд всё ещё довольно улыбался. — Присядь, попей со мной чаю. У меня будет для тебя одно поручение…

***

С дрожью в руках миссис Бишоп спустила ноги с кровати, чтобы опустить их в старые тапочки. Она надела свои очки и потихоньку зажгла старый канделябр. Женщина могла бы взять с собой фонарик, но свечи давали хоть какое-то душевное тепло, в отличие от холодного электрического света. Миссис Бишоп хотела бы вовсе никуда не выходить сегодня ночью, но это был её долг — позаботиться о каждом из воспитанников. Вот уже на протяжении нескольких ночей её беспокоил один из мальчиков — Сэм Пириттс. Признаться, она не слишком-то сначала поверила вердикту Гэлла Хэддока. Мальчик не казался ей склонным к насилию или психически нездоровым — на самом деле, теперь миссис Бишоп была ещё более уверена в своём заключении. Нет, сам Сэм был нормальным, хорошим мальчиком. Но был ли он в порядке? Сегодня ночью она решила убедиться во всём сама — в последний раз. Элизабет трижды перекрестилась и, сжав в руках старый крестик, направилась по давно знакомым коридорам. В окно светила убывающая луна. Приютский дом спал, и ничто не тревожило покой его обитателей — по крайней мере, так хотелось думать самой миссис Бишоп. Она приблизилась к комнате Сэма и чуть приоткрыла дверь — она всегда смазывала петли заранее, чтобы иметь возможность прийти на помощь к детям, если им приснится кошмар. Так было и в этом случае — мальчик тревожно хмурился во сне, сжимал руками простыни, а его дыхание было чуть учащённым. Впрочем, миссис Бишоп не спешила прийти воспитаннику на помощь. Она продолжила наблюдать, надеясь, что пару дней назад ей всё привиделось. Но нет — всё началось вновь. Не помешал даже крестик, висевший в углу комнаты. Читал ли Сэм молитвы на ночь, как она советовала? Женщина в волнении поджала губы. Тени в углах комнаты как будто сгустились и удлинились, наполняясь тьмой. Ветви деревьев застучали по окнам, хотя никакого ветра не было и в помине. Зловещие скрипы и шорохи наполнили помещение, и наконец, тень начала клубиться, всполохами кидая вверх протуберанцы. Теневые языки начали двигаться более синхронно, по кругу, поднимаясь вверх всё выше, пока, наконец, два языка не приняли гротескные очертания двух фигур — мужской и женской. Черты их не вполне соответствовали людским, и пропорции были неестественными: у женщины правое плечо начиналось чуть выше, чем левое. У мужчины стопы, казалось, сливались друг с другом. Миссис Бишоп неслышимо зашептала молитву Всеотцу. Мальчик, вскрикнув, открыл глаза, с ужасом уставившись на фигуры, которые в тот же миг стали идеально похожи на его родителей — миссис Бишоп видела их фотографии на полке мальчика. Они и сейчас стояли там. Женщина подошла к нему и погладила по голове. Элизабет с ужасом наблюдала за тем, как мальчик кинулся в объятия дьявольской фигуры, причитая: — Мамочка, это правда ты? Это всё был только сон, да? — демоница лишь покачала головой, продолжая смотреть на мальчика так же ласково: — Нет, Сэм. Я действительно умерла, как и твой отец. Оглянись — ты в поместье миссис Бишоп, — Сэм испуганно отшатнулся от фигуры, и её очертания поплыли, а кожа приобрела явный оттенок синюшности. — Ты виноват, Сэм, признай это, — «отец мальчика» приблизился к демонице, и сжал её в утешающих объятиях. — Я…я… ни в чём не виноват! — мальчик умоляюще посмотрел на «мать» — Ты же сама мне сказала, чтобы я не жалел! И… мои родители любили меня! — в этот момент миссис Бишоп даже загордилась Сэмом. Она надеялась, что Сэм не поддастся проискам дьявола. Она очень надеялась, что пару дней назад ей показалось, хоть ситуация и не дошла до такого, как сегодня. — Моя мама сказала, что я не должен бояться знаний или силы! И…вы не мои родители! Tenebrae hic! — мальчик резко развёл руки, и тени отпрянули от него в стороны. Он подбежал к стене и щёлкнул переключателем. Все углы небольшой комнаты залил свет. В комнате никого не было. Зябко поёжившись, Сэм подошёл к окну и, сжав кулаки, прошептал: — И не возвращайтесь. Миссис Бишоп, прикрыв глаза, закрыла дверь, когда мальчик снова лёг в кровать. Ей не показалось. В тот раз это был поток света, а в этот — мальчик уже обращается к тьме. Она не знала, чем Сэм заинтересовал нечистые силы. Она знала одно: колдовство — от диавола. И он весьма коварен в своих попытках заставить принять нечистую силу в качестве дара. Элизабет пошла обратно по такому же тихому коридору, раздумывая над тем, что стоит поставить в комнатах воспитанников по иконке. И сводить наконец ребят на воскресную службу к отцу Барнэби. Кому-кому, а дьяволу она ребят не отдаст! С громким треском окно разбилось, а на полу забилась летучая мышь, попискивая от боли. Элизабет трижды перекрестилась и склонилась к божьему созданию, с дрожью выкидывая мышь за окно. Да-да, она обязательно сводит детей к отцу Барнэби. И будет приглядываться к Сэму — вдруг дьявольским прислужникам всё же удастся перетянуть неискушённую душу на сторону зла? Она будет очень старательно приглядывать за мальчиком. И решительно пресекать всяческую дьявольщину.